Карен Рэнни - После поцелуя

Единственной переменой в привычном укладе семейной жизни Хоторнов, на которую решился Майкл, взявший на себя бремя ответственности за все дела, было его требование выделить ему отдельную резиденцию. И не столько для того, чтобы иметь свой собственный дом, подозревала Элизабет. Скорее всего, думала она, из-за постоянного шума и криков Майкл просто не мог бы работать, живи он с родными в одном доме.

– А правда, что Киттриджи на следующей неделе устраивают грандиозный прием? – полюбопытствовала Элизабет.

– Все это ерунда, – нахмурившись, проговорила графиня.

– Нет, мама, бал у Киттриджей действительно будет грандиозным событием, – примирительным тоном произнесла Шарлотта.

– Тема предстоящего бала – Древний Рим, – сказала Элизабет. Похоже, ее слова впервые заинтересовали Аду.

– И откуда только ты узнаешь такие вещи? – спросила Шарлотта.

– Просто я умею слушать и слышать, – отозвалась Элизабет.

– Женщины должны говорить, – заявила Ада хмурясь. – Вместо того чтобы только молча внимать чьим-то словам. В противном случае мужчины решат, что они ни на что больше не способны.

Элизабет снова закатила глаза.

Накануне новый секретарь Бэбби принес графу Хоторну письмо от Маргарет. Майкл так внимательно рассмотрел его, что теперь помнил каждую деталь, каждую закорючку в его строчках. Уверенный, каллиграфический почерк образованного человека. В письме Маргарет, без сомнения, обошла его сестер. Правда, ее «а» и «о» были весьма схожи, но этот маленький недостаток не испортил впечатления Майкла от письма, напротив, он нашел его весьма интригующим.

Это было деловое послание, заслуживавшее его интереса.

«У меня сложилось впечатление, что вы заинтересованы в покупке книги, находящейся в моей собственности».

В письме сообщалось также, что ее адрес может дать мистер Сэмюел Плоджетт.

Еще одна загадка. Невероятное искушение для человека, занимающегося разгадыванием шифров. Именно это говорил себе Хоторн, глядя на письмо Маргарет, которое держал в руке. Словно не смог найти для этого листка бумаги свободного места на своем письменном столе и потому вынужден постоянно носить его с собой.

Хоторн с некоторым раздражением уступал собственной страсти к разгадыванию тайн. Он должен работать над кириллическим шифром, над своим математическим механизмом, писать письма управляющим своими имениями. Или хотя бы написать письмо Джейн Хестли, если уж у него никак не получается заняться делами. Кстати, вернуться к своим матримониальным планам просто необходимо, никуда от этого не деться. «Я искренне хотел бы увидеть вас снова»... Должна же она понять из его письма, что у него вполне серьезные намерения, что он думает о женитьбе.

И вот вместо того чтобы заниматься всеми этими вещами, он стоит, нахмурившись, перед лавкой суконщика.

Едва граф Монтрейн отворил дверь, как тут же услышал приветливый голос, который, без сомнения, принадлежал хозяину. Из задней комнаты навстречу ему вышел круглолицый улыбающийся мужчина.

В лавке было много народу, так что дела у ее хозяина наверняка шли неплохо. Несколько женщин, полускрытых рулонами тканей, подняли на Хоторна глаза. От его внимания не ускользнуло, что он был единственным мужчиной среди покупателей.

– Я могу чем-то помочь вам, сэр? – любезно осведомился хозяин.

– Вы – Сэмюел Плоджетт? – уточнил граф Монтрейн.

– Так и есть, сэр. Чем могу быть полезен? – Он потер руки и выжидающе взглянул на Хоторна.

– Я хочу разыскать Маргарет Эстерли.

– Мне нужна эта книга, – сказал Таррант, глядя в окно. Он мог не оборачиваться – в темном оконном стекле герцог видел отражение своего слуги. Ночь накрыла Лондон, окутав все вокруг траурным покрывалом, отчего и без того мрачное настроение Тарранта ухудшилось.

– Ваша светлость?.. – В голосе его собеседника слышалось неподдельное удивление. Странно, ведь обычно Питер никак не показывал свои чувства. Значит, и он был заинтригован этой историей.

– Этой книгой сейчас владеет граф Бэбидж, Питер, – сказал герцог Таррант. – Я говорю о первом томе «Записок» Августина X.

Питер многозначительно промолчал. Герцог повернулся к слуге, на его узких губах мелькнуло подобие улыбки.

– Вижу, ты понимаешь, о каких книгах я толкую, – проговорил он. – Похоже, они не сгорели при пожаре, Питер. – Герцог судорожно вздохнул, силясь справиться с закипающей яростью. – Книги теперь у графа, и ты должен снова завладеть ими. Любыми средствами, – добавил он.

Поклон, кивок в знак понимания.

– А как только ты выполнишь это задание, я дам тебе другое, – продолжал герцог Таррант, обращаясь к своему верному слуге. – Столь же важное, а возможно, даже более важное, чем это. Я хочу, чтобы ты нашел Маргарет Эстерли. Причем очень быстро, Питер. Делай что хочешь, но убеди ее расстаться с двумя оставшимися томами.

За этими словами, кажущимися на первый взгляд весьма невинными, скрывался и другой смысл, другое приказание герцога. Судя по мимолетной улыбке на губах Питера, он отлично понял, что на самом деле имел в виду его хозяин.

А вдруг она уже продала две другие книги? На мгновение герцога Тарранта обуял страх, а затем его вновь охватила ярость. Как только она посмела довести его до такого состояния!

Остановившись возле Стэндинг-Стоунз, Маргарет впитывала тишину. Своих учениц она уже отпустила, а сама осталась здесь ненадолго, чувствуя себя кающейся грешницей в этом удивительном месте, внушающем трепет. Теплый ветерок ласкал ее щеки, играл с мягкими кудряшками, выбивающимися из прически на затылке и на висках, трепал подол платья, закручивая его вокруг ног.

За камнями Маргарет видела раскинувшуюся внизу долину, свой маленький коттедж и дом ближайших соседей, Молверн-Хаус. Именно там работал Том, муж Пенелопы. В этом доме жили сквайр Типпетт и его семья. Сквайр занимался разведением терьеров, и сейчас он шел по улице, сопровождаемый собаками. За Молверн-Хаусом прятался крохотный коттедж Тома, в котором он поселился со своей молодой женой и матерью. Дальше раскинулась деревушка Силбери-Виллидж. Она была совсем небольшая, и с того места, где стояла Маргарет, ее можно было рассмотреть во всех подробностях.

Наконец-то Маргарет поняла, как ей следует поступить. Решение пришло всего несколько мгновений назад. Она останется в своем доме еще месяца два. К тому времени, когда ее фигура изменится, округлится и люди догадаются, в чем дело, она уедет. Найдет какую-нибудь другую деревеньку, поселится там и скажет, что Джером погиб совсем недавно, что она носит его ребенка. Лучше уж мучительная ложь, чем шокирующая правда. Поступив таким образом, она спасет своего ребенка от пересудов и насмешек.

С ученицами Маргарет распрощалась насовсем. Это было непростое для нее решение, но один ребенок нуждался в ее помощи больше, чем все деревенские девочки, вместе взятые. Ее собственное дитя.

Спустившись с горы, Маргарет медленно побрела к своему дому. Вдруг на тропинку выскочил кролик. Увидев Маргарет, зверек замер на месте, забавно подергивая носиком, словно осуждал женщину за ее поведение. Вдоль тропинки росли белые и желтые цветы. Маргарет сорвала один цветок и принялась задумчиво вертеть в руках стебелек, вспоминая желтый нарцисс из одной лондонской гостиной. Она закрыла глаза, чувствуя, как краска заливает ее лицо.

А когда вновь открыла их, то увидела его.

Монтрейн!

Маргарет была до того поражена, что едва не лишилась чувств от волнения. Может, она стала ведьмой? И призвала его сюда силой собственного воображения? При мысли об этом Маргарет застыла на месте.

Граф Монтрейн стоял возле кареты, остановившейся у ее коттеджа. Молча, не двигаясь, он смотрел на женщину с таким видом, словно находиться здесь для него было делом вполне обыденным. На Хоторне были штаны из оленьей кожи, рубашка из выбеленного льна и галстук. Поверх рубашки граф надел жилет цвета ночного неба и двубортный сюртук. На одежде не было ни складочки. Глядя на графа, нельзя было и подумать, что он проделал долгое путешествие.

Интересно, он уже женился? Подумав об этом, Маргарет, как всегда, расстроилась. И не оттого, что однажды провела с ним день, даже не оттого, что носит под сердцем его ребенка. А оттого, что этого человека оказалось не так-то просто забыть.

Она заставила себя двинуться ему навстречу.

– Следует ли мне спросить, зачем ты нашел меня? И как тебе удалось это сделать? – Маргарет подивилась про себя тому, что у нее хватило сил заговорить с Монтрейном.

– Мне это удалось благодаря подкупу, – мрачно ответил он.

Странный ответ. Впрочем, похоже, Хоторн не был расположен разговаривать на эту тему.

– Зачем ты приехал сюда, Монтрейн? – осторожно спросила Маргарет. – Чтобы еще раз попросить меня стать твоей любовницей? Содержанкой?

– Это было бы лучше, чем жить в таком месте, – ответил Хоторн, озираясь по сторонам.

– Не спорю, мой дом не сравним с твоей лондонской квартирой, – кивнула Маргарет, – но меня это жилье вполне устраивает. – С этими словами она подошла к двери и положила руку на щеколду. Интересно, закрытая дверь остановит Монтрейна? Почему-то Маргарет казалось, что препятствие в виде двери не произведет на него никакого впечатления.

– Я мог бы поселить тебя в куда более удобном месте, Маргарет, – сказал Майкл.

Она оглянулась и посмотрела ему прямо в глаза.

– Я не хочу становиться твоей любовницей, Монтрейн. И почему ты вдруг решил, что я приму твое предложение? Только из-за того, что мы однажды были вместе? Именно однажды, потому что больше этого никогда не повторится, – уверенно проговорила Маргарет.

– Это почему же?

Ну и вопрос, да еще заданный невероятно высокомерным тоном! Тоном хозяина, владеющего положением.

– Тебя интересует почему? – возмутилась Маргарет. – Да потому, что меня не так воспитали, потому, что я не шлюха.

– К чему такое грубое слово, Маргарет? – отозвался Хоторн. – «Компаньонка» куда благозвучнее.

– Можно и лук назвать цветком, Монтрейн, – возразила Маргарет, – да только от этого он не перестанет быть луком.

На лице Хоторна промелькнула улыбка, напомнившая об их второй встрече. Увидев ее, Маргарет до боли захотела зажать его губы пальцами, отругать Монтрейна за его слова. Вместо этого она отвернулась и заставила себя смотреть на раскинувшийся за спиной графа пейзаж и на то, как трава волнами клонилась к земле под порывами ветра. На небо. Ветер с силой гнал по небосводу свинцовые тучи, между которыми время от времен мелькали кусочки голубого неба. Гармония в природе позволяла сосредоточиться.

Хоторн шагнул к Маргарет и убрал с ее лица кудряшку, заправив ее за ухо. Женщина отшатнулась.

– Быть моей любовницей не так уж плохо, – сказал Майкл. – В этом есть определенные преимущества.

– Нет, преимущества есть в сельской жизни, – возразила Маргарет.

– Но можно ли их сравнить, с теми, которые я предлагаю тебе, Маргарет, а? – настаивал Хоторн.

Он приблизился к ней еще на шаг. Она бы должна была усвоить урок и помнить, что Майкл Хоторн не из тех людей которых легко остановить. И становиться на его пути бессмысленно.

– Не сомневаюсь, что ты готов купить мне дом, – промолвила Маргарет, пряча дрожащие руки в складках юбки. – Возможно, ты предложишь мне даже экипаж у кучера. Наверняка накупишь целый гардероб. Возможно, я получу ящик-другой книг, чтобы мне было чем занять себя. Чтобы я особо не переживала из-за того, что ты много времени проводишь со своей женой, так? А что еще ты мне предложишь?

– Ты получишь всего меня, Маргарет, – ответил Хоторн. – Это идет в счет или нет?

Искушение было слишком велико. После смерти Джерома прошло целых два года, прежде чем к ней прикоснулся мужчина. Но Маргарет казалось, что те недели, которые прошли после их встречи с графом Монтрейном, тянулись еще дольше.

– Неужели ты не можешь найти в Лондоне женщину, которая придет в восторг от таких предложений, Монтрейн? – спросила Маргарет.

– Видишь ли, – заговорил в ответ Хоторн, – для меня куда интереснее иметь дело с вполне определенной женщиной.

Маргарет отвернулась, слова Хоторна удивили ее.

– Я думала, ты занят поисками невесты, – наконец сказала она.

– Все дело в том, что каждую претендентку из моего списка кандидаток на роль невесты я по той или иной причине вычеркнул, – признался граф. – Осталась там, правда, одна, но что-то я не уверен, что она мне подойдет.

Маргарет удивленно посмотрела на Монтрейна.

– Я сочувствую женщине, которая настолько раздражает тебя, что ты даже не решаешься попросить ее руки, – вымолвила она.

Лицо Хоторна осветила столь приятная улыбка, что Маргарет заставила себя отвернуться.

– Я не стану твоей любовницей, – решительно сказала она. – Независимо оттого, насколько убедительными будут твои доводы.