Шум бара остаётся позади, и я бреду по улице, рассматривая то, что меня окружает. Я не люблю большие компании. Мне предпочтительнее одиночество и тишина. Вот в ней я прекрасно ориентируюсь. Я наслаждаюсь этим временем с собой. Мой взгляд снова натыкается на фонтан, и я иду к нему. Недалеко на лавочках сидят пожилые парочки и на нескольких молодые компании, смеясь над своими шутками. На меня особо никто не обращает внимания, и я могу спокойно сесть на бортик фонтана. Он работает вполсилы, наверное, из-за экономии воды. Днём он брызгал во все стороны, сейчас же приятная прохлада воды касается моих пальцев, когда я опускаю туда руку. На дне фонтана вижу монетки и улыбаюсь. Кто-то верит в исполнение желаний и одно из них – вернуться сюда.

– Эй, – вздрагиваю, когда рядом со мной ложится тень. Оборачиваясь, вижу брата и улыбаюсь ему.

– Ты меня напугал. Я не нашла тебя в баре и решила немного подышать свежим воздухом.

Пэнзи понимающе улыбается и садится рядом со мной.

– Я говорил по телефону на улице, ты прошла мимо меня. Ты как? – Бросаю на него уставший взгляд и пожимаю плечами.

– Не знаю. Сложно.

– Представляю, как тебе паршиво до сих пор. Но я тебя в любом случае поддержу.

– Здесь дело не в поддержке, Пэнзи, а во лжи. Ты веришь ей? Веришь в эту чушь про то, что я была настолько безумной? – Горько спрашиваю её.

– Мне было девять с половиной, когда вы уехали и я не особо сам что-то помню, чтобы точно уверить тебя, что она не врёт. Лично я не видел всё то, о чём она говорит, но я сегодня звонил отцу, и он всё подтвердил. Поэтому я не знаю, что думать пока, – Пэнзи делает паузу, обеспокоенно проверяя моё состояние. Я слабо киваю ему, чтобы продолжал.

– Мне она рассказала то же самое в шестнадцать, когда я решил сбежать отсюда к вам. Меня поймал шериф. Тот, на кого я сейчас работаю, отец Джима. Мать даже не приехала за мной в полицейский участок, меня просто привезли домой, и всё. Это тоже меня ранило. Она пришла только утром, чтобы отчитать меня и рассказать всё это. Она убеждала, что тебе возвращаться опасно, пока ты не вырастишь. Если честно, то я был очень напуган тем, что она мне сообщила. Поэтому и прекратил любое общение с вами. Я боялся навредить тебе. Но… Айви, – брат берёт меня за руку и сжимает её в своих.

– Сейчас я считаю, какая разница на эти причины, которые побудили их так поступить. Мы снова вместе. Ты и я. И точно никто и ничто больше нам не запретит общаться. Я буду оберегать тебя, обещаю, и если что-то тебе будет нужно, то просто позвони мне. Напиши мне, и я приеду. Я брошу всё, ради тебя, чтобы помочь. Ладно? – В моих глазах собираются слёзы.

– Я люблю тебя, сестрёнка. Сильно люблю. Не важно, что мы двадцать лет не видели друг друга. Любовь вот здесь, – он прикладывает мою ладонь к своей груди, – и она никогда не забывается. Она может ненадолго затихнуть, но потом снова возвращается.

Его слова для меня подобны огромному тёплому одеялу в жутко холодную ночь. Его признания, его близость и его желание помогать мне, несмотря ни на что, вызывают безумно мощный поток тепла в моём теле. Под порывом этих чувств я обнимаю его, и он тоже. Брат качает меня из стороны в сторону, целуя в висок, а я закрываю глаза от удовольствия быть рядом с родным человеком. Папа не любит обниматься. Я тоже не любила, но, оказывается, мне это нравится, главное, чтобы был рядом правильный человек. Тот, который покажет, что это не стыдно проявлять чувства.

– Пойдём обратно в бар? Сыграем партию в бильярд? Я научу тебя, – весело предлагает Пэнзи.

– Не то настроение, прости. Я побуду здесь, а потом пойду домой. Я очень устала. Завтра меня ждёт обратная дорога, – качаю отрицательно головой.

– Хорошо. Я отвезу тебя к автобусу. Но ты подумай ещё раз. Ведь здесь есть не только мама, но и я. А мне было мало времени с тобой. Слишком мало, – брат целует меня в лоб и поднимается.

Он так часто целует меня куда-то, обнимает, притрагивается ко мне, словно опасается, что я исчезну. Это меня сильно ранит. Я смотрю на одинокую фигуру брата, идущего к бару, и моё сердце сжимается от боли. Я очень бы хотела узнать его лучше. Посмеяться с ним над какими-то глупостями или же помочь ему в чём-то. Но не знаю, смогу ли выдержать нашу мать и её ложь? Смогу ли находиться с ней в одном городе и притворяться, что мы не знакомы? Это ведь жутко.

– Надо же, сегодня мой, действительно, самый счастливый день в жизни. Ты ещё здесь, малышка, – втягиваю с шумом воздух от приятного и такого тёплого мужского тембра.

Господи, это он.

Глава 10

Внутри плещется радость и удивление от внезапного появления мужчины, стоящего напротив меня. Он озорно улыбается мне, вызывая в очередной раз странное чувство близости с ним. Я знала его. Я помню его. Нет, моё сердце помнит, а вот разум нет. Но я очень скучала по нему.

– Хей, наверное, ты считаешь меня невероятно глупой, да? Я сказала тебе, что уезжаю, а ещё здесь. Дело в том, что автобус будет проезжать город только утром, и я была в баре с братом и его друзьями. Меня сегодня принял за любовницу брата его друг, а потом он же решил флиртовать со мной. Идиотизм, правда? Боже, что я говорю? – Сокрушённо прикладываю ладонь ко лбу и ненавижу себя за это.

Ну почему? Почему я становлюсь такой дурой рядом с ним?

Мой незнакомец смеётся и садится рядом со мной, расстёгивая пиджак. Он сегодня выглядит потрясающе. Хотя и в обычной футболке он был шикарным, но в классическом костюме и галстуке буквально может сойти за какую-то знаменитость.

– Мне интересно всё, что ты говоришь. Вообще, сам факт этого меня очень радует. А то, что ты здесь, превращает меня в очень счастливого придурка, – хихикаю от его слов и смущённо поправляю прядь волос, заводя за ухо кудряшку.

– Как ты узнал, где я? – Интересуюсь я.

В глазах мужчины вспыхивают игривые искорки.

– Я был на встрече в ресторане, – он поворачивает голову, показывая на само место через дорогу, о котором говорит. – Увидел тебя через окно и закончил встречу. Я не мог упустить такой возможности. Не хочешь прогуляться немного? А то на нас так странно смотрят, это некомфортно.

Оглядываюсь по сторонам. И, правда, многие уставились на нас, словно мы пришельцы. Они шушукаются, указывая на нас.

– С радостью. Ненормальные здесь люди, обожающие сплетни, – благодарно киваю ему и поднимаюсь с места. Он делает то же самое.

Мы быстро проходим площадь, и мой незнакомец выставляет руку, когда мы оказываемся у дороги, таким образом, защищая меня от машин. Это так мило. Господи, я веду себя, как дура. Хватит уже. Но эта забота безумно приятна, хотя он не берёт меня за руку. Он, вообще, не контактирует со мной. Не думала, что наступит время, когда я захочу, чтобы кто-то сам взял меня за руку.

Оказавшись на тихой улице, мы идём уже медленнее. Мне всё равно, куда мы идём. Мне просто нравится идти рядом с ним. Мне двадцать пять лет, а я как идиотка улыбаюсь, бросая на него косые взгляды.

– Знаешь, я спрашивала о тебе у Сью-Сью, – произношу я. Мужчина удивлённо приподнимает брови и ожидает продолжения.

– Она тебя не распознала, а я даже имени твоего не знаю. Но я помню, ты говорил, что мы были знакомы. Ты учился здесь? – Интересуюсь я.

– Нет. Я учился не здесь, а в Сиэтле. Но я родился здесь и вернулся сюда, когда получил образование, – чётко отвечает он.

– Понятно, поэтому она тебя и не знает. Она знает всех. Буквально всех и они знают её. Это ненормально ведь, да? Должны же быть у людей какие-то секреты, что-то новое в жизни?

– Секреты есть у каждого. Внешность лишь оболочка, причём зачастую обманчивая, – поворачиваю заинтересованно к нему голову.

– Ты тоже не веришь всем на слово?

– Нет. Я давно уже никому не верю. А ты?

– Тоже. Я перестала доверять людям. Кажется, я никогда им и не доверяла, потому что постоянно боялась… – осекаюсь, прикусывая язык.

Незнакомец переводит на меня заинтересованный взгляд, ожидая продолжения.

– Чего боялась?

– Хм, это личное. Я никому не рассказывала, – кривлюсь я. Хотя бы сейчас мой мозг начал работать. Слава богу.

Он мягко улыбается мне и кивает, понимая, что я не готова таким делиться.

– А ты почему перестал доверять людям? – Спрашиваю его.

– Меня обманули. Близкие мне люди. За несколько минут я узнал, что моё прошлое было фальшью. Я был счастлив, жил в неведении, потакал всем капризам, мирился со многим, а потом мне причинили сильную боль. Очень сильную. Меня предали. Вся моя семья предала меня, – его голос хрипит от грусти. Я вижу, как он сглатывает горький ком в горле, а потом нервно и быстро улыбается мне.

– Но я смирился с правдой. Смирился и страдаю дальше.

– Почему страдаешь, если смирился?

– Потому что это нечестно. Я не простил их и никогда не прощу. Не могу простить, потому что причин для этого нет. Они не заслужили прощения. – Тихо вздыхаю, шокированная такими похожими чувствами.

– Как я тебя понимаю. Моя мать… знаешь, когда-то я мечтала о встрече с ней. Я молилась Богу, чтобы она приехала и обняла меня. Я грезила ей довольно сильно, а потом до меня дошло – я ей не нужна. И вот спустя столько лет, сломленных лет моей жизни, она снова вернулась в неё. Нет, даже не так, она вынудила меня приехать сюда, выслушать полную чушь о причинах, почему она не могла найти минуту для звонка, и надеется на прощение. Но я знаю, что она выгораживает себя. Она нашла себе оправдание, а я вот ей нет. Сегодня был паршивый день, потому что я тоже осознала, что не могу простить её. Из-за действий одного человека пострадали трое. Я виню только её. Наверное, я предвзята, но мне очень больно, – из меня льются эти слова. Это признание абсолютно незнакомому человеку. Я открываю ему свои самые ужасные стороны, а в его глазах блестит огонёк сочувствия.

– Я знаю это ощущение. Знаю, что такое одиночество и злость.

– О-о-о, да. Злости во мне достаточно. Я наговорила ей много плохого. Я оскорбила её не самыми красивыми словами. И я не стыжусь этого. Простите, конечно, но не встречаться со мной из-за чёртовых выдумок ребёнка? Из-за того, что этому ребёнку не хватало её внимания, заботы, любви и ласки? Серьёзно? Да пошла она, – рыча, пинаю камушек, и он звонко летит вперёд.

– Значит, ты уезжаешь из-за неё? – Пожимаю плечами.

– Наверное. Я просто не представляю, как нам сосуществовать рядом, когда я её ненавижу. Клянусь, было бы что-то под рукой сегодня, я бы швырнула это в неё, чтобы она поняла, что такое больно, а не её фальшивые слёзы. Она ни черта не знает, каково это – задыхаться от рыданий из-за проклятой боли и обиды в груди. Она не понимает, что такое кричать, орать внутри, а внешне оставаться спокойной, когда ты видишь, как из школы забирают детей оба родителя, как они приходят на их праздники и снимают на камеру каждый их шаг и достижение, а на тебя никто не смотрит. Ты всё делаешь в пустоту. Когда мамы готовят своих дочек к выступлению, а ты идёшь туда с ужасной копной спутанных волос, потому что папа опаздывал из-за работы и абсолютно не знал, что нужно расчёсывать девочек, заплетать и хотя бы купить нормальный гребень.

– Да, у тебя достаточно причин её ненавидеть, – замечает он.

– Точно. Поэтому я хочу уехать отсюда, а, с другой стороны, здесь мой брат. Он прекрасный человек. Он старается заботиться обо мне. Он так нервничает постоянно, чтобы мне всё понравилось. Он ищет причины, чтобы я осталась, чтобы стала снова частью его жизни. Она и ему жизнь сломала, понимаешь? Ему тоже. Не только меня заставила страдать, но и его. Это вызывает невероятную ярость, – зло цежу я.

– Так почему бы тебе не остаться из-за него и из-за меня? Нас уже двое из тех, кто никогда не причинит тебе вреда. – Озадаченно останавливаюсь и смотрю в его улыбающееся лицо.

– Мы даже имён друг друга не знаем.

– Тогда скажи своё. Я ждал его двадцать с лишним лет, – предлагает он.

– Айви, – протягиваю руку, но он игнорирует это, хмуря брови.

– Айви. Точно, Айви. А я всё думал, что же мне шепчет плющ. Айви. Я забыл его. Оно просто вылетело из головы или не слышал его. Я не помню особо, – бормочет он себе под нос и трёт переносицу.

– Мой отец меня классифицирует, как и плющ. Это то ещё удовольствие, я скажу тебе.

Усмехаясь, мужчина склоняет голову набок.

– Плющ ядовитый, не так ли?

– Именно. Постоянно, когда я что-то требую, он называет меня так. Это бесит. Я же не растение, а живой человек. Но нет, он всегда меня сравнивает с ним и припоминает, что я такая же буйная, как мои волосы. Вот, понимаешь? Вот это я постоянно слышала в своей жизни, – указываю пальцем на волосы в знак доказательства.

– Буйная? Что за чушь? Ты удивительная, Айви. Даже если у тебя и непослушные волосы, то они придают тебе только изюминку, а не доказывают, что у тебя скверный характер. Делать вывод о человеке из-за волос это оскорбительно.