Джессика попыталась представить себе Дэниела Кантера. Черноволосый, высокий — было в нем что-то хулиганское? От его фуфайки всегда пахло осенними листьями, и у него был мотоцикл. Это она хорошо помнит. Это и еще то, что он целовался как восемнадцатилетний ангел.

— Ты меня пугаешь. Ты что, правда не знала, что Дэниел отпилил Марку палец?

— Не знала. Откуда мне было знать?

— Но это же крайне важно. Надо было поинтересоваться. Ты могла бы спросить: «Милый Дэниел, что случилось с мизинцем твоего брата? Может, его прищемило дверью машины? Может, он саданул по нему молотком? Или, может быть, ты сам отпилил его?»

— Мне он так нравился, что я ни о чем его не спрашивала.

— Боже мой! — Джорджи снова придвинула кресло, положила локти на стол и сжала виски ладонями. — С нами, женщинами, всегда так. Когда дело касается мужчины, мы даже подумать как следует не можем. Приходит такой симпатяга, очаровывает — и пожалуйте, делайте с нами что хотите. Мы не задаем вопросов, верим всему, что нам скажут, любая разумная мысль отвергается с порога. А надо бы еще до первого свидания изучить их досье. — Она подняла глаза. — Правда, представь, как было бы здорово. Тогда бы мы изучили историю вопроса и знали, с кем имеем дело. Вот, например, если бы ты знала, что твой Дэниел отпилил брату палец, ты бы не удивилась и тому, что он машину угнал, — а тебя ведь эта новость сильно потрясла, Джесс, я помню. Ты даже в обморок упала, когда нам об этом сказали.

— Надо изучать досье, говоришь? Это как с подбором кадров. Не очень-то романтично.

— Быть хорошим любовником — тоже работа. И нешуточная.

— И что, собеседование устраивать? — засмеялась Джессика. — Представь, сидят такие в черных костюмах и рассказывают о том, как намерены укреплять отношения…

— А что в этом плохого? Конечно, идея бредовая, но в ней что-то есть.

— Конечно. Знаешь, ты совсем как моя мама.

«Неужели? — подумала Джорджи. И так ли уж безумна эта идея? Джоанна хочет, чтобы Джесс вышла замуж, потому что «так положено». Я же хочу, чтобы Джесс нашла кого-нибудь, потому что хочу видеть ее счастливой».

Посмотрев на сводную сестру, сидевшую напротив, Джорджи еще раз оценила все то, что она принимала как должное, потому что видела каждый день: длинные ноги, огромные ресницы, высокий лоб — все в Джессике было либо высоким, либо длинным. Она как собор, подумала Джорджи. Сплошной воздух, свет и чистые линии.

Джоанна почему-то никак не найдет для нее мужчину, но это не значит, что я не найду. Кто сказал, что устройство любовных дел не должно быть похоже на трудоустройство? И нельзя ли подойти к этому вопросу с другой, более практической, так сказать, точки зрения? Традиционный подход пока ни к чему хорошему не привел. Но вот как именно получить от мужчин их досье и как устроить собеседование?..

— Джесс? — Джорджи встала из за стола, шагнула в угол кабинета, схватила кожаное кресло и подтащила к стулу Джессики. Села, положила ногу на ногу и покачала в воздухе разутой ступней.

— Да?

— Скажи мне такую вещь. Что мы с тобой тут делаем?

— Ой, не знаю. Я сама все время об этом думаю. Поэтому я и стала читать стихи: хотела найти хоть какой-то смысл. Но беда в том, что я правда ничего в этом не понимаю. Я имею в виду «Бесплодную землю» — эта поэма такая трудная, сухая, и я никак не могу ухватить, что именно он хотел сказать.

— Да нет, Джесс. Забудь про поэзию. Поэзия — чушь на постном масле. Одни слова, в которых все ищут смысла, но почти ни у кого не получается. Я спрашиваю, зачем мы с тобой сидим в этом офисе? Чем мы тут занимаемся?

— Ищем кадры.

— Именно. Ищем кадры. Находим нужных людей. Кто-то хочет нанять человека на определенную должность, а мы ему такого человека находим. Что означает — сводим людей вместе. Кто еще этим занимается?

— Другие агентства.

— Так. А еще?

— Ну, брачные агентства. О нет, знаешь, Джорджи, мне это что-то не нравится.

— Но ты сама это сказала. Видишь — тут естественная параллель. «Харви и Таннер» как разновидность брачного агентства. Мы с тобой вроде как свахи.

— Не надо… — Джессика затрясла головой. — Прекрати, пока не поздно.

— Далее, какой же из этого следует вывод? Мы ищем выгодные комбинации для других, почему бы не попробовать поискать для себя?

— Потому что есть разница между работой и любовью. Ты и впрямь стала похожа на мою мать.

— Вовсе нет. Ты хочешь найти мужчину, и я хочу найти мужчину. Люди вроде нас, так сказать, пережившие ряд неудачных экспериментов, кончают обычно тем, что обращаются в брачные агентства. В этом ничего страшного нет. Но нам не надо обращаться в брачные агентства, потому что, по счастью, у нас есть собственное. У нас в папках — тысячи людей. Все, что нам остается сделать, — просмотреть эти папки и отобрать подходящих кандидатов мужского пола — для себя.

— Поступай как знаешь. А меня не трогай.

— Почему? Разве идея так уж плоха? Подумай. Ведь мы с тобой изо дня в день видим одних и тех же людей. Я набираю в фирму в основном женщин, а те несколько мужчин, которые здесь работают, не в счет, хотя, конечно, они не бесталанны, говоря поэтическим языком. Как же нам еще найти себе пару? Я, например, не представляю. — Джорджи поднялась со стула. — В общем, я сделаю это — для себя. Но может, тебе тоже захочется извлечь из этого пользу. И я буду тебе очень благодарна, если ты мне поможешь.

— Хм. Дай подумать. — Джессика потерла лоб, тряхнула челкой, закусила нижнюю губу. — Ты хочешь сказать, что мы обращаемся к самим себе как к агентам, чтобы найти себе пару?

— Да, — улыбнулась Джорджи. — Именно об этом я тебе и толкую. — Она прищелкнула пальцами и, пританцовывая, прошлась по кабинету. — Сестры сделают это сами! Почему бы нет?

— Ты с ума сошла, — сказала Джессика.

Но, говоря так, она улыбалась.

— Помнишь, как мы тогда сидели на чердаке? Помнишь, что я говорила про интернат?

— Ты сказала, что, может, хоть поприкалываемся.

— И я была права? — спросила Джорджи. — Тебе ведь понравилось?

— Сначала как-то не очень, а потом ничего, да, там было классно.

— А теперь у нас будет новое развлечение.

— Но как все это делается? С чего начать?

Джорджи взяла трубку и нажала на кнопку.

— Сэди? Отмените, пожалуйста, ленч с сотрудником банка «Куттс». Скажите, у меня грипп или что-нибудь в этом роде. Джессика и я — мы уходим, нам надо обсудить новый важный проект. Отлично. Спасибо.

Решено и подписано, говорила себе Джорджи. Я найду ей мужчину. Она будет думать, что помогает мне найти кандидата, а на самом деле все это — для нее. К весне Джесс у меня пойдет под венец. С мужчиной, которого я сама ей подберу — будут у нас Поверы двадцать первого века.

И, кто знает, может, занимаясь этим делом, я тоже встречу своего избранника.

Глава седьмая

Сэди занималась тем, что подбирала для Джорджи кандидатов в крупную торговую фирму. Она вдруг задумалась над одним досье. Этот человек позиционируется как перспективный работник, восходящая звезда, которую «Харви и Таннер» очень хочется перехватить на лету и направить еще выше. В настоящий момент он занимает приличную должность в другой торговой фирме. Задача Джорджи — убедить его сменить место работы. Ему предложат больше денег, больше льгот, более звучную должность.

Как ему будет хорошо на новом месте! Хорошо ли? Время от времени Сэди начинало казаться, что переманить человека на другую работу — все равно что подбить на супружескую измену. Этот человек не сам пришел в их контору, это агентство «Харви и Таннер» охотится за ним, как какая-нибудь красотка на вечеринке, всем своим видом обещающая незнакомцу прекрасную, неизведанную доселе жизнь. «Ваша жена, может, и хороша, но она не понимает вас так, как я, со мной у вас будет все, о чем вы могли только мечтать…»

Должен ли он проявить твердость и остаться в той компании, которая его выпестовала, или Харви и Таннер имеют полное право и дальше искушать его?

Эти размышления о моральных аспектах ее работы прервал телефонный звонок.

— Как там на горизонте? Чисто? — спросила Лиза.

— Они ушли на ланч. Никого нет.

— Точно?

— Да.

— Как думаешь, может, они пошли за ружьями? Вернутся и застрелят меня.

— На получение лицензии уйдет много времени.

— Хорошо. Буду через минуту.

Лиза повесила трубку, и Сэди улыбнулась. Она была рада, что Лизу не уволили; в конторе без нее станет совсем уныло. Одного заголовка Лизиного сочинения (она озаглавила его «Хамка и Тайнерша») было достаточно, чтобы навлечь на автора крупные неприятности, не говоря уж о содержании, однако Джорджи и Джессика прошлепали на ланч, и на устах у каждой сияло по улыбке. Что бы это значило? Судя по рассказам Франчески, Джорджи была вне себя из-за этого письма, а Джессика всего лишь час назад рыдала, положив голову на стол. А теперь они весело топают на ланч — обсуждать какой-то важный проект. И это после того, как прочли злополучное письмо?! Так не бывает.

Но раз у них безоблачное счастье, то кто она такая, чтобы интересоваться: а с какой стати? День и без того выдался тяжелый. Сейчас ей хотелось только одного: чтобы все поскорей закончилось и она смогла бы наконец пойти домой и смыть эту дикую краску со своей головы. Она старалась не думать о том, что Пирс, как нарочно, застал ее в такой раскраске. Мысль эта была крайне неприятна, и если ее не отгонять, можно ведь вконец расстроиться. Если бы она была способна шутить на тему их отношений, она бы посмеялась: вот, мол, налетел, несмотря на то, что у нее сегодня на голове специальный противопирсный маяк.

Грош цена его извинениям — он говорил не от чистого сердца, это она поняла, вспоминая подробности встречи. Его не мучила совесть, ему просто стало неловко, когда он ее увидел, вот и все. Ну и пусть, говорила она себе, зато я больше никогда не позволю так себя унижать. Ведь до чего дошло: она забрасывала Пирса письмами, доставала по электронной почте, звонила беспрестанно, чтобы сказать ему, что не собирается его «доставать». Ну разве не смешно? Думая, что он считает ее обиженной, она с упорством идиотки пыталась донести до него мысль, что это не так, что она вовсе на него не обижается. А поскольку он ей не отвечал, как она могла доказать, что она не идиотка? И теперь, если они больше не встретятся, она уже не сможет объяснить ему, что своей нелепой раскраской она обязана исключительно балерине-парикмахерше.

Лиза приоткрыла дверь, глянула и зажала рот рукой.

— Ничего не говори, — предупредила Сэди.

— Нет. — Лиза плюхнулась в кресло. — Я… Черт знает что такое!

— Заметь, ты сама сказала.

— Прости, Сэди. Боже мой, как это могло случиться? Я имею в виду, почему получилось так ужасно?

— Ты очень тактична, Лиза.

— Ну хорошо, я хочу сказать… — Она склонила голову набок, прищурилась. — Притворяться бессмысленно?

— Думаю, да. Не стоит. Догадайся, кого я встретила в магазине?

— Неужели Пирса?

— Пирса.

— Вот блин!

— Я тоже так подумала.

— А что он сказал? — Лиза стала накручивать на указательный палец прядь волос.

— Что он очень жалеет, что так некрасиво поступил и что нам надо сходить в кафе через пару недель. Это действительно было ужасно.

— Жуть! У всех бывают несчастливые дни, но нам с тобой не повезло по-крупному! Подумать только, я вот послала это письмо. И представь, они его прочли. Что я пережила — страшно вспомнить. Я-то хотела посмеяться — и все. Они ведь мне не близкие подруги. Но пока печатала, увлеклась.

— Они, кажется, уже успокоились. Уходя, даже улыбались.

— Ты шутишь?

— Нет, серьезно. Хотя не знаю, сколько они продержатся в таком настроении.

— Думаю, пока мне лучше не высовываться. Надо на всякий случай держаться подальше и от той, и от другой. Джорджи вся кипела. Действительно странно, что она меня не уволила.

— А что Джессика?

— Не проронила ни слова. Джорджи вылетела, а я извинилась и сказала, что я ничего плохого не имела в виду, что это была просто шутка, а Джорджи сказала, что ей не нравится мое чувство юмора и что она делает мне строгое предупреждение, и я поскорее ушла. Пока она не передумала и не уволила меня.

— Хорошая стратегия.

— Я так перепугалась, знаешь. Если Джорджи разозлить, у нее что-то жуткое с глазом делается. Ей надо бы этим заняться. Я хочу сказать, у людей так не бывает. У нее глаз начинает вращаться в глазнице, как живой. Если когда-нибудь она найдет мужчину, тот сразу же убежит от нее без оглядки, как такое увидит. — Лиза помолчала. — Мне пора бежать, а то Лесли ждет. После всех этих событий мне надо выпить чего-нибудь — я ведь ходила по острию бритвы. Но знаешь что, Сэди? Я бы так сформулировала: хуже уже не будет, так что держи хвост морковкой!