— Так какие планы на Новый Год?

— Как обычно.

— А как обычно?

— Дежурю.

— Как дежуришь!? — Димка подскочил, забыв про конспирацию.

— Я всегда в Новый Год дежурю, — Даша непонимающе пожала плечами. — Должен же в роддоме быть хоть один трезвый врач.

Блин, его великолепно продуманный план летел ко всем чертям!

— Что, и все рождественские каникулы тоже?

— Увы, нет. Народ в этом году нахватал дежурств — всех обуяла жажда наживы. Так что я только в новогоднюю ночь дежурю.

Дима приободрился.

— У меня есть предложение. Ты горы вживую видела?

— Очень смешно! Как будто не знаешь, что нет!

— Поехали в Шамони? На недельку? После Нового Года?

— Какие, нафиг, Шмони?

— Ша-мо-ни, — по слогам повторил Димка, — горнолыжный курорт во Франции. На высоте километра над уровнем моря. Там сердце отдыхает. Все в снегу, вокруг высятся белоснежные шапки Альп, над всем массивом царит красавец Монблан. А ты, как последняя лохушка, всего этого не видела.

— Але, Тихомиров! — Даша нагнулась и пощелкала перед Диминым носом пальцами. — Вернись в реальный мир. Где я и где Альпы? Я кататься умею только на жопе! У меня даже одежды подходящей нету. И загранпаспорта! — торжествующе добавила она.

— Это все твои аргументы? — Димка разозлился. Зато и на кое-что в штанах злость подействовала нужным образом. Смог, не таясь, подняться с пола.

— Что, мало?

— Если это все, — протянул ладонью вверх руку, — документы попрошу. Все остальное вообще ни о чем. Решаемо.

— Что, хочешь по моему паспорту кредит в МВФ взять? — подначила его Даша. Она явно растерялась от Димкиного напора.

— А что, дадут? — в тон ответил Дмитрий. Пошевелил ладонью. — Давай, доставай. Или у тебя дома?

— Ты — зануда! — Даша достала из сумки паспорт, который всегда носила с собой. — Вот зачем тебе этот геморрой?

— Твое невежество не дает мне спокойно спать, — Дима открыл паспорт. Расхохотался. — Ой, не могу! Что с тобой делали?

— Это я с дежурства, — надулась Даша.


Когда Димка первого вечером ехал за Дашей, улыбался довольно, постукивая по рулю в ритм музыке. Во-первых, неприятных сюрпризов не ждал совершенно. Так как накануне заехал к ней домой и лично проконтролировал, как она собрала сумку, и передал ей кое-что для поездки. Когда Дашка начала ворчать по поводу того, что он ей купил дорогущие вещи (штаны, куртку, варежки и еще кучу всякой снаряги для катания), припомнил ей ту злополучную несостоявшуюся поездку на дачу. Намекнул, что получил тяжелую душевную травму (что правда, то правда!), и неплохо бы Даше компенсировать это примерным поведением во время этой поездки. Что удивительно, на Дарью это подействовало. Пробормотав под нос, что она, дескать, уже извинилась, тему Димкиных трат на нее больше не поднимала.

Во-вторых, проконтролировал ее еще раз перед выездом. Да, собралась. Да, ждет. Может, он и параноик, но второй раз осечки он не допустит.

В-третьих, он нормально встретил Новый год и выспался. Потому что впервые за последние лет пятнадцать встречал Новый Год с родителями. Поставив перед ними условие, что пилить, учить жизни и спрашивать, когда он женится, они не будут. И слова они сдержали. Поэтому он наелся всяких домашних вкусностей и с удовольствием пообщался с родителями. Когда дело не касалось его персоны, они были очень интересными собеседниками, отец — декан юридического факультета матушка — доцент кафедры социальной психологии. Звякнул с ними бокалами под бой курантов, а 20 минут первого уже спал. И проваливаясь в сон, услышал, как мать говорит, вздыхая: «Ох, Вань, ну что нам с ним делать?». Ответа отца он уже не расслышал.

Когда они добрались до Шамони, настроение Тихомирова от просто «хорошего» зашкаливало уже за «радужное». Потому что… Потому что он был могучий, сильный, опытный, все знающий мужчина! А Дашка, которая последний раз на самолете, как выяснилось, летала аж в школьном детстве, вела себя, как и положено нормальной женщине, не спорила с ним и во всем его слушалась. Прикалывалась только над собой, смеясь над своим невежеством и неосведомленностью. А еще она была необыкновенно хороша. Безропотно надев вещи, которые он ей купил для поездки (норвежский свитер с оленями, куда же без него, и спортивные, но элегантные брючки), она, как магнитом, притягивала к себе мужские взгляды. К заигрывающим женским Тихомиров как-то привык, а вот завистливые мужские вызывали у него с трудом подавляемое желание спрятать Дашку за спину. Но даже несмотря на это, он был безмерно счастлив. А когда в самолете, заснув, Даша сползла на его плечо, он уверился, что все будет тип-топ. Не может не быть.


Оно так и было. До того злополучного снегопада. Они нормально разместились в гостинице. Правда, увы, в разных, но соседних номерах. На следующий же день Димка буквально за пару часов поставил Дарью «на лыжи». Физическая форма у Дашки была прекрасная, с координацией тоже было в порядке, так что уже два дня спустя она вовсю рассекала по «зеленым»[3] трассам, страшно гордая собой. А еще они сходили в Альпийский музей и прокатились на Mont Blanc Tramway. Вид на Альпийские цирки с вершины Монблана так потряс Дашу, что на обратной дороге она молчала, игнорируя все попытки втянуть ее в разговор. А еще на обратной дороге пошел снег. Он шел всю вторую половину дня, вечер и ночь. А наутро над Шамони было безоблачное небо. И солнце.

Утром, глядя из окна своего номера на сверкающий под лучами утреннего солнца снег, Тихомиров уговаривал себя, что это не последняя поездка в Альпы. И будут еще такие вот «дни мечты». И вообще, он не за этим сюда с Дашей приехал. Почти уговорил. Вот только когда на входе в гостиничный ресторан столкнулся со знакомым русским гидом Максом, по кличке Пуля, понял, что все его попытки потерпели полный крах.

— Даш, ты меня отпустишь?

— Ну, уж если паранойя тебя отпустила…. — начала Даша, намазывая джем на ломтик хлеба. Потом отвлеклась, повнимательнее глянула на Дмитрия. — Да в чем дело, Иваныч? У тебя такой вид, как будто ты мой паспорт турецким работорговцам продал.

— Понимаешь, там группа собирается, покататься в Белой долине…

— А эта какая? Здесь все белое!

— Нет, это место так называется. Недалеко отсюда. Там трасс нет. Место для катания непростое. А снег сегодня такой… — Димка чувствовал себя виноватым. Очень виноватым.

Дарья еще раз внимательно на него посмотрела. Понимающе улыбнулась.

— Дим, не парься! Мы ж отдыхать приехали. Езжай в свою долину.

— Это на целый день, — виновато вздохнул Дмитрий.

— Ну и фигли! Ты за меня переживаешь, что ли? — фыркнула Даша, — Да я вполне здесь освоилась, на подъемниках не потеряюсь, кофе с шоколадкой купить себе смогу. Вернешься поздно?

— Наверное, затемно.

— Ну, если что, буду ждать тебя в гостинице.

— Спасибо! — от полноты чувств Димка забылся настолько, что чмокнул Дашу в щеку.

— Вали-вали, — отозвалась она, — пока я не передумала.

На какой-то период времени Тихомиров забыл обо всем. О работе, о доме, о родителях. Даже о том, что всего в нескольких километрах отсюда его ждет Даша. Потому что был только летящий в лицо снег, рев насыщенной адреналином крови в ушах и ощущение свободного полета. Группа подобралась сильная, а Макс знал такие заветные местечки, что м-м-м! Там было все: и огромные снежные поля, и узкие стремительные кулуары, и недетские дропы[4]. Однако часам к трем дня Димой начало овладевать смутное беспокойство. Он, конечно, откатал по полной, но сидя в кабинке фуникулера, который вывозил их из Белой долины, и набирая Дашин номер, ругал себя последними словами. Впрочем, услышав бодрый Дашин голос, повеселел.

— Привет. Как дела?

— Отлично. У тебя как? Цел? Количество конечностей четное?

— Ага, — рассмеялся Димка, вытягивая ноги и откидываясь на стену кабинки, — только не проси посчитать — все равно в глазах двоится.

— Головой приложился? — как бы небрежно поинтересовалась Даша.

— Укатался в хлам. Ноги еле держат. Ты где?

— Сижу в кафе, отогреваюсь. Давай, я к гостинице подгребу?

— Не, скажи, где ты? Я подойду.

Вот зря он не согласился на Дашино предложение! Потому что то, что он увидел в кафе, мгновенно испортило ему настроение. Точнее, не что, а кто. Загорелый, поджарый, голубоглазый горбоносый рыжий гад! Явно, из местных гидов. Это было видно и по круглогодичному горному загару, и по самоуверенным небрежным манерам. Сидел непозволительно близко, практически плечом к плечу, активно жестикулируя, что-то рассказывал. «Интересно, на каком языке они разговаривают?» — подумал мрачно Тихомиров, подходя к столику.

— Ну, привет!

Даша вскинула голову. Улыбнулась. Окинула взглядом с головы до ног.

— Привет. Вроде у тебя все на месте.

— Это кто? — Димка мотнул головой в сторону горбоносого.

— Ой, познакомься. Это Михаэль, он инструктор.

Услышав свое имя, рыжий гад встал, протянул руку. Дима с удовольствием отметил, что тот, хоть не намного, но ниже его самого.

— Дмитрий, — процедил сквозь зубы. Протянутую руку пожал гораздо сильнее, чем того хотелось бы засранцу Михаэлю. Тот, тем не менее, никаких эмоций не продемонстрировал.

Димка глянул на стол.

— Ты что, пьешь?! — он не замечал, что почти орет.

— Дим, один стакан глинтвейна. Я замерзла, — Даша озабоченно нахмурила брови. — Ты точно головой не ударялся?

Рыжий Михаэль, видимо, по интонациям уяснив, что разговор накаляется, что-то спросил, и Дмитрий понял, на каком языке они разговаривали. Долбаный дойч, который он не знал совсем.

— Михаэль спрашивает, как там в Белой долине?

— Отлично, — ответил, глядя только на Дашу, Дмитрий. Даша перевела, тот опять проявил любопытство, но вопрос Дима понял и так. Отрицательно покачал головой и ответил по-английски, не дожидаясь Дашиного перевода.

— No avalanche, — и добавил, обращаясь исключительно к Даше: — Слушай, устал как собака. Пойдем в гостиницу, а?

— Конечно, — Даша легко поднялась, сделала ручкой Михаэлю, схватила куртку с перчатками и первой пошла к выходу. Димке сразу полегчало. Вполне дружелюбно пожав Михаэлю руку, он двинулся следом. А Михаэль, глядя вслед удаляющейся паре, подумал, каким же надо быть идиотом, чтобы оставить ТАКУЮ девушку на целый день одну хотя бы даже ради Белой долины, заваленной метровым пухляком? Да полным!

По дороге в гостиницу, осознав, что вел себя в кафе как законченный придурок, Дима все же сообразил, как исправить положение.

— Слушай, тут есть одна классная вещь. Давай сегодня заценим?

— Какая?

— А рядом с гостиницей. Придем, покажу.

Даша, буквально открыв рот, смотрела на открывшееся перед ней зрелище. На большой площадке за гостиницей располагались врытые в снег… ванны. Или мини бассейны. Или бочки. Дарья даже никогда не видела ничего подобного, поэтому с определением затруднялась. Емкости были разные, от огромной лохани в центре, где плескалась шумная компания человек в двенадцать, до небольших, на двух-трех человек, стоявших на периферии, подальше от ярко освещенной середины. По краям некоторых стояли зажженные свечи. Над водой клубился пар, по утоптанным тропинкам сновали официанты. Слышался гул голосов и смех.

— Представляешь, на улице минус десять, а ты сидишь в горячей ванне и пьешь холодное пиво, — наклонившись к Дашиному уху, почти промурлыкал Дима. — Просто рай.

— Это негигиенично, — глядя на шумную компанию, пробормотала Даша. Она явно была сильно удивлена.

— А мы к ним и не полезем. Возьмем маленькую, — Димка кивнул в сторону. — Воду перед нами чистую наберут. Или со мной тоже, — он сделал паузу и усмехнулся, — негигиенично?

— Если сходишь предварительно в душ, то нормально, — бросила на него косой взгляд Даша. — Только у меня все равно купальника нет.

— В гостинице продают, — отмахнулся Дима, предусмотрительно не упомянув о том, что раскрепощенные европейские девушки в эти ванны в одних трусиках залезают. Зачем пугать раньше времени.

Димка уже успел скинуть халат, залезть в бочку (на улице ждать было холодно), заказать и ополовинить бутылку пива, а Даши все не было. Откинув голову на бортик бассейна, он закрыл глаза. Чувствовал, как расслабляются гудящие ноги. В голове мелькнула мысль: «Щас отключусь!». Глотнул пива и лениво приоткрыл глаза. От увиденного поперхнулся и закашлялся. На краю бассейна стояла Даша. Судя по хмурому выражению лица, своим видом была крайне недовольна. Видимо, полагала, что купальник слишком откровенный. Хотя, на самом деле, скромный, простенький, белый. Но открывал такие виды… Дашка явно не собиралась давать себя разглядывать и мгновенно скользнула в воду чуть ли с головой. Но он успел рассмотреть достаточно, чтобы… Ох, Дима понял, что только что видел идеальную женскую фигуру. Богиню. В ней удивительным образом сочетались восхитительные сексуальные округлости и воинственные черты амазонки. К пышной груди (а с размером он не ошибся!) прилагалась идеально ровная, как у кадрового офицера, натянутая струной спина. А узкую талию и округлые бедра продолжали длиннющие ноги, которые на посрамили бы профессиональную легкоатлетку.