— Нет, не думаю. Монкриффы пригласили нас поужинать и потанцевать — все те же, там же…

— Если вы не против, я задержусь еще на час — накрахмалю простыни.

— Ведь мы же оплачиваем вам сверхурочную работу? — недолго думая, спросила Дженнифер.

— О да! Вы с мужем всегда очень щедры.

Лоренс — Дженнифер никак не могла приучить себя называть его Ларри, как все остальные, — сказал, что не сможет освободиться с работы пораньше, поэтому она предложила заехать за ним в офис на такси. Он не пришел в восторг от этой идеи, но она настояла на своем. В последние пару недель она старалась почаще выходить из дома, чтобы показать ему свою самостоятельность. Дважды ходила по магазинам: в первый раз с миссис Кордозой, во второй — самостоятельно. В одиночестве Дженнифер неторопливо гуляла по Кенсингтон-хай-стрит, пытаясь справиться с обрушившимся на нее потоком незнакомых лиц, звуков и ощущений. Пару дней назад она зашла в универмаг и купила совершенно ненужный плащ — не то чтобы он ей сильно понравился, просто хотелось вернуться домой с ощущением достигнутой цели.

— Мадам, вам помочь одеться? — спросила экономка, держа за плечики синее парчовое пальто.

Дженнифер осторожно просунула руки в рукава. Шелковая подкладка приятно касалась тела, смягчая тяжесть парчи. Поправляя воротник, она повернулась к женщине и спросила:

— А что вы делаете по вечерам? Когда уходите отсюда?

— Что я делаю по вечерам?.. — растерянно заморгала экономка.

— Куда вы идете отсюда?

— Домой.

— К вашей… семье? — спросила Дженнифер, думая о том, что проводит с этой женщиной столько времени и совершенно ничего о ней не знает.

— Моя семья в Южной Африке, мадам, — две взрослые дочери, два внука.

— Ах да, ну конечно. Простите, память все еще подводит меня. Не помню, чтобы вы когда-нибудь упоминали своего мужа.

— Его не стало восемь лет назад, мадам, — ответила миссис Кордоза, глядя в пол. — Он был управляющим на шахте в Трансваале, — добавила она, заметив, что Дженнифер растерянно молчит. — Ваш муж дал мне эту работу, чтобы я могла обеспечивать своих родных.

— Простите меня, простите… — умоляюще сказала Дженнифер, чувствуя, что зашла в своих расспросах слишком далеко. — Как я уже говорила, я еще не все вспомнила. Пожалуйста, не думайте, что я… — густо покраснела Дженнифер, глядя, как миссис Кордоза качает головой. — В нормальной ситуации я бы никогда…

— Пожалуйста, мадам, не извиняйтесь, я все понимаю, — тихо успокоила ее экономка. — Я вижу, что вы еще на себя не похожи…

Женщины пристально посмотрели друг другу в глаза, миссис Кордоза осеклась, решив, что ведет себя слишком фамильярно, но Дженнифер думала совсем о другом.

— Миссис Кордоза… как вы считаете, я сильно изменилась после этой аварии? Миссис Кордоза? — повторила Дженнифер, когда взгляд женщины изучающе скользнул по ее лицу.

— Возможно, немного…

— А в чем? — спросила Дженнифер и заметила, что экономка тут же в ужасе отвернулась, явно пытаясь скрыть, что она думает на самом деле. — Прошу вас. Здесь не может быть правильного или неправильного ответа… Просто последнее время все так странно… Мне хотелось бы знать, как все было раньше…

— Возможно, вы стали более спокойной. Не так много времени проводите в обществе.

— А раньше я казалась вам более счастливой?

— Мадам, прошу вас… — нервно выдавила из себя экономка, теребя ожерелье. — Я не знаю, что вам ответить. Мне пора. Если вы не против, то я разберусь с простынями завтра, — быстро затараторила она и вышла, не успела Дженнифер и рта открыть.


Дженнифер сразу поняла, почему ресторан «Бичком-бер» в отеле «Мейфэр» считался одним из самых популярных заведений в городе: войдя вместе с Лоренсом в зал, находившийся всего в нескольких ярдах от холодных лондонских улиц, она вдруг оказалась в тропическом раю. Круглая барная стойка и потолок отделаны бамбуком, пол покрыт водорослями, с потолочных балок свисают рыбацкие сети и спасательные круги. Из встроенных в декоративные скалы динамиков доносится гавайская музыка, с трудом заглушающая гул огромного количества посетителей, собравшихся здесь в пятницу вечером. На стене нарисован белый песчаный пляж и бесконечное голубое небо, в баре возвышается корабельный ростр в виде обнаженного женского торса. Рядом с ним, повесив шляпу на одну из резных деревянных грудей, стоял Билл. Завидев Лоренса и Дженнифер, он кинулся им навстречу.

— Дженнифер, наконец-то. Ивонна, а ты уже знакома с русалкой Этель? — крикнул он, снимая шляпу с женской фигуры и радостно махая ей.

— Смотри в оба, — прошептала Ивонна, целуя Дженнифер. — Вайолет осталась дома, Билл уже успел надраться в стельку.

Лоренс отпустил руку Дженнифер, и они прошли к столику. Напротив них сидела Ивонна, вскоре подошли Энн и Доминик. Когда Дженнифер проходила мимо сидевшего на другом конце стола Билла, тот схватил ее за руку и поцеловал.

— Билл, негодник. Ну-ка, перестань! — покачал головой Фрэнсис. — А то я отправлю водителя за Вайолет.

— А почему Вайолет осталась дома? — спросила Дженнифер, ожидая, пока официант отодвинет ей стул.

— Ребенок заболел, и она боится, что няня одна не справится, — сообщила Ивонна, иронически приподняв одну бровь.

— Потому что дети — это самое главное, — заявил Билл. — Даже не думайте последовать ее примеру, дамы, — подмигнул он Дженнифер. — Нам, мужчинам, вообще-то, тоже нужна женская забота.

— Закажем что-нибудь? Что у них тут хорошего?

— Я возьму «Май-тай» — откликнулась Энн.

— А я — «Королевский ананас», — заглянув в коктейльное меню, на обложке которого красовалась женщина в гавайской юбке, добавила Ивонна.

— А ты, Ларри? Дай угадаю — «Балийский скорпион»? — не унимался Билл, выхватывая у Ивонны меню. — Что-нибудь с жалом на хвосте?

— Гадость какая! Нет, я, пожалуй, предпочту виски.

— Тогда я выберу коктейль для прекрасной Дженнифер. Дженни, дорогая, как насчет «Потаенной жемчужины»? Или «Падение гавайского ангела»? Как тебе?

— Как скажешь, Билл, — рассмеялась Дженнифер.

— А я тогда остановлюсь на «Несчастном влюбленном», ведь это чистая правда, — улыбаясь, заявил он. — Ну ладно, а танцевать-то когда пойдем?

Сначала принесли коктейли, через некоторое время — горячее: свинина по-полинезийски, креветки с миндалем и стейк в перечном соусе. Дженнифер, слегка навеселе от крепких коктейлей, обнаружила, что не может заставить себя притронуться к еде. Гул голосов в зале усиливался, в углу заиграла живая музыка, пары вышли на танцпол, а сидящие за столиками гости принялись соревноваться, кто громче подпоет. Верхний свет погас, зажженными остались лишь светильники на столиках, тускло сиявшие красно-золотистым светом. Дженнифер посмотрела на друзей: Билл продолжал кидать на нее призывные взгляды, словно ожидая поощрения с ее стороны, Ивонна что-то рассказывала Фрэнсису, нежно обняв его за плечи, Энн оторвалась от разноцветного коктейля и громко расхохоталась. Дженнифер вновь охватило настойчивое ощущение, что ей здесь не место. Казалось, она находится вдалеке от своих друзей, словно за стеклянной стеной. К своему удивлению, ей вдруг ужасно захотелось домой. Не надо было так много пить, укоряла она себя, вот дурочка. Она взглянула на мужа и улыбнулась ему, надеясь, что по ней не видно, в каком она состоянии, но он даже не улыбнулся ей в ответ. У меня все на лице написано, с горечью подумала она.

— И как это понимать? — спросил Лоренс у Фрэнсиса. — По какому поводу праздник?

— А нам разве нужен повод, чтобы повеселиться? — перебил его Билл, потягивая через длинную полосатую соломинку ананасовый сок, стоящий перед Ивонной, но та будто не замечала.

— У нас есть новости. Правда, дорогая? — посмотрев на жену, спросил Фрэнсис.

— Еще какие! — подтвердила Ивонна, откидываясь на спинку стула и прикуривая очередную сигарету.

— Сегодня мы собрали вас, наших лучших друзей, потому что хотим, чтобы вы первыми узнали об этом: где-то через шесть месяцев — да, дорогая? — мы ожидаем появления на свет маленького Монкриффа.

— У вас будет ребенок? Ты беременна? — выпалила Энн после недолгой паузы.

— А ты думала, мы его заказали с доставкой на дом? — Ивонна радостно улыбнулась густо накрашенными губами.

— Но это же замечательно. Умница! — воскликнула Энн, вскакивая с места, чтобы обнять подругу.

— Поверь мне, ума тут не надо, — рассмеялся Фрэнсис.

— Да уж, зато надо кое-что другое, — подтвердила Ивонна, и Фрэнсис шутливо ткнул ее в бок.

Плохо понимая, что делает, Дженнифер на автомате встала из-за стола, подошла к Ивонне и поцеловала ее.

— Просто чудесные новости, — произнесла она и вдруг совсем разнервничалась. — Поздравляю!

— Я хотела сказать тебе раньше, — взяла ее за руку Ивонна, — но решила, что надо подождать, пока…

— Пока я приду в себя. Ну конечно, — выпрямилась Дженнифер. — Но это действительно великолепно. Я так за тебя рада.

— Вы следующие, ребята! — намеренно громко заявил Билл, уставившись на них с Лоренсом. — Последние остались. Давай, Ларри, строгай детишек. Не подведи, старик.

Дженнифер покраснела, но понадеялась, что в темном помещении ресторана никто этого не заметит, а потом посмотрела на Билла: он уже расстегнул воротник рубашки и ослабил галстук.

— Всему свое время, Билл, — мягко оборвал его Фрэнсис. — Мы шли к этому не один год — сначала надо вдоволь насладиться жизнью.

— Что?! Ты называешь это наслаждением?! — воскликнула Ивонна, и все рассмеялись.

— Ну, вообще-то, да. А куда торопиться?

— Совершенно некуда, — поддержала ее Дженнифер, глядя, как ее супруг достал из кармана пиджака сигару и подчеркнуто аккуратно обрезал конец.


Домой они поехали на такси. Друзья стояли на обледенелой набережной: Ивонна махала им на прощание, Фрэнсис нежно обнимал ее за плечи. Доминик и Энн ушли чуть раньше, а Билл исполнял серенады на глазах удивленных прохожих.

— Чудесная новость, да? — заговорила Дженнифер.

— Ты так думаешь?

— Ну да… А ты разве не рад за них?

— Конечно рад, — ответил он, смотря в окно на проносящиеся мимо темные улицы, освещенные светом редких фонарей. — Дети — это чудесно.

— Билл жутко напился, правда? — спросила Дженнифер, доставая из сумочки пудреницу и глядя на лицо, которое наконец-то перестало удивлять ее.

— Билл — идиот, — отозвался Лоренс, не поворачиваясь к ней.

Где-то вдалеке зазвучала сирена. Дженнифер закрыла сумочку, положила руки на колени, мучительно думая, что бы еще сказать, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

— А ты… А о чем ты подумал, когда они нам рассказали?

Лоренс повернулся к жене — одна половина его лица была освещена светом натриевой лампы, другая оставалась под покровом темноты — и с недоумением посмотрел на нее.

— В смысле, Фрэнсис и Ивонна. В ресторане ты не сказал ни слова.

— Я подумал о том, — с бесконечной печалью в голосе сказал он, — что Фрэнсису Монкриффу чертовски повезло.

Дальше они ехали молча. Такси затормозило перед домом, Лоренс заплатил водителю, а Дженнифер медленно поднялась по выложенным дробленым камнем ступенькам. На всей площади свет горел только в их доме, поэтому покрытый снегом тротуар казался бледно-желтым. Да он же пьян, вдруг поняла Дженнифер, заметив, что муж нетвердо держится на ногах и с трудом поднимается по лестнице. Она попыталась вспомнить, сколько виски он выпил за вечер, но не смогла — большую часть вечера Дженнифер просидела, погруженная в свои мысли, думая о том, как ее видят окружающие. Гще немного — и от попыток казаться нормальной у меня просто закипит мозг, подумала она.

— Хочешь, я принесу тебе чего-нибудь? — Дженнифер открыла дверь и вошла в дом. — Могу заварить чай, — предложила она, и ее слова гулко прозвучали в гигантском холле.

— Нет, — отказался Лоренс, кидая пальто на стул. — Пойду в постель.

— А я, наверное…

— А ты пойдешь со мной.

Так вот в чем дело, мелькнуло у Дженнифер в голове, пока она аккуратно вешала пальто в шкаф и поднималась вслед за ним в спальню. Она вдруг пожалела, что не напилась сильнее, — ведь тогда они могли бы беззаботно смеяться и веселиться, как Доминик и Энн. Хотя нет, вряд ли: Дженнифер уже поняла, что ее мужа с натяжкой можно назвать весельчаком.

Часы показывали без четверти два. Лоренс одним движением сбросил с себя одежду и не стал поднимать ее с пола. В его взгляде сквозили такое отчаяние и усталость, что Дженнифер на какой-то момент понадеялась, что он просто не выдержит и уснет. Она сняла туфли и вдруг поняла, что не может сама расстегнуть платье.