– А я, с вашего позволения, отправлюсь один, – сказал сэр Уэлдон.

Кристина пожала плечами и, не прощаясь, направилась к двери.

Чуть позже, когда Оскар подавал ей соболью шубку, Кристина негромко спросила:

– А кто, скажи на милость, этот самый лорд Уайклифф?

Оскар быстро оглянулся, желая убедиться в том, что их никто не слышит.

– Эта история известна мне лишь понаслышке. Я знаю только то, о чем проболтался как-то раз Гастингс, когда был в сильном подпитии. Скажи, ты помнишь что-нибудь о несостоявшейся дуэли между Джо Эллисфордом и лордом Блэндфордом? Это было лет десять тому назад. Элистер собирался стреляться с лордом из-за того, что тот увел у него жену.

– Помню. Берти уговорил их тогда не делать этого. Хотел избежать публичного скандала.

– Точно. Хотя бывали и другие времена, когда он не был таким щепетильным. Когда и сам был не прочь рискнуть.

– Оскар, о чем ты?

– О том, дорогая, что лорд Уайклифф – это человек, которого принц Уэльский убил на дуэли!

3

Открытый кабриолет катил по ночным улицам Лондона, Лондона конца девятнадцатого века. Времен королевы Виктории.

Это был город традиций. Город, жизнь которого расписана по часам. В этом расписании неизменное место занимал вечерний чай с непременными сандвичами с огурцом и кокосовым печеньем. Специальное время отводилось для чинных прогулок верхом вдоль Роттен-роуд. Странная, придуманная жизнь – застывшая, словно гравюра.

Холодный каменный город. Столица огромной империи, раскинувшейся по всему свету.

Но рядом с парадным, торжественным и величественным существовал и другой Лондон – темный, грязный город трущоб. Центром его был район Сохо.

Ночной Сохо жил лихорадочной, сумасшедшей жизнью. Шум, крики, яркий свет витрин, толпы мужчин, пришедших сюда в поисках приключений и невиданных наслаждений. Женщины, предлагающие эти наслаждения по самой доступной цене. Лондонские проститутки. Сто тысяч лондонских проституток, и горе той женщине, что попробует перебежать им дорогу. Исчезнет, пропадет, сгинет без следа. И никакая полиция не поможет.

Да и нет в Сохо полицейских. Ночью все они в центре Лондона, где после заката солнца начинается своя, потайная жизнь.

Толпы изысканно одетых леди и джентльменов заполняют тротуары между Хаймаркетом и Пикадилли. Вспыхивают огни казино, танцевальных залов. Зажигают свои красные фонарики дома свиданий с дорогими, роскошными шлюхами. Открывают двери неприметные лавочки, где можно из-под полы купить порнографический журнальчик или ноты непристойных песенок.

Если при свете дня Лондон был городом королевы Виктории, то ночью его можно было смело назвать вотчиной ее сына – безудержного в разгуле и разврате Берти, принца Уэльского.


Кристина хорошо знала ночную жизнь Лондона. Она не раз искала в ней отдушину после чопорных дневных встреч и разговоров.

Уезжая из «Мотта», Кристина настояла на том, чтобы взять открытый кабриолет. После последнего разговора с Берти она чувствовала себя грязной, и ей казалось, что, вдохнув вольного, ночного лондонского воздуха, она немного очистится.

Они ехали в открытом кабриолете втроем – Кристина, Оскар и Маркхэм, присоединившийся к ним в последнюю минуту. Экипаж благополучно миновал Сохо и свернул к Трафальгар-сквер, держа курс на Сент-Джеймс. Оскар правил лошадьми.

Кристине очень хотелось узнать подробности истории, что произошла между Берти и лордом Уайклиффом, но Оскар пресек все ее попытки начать этот разговор, выразительно указав глазами на Маркхэма. Кристина решила, что друг прав. Дуэль принца была секретом – быть может, даже государственной важности, – и говорить о ней в присутствии известного на весь город болтуна Маркхэма действительно не стоило.

Тем временем Маркхэм достал из кармана тонкую брошюрку и принялся изучать ее в слабом свете уличных фонарей.

– Вы даже не представляете, что мне посчастливилось откопать, – воскликнул он. – Это же знаменитый путеводитель по лондонским притонам, изданный еще в пятидесятых! Я много слышал о нем, но в руках держу впервые. Мне посчастливилось найти его среди старых бумаг отца. Здесь написано обо всех примечательных женщинах тех лет. Послушайте!

Кристина плотнее закуталась в свои соболя, откинула голову на подушки сиденья и прикрыла глаза. Легкий ветерок перебирал ее локоны и доносил звуки ночной улицы.

– Вот очень забавное место, – пробубнил у нее над ухом голос Маркхэма. – «Мисс Мэри Болтон – шестифутовая амазонка с твердыми, полными и белыми грудями. Они особенно красиво подпрыгивают и трясутся, когда она занимается любовью, сидя верхом на мужчине. Отличается своеобразием поведения и точеными ножками… Выступая в дуэтах, демонстрирует как язычок, так и голос, которым способна выводить прелестные трели. Правда, при этом она предпочитает нижнюю партию, зато исполняет ее с неизменным мастерством».

– Великолепно изложено, – спокойно сказала Кристина. – Что, пора уже смеяться?

Оскар и в самом деле рассмеялся, а Маркхэм обиженно убрал в карман драгоценный манускрипт.

– Оскар, – предложила Кристина, – давай поедем через парк. На улицах такой ужасный свет!

Он натянул вожжи, и лошади свернули с Пикадилли к Грин-парку. Оттуда, как прикинул Оскар, легко можно было попасть на Броад Уок, а там до Сент-Джеймс рукой подать.

Уличный шум начал понемногу стихать. По-прежнему не открывая глаз, Кристина прислушивалась к новым звукам – шороху ветра в кронах деревьев, к той особенной тишине, что возможна только в ночном лесу или парке. Глубоко вдохнула воздух, напоенный запахом мокрой листвы. Стук копыт был едва различим; мягкий дерн скрадывал звуки, смягчал движение, и кабриолет, казалось, плыл по воздуху.

Все было хорошо, если бы не Маркхэм. Он болтал без умолку:

– А вы знаете, почему Грин-парк – единственный парк в Лондоне, где не растут цветы? Говорят, что, когда королева Екатерина узнала, что ее муж Чарльз Второй собирает здесь букеты для своих любовниц, она приказала вырвать в этом парке все цветы и никогда не сажать впредь…

Кабриолет повернул направо и внезапно остановился. Кристина осторожно приоткрыла глаза и осмотрелась. Сначала она не увидела ничего. Затем посмотрела в ту сторону, куда указывал Оскар, и вздрогнула. Из ночного мрака возник силуэт, похожий на мираж.

Мужская фигура, неподвижно сидящая на огромном черном скакуне. Поля шляпы низко надвинуты на лицо, скрытое под темной полумаской. В руке – пистолет. Черный плащ, накинутый на плечи, слегка колышется под порывами легкого ветра.

– К-кто эт-то? – выдавил Маркхэм.

– Друг принца, – представился незнакомец и отвесил, не слезая с седла, шутовской поклон. – К вашим услугам, сэр.

Затем снял с головы шляпу и приветственно поднял ее в воздух.

Маркхэм выхватил что-то из своего кармана. В следующую секунду в ночной тишине оглушительно прозвучал пистолетный выстрел. Пуля пробила шляпу незнакомца, и она упала на землю. Маркхэм выругался. В тот же миг из темноты, из придорожных кустов вынырнули еще две тени. Двое молодых людей стремительно бросились к сэру Уэлдону и в мгновение ока обезоружили его. Затем выволокли из экипажа и распластали на мокрой земле. Один из нападавших принялся связывать руки Маркхэма за спиной, а второй поднял с земли шляпу и протянул ее своему господину, не отводя при этом пистолета от сидящих в кабриолете Кристины и Оскара.

Оскар медленно поднял вверх руки.

– Я – поэт, сэр, – сказал он. – Если доводится сражаться, я пользуюсь словами, а не оружием.

Всадник усмехнулся:

– С удовольствием вступил бы с вами в словесную дуэль, но, к сожалению, у меня слишком мало времени. Как-нибудь в другой раз. А сейчас я прошу вас выйти и присоединиться к вашему другу. Отдаю должное вашему остроумию, но тем не менее вынужден подстраховаться.

Оскар осторожно вышел из кабриолета и позволил связать себя и уложить рядом с Маркхэмом. Кристина продолжала сидеть, стараясь сохранять спокойствие.

– Теперь вы, миледи.

Она не тронулась с места, еще глубже откинувшись на подушки сиденья.

– Позвольте отказаться. Возможно, лунного света недостаточно, чтобы рассмотреть мою шубку, но поверьте, она обошлась мне дороже, чем все то, что вам удается наворовать за целый год. Не хочу, чтобы мех потерял свой блеск от сырости. Если вы считаете себя мужчиной и джентльменом, вы должны отпустить меня.

Маркхэм поднял с земли свое перекошенное от боли лицо.

– Неужели вам до сих пор непонятно – он просто-напросто сорвет с вас эту дурацкую шубу, чтобы обменять ее на патроны!

– Хотелось бы посмотреть, как ему это удастся, – с вызовом сказала Кристина.

Незнакомец улыбнулся. В лунном свете блеснули его зубы.

– И это приятное занятие мне за недостатком времени придется отложить до лучших времен. Не хотите подчиняться – я заставлю вас. Силой оружия, с вашего позволения.

Кристина вышла из кабриолета и изящно раскинула руки в стороны.

– Принуждать силой? Мне это знакомо.

В неясном свете луны Кристина заметила удивление в глазах разбойника, глядящих на нее сквозь прорези маски. Он собирался собственноручно обыскать свою пленницу, но в последний момент передумал и дал знак одному из своих людей. Тот подскочил к Кристине и быстро ощупал ее под шубой.

– Чисто, Капитан, – доложил он с явно ирландским акцентом.

– Помоги леди избавиться от драгоценностей.

Прежде чем ирландец двинулся с места, Кристина сорвала с запястья золотой браслет.

– Это все, что у меня есть. Боюсь, что сегодня вам не повезло.

– Не волнуйтесь, миледи. Ночь только начинается.

Тот, кого звали Капитаном, снова кивнул, и его подручный мигом стащил с плеч Кристины соболиную шубку. Она поежилась под прохладным ночным ветерком и проводила шубку долгим взглядом.

– Итак, – сказала она, – если наш бизнес окончен, я уезжаю. Домой, в постель. Это был незабываемый вечер, но право же, милорд, на сегодня с меня уже довольно приключений.

Она подобрала юбки, взобралась, не дожидаясь разрешения, в кабриолет, взяла в руки вожжи.

– Но… Но вы же не оставите нас здесь… Одних, с этим сумасшедшим? – растерянно воскликнул Маркхэм.

Кристина пожала плечами:

– Сами запутались, сами и выпутывайтесь. А мне, между прочим, нужно еще успеть на утренний поезд, так что я не намерена торчать в этом дурацком парке до рассвета. – Она покосилась на главаря: – Обещаю никуда не сообщать о случившемся до утра, если вас это беспокоит. Милорды, позвольте пожелать вам всего хорошего!

С этими словами она натянула вожжи, и кабриолет тронулся с места.

Один из подручных бросился было следом, но главарь остановил его властным жестом руки.

– Похоже, эта леди не слишком-то ценит вашу компанию, джентльмены, – сказал он.

– Только не думайте, – огрызнулся Маркхэм, – что все это сойдет вам с рук. Вот погодите, когда об этом узнает принц Уэльский…

– Принц, вы сказали?

– Да, принц. Мы расстались с ним полчаса тому назад, когда уезжали из «Мотта». Леди, которую вы ограбили, герцогиня Уинтербрук и к тому же близкая подруга принца. Как только она приедет домой, в Уинтербрук-Холл, она немедленно даст знать принцу об этом отвратительном происшествии. И тогда он точно оторвет вам голову, сэр.

– Близкая подруга, – задумчиво повторил бандит. – Что ж, джентльмены, это меняет дело. Нужно исправить свою ошибку.

Он натянул поводья, вздыбил своего скакуна и помахал остающимся продырявленной шляпой.

– Благодарю за откровенность, джентльмены. Надеюсь, мы еще встретимся с вами!

– Куда вы, Капитан? – спросил один из помощников.

– Как куда? В Уинтербрук-Холл, разумеется!

4

Кристина чувствовала себя разбитой и уставшей. Она вошла в темный пустой холл. Стук каблуков гулко раздавался в тишине спящего дома. Больше всего на свете ей хотелось сейчас забраться в постель и уснуть, но прежде необходимо было позаботиться о Маркхэме и бедном Оскаре, которые остались связанными на мокрой траве в парке – в каких-нибудь двух милях отсюда.

Она уже потянулась к шнуру с колокольчиком, чтобы позвать горничную, как услышала странное шуршание за оконными портьерами. Кристина замерла с поднятой рукой. Портьеры раздвинулись. На фоне окна выделялся темный силуэт. Пальцы Кристины дрогнули, бархатный шнур выскользнул из них.

– Прошу простить меня за это вторжение, – мягко прозвучало из темноты. – Похоже, мы слишком рано расстались с вами.

Голос вежливый, но в то же время ироничный.

– Как вы попали сюда? Ворота заперты. Все улицы полны полицейских.

– Послушайте, герцогиня, не принуждайте меня выдавать профессиональные тайны!

Да, теперь она точно знала, кто перед ней. Но как он узнал? Ну, конечно, это дело рук Маркхэма. Точнее, его языка. Болтун!