– Что?
– Я говорила тебе, ты забыла? – Я ведь ей говорила?
– Нет, ты мне не говорила. Ты сказала, что твоя компания переезжает в Сиэтл, но не говорила, что тоже собираешься переехать.
– Прости, я была слишком занята Сиэтлом и Хардином.
Она, изо всех сил контролируя себя, спрашивает:
– Он едет с тобой?
– Не знаю… – вздыхаю я.
– Все нормально? Мне кажется, ты расстроена.
– Все хорошо, – вру я.
– Я знаю, что последнее время мы с тобой были не в лучших отношениях, но я все еще твоя мать, Тесса. Ты можешь поговорить со мной, если в твоей жизни что-то происходит.
– Все в порядке, правда. Я просто нервничаю из-за переезда и перевода в другой университет.
– Ах, вот что. У тебя все получится – ты преуспеешь в любом университете, Тесса. Ты можешь достичь успеха во всем, – уверенно говорит она.
– Я знаю, но я уже так привыкла к этому университету, много знакомых среди профессоров, есть друзья… несколько друзей.
На самом деле у меня нет друзей, по которым я стану так уж скучать, не считая Лэндона. И может быть, по Стеф… но больше по Лэндону.
– Тесса, это именно то, чего мы добивались столько лет. Посмотри на себя: за какое короткое время ты многого достигла. Ты должна гордиться собой.
Удивительно! Пытаюсь переварить услышанное.
– Спасибо, – бормочу я.
– Скажи мне, как переедешь в Сиэтл, я навещу тебя, поскольку ты, видимо, не собираешься в ближайшее время приезжать ко мне, – продолжает мама.
– Обязательно. – Я игнорирую ее резкий тон.
– Я тебе перезвоню. Мне надо собраться на работу. И не забудь позвонить Ною.
– Хорошо, я позвоню ему в ближайшие пару часов.
Вешаю трубку. Какое-то движение на балконе привлекает мое внимание, и, обернувшись, замечаю Хардина. Теперь он одет в свои обычные черные джинсы и черную футболку. Он стоит босиком, пронзая меня взглядом.
– Кто это был? – спрашивает он.
– Моя мама, – отзываюсь я, подтягивая колени к груди.
– Зачем она звонила? – Он хватается за спинку соседнего стула и со скрежетом подвигает его ближе ко мне, прежде чем сесть.
– Это я ей звонила, – отвечаю я, не глядя на него.
– Почему тут мой телефон? – Он хватает свой телефон у меня с колен и начинает проверять.
– Я заходила в Интернет.
– А, – произносит он так, словно мне не верит.
Если ему нечего скрывать, что он так волнуется?
– О ком ты говорила, что собираешься позвонить? – спрашивает он, присаживаясь на край джакузи.
– О Ное, – сухо бросаю я.
Его глаза сужаются.
– Черта с два.
– Это так.
– Зачем тебе с ним говорить? – положив руки на колени, он наклоняется вперед. – Тебе это не надо.
– Значит, ты можешь часами пропадать с кем-то и вернуться пьяным, но…
– Он твой бывший, – прерывает меня Хардин.
– Откуда мне знать, что она не одна из твоих бывших подружек?
– Потому что у меня не было бывших подружек, забыла?
Я вздыхаю в отчаянии, моя прежняя решимость исчезла, и я снова начинаю злиться.
– Ладно, те девчонки, с которыми ты тогда трахался. Без разницы. – Я по-прежнему стараюсь говорить тихо и ровно. – Ты не имеешь права указывать мне, кому мне можно звонить. Бывшему или нет.
– Я думал, ты на меня не сердишься.
Я вздыхаю, перевожу взгляд на воду, потом снова гляжу в его глаза, с колечками в бровях.
– Я правда не злюсь. Ты поступил именно так, как я и ожидала.
– Как?..
– Исчез на несколько часов, а потом вернулся, дыша перегаром.
– Ты велела мне убираться.
– Это не значит, что ты должен возвращаться домой пьяным.
– Начинается! – стонет он. – Я знал, что ты не сможешь промолчать так же, как ночью.
– Промолчать? Видишь ли, в этом твоя проблема; ты хочешь, чтобы я молчала. Мне это надоело.
– Что надоело? – Он наклоняется ко мне слишком близко.
– Это… – Я резко машу рукой и встаю на ноги. – Мне все это просто надоело. Ты не останавливаешься, ты делаешь все, что хочешь, черт возьми, но можешь найти кого-нибудь другого, кто будет сидеть рядом с тобой, не обращать внимания на твои выходки и оставаться спокойной, потому что я больше не могу.
Отворачиваюсь от него. Он вскакивает на ноги и хватает меня за руку, мягко разворачивая обратно.
– Стоп, – приказывает он. Одной рукой он обвивает мою талию, другой держит за руку. Я подумываю вывернуться, но он прижимает меня к своей груди. – Хватит воевать со мной: ты никуда не поедешь.
Его губы вытягиваются в тонкую линию, когда я вырываюсь из его хватки.
– Отпусти меня, я хочу сесть! – кричу я.
Я не хочу сдаваться и не хочу больше тратить время. Если я уеду, рано или поздно Хардин последует за мной, и когда-нибудь мы поставим большой фонтан перед нашим фасадом.
Он быстро отпускает меня, и я шлепаюсь в кресло. Он тоже садится напротив меня и выжидающе смотрит, уперев локти в колени.
– Что? – не выдерживаю я.
– Так значит, ты уезжаешь от меня? – шепчет он, немного смягчая мой жесткий тон.
– Если ты имеешь в виду, уезжаю ли я в Сиэтл, то да.
– В понедельник?
– Да, в понедельник. Я в сотый раз тебе это говорю. Знаю, ты думал, что твой маленький трюк меня остановит, – говорю я, вскипая, – но нет, ты ничего не сможешь с этим поделать.
– Ничего? – Он смотрит на меня сквозь ресницы.
Когда он был пьян, то сказал, что женится на мне. Он на это сейчас намекает? Как бы я ни хотела спросить его об этом прямо сейчас, прямо здесь, не могу. Думаю, я не готова к его трезвому ответу.
– Хардин, что такого в Сиэтле, что ты так не хочешь туда ехать? – спрашиваю я вместо этого.
Он отводит взгляд.
– Ничего особенного.
– Хардин, я клянусь, что если есть что-то, что ты хочешь скрыть от меня, то клянусь, я никогда об этом не заговорю! – с жаром произношу я. – С меня достаточно этой ерунды, правда.
– Ничего особенного, Тесса. У меня есть там несколько старых приятелей, но я не особенно переживаю об этом, потому что они часть моей прежней жизни.
– Прежней жизни?
– Да, той, что была до тебя: пьянки, гулянки, первые попавшиеся девчонки, – говорит он. Меня передергивает, и он поспешно добавляет: – Извини. – И продолжает: – Никаких там секретов нет, просто неприятные воспоминания. Но я не потому не хочу туда ехать.
Я жду, когда он заговорит по существу, но он замолкает.
– Хорошо, тогда объясни почему. Я не понимаю.
Он с непроницаемым лицом поворачивается ко мне.
– Зачем тебе нужно объяснение? Я не хочу туда ехать и не хочу, чтобы ты ехала без меня.
– Ну, этого недостаточно. Я туда поеду, – заявляю я, качая головой. – И знаешь что? Я больше не хочу, чтобы ты ехал со мной.
– Что? – Его глаза темнеют.
– Я не хочу, чтобы ты ехал со мной. – Я сохраняю спокойствие, насколько это возможно, и поднимаюсь со стула. Я горжусь собой за то, что говорю об этом без лишних воплей. – Ты пытался разрушить то, что было моей мечтой, сколько я себя помню, ты пытался все уничтожить. Ты превратил то, чего я должна ждать с нетерпением, в нечто зыбкое, что я должна удерживать изо всех сил. Я должна сейчас с воодушевлением готовиться ко встрече со своей мечтой. А вместо этого ты сделал так, что у меня нет ни жилья, ни какой-либо поддержки. Так что я не хочу, чтобы ты ехал со мной.
Он открывает и закрывает рот, потом встает и делает шаг ко мне.
– Ты… – начинает он, потом останавливается, словно передумав говорить то, что хотел.
Но поскольку это Хардин и он совершенно не изменился, он только выбирает слова пожестче и пообиднее.
– Ты… знаешь что, Тесса? Никто так не сходит с ума по Сиэтлу, кроме таких, как ты. Кто всю жизнь планирует переехать в этот сраный Сиэтл. Это же так престижно, – рычит он, яростно фыркая. – И кстати, если ты забыла, я – единственная причина, по которой у тебя появилась эта возможность. Ты думаешь, кто-то получает такие оплачиваемые стажировки на первом курсе колледжа? Ни хрена! Большинство людей из кожи вон лезут, чтобы получить оплачиваемую стажировку даже после учебы.
– Это тут совершенно ни при чем. – Я бледнею от злости.
– Это при том, что ты просто обычная…
Я делаю шаг, и прежде, чем осознаю, что делаю, моя рука взлетает к его лицу.
Но Хардин реагирует быстро: хватает меня за запястье и останавливает руку в сантиметрах от своей щеки.
– Нет, – предупреждает он.
Он груб и зол, и я жалею, что мне не удалось дать пощечину. Чувствую на щеке его дыхание, это он пытается сдержать себя.
Продолжай, Хардин, мысленно призываю я. Я не боюсь ни твоей ярости, ни твоих жестоких слов. Я сама могу все это дать тебе в избытке.
– Ты не можешь ничего дать людям, не напоминая потом о своей услуге и не требуя ничего взамен, – вырываются жесткие, даже угрожающие слова.
– Взамен? – Он смотрит на меня сверху вниз горящими глазами. – Я никогда ничего не получал взамен.
Ненавижу, когда он напоминает о своей помощи со стажировкой, ненавижу, что он вечно поступает наперекор. Ненавижу, когда он так меня бесит, что хочется его ударить, и ненавижу ощущать, что теряю контроль над тем, что, может быть, никогда мне и не подчинялось.
Я гляжу на него, рука Хардина все еще сжимает мою, напрягаясь ровно настолько, чтобы не дать мне влепить ему оплеуху; он кажется таким страдающим, донельзя несчастным. В его глазах такая мольба, что я не выдерживаю. Он подносит мою руку к своей груди, не сводя с меня глаз, и произносит:
– Ты ничего не знаешь о безвозмездности.
Он уходит, еще раз взглянув на меня, и мои руки бессильно опускаются.
Глава 35
Что, блин, она о себе вообразила? Она считает, что только из-за того, что я не хочу ехать с ней в Сиэтл, она может говорить мне такие гадости? Она, блин, не хочет, чтобы я ехал?
Она не приглашает меня с собой в Сиэтл, и этим она пытается меня поймать? Не похоже. Обычно только я психую, и то, что она попыталась меня ударить, меня весьма удивило. Как же она ненавидяще вытаращила глаза; лучше сейчас держаться подальше от всей этой ерунды.
Захожу в небольшое кафе. Кофе на вкус как деготь, к тому же я заказываю какой-то голимый кекс, который еще хуже. Ненавижу этот дурацкий городишко, где ничего не найдешь. Вскрываю сразу три пакетика сахара и засыпаю их в этот отвратительный кофе, помешивая пластиковой ложечкой. Еще ужасно рано.
– Доброе утро, – приветствует меня знакомый голос. Хотя и не тот, что я хотел бы услышать.
– А ты почему здесь? – Поворачиваюсь и вижу Лилиан.
– Ну, ты явно не жаворонок, – сладким голоском говорит она, занимая место напротив меня.
– Проваливай, – огрызаюсь я.
Оглядываю кафе. Очередь выстроилась почти до дверей, почти все столики заняты. Вероятно, стоит сделать им одолжение и предложить найти какой-нибудь гребаный «Старбакс», потому что это место отстойное.
Она смотрит на меня.
– Я так понимаю, ты не извинился.
– Господи, ты чертовски любопытна. – Я тру переносицу, и она улыбается.
– Ты будешь это доедать? – Лилиан указывает на кекс передо мной, твердый как камень.
Я пододвигаю тарелку к ней, и она откусывает кусочек.
– Я бы не стал это есть, – предупреждаю я, но она все равно жует.
– Не так уж плохо, – врет она. Уверен, ей хочется его выплюнуть, но она проглатывает. – Так расскажешь, почему ты не извинился перед Тамарой?
– Ее зовут Тесса, если ты о ней…
– Ладно, расслабься. Шучу! Я просто прикалываюсь.
Она радостно хихикает над тем, что я разозлился.
– Ха-ха. – Я допиваю остатки кофе.
– И все-таки почему?
– Не знаю.
– Нет, знаешь, – настаивает она.
– Почему тебя это волнует? – Я наклоняюсь к ней, и она откидывается на спинку стула.
– Не знаю… Потому что ты, кажется, любишь ее, и ты мой друг.
– Твой друг? Я сам себя не знаю, а ты уверена, что хорошо знаешь меня, – многозначительно замечаю я.
Ее спокойствие мгновенно исчезает, и она начинает часто моргать. Если она заплачет, я кого-нибудь стукну. Не могу перенести спокойно столько драм за одно утро.
– Слушай, ты хорошая и все такое. Но это, – я качаю рукой, показывая на пространство между нами, – не дружба. У меня нет друзей.
Она наклоняет голову набок.
– У тебя совсем нет друзей? Ни одного?
– Нет, у меня есть знакомые из братства и Тесса.
– Тебе нужны друзья, по меньшей мере один.
"После падения" отзывы
Отзывы читателей о книге "После падения". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "После падения" друзьям в соцсетях.