Людмила Зенкина - Порочный треуогльник

До прихода Кирана девушка самозабвенно писала, перебирая в сонном сознании все знакомые слова, сочиняя красивую жизнь для своего измученного мира, для Тэнебрэ, для Тимора. Дверной замок щёлкнул как раз, когда она выводила неровные буквы в последней фразе: «…долго и счастливо».

Из прихожей послышались голоса. Через минуту на кухню вернулся Трой, который, всё то время, пока гостья творила, не поднимая головы, сидел на стуле в углу, молча наблюдая за ней, изредка вздыхая и потирая руками лицо, чтобы отогнать навязчивую дрёму.

— Киран вернулся, — коротко оповестил он. — Ты пришла в себя?

— Нет, — честно ответила Ева.

— Мда, — протянул мужчина чуть растерянно, — ладно, я отправлю его в комнату, решение придётся принять сейчас.

Он вышел, не дожидаясь её реакции, из коридора снова донеслись взволнованные голоса, затем где-то тихо хлопнула дверь.

— Брат звонил матери, нам нужно возвращаться домой уже сегодня, — произнёс собеседник спокойно, вновь усаживаясь напротив отрешенной писательницы. — У тебя есть выбор — остаться здесь и продолжать жить так, будто ничего не случилось, молчать в тряпочку, — он усмехнулся с лёгкой издёвкой, — если конечно не хочешь проблем с полицией. Или можешь улететь сегодня с нами. Киран голову потеряет от счастья, его даже не будет волновать, что заставило тебя принять такое решение. Когда придёшь в себя, будем уже на месте.

Ева подняла на мучителя потухшие глаза, затем глянула на закрытую тетрадь перед собой.

— Я закончила писать, — произнесла она обреченно, — можете делать со мной, что хотите.

— Как скажешь, — тонкие губы снова растянулись в довольной ухмылке. — В таком случае, звоню пилоту. Я подозреваю, что документов у тебя при себе нет, а об этом стоит договориться заранее. Подумай над тем, что тебе нужно купить пред отлётом, отправлю брата в магазин. И ещё, — Трой глянул на девушку со злобным прищуром, — не вздумай сказать ему что-нибудь, иначе, я превращу твою жизнь в настоящую пытку.

Яростные огоньки в тёмных глазах заставили гостью содрогнуться, она запоздало вспомнила, что говорит с чудовищем, но всё же, произнесла тихо, опуская безвольный взор:

— Ты уже сделал это.

Мужчина усмехнулся высокомерно, подошёл к ней и прошептал, наклонившись:

— Детка, ты ещё не знаешь, что такое настоящий ад, — глаза Евы широко раскрылись от неожиданно взметнувшегося страха. — Если захочешь, я дам тебе испытать это, — он легко прикоснулся губами к коже у неё за ухом и глухо зарычал. Девушка в испуге отпрянула, опустила голову, зажмурилась в надежде, что этого будет достаточно, чтобы избежать продолжения. Холодные пальцы дотронулись до бледной щеки, скользнули по губам и исчезли. Послышались удаляющиеся шаги и тихий довольный голос:

— Я думаю, мы поняли друг друга.

Через пару минут на кухню влетел взволнованный Киран. Он кинулся на колени перед нечаянной утренней гостьей, которая так и сидела, сжавшись, словно в ожидании удара. С раскрасневшегося лица на колени и кафельный пол капали крупные слёзы.

— Боже мой, Ева! — почти проорал юноша ей на ухо. — Трой сказал мне, что случилось! Как мог этот ублюдок поступить с тобой так!

Недоумение заставило заплаканные зеленые глаза открыться, одарив воздыхателя удивлённым взглядом.

— Не волнуйся, мы улетаем через несколько часов, там тебя никто не достанет, обещаю! — он, не колеблясь, схватил прохладные тонкие пальцы, прижал их к своим губам.

«Как поступить? Кто не достанет?» — сумасшедшие мысли путались и метались после недавнего оцепенения.

— Как я мог не понять его намерений вчера! — корил себя парень, упираясь лбом в плотно сжатые колени девушки. — Ты была такой растерянной, а он… Он просто чудовище!

В дверном проёме появился Трой.

— Не терзай её чувства, — заботливо произнёс он. — Разве не видишь? Девочке и без того тяжело.

— Я готов убить его, чтобы только Еве стало легче! — в сердцах бросил Киран, вскакивая на ноги.

— Ей не станет легче, — упрекнул старший брат. — Лучше сходи-ка в магазин. Ева боится возвращаться домой за вещами.

Юноша кивнул и снова опустился перед возлюбленной.

— Скажи, что тебе нужно в дорогу, я всё достану. Остальное можно будет купить уже дома, поедем налегке.

Она покачала головой, не понимая, что вообще происходит. Слёзы иссякли, но мысли всё больше плутали в затуманенном пульсирующем сознании.

— Купи зубную щетку, футболку и джинсы размера «S», — отозвался за неё Трой.

Голубоглазый ухажер только сейчас обратил внимание на нескромный наряд гостьи, удивлённо взглянул на её заплаканное лицо, но, решив ничего не спрашивать, быстро поднялся, молча взял у брата предложенный бумажник и вышел из дома, неосторожно хлопнув дверью.

Оставшись наедине с Евой, мужчина медленно приблизился, положил руку на едва прикрытое платьем плечо, она подняла на пленителя непонимающий, вконец растерянный взор.

— Я сказал ему, что Казанова тебя изнасиловал, — ответил он на немой вопрос зелёных глаз, — а ты пришла к нам разбитая и подавленная, поняв, что только Киран любит тебя по-настоящему.

— Ты! — в ожившем взгляде внезапно вспыхнула жгучая ненависть. — Как ты смел?! — она не могла подобрать слов, чтобы обличить всю мерзость чудовищного поступка. Негодование и злость заставили сердце бешено колотиться, пронзительный жар разлился по венам. Девушка вскочила со стула, кинулась на лжеца, в порыве ярости пытаясь причинить ему хоть какой-нибудь вред, но руки вдруг беспомощно замерли крепко скрученные за спиной. Довольная ухмылка оказалось прямо перед её глазами. Ева тихо застонала от резкой боли в потянутых мышцах.

— Ну, кто я? — спросил мучитель насмешливо. — Чего я только не слышал о себе, может, ты скажешь что-нибудь новое?

Она опустила голову в бессильной злобе.

— Видимо, нет, — ухмыльнулся он, одной рукой поднимая лицо пленницы за подбородок. Она попыталась сопротивляться, но холодная ладонь лишь сильнее заломила тонкие запястья. Новый приступ боли заставил повиноваться. Трой провёл кончиком языка по плотно сжатым губам, с силой надавил пальцами на скулы, вынуждая её приоткрыть рот, впился бесцеремонным поцелуем, глядя с нескрываемым удовольствием, как вновь выступают слёзы на зажмуренных в страхе глазах. Когда трепещущая жертва наконец покорно расслабилась, он оторвался от грубых прикосновений, оставляя влажные следы на мягкой раскрасневшейся коже и произнёс надменно:

— Так будет всегда, когда ты заставишь меня сердиться. Поняла?

Ева обреченно уронила голову, окончательно отдаваясь в безвыходное, гнетущее рабство циничному демону.

— Думаю, поняла, — мужчина отпустил её руки, продолжая прижимать дрожащее тело к себе. — Повторю ещё раз, не вздумай сказать что-то моему инфантильному брату. С ним я, в случае чего, разберусь по-своему, а вот ты будешь мечтать о смерти каждый день своего мучительно долгого существования.

Он оставил девушку, и та беспомощно опустилась на колени, закрывая ладонями лицо, беззвучно рыдая. Всё чего она хотела — умереть уже сейчас.

Киран вернулся минут через сорок с большущим бумажным пакетом в руках. К тому времени Ева проплакалась и была почти насильно умыта холодной водой для приведения в чувства. Она сидела на кухне, прижимая к груди свою тетрадь и допивая очередную чашку кофе, глядела в окно пустыми глазами.

— Вот, — произнёс радостно юноша, раскладывая содержимое пакета прямо на обеденном столе, — я купил, на всякий случай, несколько платьев, но подумал, что тебе может не понравиться мой выбор, поэтому взял и джинсы двух моделей, и три футболки разных цветов. Еще, я подсмотрел твой размер ноги, купил кеды и балетки, а то босоножки как-то не очень… мне кажется.

Девушка безразлично смотрела на растущие стопки одежды, её снова перестало волновать происходящее. Она даже решила, что в какой-то мере уже умерла, а осталась лишь её окончательно и непоправимо испорченная бездушная оболочка.

— Она сейчас выберет, — спокойно произнёс Трой, стоявший всё это время в дверном проёме, копаясь в своём мобильном. — Иди, собирайся сам.

Киран кивнул и послушно отправился паковать чемоданы. Мужчина подошёл к столу, выбрал пару вещей из общей кучи, отложил в сторону.

— Одень эти, — произнёс он, отходя обратно к двери. Ева не шелохнулась, даже не взглянула. — Тебе помочь? — издевательски усмехнулся собеседник. Она вздрогнула, боясь даже представить отвратительную близость снова, вздохнула тихо, взяла отложенную одежду и молча удалилась в ванную.

Вторые сутки без отдыха, на крепком кофе делали своё дело — мысли стали вялыми, безвольными, пленница была готова идти, куда укажут и делать, что потребуют. Единственное, чего ей хотелось — спать. Но было страшно встретиться во сне с волком. Таким любимым ей когда-то, а теперь… Она не знала, что ощущает теперь. Все чувства умерли вместе с истерзанной душой, осталось лишь бесстрастное тело, которое принадлежало всецело двум сумасшедшим братьям. Она понимала, что отныне просто не достойна любить. А уж тем более, быть любимой.

Вещи были сложены, девушка без всяких эмоций села на заднее сиденье чёрного джипа и молча уставилась потерянным взором в тонированное окно.

Когда автомобиль сворачивал с тихой улочки на широкое шоссе, она заметила издалека, как к кирпичному дому подъезжает красная машина, из неё чуть ли не на ходу вылетает Саша, бежит к крыльцу и… скрывается из виду за поворотом дороги. Ева коснулась пальцами холодного стекла, провожая взглядом старого друга: «Почему ты приехал так поздно?» — подумала она, роняя одинокую слезинку на бледно-оранжевую майку, но тут же закусила губу, стараясь прогнать печальную мысль: «Зачем вообще ты приехал?» — раздался собственный едва слышный голос в разбитом сознании: «Забудь меня, пожалуйста. И прости» — она отвернулась и стала смотреть на дорогу, стараясь не закрывать глаза, не поддаваться наползающей густой дрёме.

Аэропорт встретил путешественников неприятной суматохой — пилот опаздывал, погрузка проходила медленно, Трой снова ругался с кем-то по телефону из-за отсутствия у одного из пассажиров документов, Киран болтал без умолку, радуясь неожиданным жизненным переменам, впрочем, не упоминая о печальной их причине. Суета помогла, девушка немного взбодрилась, будто открылось второе дыхание. Вправду мысли запутались окончательно и бессильно замерли в звенящей тишине подсознания, но ей казалось, что это к лучшему.

Наконец все проблемы были улажены. Поднявшись на борт небольшого частного самолёта, нелегальная эмигрантка с тихим вздохом опустилась в кресло, напротив неё уселся жизнерадостный голубоглазый ухажер. Он начал говорить что-то о том, какой прекрасный дом у них на родине, как здорово им там будет втроём и всё в таком духе, но она не слушала, смотрела в иллюминатор на убегающую из-под крыла землю и мысленно прощалась со всем своим прошлым. В голову пришла мысль, что нужно будет отправить родителям письмо, сказать, что с ней всё хорошо, чтобы они хоть знали, что она жива. Но будет ли им от этого легче? Вряд ли. И написать Саше, чтобы обязательно нашёл Карину. Попросить у него прощения. Соврать, что хочет быть с Кираном, пусть друг возненавидит её, пусть считает дурой и последней дрянью, только не любит. Лишь бы он не страдал и не искал её. Сочинял свою книгу жизни дальше, перевернув эту нелепую страницу.

Сон подкрался незаметно, окутал чёрной непроглядной пеленой, убивая на время всё живое вокруг. Тяжёлое забвение без сновидений.

После долгого забытья сознание возвращалось с дикой головной болью. Очнувшись в тёплой кровати, девушка медленно села, пытаясь вспомнить, где находится и что с ней происходило до сна. В комнате было темно, лишь сквозь тонкие занавески попадало внутрь немного голубоватого лунного света. Мягкая постель зашуршала чистотой белоснежного белья, ноги неуверенно коснулись ворса ковра — слабая попытку встать, но голова закружилась невыносимо, начинало подташнивать. Во мраке рука наткнулась на высокую прикроватную тумбочку, задев стоящий на ней стакан с водой, тот с глухим стуком приземлился на ковёр, окатил всё вокруг холодной жидкостью. Ева недовольно поёжилась, оглядела свою намокшую одежду — джинсы и майка. Значит все кошмары, которые рисует память, ей не приснились. Но голова болела так, что было плевать на вчерашнее, только бы поскорее избавиться от этого мерзкого, разрывающего все мысли ощущения.

— Проснулась? — послышался вялый голос откуда-то из темноты дальнего угла.

Девушка вздрогнула, обернулась. Из тени, потягиваясь, вышел Трой.

— Ты что следишь за мной? — произнесла она глухо первое, что пришло на ум, прижимая прохладную ладонь к пылающему лбу.