Карен Рэнни - После поцелуя

– Да, – угрюмо подтвердил он, – всего один поцелуй.

Хоторн обнял Маргарет и привлек к себе. Можно ли быть еще ближе? Они уже прижимались друг к другу, закрыв глаза. Затем Майкл взял Маргарет за плечи и слегка наклонил ее назад. Он чувствовал, как нарастает его возбуждение – физическая реакция на близость этой женщины, которой он безумно хотел обладать с того самого мгновения, когда впервые увидел ее.

Но она для него незнакомка! Несмотря на это, Хоторн не переставал думать о том поцелуе, что она едва не подарила ему. Ну почему, почему он не принял ее дара, когда она запрокинула голову, подставляя ему губы для поцелуя?! Потому что тогда ему хотелось прикасаться к ней так, как он делал это сейчас. Нежно, мягко, дразняще. Чтобы утолить свое любопытство и увидеть, как она наслаждается его прикосновениями.

Хоторн отодвинулся и отступил назад. Кто бы знал, чего ему стоило сдерживаться и не поддаться невероятному соблазну впиться в ее губы!

Маргарет выглядела совершенно ошеломленной, ее глаза были широко распахнуты, зрачки расширились. Как будто ее только что пробудили от крепкого сна. Или она долго и с наслаждением занималась любовью!

Хоторн потерял счет времени в то мгновение, когда увидел Маргарет в библиотеке графа Бэбиджа. Он уже не был уверен в том, что должен, а что, напротив, не должен делать.

Майкл отошел к камину, поблагодарив про себя Смайтона за то, что тот успел развести огонь. Теперь он мог хоть на что-то отвлечься, лишь бы не думать ежесекундно о Маргарет.

Хоторн не мог не смотреть на нее. А ведь ему следовало как можно быстрее отправить ее домой, вернуться в лабораторию и заняться древнеславянским шифром.

Ну как может женщина, которая побывала замужем, казаться такой невинной? Глядя на нее, можно подумать, что ни один мужчина и близко не подходил к ней. Во взгляде Маргарет был вопрос, молчание выглядело многозначительным.

Хоторн протянул к ней руку, и Маргарет сделала ему навстречу маленький шажок. Пальцами другой руки он коснулся ее губ. Они были удивительно теплыми, почти горячими.

Маргарет не произносила ни слова, будто понимала, с каким трудом Майкл сдерживается. Он снова привлек ее к себе.

– Это еще не поцелуй, – сказал он, приподнимая рукой ее подбородок. – Не поцелуй, – тихо повторил он. Его губы приблизились еще ближе к ее губам. Если она глубоко вздохнет, их губы сольются.

Маргарет не шевелилась, она почти не дышала. До тех пор, пока Хоторн не провел языком по ее верхней губе. Он хотел попробовать ее на вкус, всего лишь попробовать. И тут Маргарет вздохнула – правда, это было скорее похоже на тихое всхлипывание, чем на вздох. Возможно, Хоторн и не заметил бы этого, если бы Маргарет не высунула язык и не прикоснулась его кончиком к языку Майкла. На мгновение оба замерли, изнывая от желания.

Ну почему он не поцеловал ее на террасе? Они бы сейчас были знакомы лучше. Он бы отвел ее наверх, в спальню, и любил бы там под яркими и ласковыми лучами полуденного солнца.

Вместо этого придется держать слово. Потому что его слово – это дело чести. Он имеет право всего на один поцелуй, а потом должен отпустить ее домой.

Майкл обхватил лицо Маргарет обеими руками. Его большие пальцы пробежали по ее бровям и горячим румяным щеками. Ее ресницы затрепетали, Маргарет закрыла глаза, из полуоткрытого рта вылетел не то стон, не то вздох; жилка на ее шее под его ладонями билась так сильно, словно ее сердце рвалось наружу.

Майкл запустил пальцы в волосы Маргарет, провел ими по ее вискам. От этого движения из аккуратно заплетенной, убранной в пучок косы выбилось несколько кудряшек. Хоторн нащупал на затылке Маргарет шпильки, вынул их, бросил на пол, и коса тяжело упала ей на спину.

Она открыла глаза и испуганно потянулась рукой к своим волосам, но Майкл остановил ее. Он перебросил косу через плечо Маргарет и принялся наматывать длинные локоны себе на пальцы.

Однако вскоре ему это, похоже, наскучило. Хоторн стал наматывать длинную косу себе на кулак – до тех пор, пока его рука не уперлась в ее затылок. Потянув за косу, он запрокинул голову Маргарет и заглянул ей в глаза. Она не отвела взора – смотрела прямо на него. Не попросила отпустить ее, нет, Маргарет молча повиновалась ему.

Было слышно, как за окном проехала карета. Потом кто-то начал подметать крыльцо соседнего дома, зазвонили вездесущие лондонские колокола. Тишину комнаты, в которой находились граф Монтрейн и миссис Эстерли, нарушал лишь треск огня в камине да приглушенный звук их дыхания. Второй рукой Майкл нежно погладил ее шею.

Он чувствовал исходящий от Маргарет аромат. Легкий, цветочный, напоминающий о весне. У нее была теплая кожа, под которой сильно бились ниточки пульса.

Ему следовало выпросить у нее больше. Два поцелуя, например. Нет, сотню! Но только не один. Каким же идиотом надо было быть, чтобы привезти ее сюда! Почему он это сделал? Да потому, что хотел уложить Маргарет в свою постель.

Но как только он ее поцелует, все закончится. Он посадит миссис Эстерли в карету, она уедет к себе домой, а его жизнь вернется в нормальное русло. Он сможет часами работать над непонятным пока шифром и не будет ломать голову над тем, кто она, собственно, такая. Выберет себе невесту и займется приготовлениями к свадьбе. Да, он вернется к обыденной, нормальной жизни, о которой за последние недели уже почти забыл.

Майкл взял лицо Маргарет в свои ладони. И наклонил к ней голову. Она закрыла глаза. Как ему хотелось, чтобы у нее так не дрожали губы! Хоторн одной рукой обнял Маргарет, словно боялся, что она упадет. А потом опустил голову к ее лицу – так близко, что чувствовал на себе ее дыхание, а его губы почти касались ее дрожащих губ, моливших о поцелуе.

Но вместо того чтобы поцеловать Маргарет, Майкл прошептал:

– Оставайтесь со мной.

Она обеими руками уцепилась за него, ее глаза изумленно распахнулись. Дыхание участилось, губы маняще приоткрылись. Хоторну безумно захотелось узнать, о чем подумала испуганная женщина в его объятиях. Или она не испугалась? Во всяком случае, ее руки не сжали его сильнее, ее лицо не залило краской стыда.

– Не могу, – дрожащим голосом ответила Маргарет.

– Но почему? – спросил Хоторн. – Об этом никто не узнает, Маргарет. Никто, кроме нас с вами.

Честно говоря, Майкл далеко не был святым и от женщин не бегал. Но врожденное чувство осторожности, а вовсе не природная склонность, заставляло его отказываться от длительных любовных связей. Впрочем, выбор был не особенно богат. У Майкла не было желания волочиться от скуки за какой-нибудь замужней дамочкой, которая ко всему прочему могла оказаться женой одного из его друзей. Как не стремился он и к близости с какой-нибудь бедняжкой, вынужденной выйти на улицу ради заработка. В результате в последний год он вел почти монашеский образ жизни. Вероятно, именно поэтому он сейчас просто изнывал от желания.

Ему следует уложить Маргарет в свою постель и насладиться ее женственностью, поддаться безумному искушению. А когда все будет кончено, он снова станет самим собой. Человеком, привыкшим к порядку, постоянно все обосновывающим, живущим по законам логики, а не диким животным, у которого на уме одно только совокупление.

Хоторн провел руками по плечам Маргарет, опустил их ниже, до ее запястий. Его движения были медленными, поглаживающими. Но ему так хотелось трогать не одежду Маргарет, а ее кожу, чувствовать ее тепло, шелковистость. Запретные, недопустимые желания. Но что поделаешь! В эти минуты Хоторн был так же далек от вежливости, как и от своих рациональных размышлений.

Медленно, давая Маргарет время воспротивиться, оттолкнуть его, Хоторн положил ладони на ее грудь, скрытую жакетом. И тут же ощутил тепло, почувствовал сильное биение ее сердца. Маргарет не возмутилась, не проронила ни слова. Боялась? Или хотела того же, что и он?

– Этот жакет вам маловат, – заявил Хоторн. – Он слишком стягивает вашу грудь.

На ней было то же платье, в котором граф увидел ее в первый раз. Только тогда он принял ее наряд за маскарадный костюм, а сейчас разобрался, что к чему. Она явно сильно нуждалась, но гордость мешала Маргарет говорить об этом. В первый раз Майкл не разглядел следов нищеты, так он был захвачен обаянием этой женщины. Но сейчас он не мог их не заметить.

Она так беззащитна, одинока, в целом мире у нее никого нет. Ни родственников, ни близкого мужчины, который оградил бы ее от домогательств похотливых графов.

Молчание Маргарет заставило Майкла устыдиться своего поведения, с каждым мгновением он все явственнее чувствовал разницу в их положении. Он – знатный вельможа, который, несмотря на то что должен выгодно жениться, имел такой доход, о каком Маргарет даже не помышляла. А она – бедная вдова. Возможно, она молчит лишь из-за сковывающего ее страха, а в ее глазах не тайна, а банальная готовность подчиниться ему.

Опустив руки, Майкл отошел от Маргарет. Он заставил себя сделать это, потому что понял, насколько опасной была сложившаяся ситуация.

– Простите меня, – сказал он, опустив глаза на пылавший в камине огонь. Одной ногой в сапоге он уперся в каминную решетку, его руки судорожно вцепились в каминную полку. – Вам лучше немедленно уйти отсюда, – пробормотал Хоторн. Ему нужно всего одно мгновение, чтобы успокоиться. Пусть она просто покинет его, и он вновь станет таким, как прежде.

Маргарет молча смотрела на Хоторна, ее сердце билось так громко и неистово, что она чувствовала, как с каждым ударом содрогается ее грудная клетка. Она принялась крутить пуговицу на вороте платья. Маргарет никогда в жизни не падала в обморок, но сейчас ей казалось, что она очень близка к этому.

Она не собиралась терять свой поцелуй. Что-то, что навсегда сохранится в ее памяти, воспоминаниями о чем она будет утешать себя в долгие часы одиночества. И пусть это будет воспоминание о том, как в один прекрасный день она окончательно потеряла голову и забыла о здравом смысле. Маргарет чувствовала, как пальцы Майкла нежно прикасаются к ее груди.

Господи, что же она делает?! Маргарет была и. возбуждена, и напугана одновременно. Как ни странно, ей хотелось и находиться в его доме, и в то же время оказаться подальше от него. Маргарет безумно хотела, чтобы Хоторн снова прикоснулся к ней, научил бы ее забыть о стыдливости, управлять своим желанием.

«Уходи немедленно, Маргарет. Пока еще не поздно. Весь мир будет обвинять тебя в глупости, но ты еще не стала признанной шлюхой».

Ей было наплевать на весь мир. Маргарет снова и снова убеждала себя в этом – до тех пор, пока голос разума не затих окончательно, уступив место ощущению происходившего с ней чуда. Ей на-пле-вать! Она готова еще раз объявить себе об этом. Если бы только Сара Харрингтон заподозрила, что Маргарет способна на такое, уж она бы постаралась разнести эту позорную новость, не поленилась бы вместе с сестрой обойти каждый дом в их деревне. А лавочники на Стэнтон-стрит, где прежде стояла и их книжная лавка, наверняка стали бы делать вид, что не узнают ее. И куда только подевалась добропорядочная Маргарет?

Хоторн повернулся и посмотрел на нее, и в его глазах она увидела ответы на все волнующие ее вопросы. Никто и никогда не хотел ее так, как хотел он. Его желание было диким, необузданным, на такое нельзя не обратить внимание. От осознания этого у Маргарет закружилась голова, появилось такое чувство, будто она выпила слишком много вина.

Маргарет понимала, что все ее... фривольные мысли и поступки – это нехорошо. Но кто о них узнает? Никого же здесь нет, никто никому ничего не скажет. Вот ведь дверь перед ней. Она может немедленно уйти. Тем более что граф Монтрейн предложил ей это сделать. Он, похоже, готов был заставить ее уйти, чтобы она сохранила достоинство и репутацию.

Маргарет взглянула на Хоторна, стоявшего к ней боком. Этот человек, по сути, все еще был для нее незнакомцем. Но сколько же раз она смотрела на иллюстрации в книге, герой которых так походил на него, сколько раз проводила пальцем по изображенной художником мускулистой спине, как будто хотела ощутить дрожащим пальцем, какова его кожа на ощупь! Какие немыслимые грезы навевал ей незнакомец из книги, похожий на Монтрейна! В этих грезах он был вполне реальным, живым, жаждущим обладать ею.

И вот перед ней настоящее, живое воплощение ее грез.

Завтра, на следующий день, через год в ее голове воспоминания об этом восхитительном моменте не должны превратиться в нечто нереальное, она не должна думать о том, что он пытался ее соблазнить. Это невозможно.

Положив шаль на диван, Маргарет снова посмотрела на Хоторна.

Всего лишь один поцелуй? Нет, больше. Гораздо больше.

Майкл ждал, когда раздастся звук захлопнувшейся за Маргарет двери. Но ключ все никак не поворачивался в замке, дверь не открывалась. Спустя еще несколько бесконечных мгновений он оглянулся – Маргарет стояла на прежнем месте в той же позе с серьезным выражением на милом лице. Она сжимала перед собой руки, но ее подбородок был решительно вздернут.