Глава двадцать вторая

Высокий мужчина в полицейской форме обернулся, заметив движение возле входной двери.

– Добрый день, доктор, – поприветствовал он вошедшего. – Я уже думал, что вы не придете…

– Я выполняю свои обещания. Добрый день, офицер.

– Капитан Энтони Паттерсон, – представился полицейский, после чего кивнул в сторону человека в деловом костюме, занимавшего одно из кресел у его рабочего стола. – А это – доктор Эдгар Блаунт, наш независимый эксперт.

Доктор Мори снял плащ, отдал его хозяину кабинета и, подойдя к столу, посмотрел на сидевшего.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, Эдгар, – сказал он. – Когда мы встречались в последний раз, твоя практика приносила тебе большой доход. Теперь ты работаешь с полицией?

Доктор Блаунт не поднял глаз, занятый изучением каких-то бумаг.

– Я добровольно помогаю полиции, – заговорил он. – Дела у меня до сих пор идут хорошо.

– Надеюсь, обиды остались в прошлом? Если нет, нам будет тяжело сосредоточиться на совместной работе.

Эдгар бросил на собеседника короткий взгляд и снова вернулся к документам. Капитан Паттерсон с интересом слушал диалог и после секундного колебания задал вопрос:

– Вы знакомы?

Обращался он, скорее, к Эдгару, чем к Вивиану, но на вопрос ответил доктор Мори.

– Да, мы знакомы. Когда-то нас связывали профессиональные интересы, но в результате личного конфликта мы немного повздорили.

– Я с тобой не вздорил, – возразил Эдгар. – Со мной вздорил ты, даже если учесть, что дело касалось моей жены.

Капитан Паттерсон уже понял, как обстоят дела, и поэтому поспешил перевести разговор в профессиональное русло.

– Хочется верить, что доктор Мори прав, и обиды на самом деле остались в прошлом. Мы собрались тут для того, чтобы обсудить кое-какой вопрос касательно убийства братьев Тейлор.

Вивиан занял второе кресло.

– Я слушаю. Детектив Мэдисон сказала, что вам требуется моя консультация как психиатра, но я вижу здесь своего коллегу и не понимаю, что нового смогу сказать.

Доктор Блаунт вернул на стол документы, выпрямился в кресле и положил руки на подлокотники.

– Виктор Фонтейн когда-то был твоим пациентом, так? – спросил он.

Вивиан легко пожал плечами.

– Был, – согласился он. – Но, если я не ошибаюсь, мы должны говорить об убийстве братьев Тейлор?

– Верно. Мы говорим об убийстве братьев Тейлор. Какой диагноз ты ему поставил?

– Я не могу обсуждать подобные вещи при посторонних.

– Тут нет посторонних. У него была депрессия после того, как он попытался порвать со своей зависимостью от морфия. Правильно?

Доктор Мори кивнул, не нарушая молчания.

– Когда он приходил к тебе на сеансы, он принимал морфий?

– Не понимаю, к чему ты клонишь, Эдгар.

– Я объясню.

Доктор Блаунт откинулся в кресле и скрестил руки на груди.

– Один из братьев Тейлор, Ник, занимался продажей наркотиков. У него было большое количество покупателей, не меньше продавцов. Огромная империя, которую любой хотел бы прибрать к рукам. Они продавали, в том числе, и морфий. Правда, мы до сих пор не знаем, каким образом они умудрялись достать его в таких количествах и где. Понимаешь, Вивиан, многие с завистью смотрели на империю братьев Тейлор, но мало кто решился бы просто взять и убить их обоих. Этот человек, должно быть, имеет очень большое влияние в криминальном мире.

– То есть, Виктор Фонтейн убил сыновей Леона Тейлора потому, что хотел получить доступ к морфию? – закончил его мысль Вивиан. – Тогда я не понимаю, почему он до сих пор жив. Зная быстроту реакции Леона Тейлора, после убийства братьев ему оставалось бы жить не больше суток.

Эдгар достал сигареты и вопросительно посмотрел на капитана Паттерсона, который слушал их диалог. Капитан кивнул, и доктор Блаунт закурил.

– Ты прав, – снова заговорил он, обращаясь к Вивиану. – Поэтому мы склонны думать, что у Виктора Фонтейна есть сообщник. Кто-то, кто помогает ему. Он доверяет этому кому-то, а этот кто-то, в свою очередь, имеет хорошие связи с влиятельными людьми из криминального мира.

– Настолько влиятельными, чтобы они смогли убедить Леона Тейлора не мстить за смерть сыновей?

– Нет. Но настолько влиятельными, чтобы помочь Виктору Фонтейну скрыть тот факт, что это он убил братьев Тейлор.

Доктор Мори потушил сигарету и наклонился к Эдгару.

– Иными словами, ты хочешь сказать, что я помогаю Виктору Фонтейну?

– У меня была такая мысль. Но потом я подумал, что это нелогично. Тебе наплевать на деньги, власть тебе не нужна. Твердыми моральными принципами ты не отличаешься, но я хорошо тебя знаю – ты не станешь помогать кому-то из криминального мира. А вот Афродита Вайс вполне могла бы заниматься чем-то подобным.

Пару секунд Вивиан молчал, размышляя над услышанным.

– Зачем ей этим заниматься?

– Разве ты не знаешь, за кого она когда-то вышла замуж?

– Твоя логика опять ускользает от меня.

Эдгар со смехом покачал головой.

– А ты хитрый черт, Вивиан, – сказал он. – Когда нужно, ты умеешь притвориться идиотом. Разве ты не знаешь, что у Виктора Фонтейна есть завещание, в которое вписана Афродита Вайс? Кроме того, он серьезно болен, у него неоперабельная опухоль мозга, и жить ему осталось максимум год. Теперь тебе понятна моя логика?

– Тогда тебе стоит приписать к этому делу и доктора Миллера, это его личный врач. Ему ничего не стоит «случайно» отнять у него жизнь, а Афродита поделится с ним частью полученного.

– Вот, теперь ты верно мыслишь.

Вивиан посмотрел на капитана Паттерсона.

– Как я полагаю, это просто догадки, и доказательств у вас нет.

– Взгляните, доктор.

Вивиан с минуту изучал документ, который до этого просматривал Эдгар. Это была копия завещания Виктора Фонтейна.

– Здесь также указан сын Виктора, Эрик. И его дочь, Долорес. Конечно, трудно предположить, что кто-то из детей может даже подумать о чем-то подобном, но, если принимать во внимание нравы людей криминального мира…

– Если принимать во внимание нравы людей криминального мира, – вежливо перебил его капитан Паттерсон, – то это невозможно. Семья для них – это самое драгоценное, что только может быть. Они убивают за членов семьи. А госпожа Вайс – не член семьи, даже если учесть, что когда-то она им была.

Вивиан вернул документ на стол.

– Доказательств у вас нет, – сказал он. – С таким же успехом я сам мог ему помогать. Это изящная теория, признаю, но ее сложно соотнести с практикой.

Эдгар отодвинул от себя пепельницу.

– Что же. Время покажет.

– Ты не голоден? Мы могли бы пообедать. Вечером я дежурю, но до пяти свободен.

– И что мы будем обсуждать? Любимые позы моей жены ?

Капитан Паттерсон собрал документы и отошел от стола на пару шагов.

– Я был рад побеседовать с вами, джентльмены. Это была увлекательная дискуссия.

Доктор Мори перевел взгляд на него.

– А вы не хотите пообедать с нами, капитан? Если доктора Блаунта смутит обсуждение любимых поз его жены, то мы можем поговорить о любимых позах вашей.

– Вообще-то, я не женат.

– Тем лучше. Тогда мы поговорим о том, какие позы предпочитаете вы .

Эдгар поднялся.

– Идем, – позвал он. – Не порть другим аппетит.


– Хочешь, я угадаю, что ты сейчас делаешь? Ты сидишь за столом в комнате дежурного врача, положив ноги на стол, куришь, пьешь противный больничный кофе, смотришь очередную серию «Доктора Хауса» и думаешь о том, чтобы дежурство закончилось поскорее.

– Ты права во всем, кроме кофе. Я пью чай с медом.

– У тебя болит горло?

– Уже пару дней. Надеюсь, на этом моя болезнь закончится.

Афродита в трубке печально вздохнула. Вивиан поставил диск в проигрывателе DVD на паузу и, поднявшись, подошел к окну.

– Ты не промочила ноги? На улице снова льет как из ведра.

– Нет, я уже дома. Я читала скучные конспекты, решила, что с меня хватит, и сказала – пора позвонить тебе. И – о чудо! – ты в кои-то веки не в приемном покое, а смирно сидишь и смотришь кино. Даже на телефон ответил. Я устала. Мне лень даже разговаривать по телефону, но если я совсем ничего не буду делать, то усну. А я хочу дождаться тебя. Ты ведь скоро вернешься?

– Да, через пару часов, если ничего не случится. Скажи, ты общаешься с Виктором Фонтейном?

Афродита сделала короткую паузу.

– С Виктором Фонтейном? – переспросила она. – Зачем мне с ним общаться?

– Ты знаешь, что он вписал тебя в свое завещание?

На этот раз пауза длилась несколько секунд.

– Ты надо мной издеваешься? – заговорила она. – С какой стати Виктор Фонтейн будет вписывать меня в свое завещание?

– Ты не поверишь, но сегодня я видел собственными глазами, что твое имя значится в списке его наследников.

В трубке послышался щелчок зажигалки.

– Где ты это видел?

– В полицейском участке. Меня пригласили помочь кое с чем. Кстати, я видел там Эдгара. Ты его помнишь?

– Гораздо лучше я помню его жену. – Афродита помолчала, после чего мечтательно вздохнула. – Наверное, он до сих пор зол на тебя как черт?

– Нет. Мы сегодня обедали, и общались очень непринужденно. Я сказал ему, что не имею привычки кого-либо соблазнять…

– …потому что женщины сами вешаются тебе на шею. Тебе не нужно сильно напрягаться для того, чтобы добиться чьего-то внимания.

Вивиан снова сел в кресло.

– Он ответил мне именно такими словами, и на этом тема была закрыта.

– Наверное, сейчас его жена снова стала скучна…

В приоткрытую дверь заглянул доктор Роберт Диксон.

– Прости, что отвлекаю. – Он указал в сторону приемного покоя. – Подойди, пожалуйста.

Доктор Мори поднялся и взял со стола стетоскоп.

– Дорогая, я перезвоню. У меня дела.

– Ну вот. Я позвонила тебе, и кто-то в очередной раз умер?

– Надеюсь, что нет. Скоро я приеду домой, и мы поговорим.

– Я буду тебя ждать и думать о жене Эдгара. Это не даст мне заснуть.

В коридоре Роберт посмотрел на коллегу.

– Ты плохо выглядишь, – сообщил он.

– Чувствую я себя не лучше. Хочется верить, что свой день рождения я справлю на ногах, а не в кровати с температурой.

– Это все твоя привычка ходить без шарфа. Я сто раз говорил тебе, что ты простынешь.

– Хватит, Роберт, я сам позабочусь о своем здоровье. Что стряслось?

Доктор Диксон остановился и взял Вивиана за рукав халата.

– К нам привезли Виктора Фонтейна, – сказал он, понизив голос. – На первый взгляд, ничего серьезного, просто обморок. Но его сын, Эрик, попросил, чтобы ты лично подошел к нему.

– Сначала ко мне домой приезжает Ник Тейлор, потом в приемный покой привозят Виктора Фонтейна, и его сын просит, чтобы я к нему подошел. Такими темпами я стану личным врачом криминальных авторитетов. Где он?

– Тридцать седьмая палата. Надеюсь, тебя не застрелят, и я могу спокойно продолжать обход?

– Если все же застрелят, сделай одолжение – положи мой труп в морге рядом с красивой женщиной.

Роберт возмущенно толкнул его в плечо.

– Засунь свои шутки подальше, понял?

– Ладно тебе, Роберт. Лучше возвращайся в приемный покой. Там много красивых женщин.

– Ты забыл добавить «живых»!


Эрик Фонтейн, высокий молодой блондин, сидел на одном из стульев возле палаты. Выглядел он усталым и измученным, но, увидев Вивиана, торопливо поднялся ему навстречу.

– Доктор, – сказал он. – Большое спасибо вам за то, что пришли. Почему-то я думал, что вы не согласитесь…

– Необычный пациент ничем не отличается от остальных пациентов.

Сын криминального авторитета пару секунд теребил в руках свои перчатки. Глядя на него, можно было подумать, что он студент приличного колледжа, или же молодой аристократ – по тому, как подчеркнуто вежливо он себя держал, его нельзя было принять за человека из криминального мира.