Лина Мур - Последнее обещание плюща

Ага, зато с Пирсом у меня полный кавардак в отношениях. И есть ли отношения между нами? Видимо, всё зависит от мужчины. Какие-то заставляют женщин позволять им многое, а каким-то не стыдно причинить боль и унизить. Да, дело в мужчине и в его губах. Очень приятных поцелуях и в возбуждении, которое не должно думать за женщину. Но увы, я попала именно в эту ловушку. Мне она нравится, как бы ужасно это ни звучало.

– Оу… прости… я… чёрт, – Джим замедляет ход автомобиля, шокированный моим признанием.

– Ты сейчас считаешь, что я очень жестока, но потом ты поймёшь, что я сделала тебе одолжение. Просто поверь мне на слово, тебе точно не нужны мои проблемы, да и я не хочу твои. Надеюсь, это никак не повлияет на наше общение. Думаю, что мы можем найти интересные темы для разговора, но исключительно в рамках дружеских отношений.

– Это из-за Симоны? Я слышал, что она угрожает некоторым, чтобы они со мной не встречались, – его лицо озаряется светом, когда он это произносит.

– Джим…

– Ты не переживай, Айви, я с ней поговорю. Я усвоил этот урок. Не давать поводов для надежд. Я прямо сейчас поеду к ней и скажу, что в прошлом совершил серьёзную ошибку. Она просто доступна, понимаешь? Если начинаешь встречаться здесь с кем-то, то все уже считают дни до вашей свадьбы, а она меня в этом плане не интересует. С ней было хорошо зависнуть… на несколько ночей, и только…

– Боже, давай, без этих подробностей, – издаю стон и закатываю глаза. – Меня они не касаются. Послушай меня, Джим. Ты и я это два разных полюса. Ты меня не интересуешь, как мужчина, и это не из-за Симоны. Мне плевать на неё. На самом деле женщине будет плевать на прошлое мужчины и на его женщин, если он ей действительно понравится. Она его или попытается отбить, или сделает всё, чтобы вылечить от прошлых токсичных отношений. Но никакая женщина, угрожающая ей вырванными клоками волос, никогда не помешает. Ты услышал меня?

Испытующе смотрю на него и под моим взглядом плечи Джима поникают, а его лицо становится серым.

– Да, я услышал. Я тебе не нравлюсь, как мужчина. Но почему? Мы же любили друг друга, – тихо возмущается он.

– Мне было пять, чёрт возьми, и я этого не помню. Невозможно в раннем возрасте любить парня настолько, чтобы продолжать его любить во взрослой жизни. Мы разные, Джим. Между нами ничего не будет, – категорично отрезаю я.

– Вот, дело в этом. Ты просто не помнишь меня, и я готов рассказать тебе о себе. Не так много наберётся интересных фактов, но я постараюсь тебя удивить. Мне исполнится двадцать восемь лет в сентябре, я не женат и серьёзных отношений у меня не было…

– Господи, – ударяю себя по лбу и провожу ладонью по лицу. Он тупой.

– Мои родители живут здесь. Моя мама домохозяйка, а отец шеф полиции. Глава полиции, точнее, но отошёл от дел, в будущем он передаст отдел Пэну, а я стану его заместителем. Я хорошо зарабатываю и готов переехать от родителей, но пока не было причин…

– Джим, остановись, – скулю я.

– Я хорошо готовлю и даже посещал кулинарную школу вместе с мамой. Я люблю английскую литературу и уютные вечера со своей собакой, но она умерла три года назад. Я люблю собак. Я бегаю по утрам и занимаюсь спортом в нашем старом спортивном зале три раза в неделю. Я предпочитаю порядок и хороший кофе. Мой любимый цвет – серый, а цветы – ромашки…

– Хватит! – Выкрикиваю я.

– Прекрати это, пожалуйста. Никакая информация о тебе не изменит моего решения. Поэтому остановимся на том, что мы можем быть друзьями, а если ты думаешь, что я так подаю тебе знаки быть более настойчивым, то у меня хороший удар справа и я воспользуюсь им. А ещё, чтобы тебе было понятнее, у меня есть мужчина, ясно? Я встречаюсь с ним, и я влюблена в него. Теперь ты прекратишь читать вслух своё досье? – Твёрдым голосом говорю я.

– У тебя есть мужчина? Ты влюблена в него? – Надтреснуто спрашивает он.

– Да, Джим. Да. Есть мужчина. У нас с ним отношения. Я влюблена в него, – несколько раз киваю для пущей убедительности.

– Но Пэн сказал, что у тебя никого нет. Он был уверен в этом, как и Сью. Да и ты сама говорила ей об этом…

– С чего ты взял, что я на каждом шагу демонстрирую свои грязные трусы незнакомцам? Я не обязана отчитываться даже перед своим братом, что у меня кто-то есть. Это моя жизнь и в неё никто не имеет права лезть. А вот и салон Сью-Сью. Повтори про себя несколько раз то, что я тебе сказала и пойми – ничего между нами не будет. Никогда. Не в этой жизни. Не сегодня. Не завтра. Не через двадцать лет. Запомнил? – Кладу ладонь на его плечо. Джим мне подавленно кивает.

– Вот и молодец. Продолжай в том же духе и больше узнаешь правды о людях. Хорошего тебе дня, – довольно улыбаюсь и выскакиваю из машины, но потом наклоняюсь к окну и указываю на него пальцем.

– Ничего между нами не будет. Ничего. Я занята. На мне крест. Табу. Запрет. Я окружена злыми собаками, и они тебя покусают, если ты решишь флиртовать со мной или же думать, что у нас что-то получится. Это тоже запомнил? – Он сглатывает от моих слов и слабо кивает, как провинившийся мальчишка.

– Отлично, Джим. Ты взрослеешь на глазах, – усмехаясь, выпрямляюсь и направляюсь в салон Сью-Сью.

Хотя бы здесь всё прояснилось.

Едва я оказываюсь в небольшом помещении и мне в нос ударяет запах лака для ногтей, как на меня налетает Сью-Сью.

– Привет. Как вижу, ты с Джимом поладила. Это прекрасно. Я освобожусь через пять минут, и мы пойдём выпьем чай. Ты можешь выпить кофе. Посиди здесь, – чмокнув меня в щеку, Сью-Сью убегает к клиенту, а я недовольно опускаюсь в мягкое кресло.

Как только клиентка уходит, Сью-Сью хватает меня за руку, и мы вылетаем на улицу. Она вешает табличку «Перерыв» и тащит меня быстрым шагом в кафе за углом. Едва мы входим, так чуть ли не наперебой все здороваются с ней и с интересом смотрят на меня, она называет им моё имя, и я слышу перешёптывания. Господи, лучше мне провалиться сквозь землю.

– Может быть, в газете интервью ещё дать о том, почему я приехала? – Бубню я, плюхаясь на диванчик.

– Это отличная идея. Я могу поговорить…

– Это был сарказм, – останавливаю её. К нам подходит официантка, девушка, с именем на бейджике Прю и они болтают со Сью-Сью о её записи на завтра.

– Мы можем заказать? – Вставляю я. Обе девушки смотрят на меня с огромным удивлением, словно я слона попросила себе на обед.

Мне чуть ли не швыряют в руки меню, и я пробегаюсь взглядом по нему, пока Прю и Сью-Сью продолжают общаться. Хочется тишины. Чёртовой тишины и Пирса, с которым тоже тихо, когда мы целуемся. Не так уж и тихо, если вспомнить…

– Айви, ты в порядке? Ты прямо горишь вся, – поднимаю голову на озабоченное лицо Сью-Сью и натягиваю улыбку.

– Душно. Кофе и клубный обед, пожалуйста, – делаю заказ я, передавая меню официантке.

– А мне как обычно. Молочный коктейль и вафли. Обожаю сладкое, – пищит от восторга Сью-Сью.

Прю уходит от нашего столика и Сью-Сью хватает меня за руку.

– Рассказывай. Хочу знать все грязные подробности о тебе и Джиме, – быстро шепчет она. Её глаза горят от ожидания, а я готова ей врезать. Клянусь, это уже надоело.

– Так, – вырываю свою руку и выпрямляюсь. – Запомни: я не буду встречаться с Джимом. Я не встречаюсь с ним. Он мне не нравится. Никаких отношений с Джимом.

– Но…

– И этого дерьма тоже не надо. Я говорю раз, а потом буду давать подзатыльники. Я не шучу, Сью-Сью, я это сделаю, – грожусь я. Она надувает обиженно губы и откидывается на спинку диванчика.

– Говоришь, как училка.

– Я и есть училка, если ты забыла, – спокойно напоминаю ей.

– Но это не значит, что ты должна поставить на себе крест, Айви. Джим очень хороший мужчина и в будущем он…

– Мне насрать, – грубо обрываю её. Она охает от моей ругани и прикрывает ладонью рот.

– Поняла теперь меня?

– Полностью, – шепчет Сью-Сью. – Прости, что давила, я просто… очень хочу, чтобы ты осталась. С тобой так весело.

– Со мной? Ты что, травку курила? Я самый скучный человек в этом городе и даже больше, во всей Америке.

– Конечно. Вчера ты сбежала из бара и пропала на добрый час, а потом Пэн нашёл тебя на окраине нашей части города в траве. Это очень весело. И что ты делала в траве?

– Болтун. Вы что, всё обсуждаете? Каждую минуту своей жизни? – Кривлюсь я.

– Да, у нас нет друг от друга секретов. Поэтому рассказывай, с кем ты была вчера?

– Почему я должна была быть именно с кем-то, а не одна? Я имею право…

– Ранее ты рассказывала про того загадочного мужчину, – подмигивает мне Сью-Сью.

Тяжело вздыхаю и поднимаю глаза к потолку, умоляя, чтобы он рухнул к чёртовой матери.

– Ты была с ним, да? Кто он? Ты узнала его имя? Что вы делали? Он хорош? Ты познакомишь нас? Придёшь с ним к нам с Пэном на свадьбу? Когда у вас свидание? Он…

– Сью-Сью, замолчи, – цежу я, поднимая руки с огромным желанием её придушить. Девушка проглатывает следующие вопросы и распахнутыми глазами смотрит на меня.

– Я была с ним, ты права. Я узнала его имя. Остальное моё дело, не твоё. И если скажешь брату, я тебя на лысо побрею прямо перед свадьбой.

– Ты не посмеешь, – испуганно лепечет она.

– Ты проверь.

– Ну почему ты не хочешь поделиться со мной впечатлениями о встрече с этим мужчиной? Я бы могла помочь.

– Мне не нужна помощь. Я сама разберусь. Занимайся своим женихом…

– О-о-о, как раз о нём. Пэн, дорогой, мы здесь! – Сью-Сью активно машет, приподнимаясь с дивана. Оборачиваюсь и вижу брата, несущегося к нам. Его лицо такое красное и злое. И зол он точно на меня.

– Какого чёрта, Айви? – рычит он, останавливаясь у нашего столика. Все в кафе затихают, наблюдая за нами.

– Пэн, что случилось? – Ужасается Сью-Сью.

– Почему я самый последний узнаю, что ты помолвлена, Айви?

Да вашу ж мать. Джим!

Я всегда плохо ладила с аудиторией. Даже в университете я избегала чтение своих работ на публике и притворялась больной, а если не удавалось, то становилась еврейкой и сообщала, что у меня день тишины. В общем, каким-то образом я выжила и выбрала именно детей, потому что они не могут задавить меня своими недовольными лицами или вопросами, которые поставят в тупик и меня вырвет прямо на сцене. Дети куда более мягкий материал и его можно умело лепить, не то что взрослые. Не то что те, кто обожают сплетни, и сейчас я стала сплетней номер один. Потрясающе.

– Что? Ты выходишь замуж? Господи! Господи, какая невероятно радостная новость! – Визжит Сью-Сью.

Я медленно скатываюсь по диванчику вниз и закрываю своё лицо ладонью от прожорливых взглядов окружающих. Именно прожорливых, потому что они так ждут, когда меня можно будет проглотить.

– Айви! Какого чёрта? – Брат пихает меня в плечо и садится рядом со мной.

– Я не выхожу замуж и прекрати орать. Все прекратите орать. Где мои вещи? Я уеду немедленно отсюда, – скулю я, чувствуя, как покрываюсь вся алыми пятнами стыда.

– Джим сказал, что ты обручена с каким-то придурком, – шипит брат, дёргая меня за руку.

– Он переврал мои слова. Я ему сказала всего лишь, что между нами ничего не будет…

– Она сказала ему, что влюблена и выходит замуж, Сью. Ты можешь в это поверить? – Сокрушённо причитает Пэнзи.

– Ну, может быть, сказала, что влюблена…

– Ты влюблена в своего незнакомца, с которым ты была вчера в траве? Так быстро? – Зло смотрю на Сью-Сью.

– Ой… прости… – она закрывает рукой рот, понимая, что сболтнула.

– Что? – Орёт Пэнзи.

– Тише ты… прекратите этот цирк, – вою я, скатываясь ещё немного.

– Так ты была не одна вчера? Где этот урод? Где он? Я тебя спрашиваю, Айви, где он? Я немедленно встречусь с ним, и он узнает, что такое валять мою сестру в грязи, – рычит брат.

– Господи, что же вы все такие психи неадекватные? – Сухо всхлипываю и качаю головой. – Вас, вообще, не касается, с кем я и где валяюсь, понятно? Может быть, мне нравится валяться в грязи. Очень нравится. Это не ваше чёртово дело, в конце концов. Я взрослая. Мне двадцать пять лет, смею напомнить. И ты не встретишься с ним, Пэнзи. Я не скажу тебе, кто он, потому что я не влюблена. Я соврала Джиму. Я выдумала всё. Так лучше?

Брат резко бледнеет и сглатывает.

– Но ты же описывала мне мужчину, Айви. Высокий, светлые волосы или русые, не запомнила, голубые глаза, красивый…

– Закрой рот, Сью-Сью, – шиплю я, замечая, что мой брат сейчас в обморок хлопнется.

– Так ты его выдумала? Зачем? – Удивляется Сью-Сью.

– Чтобы вы отстали от меня, вот и всё. Я не хочу ни с кем знакомиться и за моей спиной не нужно устраивать мне свидания. А вы постоянно намереваетесь выдать меня замуж за Джима, который мне абсолютно не интересен. Мало того, вы за моей спиной всё это проворачиваете, и это обидно. Для меня это сродни предательству, – бросаю взгляд на Пэнзи, но он становится настолько белым, что белый цвет даже померкнет с его лицом.