Задать этот вопрос меня, наверное, вынудила надежда.

— Почему ты хочешь, чтобы я занялась сексом с твоим отцом?

Эмбер взглянула на меня так, словно я полная идиотка.

— А как еще ты сможешь приблизиться к нему, чтобы убить?

Я рассмеялась. Это показалось мне смешным, потому что это слишком удивительно. И показательно. Не вдаваясь в подробности, я поняла, что именно из-за отца она и сбежала. Ей не хотелось говорить об этом, но хотелось, чтобы я знала.

А потом Эмбер продолжила:

— А ты спрыгнешь отсюда, если я попрошу об этом?

Я и глазом не моргнула.

— Да. — Я была почти уверена, что сейчас выполню любую ее просьбу. Даже спрыгну с балкона высотой в три этажа.

— Черт. — Прикольно было так удивить ее. — Кажется, я люблю тебя.

— Правда?

Она не колебалась.

— Да. Правда.

В горле вдруг пересохло. Никто никогда не говорил мне, что любит меня. Ни мама. Ни кто-либо из моих друзей. Ни кто-либо из парней, чьи члены были в моем рту. Ни тот, кто стал моим первым мужчиной.

И хотя я понимала, что она, скорее всего, вложила в эти слова несколько иной смысл, нежели большинство людей, да и вряд ли я увижу ее когда-нибудь снова после этого вечера, но все равно было приятно. Вообще в принципе было приятно с ней разговаривать. Просто проводить время. Никто никогда не уделял мне столько внимания.

Это была удивительная мысль, сильные чувства, которым нужно было пространство.

Поэтому я отодвинулась от края, вытянулась на полу и подняла взгляд на козырек балкона.

— Какое качество тебе больше всего нравится в мужчинах? — спросила Эмбер.

— Хм-м. — Мне не пришлось долго думать. — Власть.

— Тебе и правда понравился бы мой отец, — пробормотала она. — А почему власть?

— Не знаю. Это сексуально, наверное. — Я не знала, как выразить свои мысли. Вся моя жизнь, казалось, была лишена этой самой власти. Моя мать и ее выпивка. Мое тело и его изгибы. Тренер по плаванию, который считал меня лишь дополнением к команде и ни разу не удосужился засечь время моих кругов или проверить, в какой я форме. Власть была для меня загадкой. Очаровывало то, что она могла дать, на что вдохновить, что создать.

— Лично я предпочитаю мужчин с деньгами, — сообщила Эмбер. — Это тоже, в принципе, можно считать властью. Но не совсем. Я хочу, чтобы у мужчины были деньги, а у меня — власть.

— Да. Именно это я и имела в виду, — сказала я, желая больше понравиться, чем быть понятой.

Однако Эмбер понимала меня куда лучше, чем я могла себе представить. Она переместилась на бок и недоверчиво произнесла:

— Ты не будешь знать, что делать с властью, если получишь ее. Ты и сейчас не знаешь, что делать с властью, которой обладаешь.

— У меня нет никакой власти.

— Эти буфера!

Я покачала головой.

— Это смешно.

— А ты наивная.

Больно было слышать это, ведь я и правда была наивная. Невежество было одной из причин, по которым я чувствовала себя такой беспомощной. Побочный эффект от отсутствия в моей жизни любящего человека. Кто мог научить меня жизни? У меня не было друзей. Не было отца. Мать с зависимостью. Посредственное образование.

Я никак не могла скрыть своей наивности. Такая уж я была. Однако неприятно то, что Эмбер так быстро это поняла. Это смутило меня куда сильнее, чем огромная грудь и дешевая одежда.

Внезапно Эмбер оказалась на мне сверху и приподнялась на руках, поставив их по обе стороны от моей головы.

— Эй, — сказала она. — Я не хотела задеть твои чувства. Мне это нравится в тебе. Твоя неопытность.

До того, как она заговорила со мной, я была влюблена в нее. Эмбер была падающей звездой, за которой мне довелось понаблюдать издалека. Слишком красивая, фантастическая и особенная, чтобы можно было пообщаться, потрогать или по-настоящему взглянуть. Слишком особенная, чтобы заметить меня.

Но вот она — ее лицо всего в нескольких сантиметрах от моего, и она говорила, что любит во мне то, что я в себе ненавидела.

Казалось, будто зажегся свет. Словно в моей черно-белой истории появилась страна Оз. Это был потрясающий момент, отличный от всего, что происходило со мной в жизни до этого. Поэтому, если и было нечто странное в том, что она наклонилась и накрыла мои губы своими, то я не заметила этого. Это лишь добавило необычности ситуации.

Поначалу ее губы только слегка касались моих. Мягкие, блестящие, с вишневым вкусом. Затем та заставила мой рот приоткрыться, и Эмбер обхватила мою нижнюю губу, целуя и посасывая ее. Меньше чем через пять секунд она отстранилась, и все закончилось. Быстро, но без ограничений. Цельно. Именно столько, сколько нужно.

И хотя присутствовало некое возбуждение, но это была лишь одна малюсенькая часть из составляющих поцелуя. В нем было столько всего, что каждая деталь зависела от другой, и по отдельности была не особо значительна. Вопросов, касательно моей или ее сексуальности больше не было. У меня вообще больше не было никаких вопросов. Это был тот поцелуй, который служил ответом. На все.

Затем Эмбер села на меня сверху и торжествующе улыбнулась.

— Вот. Теперь мы связаны, потому что я у тебя первая.

Потом она слезла с меня, зажгла сигарету и перешла к следующему вопросу.

Последующие несколько недель мы были неразлучны. Эмбер раскрыла мне глаза на многое, но далеко не на все. Она позволила мне оставаться в какой-то степени наивной, чтобы самой быть властной. И это притягивало меня к ней, как и после притягивало к влиятельным мужчинам.

Больше мы никогда так не целовались, только вдвоем. Во всем сексуальном, что между нами происходило, участвовали мужчины, а не только мы. И прошло почти пять месяцев, прежде чем началась эта страница нашей жизни.

Но Эмбер оказалась права — мы были связаны. Потому что она стала первой девушкой, с которой я поцеловалась. Потому что она во всем стала у меня первой.

Глава 22

Я простояла перед дверью своей спальни несколько минут, пытаясь сосредоточиться. Слова, которые мне следовало сказать Эмбер уже очень давно, больше не стояли у меня поперек горла, но все еще спутанным клубком вертелись на языке. Существовало множество фраз, с которых можно было начать разговор. Столько способов преподнести это, но я не могла определиться, какой вариант выбрать.

Просто скажи ей, что любишь его, и все.

Вот, к чему все привело. К тому, чтобы открыться ей, сказать, что я любила Рива. Все остальное лишь оправдания и приукрашивание.

Поэтому, после нескольких глубоких вдохов, я натянула на лицо фальшивую улыбку и вошла в комнату.

— Хэй, — поприветствовала я и тут же замерла на месте от увиденного. Мой чемодан в раскрытом виде лежал на кровати. Несколько футболок уже было заброшено внутрь, а Эмбер стояла возле него со стопкой шорт.

Она посмотрела на меня так, словно я прервала ее, и кинула вещи, которые держала в руке, к футболкам.

— Я тебя ни разу не видела в этой одежде с того лета, когда мы познакомились.

— Да, я решила, что консервативность — это именно то, что нужно для этой поездки. — Потом скрестила руки на груди и наблюдала за тем, как Эмбер подошла к шкафу, открыла дверцы и начала доставать один за другим мои наряды. И явно удивилась, обнаружив лишь один комплект бикини.

— Весьма умно. — Эмбер вернулась к чемодану и скинула эти вещи поверх шорт. — Хотя, ты все же не скрываешь свое тело. Все также остаешься влажной мечтой каждого мужчины. — Ее тон был и приветливым, и обвинительным одновременно.

— Я старалась плавать, когда рядом никого нет. — Я начала защищаться автоматически, но также это была и некая тактика. Даже если витавшее в воздухе напряжение я выдумала, то вот этот сбор вещей — нет. Я едва нашла в себе силы, чтобы войти в комнату и расстроить ее разговором о Риве. И уж точно не была готова к тому, чтобы увидеть ее уже расстроенной.

— Я знаю. Ты ведь не виновата в том, что родилась такой, и что выглядишь как ходячий секс. Ты решила, наверное, что я уже свыклась с этим. — Я открыла рот, но не успела ничего сказать, поскольку Эмбер отвлеклась от своего занятия и напрямую спросила:

— Где ты была?

— Сейчас? Сидела снаружи. Думала. — Я вновь защищалась. Хотя это была правда. Просто потом я побывала кое-где еще. И, вроде как, хотела поговорить с ней об этом, но вряд ли стоило начинать разговор с Рива.

Сперва нужно было обсудить мое нижнее белье, которое Эмбер запихивала во внешний отдел чемодана.

— Эмбер, что ты делаешь?

Она глубоко вздохнула, казалось, раскаиваясь. И выглядела опустошенной.

— Тебе нужно уйти, Эм. Ты больше не можешь здесь находиться, поэтому я помогаю тебе собрать вещи. Я организую твой отъезд завтра.

— Ладно. — На самом деле мне хотелось сказать: «Дай мне минуту это осознать». — Не понимаю, что произошло. Что-то случилось? — Эм все же увидела меня в холле вместе с Ривом?

— Произошло то, что ты стоишь у меня на пути, поэтому я хочу, чтобы ты уехала. Твое присутствие здесь все портит. — Она вдруг повысила голос. Обвиняющие нотки стали очевидны, и я поняла, что она уже довольно давно держит в себе эти чувства.

Ну, я тоже держала в себе довольно давно определенные чувства.

— Это ведь ты уговорила меня приехать!

— Ты знаешь, почему я так поступила, — злилась Эмбер, с прищуром глядя на меня. — Но мне не следовало. Стоило понять, что ничего не изменилось, и ты всегда будешь вставать между мной и тем, кого я люблю.

— Стоп... Что? Когда я?.. — Единственным человеком, с которым случилось нечто подобное, был мужчина, который изнасиловал меня. — Ты же сказала, что понимаешь — я не виновата в том, что тогда случилось с Бриджем.

Эмбер излишне драматично покачала головой.

— Неважно, виновата ты или нет, — произнесла Эмбер, направившись к моему шкафу. — Они всегда хотели тебя больше. Ты всегда была призом.

Я подошла к ней.

— Что за ерунду ты говоришь? Это ведь была ты. Кто из всех мужчин, с которыми мы были, хотел тебя меньше, чем меня?

Эмбер повернулась ко мне.

— О, давай-ка подумаем. Бридж, Роб, Лиам, Брайан. — Эмбер перечисляла имена, загибая пальцы на руке. — Рив. — Она вернулась к своей задаче и начала стягивать с вешалок сарафаны и вешать их на руку.

Я была ошеломлена.

— Бридж был сумасшедшим засранцем. Роб был твоим парнем. А Брайан... Брайан сделал тебе предложение! Тебе!

— Брайан хотел меня только при условии, что ты останешься с нами. Лиаму нравилось играть со мной в семью, но хотел он тебя. И Роб? Ты серьезно? — Эмбер замерла, изучая мое выражение лица. — Роб был основной причиной, по которой я вообще нашла тебя. — Затем она вновь подошла к чемодану, чтобы бросить туда еще вещей.

Я на секунду задумалась, а потом проследовала за ней.

— О чем ты говоришь? — Это ее последнее заявление, каким бы непостижимым оно ни было, казалось сейчас вполне реальным. Будто я наконец осознала что-то, что всегда незримо присутствовало рядом.

На щеках Эмбер выступили желваки — видимо, она пожалела о том, что подняла эту тему.

Но теперь было слишком поздно идти на попятную.

— Объясни мне, о чем ты, Эмбер. В каком смысле Роб был основной причиной, по которой ты нашла меня?

Она сложила платье. То же самое, которое только что уже пыталась сложить.

— Думаешь моей идеей было привести в наши отношения кого-то третьего? — тихо спросила Эмбер.

— Ты же сама хотела поделиться им со мной. Потому что мы дружили. — Долгое время я верила в это, но, когда произнесла эти слова вслух, все стало казаться бессмысленным.

— Ты все такая же наивная, как и тогда.

Я прислонилась к кровати, у меня закружилась голова.

— В ту ночь, когда мы впервые провели время вместе... — Тогда она спрашивала, смогла бы я встречаться с мужчиной старше себя, намного старше, поцеловать девушку, и попросила показать грудь. — Что это было? Кастинг?

— Динь-динь-динь!

— Та ночь стала для меня всем. Изменила мою жизнь. — Я говорила как ребенок, который только что узнал правду о Санта Клаусе. И чувствовала себя точно так же: ошеломленной, разочарованной, преданной. — И все это было ради него?

— Да, — огрызнулась Эмбер.

Затем она закрыла глаза и сжала кончиками пальцев переносицу.

— Нет. Это неправда. — Ее голос стал мягче. Она опустила руку и встретилась со мной взглядом. — Я имею в виду, что он попросил, чтобы я нашла кого-то, кто мог бы к нам присоединиться. И я нашла тебя. Но сперва не повела к нему, потому что хотела только для себя. А потом мне захотелось, чтобы ты была со мной везде.