Барбара Вуд - Последний пророк

Моргана на седьмой день после похорон Беттины Лидделл дала себе торжественную клятву. Она боялась иметь детей из-за вероятности передать по наследству семейный недуг и решила, что будет зорко охранять свое сердце и больше никогда никого не полюбит.

Декабрь, 1943 год

К полудню Моргана добралась до конца песчаной дороги.

Она припарковала грузовик возле знакомой груды валунов, выключила двигатель и огляделась по сторонам, чтобы решить, с чего ей начать свой план. В дорогу она взяла с собой еду и воду, палатку и спальный мешок, фонари и походную печку. Все это она решила пока оставить в машине. Прежде необходимо обследовать местность, а потом уже разбивать лагерь. Где-то посреди скалистой, негостеприимной долины лежали ответы, которые она искала.

Надев на плечи рюкзак, Моргана направилась к скалам. Она карабкалась по камням, пробиралась сквозь узкие расщелины и, наконец, вышла на расчищенное пространство рядом со Скалой-Черепом. Там же стояла Ла-Виеха — место рождения ее сына. Моргана медленно осмотрела участок. В лучах бледного зимнего солнца снег и иней растаяли, образовав проталины. Но квадрата с зигзагообразной линией нигде не было.

Заметив едва видимый след от ботинок охотников, оставленный много лет назад, она направила свой путь через скалу и песчаный холм, через заросли полыни, мимо кактусов и, наконец, вышла к громадному камню в форме почти идеального квадрата, примерно двадцати футов в ширину и двадцати футов в высоту, с бледной зигзагообразной линией на его поверхности, напоминающей хребет динозавра.

Ну точно как на рисунке цыганки.

Сняв рюкзак и бросив его на землю, она подумала: а не нашел ли ее отец это место? И если нашел, то куда отправился после?

Когда она обследовала этот небольшой, в виде коробки, каньон, пытаясь отыскать яму, она заметила остатки поломанной лестницы, разбросанные по земле. От времени древесина на солнце выгорела добела. С ужасом Моргана подумала, что это та самая лестница, о которой упоминали путешественники, и та самая перекладина, которая пронзила грудь Беттины. Что же она здесь делала с лестницей?

Она хотела спуститься в яму.

Моргана внимательно обследовала песчаное дно маленького каньона, расхаживая взад и вперед, прислушиваясь к хрусту под ногами, наступая то тут, то там, пытаясь различить пустотный звук. Как можно спрятать яму? Чем можно ее замаскировать?

Она сделала еще один шаг, и вдруг песок прогнулся и обвалился, и она стремительно, в дожде из песка, гальки и кактусовых игл, полетела вниз, больно приземлившись на дно.

Когда пыль осела, Моргана увидела, что находится в подземной пещере. Сквозь образовавшуюся щель наверху проникало достаточно света, чтобы разглядеть черную яму для огня и каменную скамью вдоль округлой стены. В яме пахло пылью и тленом.

Моргана поняла, что эта яма — не природное образование, а искусственное строение, сделанное рукой человека. Кива! Моргана никогда не слышала, чтобы кивы строились на далеком Западе. Сняв с пояса фонарик, она включила его и направила луч по всему периметру. Вогнутые стены, поднимаясь к дымовому отверстию, придавали киве форму улья. Интересно, подумала она, сколько лет этому жилью, кто его построил и зачем? Была ли эта кива создана последними людьми из племени анасази? Но почему до сих пор ее никто не обнаружил? Под ногами и вокруг себя она обнаружила сгнившую древесину, которая, как она догадалась, была деревянной крышкой. Она закрывала дымовое отверстие и защищала киву от дождя, снега и жары, пока она не проломилась под тяжестью человеческой ноги.

Когда фонарик осветил длинную деревянную лестницу, что лежала рядом, Моргана с облегчением вздохнула — она могла выбраться наружу.

Моргана снова осмотрела киву, надеясь найти хоть какие-нибудь надписи или знаки, свидетельствующие о том, что за люди, из Какого племени создали это жилище, может, какие-нибудь доказательства того, что ее отец был здесь. Вдруг луч света упал на предмет, который ее потряс. Похоже на книгу.

Подойдя поближе, она увидела, что это действительно книга. Она лежала открытой, обнажив пыльные страницы. Нежно смахнув со страниц пыль, она увидела, что желтая бумага испещрена потускневшим чернильным шрифтом, который все же можно было прочитать.

Она бегло прочитала несколько строк:

«Тому, кто найдет эту книгу. Пожалуйста, передайте ее Моргане Хайтауэр, проживающей в Твентинайн-Палмс, Калифорния. Она моя дочь, и эта книга принадлежит ей».

В изумлении она посмотрела на книгу. Свет от фонарика задрожал. Ее отец был здесь! И здесь он писал этот дневник. Но почему он взял его с собой?

А затем, направив луч света чуть в сторону, она увидела то, чего не заметила сразу: рядом с книгой, сжав костлявыми пальцами авторучку, покоилась человеческая рука. Не скелет руки, хотя и плоти на ней уже не было. Рука была мумифицированной.

Моргана медленно направила дрожащий светящийся круг вверх — от кисти до костлявого плеча, — и вдруг фонарик выпал из ее рук…

— О боже! — прошептала она.

Моргана онемела от ужаса, увидев страшное лицо с обнаженными зубами, впавшими глазницами, распавшийся нос и клочки черных волос на голом черепе. Это был и не труп, и не скелет, нечто среднее. Засушливый климат пустыни так обезводил плоть, что человек стал похож на египетскую мумию. Моргана поняла — это ее отец.

Она заплакала.

— Папочка…

Упав на песчаный пол кивы, она смотрела заплаканными глазами на труп своего отца и вспоминала. Воспоминания, как фейерверки в честь Дня независимости Соединенных Штатов, взрывались в ее голове: руины в каньоне Чако, день рождения в поместье «Каса-Эсмеральда», плюшевый мишка, почти с нее ростом, залитое солнцем патио и голос ее отца. Она протянула к нему руку и прикоснулась к сгнившей ткани его рубашки. Он умер прямо здесь…

— Все это время, — с трудом пробормотала она, а слезы все струились по ее щекам, — ты был возле нас. Твой внук родился рядом с этим местом. Тетя Беттина была смертельно ранена тоже здесь. Сколько раз я проходила рядом с этим местом, не зная, что ты лежишь буквально под моими ногами.

Закрыв лицо руками, она шепотом прочитала молитву. Потом, взяв себя в руки, она снова внимательно осмотрела киву и нашла сгнивший спальный мешок, пустые фляги из-под воды, разложившееся печенье, вяленое мясо и фонарь. Все это говорило о том, что ее отец намеревался провести здесь какое-то время. Лестница лежала на боку, словно спустившись, он сам ее и убрал вниз. Может быть, он так решил предохраниться от вторжения в киву посторонних людей? Но почему он не выбрался наружу?

И кто пришел следом и закрыл дымовое отверстие деревянной крышкой?

Позже она узнает ответы на все эти вопросы.

Но сейчас Моргана нашла своего отца. Ей вдруг ужасно захотелось побежать в гостиницу и рассказать всем об удивительной находке, взять на руки Николаса и сказать ему, что все будет хорошо.

Но когда она подняла лестницу и приставила ее к стене, древесина треснула и осыпалась под ее руками.

Моргана с ужасом посмотрела на щепки у своих ног, затем сделала шаг назад и бегло осмотрела гладкие вогнутые стены. Не было видно никакой опоры для ног или рук, потолок слишком высок и недосягаем. Вспомнив, что предстоящая ночь будет самой продолжительной в году, Моргана поняла, что ей предстоит провести здесь в леденящем холоде и темноте многие часы.

Сняв с пояса карманный ножик, она начала долбить им стену. Глина крошилась и падала вниз, пока наконец не образовалась дыра, достаточно глубокая для ее пальцев. Она опробовала ее. Хватка была надежной. Затем она поднялась на каменную скамью, чтобы приступить к следующему отверстию. Но когда она вонзила нож в глину, от стены отвалился большой кусок и с грохотом упал, рассыпавшись на мелкие кусочки. Когда она попробовала другое место, еще больше глины раскрошилось и посыпалось пылевым дождем вниз.

Спрыгнув на пол, она осмотрела древние стены и поняла, что они слишком старые и непрочные, чтобы выдалбливать в них опоры для рук. И даже если удастся их сделать, она подозревала, что стены не выдержат ее тяжести. Особенно опасен потолок. Фонариком осветив пространство вокруг дымового отверстия, она заметила, что оно очень ненадежно и любая попытка выбраться наружу могла привести к обрушению всего строения.

Над пустыней нависло серое небо. Начал сыпать снежок. Скоро в киве станет очень холодно. Моргана сказала Сюзи, что вернется к завтрашнему дню. До той поры никто не будет ее искать.

Услышав наверху какой-то шорох, она резко вскинула голову. Неужели снаружи кто-то был? Сложив ладони, она закричала:

— Я здесь! Эй, кто-нибудь!

Она снова попыталась подняться по выдолбленным в стене опорам, но они крошились под ее пальцами.

— Подождите! Не уходите!

Определенно наверху кто-то был.

— Я здесь! — снова закричала она. — Здесь, внизу!

Сверху доносился звук шагов по песку. Нет сомнения. Ближе, ближе… пока тень не закрыла небо. Сердце Морганы ушло в пятки, когда она увидела длинные уши и вытянутую морду. Койот!

Моргана нащупала камень и бросила его в зверя, попав прямо ему в голову. Койот взвизгнул и убежал.

Ей нужно развести костер, но это была нелегкая задача. Все в долине знали трагические истории о старателях, которые, пытаясь холодными зимами согреться в своих наглухо закрытых лачугах, разжигали огонь и умирали, задохнувшись угарным газом. Огонь также мог поглотить весь кислород. Моргана должна так все правильно рассчитать, чтобы дым мог легко уходить через дымовое отверстие, не отравляя ее угарным газом и не пожирая кислород.

Вынув из кармана рубашки спички, она огляделась по сторонам в поисках чего-нибудь, что можно было бы поджечь.

Лестница была непригодна для этой цели. Как только посреди каменной кивы запылал огонь и Моргана проверила, выходит ли дым через дымовое отверстие в атмосферу — надеясь, что, может быть, кто-нибудь заметит струящийся дымок и, заинтересовавшись, придет сюда, — она снова сложила ладони рупором и позвала на помощь. Ее голос вместе с искорками и пеплом поднялся вверх, в заснеженное небо.

Она прислушалась, позвала снова, вновь прислушалась, но ничего не услышала.

— Ну вот, папочка, — прошептала Моргана, — мы встретились. Правда, я не так себе все представляла… — Почувствовав, что вот-вот заплачет, она прикусила губу. Сейчас ей нужно сохранять спокойствие.

Она посмотрела на книгу, которая лежала под костлявой рукой. Было исписано много листов. Что это? Хаотичные мысли сумасшедшего? История его жизни? Она и боялась, и хотела прочитать ее.

Произведя учет своих спасительных запасов — спички, ножик, бутылочка воды, привязанная к ремню, и топливо в виде древесины и одежды ее отца, — Моргана решила, что снова позовет на помощь через несколько минут. Пусть огонь горит, дымок на поверхности кивы сигналит, а она внимательно просмотрит дневник отца.

Сев возле костра скрестив ноги, она положила книгу на бледную полоску света, что с трудом пробивался сквозь дымовое отверстие, и изучила открытую страницу книги.

Ее отец писал эти строки перед смертью:

«Я заперт в своей собственной могиле. Я умру здесь. Не могу поверить, что я зря прожил свою жизнь, что меня привели к этому месту, чтобы я просто погас, как свеча. Ведь я узнал тайну каньона Чако! И еще так много всего! Старая женщина расшифровала мне значение узора на золотой олле — этот удивительный секрет должен узнать весь мир. Поэтому, пока горит мой фонарь, и пока здесь есть чем дышать, я запишу на бумаге все эти замечательные истины. Это наследство я завещаю своей дочери Моргане. Однажды она найдет меня, и хотя я уже буду мертв, я буду разговаривать с ней».

Осторожно закрыв книгу, Моргана потянула первую страницу обложки и обнаружила поразительной красоты портрет девочки, написанный карандашом. Круглолицая, с высокими скулами, завораживающими глазами и странной татуировкой посреди лба — три вертикальные линии. Это был оригинальный портрет девушки из племени хопи из каньона Чако.

Она перевернула лист, открыла дневник на первой странице, датированной 1920 годом, и прочитала вступительные строчки:

«Я, Фарадей Хайтауэр, доктор медицины, родившийся в Бостоне, штате Массачусетс, мечтатель, глупец и искатель видений, пишу этот дневник. Мне было сорок лет, когда родилась Моргана. Именно тогда я начал жить по-настоящему. Вся моя жизнь, до того как я взял в руки мою новорожденную дочь, была лишь прелюдией».