Вскоре артисты стали зазывать зрителей присоединиться к ним. Гости начали подпевать, некоторые даже присоединялись к танцу. Брались за руки вокруг менестреля и вместе с труппой пели. Гай тоже вскочил, Эмери рассмеялась, уверенная, что он собирается корчить из себя шута, но тот настойчиво повернулся к хозяину.

— Милорд, вам следует пригласить Эмери танцевать, — заявил оруженосец. Его лицо раскраснелось, словно он тоже много выпил.

Эмери отказалась, прежде чем лорд де Бург смог ответить. У нее мало опыта в танцах, а кроме того, она боялась, что закружится голова. Сколько же она выпила? Наверное, вино ударило в голову. Она уже забыла, что в прошлый год почти не пила.

— Ну, тогда пусть будут жмурки в колпаке, — заявил Гай. — Давайте бросим клич и сыграем!

— Разве это не для детей? — удивилась Эмери.

Если память не подводила, то дети, играя в жмурки, накидывали колпак и ловили других, причем частенько довольно бесцеремонно. Она никогда не видела, чтобы подобной игрой развлекались взрослые, но подозревала, что игра приняла бы совсем иную тональность, если бы слугам было позволено искать кого-то на ощупь.

— В Кэмпионе играют и взрослые, — возразил Гай. — Все знают, что на рождественских праздниках играет даже граф!

Лорд де Бург явно не обрадовался напоминанию.

— Мы не станем играть в жмурки.

— Тогда вы должны потанцевать, — настаивал Гай.

Эмери заметила, как в темных глазах Николаса вспыхнуло предупреждение. Но не успела она и рта раскрыть, как Гай рывком поставил ее на ноги. Это произошло так неожиданно, что она покачнулась, но лорд де Бург быстро оказался рядом и поддержал ее.

Понимая, что он не в настроении танцевать, Эмери хотела было вернуться на скамью, но не успела. Хоровод на миг разорвался и принял их в круг. За одну руку ее держал вспотевший молодой паж, за другую — лорд де Бург.

Эмери уже знала его сильное, уверенное прикосновение, но сейчас все выглядело иначе. Ощущение знакомой мозолистой ладони — твердой и одновременно нежной — сообщало чувство единения и близости, отчего сердце пускалось вскачь. Она представила, как они переплетают пальцы, он касается ее запястья и других местечек, спрятанных от посторонних взглядов, при одной мысли о чем заходилось сердце.

Внезапно на нее нахлынули воспоминания, как обнаженный по пояс Николас намыливается. Эмери даже запнулась, он снова ее поддержал. Она встретилась с ним глазами, и обжигающее желание вспыхнуло с новой, стократно возросшей силой. Они стояли, глядя друг другу в глаза, и весь зал с веселящимися гостями словно растворился в пространстве. Остались только они двое.

Соседи по хороводу дергали их за руки, из толпы зрителей послышались крики, чары рассеялись. Эмери пришла в ужас от собственного поведения, хотелось сбежать, скрыться, но лорд де Бург, казалось, не воспринял это серьезно и повел прочь, не обращая внимания на одинокие нелицеприятные выкрики.

Он выразил свое неудовольствие, лишь когда они подошли к ухмыляющемуся оруженосцу.

— На случай, если вино выветрило из твоей головы насущные проблемы, напоминаю, мы стараемся не привлекать внимания, — негромко произнес он, глядя на Гая.

Его слова отрезвили Эмери, заставили еще сильнее пожалеть о своем поведении. Одно дело со стороны наблюдать за этой неуместной остановкой посреди зала, совсем другое — в ней участвовать. Если за ними наблюдали безвредные сплетницы — плохо, но пережить можно, а вдруг среди них был кто-то более опасный?

Эмери поежилась. Окружающая обстановка словно приобрела зловещий подтекст. Она быстро осмотрелась, приглядываясь к тем, кто стоял в глубине. Кто-то из этих людей за ними следит? Будь здесь Гвейн, узнали бы они его без тамплиерских одежд? И что думает лорд де Бург о другом преследователе?

В этот момент совсем некстати появились менестрели. Эмери настороженно посмотрела на них. Что она ожидала увидеть? Боясь признаться даже самой себе, напряженно всматривалась в незнакомые лица, ища среди них брата.

Этим вечером она забылась, но едва ли подобные развлечения могли отвлечь тех, кто убил дядю. Эмери вздохнула, все веселье разом исчезло.

— Уже поздно. Я лучше пойду к себе.

Лорд де Бург кивнул:

— Сейчас удобный момент всем разойтись по комнатам.

— Я только чуть-чуть задержусь, — сообщил Гай.

— Нет, — твердо заявил хозяин. — Мы останемся вместе, по крайней мере пока.

Гай нахмурился. Эмери понимала, почему лорд не доверяет оруженосцу. Кто знает, что он скажет или сделает, если переберет вина?

Эмери с облегчением обнаружила, что в движении ей становится легче, очень захотелось выйти на свежий воздух. Но ее так потрясла мысль о преследователях, что она даже не сказала о своем желании лорду де Бургу, лишь последовала за ним к своим покоям. Когда он остановился открыть дверь, Эмери оглянулась, но вместо Гая увидела пустой безмолвный коридор.

— А где Гай? — спросила она.

— А где ваша горничная? — в ответ спросил Николас.

Эмери заглянула в комнату. Там витал приятный аромат, горели свечи, но не было никаких признаков присутствия Альды. И на этом странности не кончились. Эмери увидела на столе вино с двумя кубками. Здесь кто-то недавно был? Она подумала о тех, кто внизу. Что, если кто-то из них следил за ними и выжидал подходящий момент? Если ее покои обыскивали, могли обнаружить странные для юной леди вещицы. Эмери резко обернулась и налетела на твердую фигуру лорда.

— А наш мешок? — встревоженно спросила она.

— В надежном месте, — как всегда спокойно ответил тот.

— А если кто-то отослал Альду найти его или меня?

Лорд де Бург поднял темные брови:

— Сомневаюсь, что кто-то, желающий перевернуть комнату вверх дном, оставил бы ее в таком уюте, если, конечно, не намеревался устроить переворот иного рода.

— Вы думаете, это сделала Альда?

— Нисколько не сомневаюсь. — Он определенно не разделял ее тревоги о злоумышленниках, но тем не менее был недоволен.

— А что же Гай? — спросила Эмери. — Я думала, он должен идти за нами. Как думаете, его заманили в ловушку или он все-таки с какой-нибудь горничной?

— О, тут все в порядке. Он наверняка с горничной. Причем с вашей.

Эмери озадаченно посмотрела на него.

— Подозреваю, если бы мы отправились на его поиски, обнаружили бы моего доблестного оруженосца в обществе вашей горничной, хотя уверен, его больше интересует ее отсутствие, чем присутствие.

Эмери ошеломленно потрясла головой. Великий рыцарь тоже слишком много выпил? Трудно представить, чтобы что-то могло довести его до подобного состояния, даже вино. И он выглядел как всегда. В ней же играло горячительное. Страхи на время отступили, она внезапно ощутила, как близко они стоят. Стоит только поднять руку, и она коснется его широкой груди…

Эмери с трудом вникала в его слова.

— Что вы сказали?

На этот раз уже ему стало не по себе, и он отвел взгляд.

— Я понимаю, вы не знаете моего оруженосца так, как я, и не подозрительны по натуре. Но просто подумайте, как он вел себя сегодня, начиная с попыток закрыть нас в хозяйских покоях до настояния потанцевать. А теперь и он, и ваша служанка исчезли, оставив вас в такой соблазнительной спальне.

Он жестом показал на уютную обстановку, и Эмери осознала, что в ней все идеально для романтического свидания. Не остановись лорд де Бург на пороге, она бы последовала за ним в комнату, одурманенная его близостью и вином. И что потом? Она ощутила, как наполняет ее горячей тяжестью предвкушение, во рту пересохло, сердце билось как молот.

Она ошеломленно качнулась назад, к лорду де Бургу.

— Но… милорд, я… я не могу… — запинаясь, пробормотала она и глубоко вдохнула.

Она понятия не имела, отчего Гай пытается свести ее с хозяином, но хорошо знала, что не стоит этого поощрять. Ее бросало то в жар, то в холод, голова закружилась, охватила паника, но ей все же удалось отрицательно покачать головой.

— Простите, это невозможно.

Эмери думала, что он заспорит, возможно, даже надеялась, но лорд де Бург лишь кивнул. На его лице застыло удрученное выражение.

— Да, — подтвердил он. — Невозможно.

Николас ощущал мускул, беспрестанно дергающийся на щеке, все лучше, чем откровенная ярость, расслабил сжатые кулаки. Он всегда был самым выдержанным из братьев. Всю жизнь наблюдая их недостойные срывы, он научился обуздывать собственные. Но сейчас ему хотелось удушить Гая.

Оруженосец и раньше вел себя возмутительно, но это не шло ни в какое сравнение с ситуацией, в которую он поставил его с Эмери. Хуже всего, что Гай тем самым еще и подвергал девушку опасности. Не то чтобы Николас прямо ожидал нападения, как она боялась, но не желал бросать ее одну и отправляться на поиски своенравного оруженосца. Однако пришлось.

К счастью, Эмери заперла дверь и в безопасности дождалась, пока он не вернулся с рыдающей Альдой. Ну, по крайней мере, та была трезвой. Чего нельзя сказать про Гая, который, видимо, выпивал каждый кубок, что подставляла Эмери. В таком состоянии он не мог ни защититься, ни охранять секреты, не говоря уже о том, чтобы с кем-то драться.

Николас отчаянно жаждал хорошей свары. Ему безумно хотелось выпустить пар в хорошей потасовке, как раньше с братьями. Но он лишь схватил Гая за шиворот и приподнял над землей на добрый фут, но это мало успокоило бушующий в его душе гнев.

Он смотрел на юношу, только что опустошившего в лохань содержимое желудка, и злился еще сильнее, поскольку с пьяными драться не мог, а с больными — тем более. Посему оставалось, сжимая кулаки, слоняться по комнате.

— Простите меня, милорд.

Жалкое хныканье побудило Николаса развернуться.

— Ну, ради чего? Как тебе только в голову пришла такая ерунда? — Он запустил руку в волосы, пытаясь обрести самообладание.

— Да я просто пытался вам немного помочь, милорд. Совсем безобидно, — отозвался Гай, намекая на чрезмерную реакцию хозяина.

— Безобидно, говоришь? Ты бы хотел, чтобы я запятнал свой род и обесчестил юную леди, которая находится под моей опекой и которую больше некому защитить?

— Нет, милорд. Я только хотел подсказать, что встреча с Эмери — это лучшее, что случалось с вами за всю жизнь.

Николас отвернулся и шагнул в сторону, удивляясь, каким образом предметом обсуждения стала его личная жизнь. Да, за прошедший год между ними почти не осталось тайн, но он не желал, чтобы пьяный оруженосец вмешивался в дела, связанные с Эмери. Эмери с ее блестящими синими глазами и продирающим до глубины души взглядом. Это слишком личное и драгоценное.

— Тебя это не касается, бросил Николас.

— Касается, и уж больше, чем поиски человека, который не хочет, чтобы его нашли, — парировал Гай.

Николас в изумлении обернулся. Он полагал, что оруженосец слишком увлечен идеей сводничества, чтобы выражать какие-то полезные мысли. Да, лорду де Бургу уже приходило в голову, что Джерард, возможно, не желал, чтобы его нашли. Госпитальер словно исчез с лица земли, когда потерял надежду вернуть посылку. Неудивительно, учитывая ее содержимое.

Золотая статуэтка — не милый пустячок, и Николас не знал, станет ли он продолжать, если окажется, что Джерард ее украл. Впрочем, он обещал помочь Эмери, хотя в то время и не знал, кто она такая. А помогать ей означало помогать найти ее брата. Поначалу задача казалась простой, но сейчас так усложнилась, что, возможно, лучше, если они так и не найдут Джерарда.

Но какое будущее тогда ждет Эмери?

Гай словно услышал его мысли.

— Я только забочусь о вашем благе, милорд, — примирительно проговорил он.

Николас фыркнул в ответ на столь нелепое заявление.

— Скорее развлекаешься за мой счет. Больше я этого не потерплю.

— Это я-то развлекаюсь? Думаете, легко вас двоих сводить вместе? — возмутился Гай. — Вы столько времени влюбленно глазели на нее, даже когда считали ее мальчишкой! И она смотрит на вас тем же взглядом. А теперь, когда появилась возможность уединиться, вы друг друга избегаете. Я только чуть-чуть подтолкнул вас друг к другу.

Николас не нуждался в этом. Напротив, убеждал себя, что достаточно просто быть рядом и, пока возможно, наслаждаться ее обществом. Но человек всегда стремится к большему, а он еще и знаменитый де Бург. Ему хотелось протянуть руку и взять то, что он хочет. Взять, обнять, не отпускать. Это скрывалось за его внешним спокойствием. Он держался лишь на силе воли.

— Ради чего? — поинтересовался Николас. — Ради ночи эгоистичного удовольствия, которая разрушит доброе имя девушки?

— Нет, милорд. — Гай затряс головой, словно Николас нес бессмыслицу. — Я имел в виду нечто постоянное.

Николас словно испытал удар под дых.