Анна Тодд - После падения

– Что-то потеряли?

Я оборачиваюсь и с удивлением обнаруживаю рядом девушку примерно своего возраста. Ее каштановые волосы такой же длины, как у Тессы. Она одна, поздно вечером. Оглядываюсь вокруг. Ничего нет, пустое гравийное шоссе и лес.

– А ты? – отвечаю я, обращая внимание на ее длинную юбку.

Она улыбается и подходит ближе. Видимо, у нее в мозгу не хватает серого вещества, раз она посреди пустыря лезет к незнакомцу типа меня с расспросами, не потерял ли я что-нибудь.

– Нет. Я сбежала, – говорит она, заправляя волосы за ухо.

– Убежала из дома? Сколько тебе, двадцать?

В таком случае ей лучше идти куда шла. Последнее, что мне нужно, это встретить разъяренного отца, разыскивающего расфуфыренную дочку-подростка.

– Нет, – смеется она. – Я приехала из колледжа домой навестить родителей и чуть не умерла от скуки.

– А, ну, рад за тебя. Надеюсь, твои поиски свободы приведут тебя в Шангри-Ла, – отвечаю я и поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Тебе в другую сторону! – кричит она вслед.

– Неважно.

И, услышав за своей спиной хруст гравия, мысленно подвываю.

Тесса

Я так измучена, так устала от переживаний после скандала с Хардином. Не знаю, что теперь делать и куда идти. Несколько месяцев мы с ним были все время вместе, и я не представляю себе, как находиться порознь. Мы возвращаемся к самому началу.

– Тесса? – Лэндона слышно и в комнате, и на балконе.

– Я здесь, – отвечаю я.

Хорошо хоть, что я надела шорты и футболку. Хардин всегда меня дразнит, когда я так одеваюсь, но в такую погоду это удобно, не холодно, не жарко.

– Привет, – начинает Лэндон, усаживаясь в кресло рядом со мной.

– Привет. – Я смотрю на него, потом снова опускаю взгляд на воду.

– Все в порядке?

Пользуюсь моментом, чтобы обдумать его вопрос. В порядке ли я? Нет. А буду? Да.

– Да, на этот раз, думаю, да. – Я подтягиваю колени к груди и обнимаю их руками.

– Хочешь поговорить об этом?

– Нет. Я не хочу портить отдых своими переживаниями. Со мной правда все нормально.

– Ладно, но знай, если захочешь поговорить, я готов тебя выслушать.

– Я знаю. – Я смотрю на Лэндона, и он ободряюще улыбается. Не знаю, что бы я без него делала.

Он вдруг вытаращивает глаза, указывая куда-то:

– Это?..

Я смотрю туда же.

– О боже!

Вскакиваю, хватаю красные трусы, плавающие в джакузи, и запихиваю их в карман.

Лэндон прикусывает губу, стараясь удержаться от смеха, но я прыскаю. Мы хохочем – он искренне, я от смущения. Но лучше уж смеяться с Лэндоном, чем, как обычно, рыдать после каждодневных стычек с Хардином.

Хардин

Я все больше и больше устаю от того, что вокруг этого маленького городишка нет ничего, кроме гравия и деревьев. Странная девушка все еще тащится следом, а на душе камнем лежит ссора с Тессой.

– Ты собираешься идти за мной вокруг всего города? – спрашиваю я эту прилипчивую девицу.

– Нет, я собираюсь вернуться в домик к родителям.

– Ну и иди туда одна.

– Ты не очень-то вежлив, – бормочет она.

– Правда? – Я закатываю глаза, хотя она все равно не может этого видеть. – А мне говорили, что вежливость – одно из моих главных качеств.

– Тебе наврали, – хихикает она.

Я пинаю камень, в этот раз добром поминая чистоплотность Тессы, заставившей меня снять ботинки на пороге, иначе мне пришлось бы сейчас надевать кроссовки Лэндона. Не самое приятное зрелище. Плюс к тому я уверен, что размер ноги у него гораздо меньше, чем у меня.

– Ты откуда? – спрашивает она.

Делаю вид, что не слышу, и продолжаю идти. Думаю, на следующем повороте надо повернуть налево. Я уверен, то есть адски надеюсь на это.

– Из Англии?

– Да. – Теперь, полагаю, я тоже вправе спросить. – Куда нам?

Поворачиваюсь и вижу, что она сворачивает направо. Конечно же, я ошибся.

У нее синие глаза, юбка метет по гравию. Она напоминает мне Тессу… когда я с ней только познакомился. Моя Тесса больше не носит такие ужасные шмотки, как эти. Лексический запас ее тоже пополнился; в этом, конечно, моя заслуга, теперь она может использовать его для того, чтобы осыпать мою задницу сравнениями в любых случаях жизни.

– Ты здесь тоже с родителями? – Голос у нее низкий и даже приятный.

– Нет… ну, типа того.

– Они являются кем-то типа родителей? – улыбается она.

Выражение «они являются» вместо короткого «они» тоже напоминает мне о Тессе. Я снова смотрю на девушку, чтобы убедиться, что она существует, а я не вляпался во что-то вроде диккенсовской «Рождественской истории» и она на самом деле – призрак, который пришел, чтобы преподать мне урок.

– Они – это моя семья и моя девушка. У меня есть девушка, кстати, – предупреждаю я.

Не думаю, что она заинтересована в таком парне, как я, но когда-то я думал то же самое и о Тессе.

– Хорошо… – говорит она.

– Хорошо.

Я ускоряюсь, желая увеличить расстояние между нами. Поворачиваю направо, она тоже. Мы оба сходим на обочину, когда мимо проезжает грузовик, и девушка снова меня догоняет.

– Где она? Твоя подруга? – спрашивает она.

– Спит. – Я использую ту же ложь, что для отца и Карен.

– Хм…

– Что «хм»? – Я смотрю на нее.

– Ничего. – Она глядит в сторону.

– Ты уже прошла со мной половину пути. Если тебе есть что сказать, говори, – раздраженно бросаю я.

Она крутит что-то в руках, глядя под ноги.

– Я просто подумала, что ты пытаешься убежать от чего-то или спрятаться… не знаю почему.

– Я не прячусь; она велела мне проваливать, что я и сделал.

Что этот клон Тессы вообще может знать?

Она смотрит на меня.

– Почему она тебя прогнала?

– Ты всегда такая любопытная?

Она улыбается.

– Да, – утвердительно кивает она.

– Терпеть не могу любопытных.

Кроме Тессы, конечно. Хотя, когда она устраивает мне допрос, несмотря на всю любовь, мне хочется залепить ей рот скотчем. Она реально самый привязчивый человек, которого я в жизни видел.

На самом деле я вру. Мне нравится, когда она меня выспрашивает; раньше меня это бесило, но теперь все изменилось. Я тоже хочу знать о ней все… что она думает, что делает, чего хочет. И, к собственному ужасу, понимаю, что задаю гораздо больше вопросов, чем она…

– Так что ты мне хотел сказать? – напоминает девушка.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я, уклоняясь от ответа.

– Лилиан, – представляется она и выбрасывает что-то, что держала в кулаке.

– Хардин.

Она заводит прядь за ухо.

– Расскажи мне о своей девушке.

– Зачем?

– Похоже, ты расстроен, и кому еще лучше излить душу, как не незнакомцу?

Не хочу с ней говорить: она слишком похожа на Тессу, и мне это не нравится.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Солнце тут заходит рано, и небо уже почти черное.

– Хочешь держать это в себе? – спрашивает она понимающе. Слишком понимающе.

– Слушай, ты кажешься… хорошей и все такое, но я тебя не знаю, а ты не знаешь меня, так что разговора не будет.

Она хмурится. Потом вздыхает:

– Ладно.

Наконец вдалеке замечаю знакомую покатую крышу.

– Ну, вот я и дома, – говорю я с облегчением.

– Правда? Погоди-ка… твой отец – Кен, так? – Она хлопает себя по лбу маленькой ладошкой.

– Да, – удивленно отвечаю я.

Мы останавливаемся на обочине.

– Я идиотка, ну конечно! И акцент, как я не подумала об этом раньше, – смеется она.

– Не понимаю. – Я смотрю на нее сверху вниз.

– Наши отцы – друзья, они вроде как вместе в колледж ходили. Я только что провела целый час, слушая их рассказы о добрых старых временах.

– Ну надо же, какое совпадение! – усмехаюсь я.

Я уже не чувствую себя рядом с этой девушкой неловко, как несколько минут назад.

Она широко улыбается:

– Ну, значит, мы не такие уж и чужие друг другу, в конце концов.

Тесса

– Печенье! – хором отвечаем мы с Лэндоном.

– Точно, печенье, – улыбается Карен, открывая духовку.

Она без остановки что-то печет, жарит, парит. Пожаловаться не на что, ее стряпня невероятно вкусная.

– Уже темно. Надеюсь, он там не заблудится, – замечает Кен.

Лэндон только пожимает плечами. Это Хардин.

Хардин ушел уже более трех часов назад, и я изо всех сил пытаюсь не волноваться. Я знаю, что с ним все в порядке; если с ним что-нибудь случится, я это почувствую. Не знаю, как объяснить, но в глубине души я уверена, что почувствую.

Так что я беспокоюсь не о том, что с ним случилось что-то плохое. Я боюсь, что его настроение станет причиной поиска местного бара. Как бы я ни хотела, чтобы он поскорее вернулся, если он появится в дверях и от него будет разить перегаром, меня это просто убьет. Мне требуется время и пространство, чтобы остыть. Я стараюсь ни о чем не думать, изо всех сил стараюсь.

– Я подумала, что мы все могли бы принять джакузи сегодня или завтра с утра? – предлагает Карен.

Лэндон фыркает газировкой из стакана, а я от неожиданности прикусываю щеку изнутри. Воспоминание о том, как Лэндон обнаружил мои кроваво-красные трусы, плавающие в воде, еще свежи; у меня горят щеки.

– Карен, милая, не думаю, что они хотят принимать ванну с нами, – смеется Кен, и Карен понимающе улыбается.

– Наверное, ты прав. – Она смеется и, наморщив нос, начинает делить тесто для печенья на небольшие шарики. – Терпеть не могу делать тесто.

Я знаю, что для Карен ничего нет хуже, чем месить тесто, а мне это очень нравится. Особенно сейчас.

Когда пришли Карен и Кен, мы с Лэндоном вовсю обсуждали его скорую встречу с Дакотой и то, что они скоро будут снимать квартиру. Они рассказали, как столкнулись с уходившим Хардином. Видимо, он сказал, что я сплю, поэтому я сделала все возможное, чтобы подтвердить его ложь, рассказывая, что проснулась только что, когда пришел Лэндон.

Не перестаю думать о том, где Хардин и скоро ли он вернется. Часть меня все еще не хочет его видеть, но другая часть, гораздо большая, хочет знать, что он не делает ничего, что может поставить под угрозу наши и без того хрупкие отношения. Я все еще ужасно злюсь на него за то, что он вмешался в мой переезд в Сиэтл, и понятия не имею, что же, черт возьми, мне теперь делать.

Хардин

– Ты сорвал ей съем квартиры? – спрашивает Лилиан, пораженно уставившись на меня.

– Я же говорил, что сделал ужасную гадость, – напоминаю я.

Мы идем вдоль дороги к ее родителям, нас освещает фарами очередная машина. Я собирался вернуться в дом отца, но Лилиан оказалась весьма достойным слушателем. Поэтому, когда она попросила проводить ее до дома и договорить, я согласился. Пусть у Тессы будет время поостыть; надеюсь, к моему возвращению она будет готова к разговору.

– Ты не говорил, что дошел до такого. Я ее не виню, что она на тебя разозлилась.

Она девушка и, конечно, всегда готова принять сторону Тессы. Не представляю себе, что бы она подумала, если бы знала обо всей той фигне, которую я натворил за последние полгода.

– И что же ты собираешься теперь делать? – спрашивает она, открывая двери.

Она приглашает меня войти в дом своих родителей так, словно наверняка знает, что я хочу войти.

Внутри я понимаю, что здесь роскошно. Даже роскошнее, чем у моего отца. Это чертовски богатые люди.

– Они должны быть наверху, – говорит она, когда мы заходим.

– Кто должен быть наверху? – раздается женский голос.

Лилиан, поморщившись, оборачивается к женщине, полагаю, своей матери. Она выглядит точь-в-точь как Лилиан, за исключением возраста.

– Кто это? – спрашивает она.

В этот момент в гостиную входит мужчина средних лет в рубашке-поло и защитного цвета брюках.

Прекрасно, просто прекрасно. Я должен был просто довести Лилиан до дому. Интересно, что бы подумала Тесса, если бы узнала, что я здесь? Она все еще зла на меня за тот случай, когда были причины ревновать меня к Молли. Но тем не менее эта девушка не Молли, у них нет ничего общего.

– Мама, папа, это Хардин, сын Кена.

На лице мужчины появляется широкая улыбка.

– Очень рад с тобой познакомиться! – восклицает он с шикарным английским акцентом, который сразу объясняет, откуда он знает моего отца.