Анна Тодд - После падения

– Вот этот я сама глазировала, – вру я.

Он смотрит на меня, улыбается и качает головой.

– Я не хочу уезжать, – говорю я Хардину, когда он смотрит на настенные часы.

Пытаюсь не думать о наручных часах, которые он отдал, чтобы оплатить долг отца за наркотики. Может, реабилитация – действительно выход? Согласится ли отец?

– Это только ты у нас в Сиэтл собралась, – бормочет Хардин.

– Я имею в виду сегодня здесь остаться, – с надеждой в голосе уточняю я.

– Ну нет, мы здесь не останемся.

– Я очень хочу. – Я надуваю губы.

– Тесса, мы едем домой, в мою квартиру, где сейчас твой папа.

Я хмурюсь. Это как раз одна из причин, по которой я не хочу возвращаться. Мне нужно время, чтобы подумать, передышка, а этот дом – как раз то, что нужно, даже несмотря на то, что за ужином Кен заговорил о реабилитации. Этот дом всегда был для меня своего рода убежищем. Я его люблю, а находиться в квартире для меня стало пыткой с момента приезда.

– Хорошо, – соглашаюсь я, отламывая кусок кекса.

В конце концов Хардин сдается:

– Ну ладно, мы остаемся.

Я знала, что добьюсь своего.

Ужин заканчивается уже не в таком напряжении. Лэндон притих, даже слишком, с ним явно происходит что-то неладное, что я и собираюсь выяснить после того, как помогу Карен убрать со стола.

– Я по тебе скучала, – говорит Карен, закрывая посудомоечную машину.

Она поворачивается ко мне и вытирает руки полотенцем.

– Я тоже скучала по этому дому, – отвечаю я и прислоняюсь к столу.

– Я рада это слышать, ты мне стала как дочь. Хочу, чтобы ты это знала.

Нижняя губа Карен предательски дрожит, и в ярком свете кухонных ламп глаза начинают блестеть от слез.

– Все в порядке? – спрашиваю я и подхожу ближе к этой дорогой мне женщине.

– Да, – улыбается она. – Я такая впечатлительная в последнее время, извини.

Она как будто отгоняет эмоции и через несколько секунд возвращается в нормальное состояние и улыбается увереннее.

– Ты ложишься? – присоединяется к нам Хардин.

По пути ко мне он хватает с тарелки очередное кленовое пирожное. Я знала, что они ему понравились больше, чем он сказал Карен.

– Иди спать, я просто устала.

Карен обнимает меня и целует в щеку, прежде чем Хардин утащит меня за руку из кухни.

Вздыхая, поднимаюсь по лестнице.

– Что-то происходит, я волнуюсь за нее и Лэндона.

– Уверен, все в порядке, – замечает мне Хардин и ведет наверх в свою комнату.

Дверь спальной Лэндона закрыта, света не видно.

– Он спит.

Вхожу в комнату Хардина и сразу чувствую себя так комфортно, как дома. Окно с эркером, новый стол и стул – все заменили после того, как Хардин в прошлый раз все побил. После того вечера я приезжала к Скоттам, но не обращала внимания на детали. Сейчас я снова здесь и хочу насладиться каждой секундой.

– Что не так? – Голос Хардина возвращает меня на землю.

Я оглядываю комнату, вспоминая, как осталась здесь у него в первый раз.

– Всего лишь воспоминания, – разуваясь, отвечаю я.

Хардин ухмыляется:

– Воспоминания, да? – Он, как обычно, стягивает черную футболку через голову и кидает мне, еще больше погружая в воспоминания. – Может, поделишься?

На очереди – джинсы. Хардин быстрым движением спускает их, утаптывая на полу в кучу.

– Ну… – Он поднимает руки, чтобы потянуться, и я замолкаю, любуясь его татуированным торсом. – Я вспомнила, как осталась у тебя здесь в первый раз.

Забавно, Хардин тогда тоже впервые ночевал в этой комнате.

– Ну и что?

– Ничего особенного, – пожимаю я плечами.

Под его пытливым взглядом приступаю к раздеванию. Складываю джинсы и рубашку и затем надеваю его черную футболку.

– Снимай лифчик, – поднимает бровь Хардин и сверкает темно-зелеными глазами.

Снимаю бюстгальтер и забираюсь к нему в кровать.

– Теперь рассказывай, о чем ты думаешь?

Он притягивает меня за талию, кладет руку мне на бедро. Лежу от него близко-близко. Его пальцы ныряют в мои кружевные трусики, и я чувствую, как по позвоночнику, пронзая все тело, пробегает холодок.

– Я думала о той ночи, когда мне позвонил Лэндон. – Я смотрю на Хардина, проверяя выражение его лица. – Ты тогда устроил здесь жуткий беспорядок.

При воспоминании о разбитом вдребезги китайском фарфоре меня передергивает.

– Да, я помню, – тихо отвечает Хардин, рисуя замысловатые узоры на моей обнаженной коже. Затем он добирается до волос и играет с локоном, не отрывая от меня глаз.

– Я тогда испугалась, – признаюсь я. – Не тебя, а твоих слов.

– Я подтвердил тогда опасения, да?

– Думаю, да, – отвечаю я. – Но ты тогда извинился.

Хардин сжимает кулаки и смотрит вдаль.

– Да, чтобы на следующий день наговорить еще больший бред.

Я знаю, куда он клонит. Пытаюсь сесть, но его ладонь спускается мне на бедро и прижимает.

– Я уже тогда тебя любил.

– Правда?

Он кивает, еще крепче сжимая мое бедро.

– Да.

– Как ты понял? – тихо спрашиваю я.

Хардин и ранее говорил, что в ту ночь он понял, что любит меня, но не вдавался в подробности. Сейчас я спросила в надежде получить ответ.

– Просто понял. Между прочим, я знаю, чем ты сейчас займешься, – улыбается он.

– Чем же? – Я кладу ладонь ему на живот, закрывая татуировку мотылька.

– Какая ты любопытная.

Он берет прядь моих волос, с которой играл до этого, накручивает на кулак и игриво тянет вниз.

На мгновение он отпускает прядь, но только для того, чтобы захватить всю шевелюру. Он тянет волосы вниз, чтобы я смотрела на него.

– Я так долго этого ждал. – Он резко опускает голову, плавно заставляя меня сесть прямо, проводит носом по моей щеке к шее. – Я возбужден еще с утра, ты меня раздразнила, – шепчет он, прижимая доказательство к моим бедрам.

Это просто потрясающе. Таю под его пристальным взглядом и жарким дыханием после таких возбуждающих слов.

– Ты ведь позаботишься о нем, правда?

Скорее утверждение, чем вопрос.

Он аккуратно тянет мои волосы вверх и вниз, заставляя меня кивнуть. На самом деле он так дразнил меня утром, но я молчу. Мне нравится такой поворот событий.

Хардин молча отпускает мои волосы, затем бедро и становится на колени. Я чувствую его холодные руки, когда он задирает футболку, обнажая мои живот и грудь. Его пальцы жадно сжимают мои груди, язык проникает в рот. Меня охватывает пламя; напряжение и стресс, накопившиеся за последние сутки, исчезают без следа, Хардин… я полностью растворяюсь в нем.

– Сядь к изголовью.

Он снимает с меня футболку, я покорно делаю, что он сказал, сползаю вниз и опираюсь на огромную синевато-серую спинку кровати.

Хардин сдергивает трусы и просит меня:

– Спустись пониже, крошка.

Я опускаюсь, и он одобряюще кивает. Хардин ползет ко мне через всю кровать и становится передо мной на колени. Мой язык нетерпеливо ждет его плоть, Хардин подносит член к моим губам, медленно двигая рукой вверх и вниз. Я открываю рот шире, Хардин проводит большим пальцем по моей нижней губе, затем скользит внутрь, а затем я обхватываю губами его член и начинаю ласкать языком. В полном экстазе Хардин забывает обо всем, наслаждаясь каждой лаской.

– Давай же, детка! – стонет он, возвышаясь надо мной.

Его глаза сжигают страстью, одной рукой он схватился за изголовье, удерживая равновесие, а бедра двигаются вперед-назад.

– Глубже, – просит он.

Я беру Хардина за ягодицы руками, и он входит глубже, теперь он полностью во мне. Я, как и Хардин, наслаждаюсь каждым движением, чувствую, как содрогается его тело в страстных конвульсиях. Его член, как шелк, мягко скользит у меня во рту, я слышу его прерывистое дыхание, слышу, как вскрикивает в порыве страсти… Все это свидетельствует о том, что он любит меня, что ему нужна я, что ему нравится, что я делаю с ним… И мое тело нуждается в нем.

Он продолжает двигаться.

– Как хорошо! Посмотри на меня, – стонет он.

Я поднимаю глаза, рассматривая его лицо, нахмуренные брови, прикушенную нижнюю губу. Чувствую его горящий взгляд… как он смотрит на меня… член уже достает до горла, вижу, как сокращаются мышцы на животе, и знаю, что сейчас произойдет. Как будто читая мои мысли, Хардин стонет:

– Я сейчас кончу.

Его движения становятся еще более быстрыми и интенсивными. Я сжимаю бедра, чтобы снять напряжение, и впускаю его в себя еще глубже.

Хардин вынимает член из моего рта и кончает на мою обнаженную грудь. Выкрикивая мое имя, он в полном изнеможении подается вперед и упирается лбом о спинку кровати. Я жду, пока он восстановит дыхание и сядет рядом со мной.

К моему ужасу, он вытягивает руку и медленно, с наслаждением, размазывает по мне сперму.

– Все мое, – заключает он и целует меня в губы.

– Я… – Я смотрю на свою липкую грудь.

– Тебе понравилось. – Он улыбается. Да, не отрицаю. – Тебе идет, – говорит он, не отрывая глаз от кожи, и я чувствую, что он действительно так думает.

– Ты извращенец. – Это все, что я могу сказать сейчас.

– Да ладно, впрочем, как и ты.

Он наклоняется ко мне и хватает за бедра, чтобы стащить с кровати.

Я взвизгиваю, Хардин закрывает мне рот рукой.

– Тсс, мы же не хотим, чтобы к нам пришли гости, пока я трахаю тебя на столе, правда?

Хардин

Запах кофе… Я тянусь к Тессе, но ее половина кровати пуста. Открываю глаза, передо мной на столе – две чашки кофе. Тесса пакует свою сумку.

– Который час? – спрашиваю я, надеясь, что еще раннее утро.

– Почти полдень.

Черт, я снова все проспал.

– Я уже собрала вещи и позавтракала. Скоро будет обед, – улыбается она.

Она уже приняла душ и оделась, на ней все те же облегающие джинсы.

Заставляю себя встать. Почему она не разбудила меня раньше?!

– Круто, – холодно отвечаю я в поисках своих штанов, но на полу их уже нет.

– Вот они. – Она протягивает мне аккуратно сложенные джинсы. – Все в порядке? – спрашивает Тесса, должно быть, почувствовав мое настроение.

– Да.

– Хардин!

Она начинает на меня давить, черт подери. Тесса в своем репертуаре!

– В порядке, просто выходные закончились слишком быстро, вот и все.

Ее улыбки достаточно, чтобы поднять мне настроение.

– Да, слишком быстро, – соглашается она.

Ненавижу, когда она далеко, жизнь по раздельности – не для меня.

– Потерпи до четверга, – просит она.

Но разве это облегчит расставание…

– Что Карен готовит на обед? – меняю я тему разговора. – Надеюсь, кленовый сироп в состав не входит.

Тесса смеется:

– Нет, сиропа не будет.

Когда мы спускаемся, Лэндон задумчиво сидит за столом, а Карен ставит на стол блюдо с бутербродами. Тесса садится рядом с Лэндоном и спрашивает, все ли с ним в порядке.

– Все хорошо, просто чувствую себя не очень.

Вау, я не думал, что наступит день, когда он ей нагло наврет.

– Ты уверен? Ты ведешь себя так…

– Тесса… – наклоняется Лэндон к ней. Черт его подери, если он взял ее за руку… – Я в порядке. – Он улыбается, убирая свою руку из-под стола.

Быстро хватаю Тессу за руку и кладу ее себе на колено, накрывая своей.

Я не участвую в скучной болтовне во время обеда. Нужно еще отвезти Тессу в Сиэтл, и я еще раз жалею, что не переехал с ней сразу.

– Мы еще увидимся перед твоим отъездом?

На прощание Тесса обнимает Лэндона. Ее глаза предательски блестят. Отвожу взгляд.

– Конечно, да. Может, я заскочу к вам, как вернетесь из Англии? – отвечает он, заставляя ее улыбнутся.

Молодец, я ценю его попытку успокоить Тессу, зато представляю, в каком дерьме окажусь, когда она узнает, что Лэндон расстался с Дакотой, а я знал и скрывал.

Спустя десять минут я практически насильно выдергиваю Тессу из дома. Карен расстроена расставанием еще больше. На прощание она говорит Тессе, что любит ее, что кажется мне чем-то странным и нелепым, но милым.

– Я, наверное, моральный урод, если с твоей семьей мне комфортнее, чем с собственной? – спрашивает меня Тесса по дороге домой после пятнадцатиминутного молчания.

Она смотрит на меня в ожидании ответа, на что я закатываю глаза, изображая злость.

– И твоя, и моя семейки не в себе, – отвечаю я наконец.

Она молча кивает, и мы едем дальше, снова в полном молчании.