Лина Мур - Последнее обещание плюща

– Стой, – Пирс накрывает своей рукой мою и хмурится.

– Мне знакомо это имя, – он указывает на дело.

– Я не запомнила.

– Это тот самый мальчик, которому я делал операцию по экстренному удалению аппендицита. Его снова привезли ко мне. Да, я помню. Опять не было документов и его мать устроила скандал. Я был чем-то очень расстроен и хотел сделать хорошее, чтобы поднять себе настроение. Да… я помню… в тот день шёл дождь, было холодно и зябко. Мальчик сидел в приёмной, когда я вошёл в здание больницы. Я сразу же его заметил, он был одет не по погоде. Очень бедно и грязно. Его мать спала на диване рядом, а он обнимал себя руками и весь трясся от холода. Я оформил его под свою ответственность. Ребёнок не имел даже прописки, только свидетельство о рождении. Да и там имени отца не было. У него был кишечный грипп в сложной форме. Сильное обезвоживание, потому что они дотянули до такого состояния. И ему было очень плохо. Нужна была кровь и у него была четвёртая группа…

– Но здесь указано первая, – замечаю я.

– Да, только вот внизу снова подпись, поставленная не мной. Я точно помню, что у него была особая группа крови, а у нас её не было. Мы начали искать среди тех, кто находился в больнице для переливания… но я не успел. Он исчез. Никто не видел и не слышал, как его забрали.

– То есть кто-то снова спрятал ребёнка.

– Да. Тот, кто работал в больнице, хотя никто особо не следил за посетителями.

– Выходит, это чей-то ребёнок и этот кто-то, мужчина, раз мать у него была, не хотел, чтобы об этом знали. Вероятно, он мог быть женат и это повредило бы его репутации честного семьянина. Опорочило в глазах людей, здесь ведь все так трясутся над этим, – Пирс снова кивает.

– И я опасаюсь, что это мой отец.

– У него четвёртая группа крови?

– Это так не работает, Айви. Группа крови не всегда похожа на родительскую. Но раз он уже изменял, пусть и будучи пьяным, то мог и во второй раз это сделать. И это добило его опасения о том, что я опять буду в курсе его измены. Я узнал об этом, снова пошёл к нему, и он решил, что я слишком много знаю и могу принести ему проблем.

– Он отравил тебя сперва, а потом как-то привёз домой. Это бы точно не вызвало подозрений у Риты. Твой отец имел право входить в ваш дом, а потом выстрел… но как Рита не услышала выстрел? Он же громкий.

– Ты права, Айви. Выстрел довольно громкий, но Рита говорила, что абсолютно ничего не слышала. Она легла спать раньше обычного, у неё сильно болела голова. Она приняла таблетку обезболивающего и заснула. Она проснулась только поздним днём. Тогда она и обнаружила мой труп.

– А тебе не кажется, что невозможно не услышать такое. Пусть даже с головной болью, – медленно произношу я, ожидая, что сейчас Пирс начнёт ругаться, чтобы защитить Риту, но он пожимает плечами, сосредоточенно смотря в мои глаза.

– Не могу не согласиться. И в то же время не верю, что Рита могла быть сообщницей убийцы.

– Надеюсь, что ты прав, Пирс.

– Я тоже на это надеюсь. За последнее время я сильно разочаровался в людях, которых знал. Оказывается, я их совсем не знал, как и себя. И меня волнует тот факт, что я многого не помню. Почему я не помню?

– Хм, вот здесь я точно не помогу, Пирс. Призраков не должно существовать, а ты доказал обратное. Я бы… – замолкаю, расслышав шум снизу. Пирс напрягается, а потом кривится.

– Джим, – говорит он кисло.

Поднимаюсь с пола и сбегаю вниз. Сью-Сью не видно, но зато в дом входит помятый Джим. Он, зевая, поднимает стаканчик с кофе.

– Привёз тебе… прости, я заснул в полицейском архиве, – бормоча, передаёт мне стаканчик, но его выбивает из моих рук. Отскакиваю, а вот Джим не успевает, кофе проливается на его рабочую форму. Он хнычет, осматривая себя.

– За что? – Скулит он. – У меня даже сил нет на то, чтобы пошипеть от боли. Хотя кофе уже остыл, но всё же. Это неприятно. Он выскочил из моих рук.

– Если бы, – цокаю я, укоризненно смотря на Пирса, довольно ухмыляющегося своей проделке.

– Сейчас принесу тебе полотенце…

– Не нужно, Айви, я переоденусь дома и приму душ. От меня воняет. Я хотел позвонить Пэну, но мой мобильный сдох. Батарейка села, потом поехал в больницу и там ничего не было, кроме твоей матери и Генри. Они о чём-то спорили, так я узнал, что тебя выписали и ты дома. Возмущаться тоже не было сил, Тереза сделала это за всех. Она так отчитывала Генри, я потом над этим посмеюсь. Они выглядели, как семейная пара…

Пирс появляется за спиной Джима, и его голова резко дёргается вперёд, а рожок для обуви падает на пол после удара по затылку Джима.

– За что? Мне больно! – Повышает голос Джим, потирая голову.

– Следи за языком, иначе я тебе его в задницу засуну, – рычит Пирс.

– Между Генри и мамой ничего нет. У неё есть муж, – замечаю резко я.

– Чёрт, прости, Айви, не подумал. Несу всякую чепуху. Хм… а что у вас здесь случилось? Почему кресло сломано?

Оборачиваюсь к гостиной и передёргиваю плечами.

– Я потом напишу заявление. Наш дом перевернули вверх дном. Мой паспорт проткнули и порезали всю одежду. И это ваши добрые самаритяне-горожане, – фыркаю я.

– Чёрт… чёрт, они рехнулись. Я пришлю сюда парней, они…

– Ничего не сделают. Они даже Пэна в отделение не пропустили. Они наши враги, – перебиваю его.

Джим озадаченно приподнимает брови, а затем мрачнеет.

– Они будут следовать моим приказам. Сейчас я главный, так написал отец в факсе, который прислал вчера. Он уже возвращается домой, будет завтра ранним утром. Он поможет.

– Если я доживу до завтра, – хмыкаю я. – Ладно. Переходи к делу. Что-нибудь узнал?

– Да, я нашёл квартальный отчёт за тот период. Три самоубийства за три месяца. Пирс. Патологоанатом. Секретарь Генри. Пирс был вторым. И я изучил отчёт об осмотре трупа. Родственники отказались от вскрытия. Помимо выстрела в висок, под ногтями Пирса Уиллера были обнаружены пыль и грунтовка…

– Когда меня отравили, я мог царапать от боли стену, облокотившись о неё, – вставляет Пирс.

– А потом ты опустился на колени и карябал пальцами пол. Значит, это был грязный пол. В больнице, если там тебя убили, грязный пол только в архиве. По крайней мере, он там жутко грязный, – добавляю я. Пирс кивает мне, а я делаю взмах рукой, чтобы Джим продолжил.

– Также при осмотре тела Пирса на месте происшествия было отмечено, что его одежда была испачкана слюной. После анализа выявлено, что это слюна Пирса, но в ней были примеси. Химические примеси. Так как анализ пришёл уже после захоронения тела, то проверить, что это были за примеси, оказалось невозможным…

– То есть тебя точно отравили, – улыбаюсь я и тут же прекращаю это делать. – Прости. Я просто рада, что мы всё верно подметили и сделали вывод.

– Всё в порядке, Айви, – мягко улыбается мне Пирс.

– Помимо этого, при надавливании на грудную клетку Пирса было установлено, что он пил алкоголь и много. И ещё одна очень интересная вещь. Выстрел был произведён левой рукой…

– Я правша.

Повторяю слова Пирса Джиму.

– Я так и думал. Поэтому это точно убийство. На пальцах Пирса остался порох, что свидетельствует о том, что это якобы он выстрелил себе в висок. А левая рука не позволила ровно произвести выстрел, и он пошёл по касательной. Но пуля застряла в задней поверхности черепа, а при осмотре отвалился кусок, что свидетельствует об…

– Отторжении тканей. Это возможно в том случае, когда человек уже был мёртв, – заканчивает Пирс вместе с Джимом.

– И неужели никто не усомнился в том, что Пирса убили? – Шокировано качаю головой.

– Усомнился. Патологоанатом. Я нашёл его письмо в главное управление нашего штата о неверном заключении причин смерти и разрешении передать все доказательства убийства в полицейский участок и начать дело. Но буквально через несколько часов он же написал, что ошибся, так как был пьян. Далее следует его увольнение, а утром выловили его труп на берегу озера. Он оставил предсмертную записку, поэтому дело быстро закрыли.

– То есть его убрали, чтобы он не открыл рот, – шепчу я.

– Именно, Айви. Самоубийства следовали один за другим, а чуть ранее секретарь Генри наложил на себя руки. Об этом знали все. Он был обвинён в хищениях и финансовых махинациях. Ему грозила тюрьма, потому что дело об этом длилось год, искали доказательства, постоянно были слушанья. Люди отвернулись от него, и он наложил на себя руки у нас в участке, пока ожидал, когда его перевезут в тюрьму штата. Он ночью бился головой о стену, пока не проломил себе череп. Ужасная смерть, но и здесь я уже подозреваю, что это было убийство.

– И оно было выгодно только одному человеку. Генри Фьорду, – выдавливаю из себя.

– Айви, Генри очень уважаемый врач. Он порядочный человек, и он сам был в то время потрясён, узнав, что его секретарь воровал деньги. Он бы…

– Или же он просто подставил его. Послушай, – поворачиваюсь к Пирсу, – тот мальчик. Ребёнок, который пропал из больницы, должен был иметь отца. Насколько я знаю, то у Фьордов не было детей…

– Да, его жена была больна раком. Они узнали об этом, когда случился выкидыш. До этого она не могла забеременеть, – кивает Пирс. – Это было ещё тогда, когда я был жив. Рак обнаружили на ранней стадии, я только начал работать в больнице. Генри отправил её в другую больницу на обширное обследование, а сам остался в городе. Была зима. А мать того мальчика была уверена, что его отец проживает в нашем городе, точнее, находится в больнице и он обязан ему помочь. Иначе бы она его не привезла к нам, а она точно знала, что именно в нашей больнице ей обязаны помочь. Генри был там.

– Айви, что происходит? – Спрашивает Джим.

– Убийца – Генри Фьорд.

– Но…

– Нет, это он. Смотри. Мы нашли подделанные подписи Пирса в документах одного ребёнка. Также Генри мог воровать деньги, которые честно отдавал больнице Кристофер Паркер. Он был главой больницы, хотя сейчас им и остаётся. Почему секретарь занимался такими щепетильными делами, а не сам Генри или бухгалтерия? Потому что не видел в помине этих денег, а узнал о них, когда его обвинили и подделали снова документы…

– Но деньги нашли у него дома, когда следствие зашло в тупик.

– Ему их подбросил Генри, испугавшись, что будут последствия и на него падут подозрения. Тогда же…

– Мы вышли бойкотировать, – подсказывает Пирс. – Мы устали работать со старым оборудованием и Генри нас поддержал. Он поехал к Кристоферу, чтобы потребовать денег, настроил всех против него, отчего я даже отца попросил надавить на мэра. И тот надавил. Я помню, как лично присутствовал, когда Кристофер привёз деньги и передал Генри. Все это видели. А потом… я не помню, что было, но, выходит, что продолжалось дело о хищении и обвинили во всём секретаря. Начали расследовать исчезновение денег, проверять все документы, и они могли заметить несостыковки.

– Тогда Генри понял, что его могут раскрыть и подбросил деньги ему. Далее, был ещё ты, Пирс. Ты мог знать и об этом. Вы же были близки, так?

– Да. Мы дружили, – кивает Пирс.

– Также ты обнаружил странности в результатах анализов, ведь ты сам говорил, что любил перечитывать дела…

– Это были мои необходимые сказки на ночь.

– Ты это заметил. Начал копать дальше и обнаружил, что у Генри был ребёнок. Он нагулял его, пока его жена мучилась и пыталась забеременеть, а потом у неё, вообще, обнаружили рак. Известие о том, что у Генри есть ребёнок на стороне, навсегда бы уничтожило его репутацию. И он решил избавиться от тебя. Генри врач и он прекрасно знает обо всех ядах, чтобы убить человека и как инсценировать самоубийство.

– Он убил меня и привёз домой. Он даже был готов встретиться с Ритой, объяснив, что я пьян. В моей крови был алкоголь. Я подозреваю, что именно в нём был яд, потому что я не пил особо. Один бокал в месяц вина, да и тот по праздникам. У меня не было времени на это, я не любил алкоголь. Он мог дать мне его, обмануть меня и заставить выпить, я выпил, а потом он влил ещё в меня, чтобы отравить полноценно тело. Ты видела, как меня отравили, Айви…

– И потом он привёз тебя домой, переодел, посадил в кресло и выстрелил твоей рукой в твой висок. Он спешил, потому что опасался, что Рита проснётся и обнаружит его, поэтому перепутал руку. Так как ты уже был мёртв, то ему было сложно держать правильно твою руку. Он выстрелил и уехал. Никто бы никогда не подумал на него, ведь он помогал во всём и тебе, и другим. Он был врачом. У него была больная жена. А он продолжал верить в чудо, обещая его другим. Он мог убить и патологоанатома, чтобы никто не догадался, что ты был убит, Пирс. Чёрт… – ударяю себя ладонью по лбу, но потом в моей груди всё леденеет.

– Чёрт! – Выкрикиваю я. – Мама!

Ношусь, как бешеная по дому, постоянно набирая номер телефона брата, но тот занят. Оба мужчины смотрят на меня, даже не останавливая. А у меня в голове только паника.