Мне дают всяческие инструкции. Найти Лилиан. Звонить в полицию Нью-Йорка каждый день, чтобы сообщать о результатах. А еще так, между прочим, найти Спенсера и выяснить, что случилось с Клиффом.

Ничего себе?

Большую часть полета я изучаю отчеты полиции и телеканала насчет личностей Клиффа Ярлена и Лилиан Мартин.


— Да, я в курсе, что вы не даете информацию о местонахождении Лилиан, — говорю я секретарше.

Уже девять часов. Я прибыла в отель в три ночи и после этого проспала как убитая пять часов подряд.

— Да-да, я все понимаю, я просто хочу оставить для нее сообщение, если она с вами свяжется. Она должна знать, где меня найти. Лилиан считает, что я в Нью-Йорке, но я сейчас нахожусь в Лос-Анджелесе и должна с ней переговорить.

Наверняка секретарша приняла уже сотни подобных звонков с момента исчезновения актрисы.

— Я уверена, что она захочет связаться со мной, — талдычу я.

— Да, конечно, — отвечает скучный голос на том конце провода.

— Просто убедитесь, что она получила информацию, — настаиваю я. — Поверьте, Лилиан так же заинтересована во встрече, как и я.

— Простите, так вы ее знакомая? — доходит наконец до секретарши.

— Личный друг.

— Хорошо, я передам ваше сообщение, как только мисс Мартин свяжется со мной.

Вот и славно. Дело сделано.

Я буквально влетаю в душ, привожу в порядок волосы и макияж. Затем надеваю простое черное платье от Донны Каран, которое успела одолжить в гардеробе канала. Добавляю нитку жемчуга, доставшегося мне от бабушки. Что ж, у меня вполне респектабельный вид.

Пока семья Клиффа Ярлена ожидает выдачи тела для похорон, сегодня здесь уже будет проведена поминальная служба в его честь. Церемония состоится в огромной псевдопротестантской церкви в Беверли-Хиллз, на бульваре Санта-Моника. Место службы выбирала Американская федерация технологий, которую возглавлял Клифф.

Мне необходимо миновать кордон, который тщетно пытаются преодолеть толпы людей. Оставив машину, приближаюсь к входу. Тотчас передо мной возникают двое громил в черных костюмах.

— Представьтесь, — говорит тот, у которого в руках список приглашенных.

— Салли Харрингтон. Не тратьте время, в списке меня нет, так как я только что прилетела из Нью-Йорка. Я была последней, кто видел Клиффа живым, и полиция лишь сегодня позволила мне выехать из города.

Мужчины окидывают меня подозрительными взглядами. Я открываю сумку и вытаскиваю номер «Нью-Йорк таймс». Развернув газету, указываю на фото в центре:

— Видите?

Пока один громила изучает меня, второй смотрит на фото. У первого такой вид, словно он уверен, что именно я пристрелила беднягу Клиффа.

Наконец меня впускают внутрь.

Церковь набита битком. Я сажусь на скамью в самом конце зала, у входа. На алтаре стоит невероятных размеров фотография Клиффа, перевязанная черной бархатной лентой. Священник начинает службу, некоторые из пришедших поют вслух. Я припоминаю выдержки из отчета «ДБС», где говорилось, что Клифф Ярлен был католиком и двенадцать лет отучился в школе Бруклина. Интересно, почему они выбрали именно эту церковь? И бывал ли здесь Клифф при жизни? Скорее всего в Американской федерации технологий остановили свой выбор на ней потому, что она славится своей терпимостью и не стала бы противиться отпеванию человека, который находился в розыске.

Коллеги Ярлена поднимаются по очереди и произносят дежурные речи. В какой-то момент я начинаю вслушиваться и открываю для себя, что Клифф был «добрым, любящим сыном, отличным руководителем, прекрасным бизнесменом, законопослушным гражданином» и прочую ерунду. Лилиан к алтарю не подходит, а увидеть ее в такой массе народа, даже если она и здесь, я не могу. Женщин вообще не так много, но все они плачут. Кроме меня, разумеется. Самым трогательным оратором оказался мужчина в возрасте, седой, весьма крепкого телосложения, упомянувший, что Клифф Ярлен принял участие в его судьбе, узнав, что он болен раком. По словам мужчины, Клифф чуть ли не самолично укреплял здоровье страдальца и утешал его семью. Бр-ррр!

Интересно, откуда во мне этот скепсис? Возможно, ранняя смерть отца наложила свой отпечаток, поэтому со дня его похорон я столь иронично воспринимаю все эти сопливые церемонии. В конце концов, всем нам суждено умереть, а приглашенные плакальщики будут говорить о нас славные вещи независимо от того, насколько бездумно мы прожигали жизнь и скольких людей в этой жизни успели обидеть. Все склонны пускать слезу, когда чужая смерть проходит мимо, — это наполняет нас благодарностью: ведь наш час еще не пришел.

Я вообще воспринимаю смерть как переход духа в другую ипостась, а потому верю, что мой отец существует до сих пор, пусть иначе, чем я привыкла это видеть, но у меня есть шанс встретиться с ним после собственной смерти. Поэтому и отпевание Клиффа для меня просто дань традиции. На самом деле он сейчас в каком-то новом, безусловно, хорошем месте.

Знаете, говорят, что мы невольно повторяем судьбу наших предков. Самое забавное, что я пыталась перенести это правило на Клиффа Ярлена. В архивах «ДБС» я отрыла его биографию.

Клиффорд Марк Арленетта родился в Бенсонхерсте, Бруклин, в апреле 1962 года. Он четвертый из пятерых детей. Его мать, Джина, была домохозяйкой; отец, Джозеф, занимался нелегальными поставками в гостиничном бизнесе, который курировала мафиозная семья Дженовезе. Дед Клиффа со стороны матери, Роки Презарио, был главой мафиозной семьи Гамбино.

Клифф окончил школу, поступил в университет Сент-Джон, где получил ученую степень по бухучету на имя Клиффорда М. Ярлена. По окончании университета проходил стажировку в Нью-Йорке. Затем работал бухгалтером в одном из отелей Манхэттена. В двадцать два женился, но брак был расторгнут спустя всего год. Детей нет.

Отец Клиффа был заключен в тюрьму по обвинению в убийстве и рэкете после раздела сфер влияния между двумя мафиозными группировками. По иронии судьбы именно показания шурина Клиффа, Фрэнки Презарио, поставили крест на попытках адвоката спасти Джозефа Арленетту. Сам Фрэнки после процесса бесследно исчез, воспользовавшись помощью программы защиты свидетелей. Старший брат Клиффа, Ник, взял на себя управление всеми делами отца, пока тот находился в тюрьме. В 1986-м Джозеф Арленетта умер в заключении — не выдержало сердце. В 1988-м Клифф Ярлен перебрался в северную часть Нью-Джерси, территория которого была целиком во власти его деда по материнской линии. Там он возглавил бухгалтерский отдел Американской федерации технологий, только что образовавшегося объединения…

Никаких полицейских приводов. По характеристике он всего лишь «высокообразованный мафиози в третьем поколении». А вот его старший брат, Ник Арленетта, имеет километровое досье в полиции — федералы уже лет двадцать безуспешно охотятся на этого парня.

В 1993-м объединение Американская федерация технологий, дитя Роки Презарио, получает долю в Кремниевой долине в Калифорнии и начинает разрастаться. В 1996-м к объединению присоединился Лос-Анджелес. Однако попытка переманить к себе рабочих из других профсоюзных объединений потерпела крах. В 1998-м Клифф выигрывает выборы в рамках Американской федерации технологий и становится главой объединения. В 1999 году под его руководством был подписан широкомасштабный контракт с известной голливудской киностудией «Монарх энтертейнмент».

Таким образом, имя Клиффа Ярлена зазвучало у всех на устах. Чуть позже он заставил о себе говорить, закрутив роман с восходящей звездой кино Лилиан Мартин.

Мужчина, сидящий рядом со мной, снимает очки и начинает промокать лоб и нос платком. В церкви становится душно.

Последним к алтарю поднимается «гвоздь программы», однозначно оставленный на закуску. У меня даже глаза лезут на лоб от удивления: у портрета с печальным лицом стоит Джонатан Смолл, мой обожатель с приема Килоффа.

— Меня зовут Джонатан Смолл, — начинает коротышка. — Я — глава продюсерского отдела студии «Монарх». — Восхищенный шепот над скамьями. — Сегодня я здесь, чтобы отдать дань уважения моему другу и коллеге Клиффу Ярлену.

Для человека, много времени проводящего на студии, он маловато знаком с правилами ораторского искусства, по крайней мере с одним из них: не затягивай. Уже через пять минут люди в церкви начинают скучать, все меньше шмыганья носами и сдержанных всхлипов. А Джонатан почему-то разглагольствует о прогрессе и роли инноваций, а также о мужской солидарности (к чему бы это он?).

— Новые технологии, взгляд в будущее — вот то, чему учит бизнесмена современная жизнь, — говорит Джонатан. — И Клифф Ярлен был таким бизнесменом. Мне будет его недоставать. Я закончил.

Вот это речь!

Раздаются довольно дружные аплодисменты. Они были бы более жидкими, если бы перед присутствующими не выступал человек столь высокого положения. А вообще в Беверли-Хиллз постоянно чему-то аплодируют, честное слово. Такое ощущение, что у людей здесь это вошло в дурную привычку. Вы только подумайте: однажды я взяла свою знакомую на какую-то презентацию, и в конце распорядитель стал благодарить тех, кому фирма была обязана организацией банкета.

— Кофе предоставлен фирмой «Два льва», чай для вас подавали Андреа М. и Марк С.

И представляете, после этой фразы присутствующие дружно разразились аплодисментами!

Святой отец заканчивает службу, а затем объявляет, что в отеле состоится поминальный обед, организованный «Монархом».

Выскальзываю на воздух и отхожу в сторону. Я специально выбрала себе место, где буду видеть всех выходящих, а меня никто не заметит.

Через несколько минут я делаю любопытный вывод: на церемонии присутствовало не более десятка женщин. Лилиан среди них нет, увы.

Джонатан выходит из церкви с таким достоинством, что я едва удерживаюсь от смеха. Вид у него, словно ему только что присудили звание чемпиона мира по прыжкам в высоту. Он дружелюбно кивает знакомым, пожимает руки и обменивается ничего не значащими комментариями. Уж не знаю как, но мое присутствие он почувствовал.

Джонатан поворачивается в мою сторону и улыбается.

— Салли! — Он бросается ко мне и сжимает в объятиях. Я вяло улыбаюсь в ответ. Затем он чмокает меня в губы. — Не знал, что ты здесь!

— Джонатан! — женский оклик сзади.

Вижу, как к нам устремляется высокая блондинка, несомненно, приятной наружности. Наверняка юная старлетка.

— Мне нужно с тобой увидеться, — быстро говорю Смоллу.

— Мне тоже, — улыбается он.

— Я имею в виду… — пытаюсь объясниться я, но Джонатана оттаскивает в сторону какой-то грустный мужчина и тотчас начинает ему что-то говорить.

— Где ты остановилась? — Коротышка чуть шею в мою сторону не свернул.

— «Сеншери Сити Тауэрс».

Джонатан уже издалека жестом дает мне понять, что позвонит.

Что ж, он, судя по всему, думает, что я увлечена им. Возможно, это не так уж и плохо. Постараюсь сыграть на этом.

Глава 16

В арендованной машине я еду по бульвару Сансет в сторону каньона, пытаясь найти тот дом, куда мы тогда со Спенсером отвезли Лилиан. Поплутав по горным склонам, наконец отыскиваю нужный поворот. Что за идиоты служат в полиции, если не смогли найти его? Вот и он, дом из серого камня в стиле сороковых годов, который я раз за разом описывала федералам.

У входа припаркованы две машины: блестящий седан «вольво» и здоровенный «хаммер» тысяч за восемьдесят баксов. Такие машины очень любят богатые и знаменитые. Сомневаюсь только, что какая-то из этих машин принадлежит Лилиан.

Паркуюсь, подхожу к двери и звоню. Открывает мне парнишка лет шестнадцати. У него светлые волосы, схваченные в хвост, лоб пересекает обруч в стиле фэнтези. Симпатичный мальчик.

— Лилиан дома? — спрашиваю я.

На лице парня отражается смущение.

— Я… вам лучше поговорить с моими родителями.

Родителями? Неужели я все же ошиблась адресом?

Вхожу внутрь. Да нет, та самая комната. Тот же рояль, те же книжные полки. Вот и диван, на котором я сидела. А сюда с ногами забралась Лилиан, попивая коньяк. Юноша провожает меня в кухню, где его родители готовят какой-то десерт.

— Привет. — Мужчина бросает в мою сторону удивленный взгляд. Они с сыном невероятно похожи: у отца тот же хвост, только с проседью, те же глаза. Только на лбу у него нет обруча, а переносицу венчают очки в тонкой проволочной оправе.

— Добрый день, — смущенно говорит женщина. Ей под пятьдесят, каштановые волосы, темные глаза. Похожа на конькобежку Дороти Хамилл, приятная на вид. Только взгляд волевой, начальственный.

— Леди ищет Лилиан, — поясняет парнишка из-за моего плеча.