— Все очень сложно, Хизер.

Она издает стон.

— Я имею в виду, ты действительно хочешь быть с ним?

Я осторожно выдыхаю и смотрю пристально в окно на машины, которые проносятся мимо нас.

— Дело все в том, что я хотела бы быть с ним.

— Джемма… Черт, просто, черт побери.

Мы сидим в полной тишине всю оставшуюся часть дороги до дома. Прокручиваю в голове снова и снова причины, почему не могу быть с ним. И каждый раз, когда думаю о наших общих воспоминаниях, которые заставляют мое сердце сжаться от боли, я стараюсь представлять, как он трахает всех тех других девушек на работе. У каждой из нас есть тот заветный человек, с которым мы расстались, или же который бросил нас, о воссоединении с которым мы мечтаем, если бы только была возможность прокрутить время назад и броситься к нему в объятия. И у меня есть такой шанс прямо сейчас, но я просто не могу принять его. И это хуже всего.

***

Издавая стон, скидываю с себя одеяло. Это уже третий раз как звонит мой телефон за последние тридцать минут. Я слишком ленива, чтобы выбраться из кровати и поставить его на беззвучный режим, пытаясь изо всех сил вернуться ко сну.

Плетусь к заваленному вещами шкафу и достаю телефон с верхней полки из коробки с тампонами, но он уже прекратил звонить. Три пропущенных от Дэвида. Телефон издает звук голосового сообщения. Стараюсь из-за всех сил не чувствовать воодушевление, но что-то происходит, если он звонит так настойчиво.

Вздыхая, прижимаю телефон к уху и слушаю.

«Джемма, привет! Отличные новости. Я только что получил звонок от Стефана Голдберга, и он хочет, чтобы ты пришла на прослушивание на главную роль в его новом сериале. Съемки будут проходить в Атланте. Перезвони. Если ты сможешь, они хотят, чтобы ты подошла завтра после обеда в студию Уоррен. Прости, что говорю в последний момент, но ради всего святого, это же сам Стефан Голдберг».

У меня буквально отвисает челюсть от услышанного. Стараюсь из-за всех сил прикрыть рот рукой от удивления, но не думаю, что способна на это прямо сейчас. Стефан Голдберг – один из самых крутых режиссеров всех времен и народов. И он позвонил, чтобы пригласить меня на прослушивание. Я позволяю этой мысли постепенно осесть в голове. И затем, когда до меня, наконец, доходит реальность происходящего, бросаю телефон и пищу от радости, прыгая на месте.

***

И вот на следующий день после обеда, стою перед камерой с сердцем, буквально выскакивающим из груди. Моя спина ударяется о холодную стену, когда мой истошный крик пронзает слух. И вот я в ловушке. Его пронзительные голубые глаза впиваются в меня, когда он неспешно приближается ко мне, пронизывая меня своим взглядом.

Вжимаясь в стену, едва слышно бормочу:

— Пожалуйста, — когда его рука тянется в неумолимой хватке к моему горлу.

— Достаточно! — кричит режиссер, и парень отходит от меня. — Спасибо, мисс… — Стефан листает бумаги со списками имен, что покоятся у него на коленях, — мисс…

— Морган, — отхожу от стены. — Джемма Морган.

— Ага, так, Морган, — он делает какую-то пометку у меня в резюме, даже не утруждаясь посмотреть на меня. — Если что, перезвоним в течение недели.

Стефан позвонил Дэвиду узнать заинтересована ли я в прохождении прослушивания, а сам даже не помнит моего имени? Ну что за придурок.

— Спасибо, — говорю я, хватая сумочку со стула, стоящего в углу комнаты. Мой живот скручивается болезненными узлами, когда пересекаю комнату. — Я буду ждать от вас звонка.

Он кивает, но его взгляд все еще прикован к бумагам, которые он просматривает. Роль, подобная этой, может помочь мне избавиться от образа невинной принцессы, которая внезапно скатилась до уровня шлюшки. Работа в этом сериале заставит людей воспринимать меня как серьезную актрису. Если конечно, смогу получить эту роль, но вся моя жизнь однозначно изменится и как я уже сказала, этот придурок даже не смог запомнить мое имя.

На протяжении обратной поездки домой, все, что я могу делать, – это критически оценивать свой голос, когда я произносила строчки из сценария, то, как располагала свое тело, и то, что крик, который я издала, был немного слабоват. К тому времени, как вхожу в дом, то прихожу к мнению, что весь божий замысел на счет моей жизни заключается в том, чтобы подавать фаллоимитаторы. Но все нормально, по какой-то причине, мне все еще хочется верить, что моя жизнь наполнена большим смыслом, чем просто протирать секс игрушки после их использования.

— Шлюшка, — кричу я, когда закрываю дверь позади себя, — ты дома?

Ставлю сумку на пол рядом с диваном, прежде чем завалиться на потрепанные диванные подушки и схватить пульт от телевизора.

Срабатывает смыв в туалете и пару секунд спустя Хизер стоит передо мной все еще с расстегнутыми джинсами.

— Гребаные месячные. Посмотри на все это, — она дергает молнию на джинсах. — Я даже не могу застегнуть их, потому что мой живот раздулся как шар, — она борется с пуговицей на джинсах в течение мгновения. — Ну, так как прошло прослушивание?

— Хреново.

— Почему это?

Качаю головой.

— Он даже не потрудился запомнить мое имя.

— Постой, разве он не попросил тебя, чтобы ты прошла прослушивание?

Киваю.

— Ну и пусть тогда сосет, — судя по ее сосредоточенному выражению лица, она старается придумать способ, чтобы отвлечь меня от мыслей после неудачного прослушивания. — Одевайся. Сначала мы сходим поужинать, а потом завалимся в стрип-клуб.

— Я предпочла бы просто поужинать…

— И в стрип-клуб ты тоже пойдешь. Мне просто необходимо попялиться на шикарное мужское тело, а если я пойду одна, то буду смотреться, как законченная извращенка.

Смотрю на нее серьезным взглядом несколько мгновений, потом вздыхаю и слегка улыбаюсь.

— Ладно, уговорила.

Пару часов спустя, мы пьем наш второй коктейль и смотрим выступление третьего стриптизера в шоу. Хизер свистит последнему танцору, когда тот уходит со сцены, в то время как его задница соблазнительно виляет, разделенная полоской плотно натянутых стринг. Смотря через плечо, давлюсь своим мартини, когда мой взгляд натыкается на полуобнаженного парня, который потирается всем телом о девушку.

— Черт возьми, — говорю я, вытирая капельки мартини с уголков рта.

Хизер фыркает, и ее брови хмурятся. Она ставит с грохотом пустую пивную бутылку на стол и делает отрыжку.

— Что опять? — выкрикивает она.

Кивком указывая, чтобы она посмотрела позади себя, улыбаюсь.

— Парень, с которым ты переспала, оказывается стриптизер.

— Кто… — она быстро разворачивается на месте, чуть ли не падая со стула. — О, мой бог! Это же Джек… сосед по квартире этого порно-недоумка.

— Его имя Джейк.

— Надо же… — она поворачивается ко мне. — Но первую букву я угадала правильно. Я была близка.

— Забавно, да? Закончилось все тем, что Тайлер оказался порноакт…

Она поднимает вверх палец, прерывая меня.

— Оказался порно-недоумком.

— И… — закатываю глаза. — А твоя интрижка на одну ночь – стриптизером.

— Это не так уж плохо, — она вновь смотрит через плечо, Джейк закидывает ногу девушки себе на плечо и начинает неистово тереться о ее тело, словно трахает ее через одежду. — А стриптизер хорош. Я точно пересплю с ним еще раз.

— Ты – такая шлюшка.

— Никогда и не отрицала этого, — Хизер поднимает сумочку с пола и начинает рыться в ней. Она выкладывает на стол: гору тампонов, мятых квитанций, вилку, наполовину съеденный сникерс, лак для ногтей и все завершает вибратор.

— Хизер…

— А?

— Какого хрена в твоей сумочке делает вибратор?

— Ну, ты никогда не сможешь предугадать, когда у тебя настанет настроение, чтобы порадовать свою вагину, — говорит она, констатируя факт, когда продолжает что-то искать в сумочке. — Я имею в виду, что если произойдет землетрясение, и я застряну в лифте или в машине на долгие дни? Да я просто умру со скуки. Плюс, я становлюсь чертовски злой, когда у меня синяя вагина.

— Синяя вагина? — фыркаю. — Ты в своем репертуаре.

— Ага, долбаная «синяя вагина». У мужиков «синие яйца», когда они сильно хотят трахаться, а у меня вагина. Тот же смысл что и «пьяная вагина» (прим. дословное понятие «пьяная вагина» — обозначает пьяную в стельку девушку, которая не может кончить), — она прекращает на мгновение рыться в сумочке. — Ну, что-то вроде того. Потому что, если пьян парень – вряд ли кончишь, если ты пьяна в стельку – то тоже сомнительный вариант получить разрядку. Черт возьми, поэтому вибратор всегда в моей сумочке.

— А что ты ищешь в сумочке?

— Ага, нашла! — улыбаясь, Хизер поднимает кулак, в котором зажато много смятых купюр. — На самом деле, это совершенно бесценный акт, когда о твое тело потирается стриптизер, почти трахая тебя через одежду, — она поднимает руку и свистит.

Спустя пару минут, Джейк потирается своей обтянутой стрингами промежностью о ее бедро, а какой-то рыжий чувак трясет своей ярко-рыжей промежностью прямо у моего лица. Хизер отчаянно пихает деньги им под резинки стринг, а я неистово качаю головой, тем самым стараясь дать ей понять, что не нужно делать этого. Три гребаных песни. Три долбанных песни этот рыжий потирается о мое тело, пот струйками скатывается по его веснушчатой груди и по его оранжево-розовым соскам. Смотрю через его плечо на Хизер, и она определенно точно получает удовольствие от своего танца, а я же просто стараюсь найти что-то, на чем можно сосредоточить свое внимание, помимо дерзко торчащих сосков рыжего стриптизера. Тогда я вновь замечаю Тайлера, который стоит у бара и смотрит немигающим взглядом в нашем направлении. Мне не следует париться насчет него, но он пробуждает во мне глупую, ревнивую сторону моей натуры. И я хочу, чтобы он почувствовал злость, наблюдая за мной и другим парнем, поэтому я провожу ногтями по покрытой твердыми мышцами спине стриптизера и затем ладонями сжимаю его задницу, прежде чем шлепнуть по ней. Рыжий стриптизер в ответ прижимается к моему телу и обдает горячим дыханием кожу, пока я все еще продолжаю пялиться на Тайлера, а он на меня, потягивая пиво. В следующий момент, делаю единственную вещь, о которой только могу думать – показываю средний палец.

Пару минут спустя песня заканчивается, и Джейк с рыжим поднимаются с наших колен и исчезают в темном клубе.

— Ну и какого хрена ты не взяла себе этого рыжего стриптизера? — говорю я ей, шипя, когда подзываю официанта.

— У меня было ощущение, что ты тащилась от рыжего, — смеется Хизер.

— Да прям!

— Мне показалось, что он был по-своему горяч той красотой, какой обладают только рыжие. Плюс ко всему, он может обладать невероятными способностями в постели. Тебя что, действительно не привлекают рыжие? Тело у него было что надо.

— У него соски были цветом как собачий пенис.

Ее губы кривятся.

— Ты заешь, что ты – сумасшедшая сучка?

— Кто бы говорил, — мой взгляд все еще прикован к бару. Тайлер все еще находится там. Тяжело вздыхаю, и Хизер сужает глаза, глядя на меня.

— Что такое? — спрашивает она.

— Тайлер тут.

— Ну конечно он тут. Порно-недоумок, — говорит она с шипением. Джейк подходит сзади к Тайлеру, хлопая его ладонью по спине и показывая в нашем направлении, взгляд Тайлера прослеживает направление его пальца. Мгновением позже, они вдвоем отталкиваются от бара и направляются в нашу сторону.

— Черт…

— Они идут сюда, не так ли?

— Боже, да.

Опускаю взгляд, упрямо пялясь в пол, сжимаясь, когда замечаю носки конверсов Тайлера передо мной.

— Ожидал, что встречу тебя тут, — произносит Тайлер.

Поднимаю взгляд и улыбаюсь ему фальшивой улыбкой. Мое сердце в груди бьется как колибри, заключенная в клетку.

— Не против, если я присяду с тобой? — спрашивает он.

Пожимаю плечами.

— Конечно.

Когда я смотрю на Хизер, то вижу, как она и Джейк флиртуют. Замечательно, черт побери.

— Ну что, — говорит он. — Насладилась своим танцем на коленях (прим. танец на коленях – общее название эротических танцев, исполняемых в ночных клубах, либо на коленях у сидящего зрителя в физическом контакте с ним, либо в непосредственной близости от него, как правило – на столе или другом возвышении)?

— Ага.

— Этот парень не профессионал.

— Да что ты? Тебе кажется, что ты мог бы сделать лучше?

Тайлер усмехается, прежде чем делает глоток пива.

— Конечно.

— Господи, ты – такой самовлюбленный придурок.

Ритмичная, громкая сексуальная музыка доносится из динамиков, и прежде чем понимаю, что происходит, Тайлер уже стоит между моих ног.

— Что, черт возьми, ты делаешь, — кричу я.

— Доказываю тебе, — говорит он, опускаясь между моих ног.

Замираю на месте. Полностью обескураженная, когда смотрю на его лицо. Он неспешно поднимается вверх, прижимаясь к моему телу. Я могу ощущать каждую твердую мышцу под его футболкой. Тайлер хватает меня за руку, прижимая мою ладонь к своему рельефному прессу. Пытаюсь убрать руку, но все, что он делает, — улыбается и принуждает опустить мою руку еще ниже под пояс его джинсов.