— Наверняка найдется кто-нибудь, — она пожала плечами, — уважаемая благонадежная особа, которая согласится оказать нам моральную поддержку, ради того чтобы притушить скандал. Можно, например, подбить на благое дело тетушку Эмили Мосли. Или мисс Картон, ее благонравия хватит на троих, — жизнерадостно болтала Кейт. Надо же, как кстати припомнила она имя строгой леди, которая три раза в неделю навещала Элиан и помогала ей разбирать корреспонденцию и не только.

— Мисс Картон мне и самой нужна, — возразила Элиан. — Я не смогу обойтись без нее ту пару недель, которые вам понадобятся, чтобы обернуться в Дербишир и обратно при самых благоприятных обстоятельствах. Нечего и думать о поездке, не потакайте своим капризам, Кейт. Шаттлворт может поехать налегке, верхом, и управиться за несколько дней. Ему не нужна горничная в сопровождение, как вам, и без своего камердинера он тоже вполне обойдется. Нет, это просто глупо! Вы должны остаться здесь и приготовиться отвечать на вопросы любопытствующих, пока не появится официальное объявление о вашей помолвке. Да, это будет неприятно, но вы не из тех, кто тушуется перед трудностями, добиваясь своего, надеюсь.

— Это несправедливо, Элиан. Вы прекрасно знаете, что я серьезно отношусь к своим обязательствам, — возмутилась Кейт[23].

Она — полноправная наследница большого поместья в Ирландии, ей принадлежат несколько мелких наделов в Англии, небольшое состояние, вложенное в ценные бумаги по завещанию родителей. И все это лежит на ее совершеннолетней ответственности, она теперь просто обязана взять на себя решения, которые прежде рада была передоверить Киту.

— Согласна, вы заботливо повелеваете арендаторами ваших земель, и вряд ли можно заподозрить вас в нерадении, если несколько сотен миль суши и Ирландское море затрудняют очное общение с большинством тех тружеников, прелесть моя. Однако пора бы прекратить трусить и порадеть о собственной жизни, Кейт. Вам надо научиться справляться с личными проблемами как взрослому человеку.

— Мое всегда при мне, — упрямо оправдывалась Кейт, бросая на обоих сердитые взгляды.

— Тогда давайте займемся составлением списка первоочередных, по вашему разумению, дел, прежде чем я отправлюсь в Вичвуд, — вмешался Эдмунд со вздохом.

«Он не согласен с эмоциональными претензиями на взрослость, но не склонен сейчас тратить время на пустые споры», — решила Кейт.

— Мне пора бы уже и отбыть, хотел сегодня, пока не стемнело, — добавил он, явно теряя терпение.

— Но вы не собираетесь отбыть без моего письма Киту и Миранде? Я все им опишу и заверю, что принимаю ваше предложение, — привела Кейт уважительный довод.

— Ни в коем случае, — отрезал он, словно она предложила подсунуть ему в переметную суму рекомендательную мину. — Сначала вы требуете, чтобы некая несчастная леди, которая только что прибыла сюда из Сомерсета, возможно, лишь из чувства долга перед гостьей своей семьи, снова паковала вещи и зайчиком скакала в Дербишир по вашей прихоти. Теперь вам кажется, что неплохо бы обрадовать вашу беременную сестру, описав, каким образом я сумел компрометировать вас и что наша свадьба — решенный вопрос в глазах всего света. Вы мечтаете возложить на нее и переговоры с Карнвудом? Чтобы он не убил меня на дуэли, поняв, что жена крайне расстроена из-за ваших ветреных подвижек со мной на пару?

Кейт снова почувствовала тошнотворную пустоту внутри — знакомое ощущение с тех пор, как Эдмунд вновь появился в столице этой весной. Пожалуй, на сегодняшнее утро с нее достаточно, решила она.

— Нет, не мечтаю, — огрызнулась она, — если Кит и убьет вас, мне будет легче.

— Вот мегера, — усмехнулся Эдмунд криво, но глаза его оттаяли, значит, ему не наплевать на нее, в конце концов? Но вряд ли теперь уместно выяснять это.

— И что вам с того? — все же спросила она небрежным тоном.

— Полагаю, только овчинка, чтобы прикрыть глупость. Ведь я вознамерился загнать свою бедную клячу, чтобы просить у вашего зятя вашей руки, Кейт Элстоун. Знаете, мне бы лучше сразу купить билет во все Америки и начать новую жизнь в изгнании, а не оставаться в Старом Свете и жениться на упрямой грубиянке.

— Конечно, лучше сразу, отчего же вы не рветесь?

— Потому что гораздо веселее досаждать вам до скончания века, да и жаль бросать поместья — мои поселяне, не в пример вашим, скучают без меня. Но мы уже потратили половину отпущенного времени на споры, не пора ли заняться чем-то более продуктивным?

— Вот и займитесь вдвоем, а я пойду к сестре. Вы еще не забыли ее? Ту самую, чьи интересы я не принимаю в расчет, поскольку весьма эгоистична всегда и везде? На сем прощаюсь с вами, милорд, и можете планировать все остальное себе в удовольствие, а о результатах сообщите впоследствии. Полагаю, мы увидимся с вами после вашего романтического турне в Дербишир. Эта поэма, несомненно, будет достойна слезливого продолжения, независимо от моего желания.

— Велите морю высохнуть, любимая моя[24], — учтиво предложил он, сопровождая ее к выходу. На прощание склонился над ее рукой с таким видом, словно они четверть часа в радостном согласии обсуждали свое венчание и море слез проливать ни к чему.

— За последние недели поняла лишь одно, милорд: я вовсе не ваша любовь, — пробормотала она, пока Элиан с показным усердием корпела над списком дел.

— Последние недели наглядно доказали всего лишь одно: вы, прелесть моя Кейт, сами себя не понимаете, куда уж вам проникнуть в мои потаенные мысли.

— И понять, что вы мните себя великим умником, — сердито продолжила она.

— Вы неверно судите обо мне, надо быть круглым дураком, чтобы жениться на вас после той канители, что вы устроили мне три года назад, и искать в том успокоения.

— Могу предположить, что вы теперь раздумываете о своей способности к благородному самопожертвованию и взвешиваете, стоит ли ради этой цели пускаться в дальний путь и докучать моему зятю.

— Никогда не утверждал, что ищу для себя обыденной жизни и покоя, ведь так? Так что эта затея вполне подходящая для меня, — понизил он голос, и под воздействием его тона непроизвольная дрожь возбуждения пробежала вдоль ее спины, будоража дурное настроение и тайное нежелание распрощаться с ним. — Прекратите дразнить меня этими бесконечными метаниями, вы теряетесь в них, Кейт, а ведь нам обоим известно — жребий брошен.

— Но я не нарочно, Эдмунд, — покладисто отвечала она, и он рассмеялся.

— Знаю, и поэтому ваши атаки неотразимы. Многие мужчины предпочитают сражаться за свои главные притязания в жизни, милая, вам надо иметь в виду сей факт и вести себя соответственно, когда имеете дело с противоположным полом.

— Маленькие слабости других джентльменов не имеют теперь никакого значения, я не желаю иметь с ними дело, поскольку уже через несколько недель обречена выйти замуж за вас.

— Но я мужчина, Кейт, и мне хочется, чтобы мои маленькие слабости обрели непреходящую ценность в ваших глазах. Именно мои, и ничьи иные, — ласково добавил он, его глаза непреклонно блеснули, и она вздрогнула.

— Зато я — настоящая леди, ваша милость, и поэтому никогда не поступлюсь верностью своему мужу.

Искра пробежала между ними, пока он смотрел на нее пылко и чарующе, невольно мечтая о нежной близости, когда они станут мужем и женой. Голова ее закружилась, дыхание участилось.

— А я буду предан своей жене, с вашего позволения, Кейт, — пообещал Эдмунд туманно, и она вздрогнула, когда он снова склонился и поцеловал ей руку, чинно, словно за ними наблюдало светское общество, а не маркиза, которая, чураясь всех условностей, прилежно любовалась видом из окна, задумавшись над своими заметками относительно весенней свадьбы[25].

— Тогда до свидания, Шаттлворт. — Кейт произнесла это равнодушным тоном, поскольку уже успела мысленно перенестись на три года назад и вообразить, будто ей все равно, уйдет он или останется.

— До свидания, дорогая моя, — ответил Эдмунд ласково и удивил ее, приникнув к ее полураскрытым губам крепким и горячим поцелуем.

Это целиком захватило ее, хотелось большей радости и близости, забыв обо всем остальном. Эдмунд спокойно открыл дверь у нее за спиной. После чего, криво усмехнувшись — да, целовать ее приятно, но время не ждет, — отстранился и ласково вытолкнул в коридор. Со смешанным чувством недоверия и ярости она смотрела, как он, будто кот, выпущенный из рук, обернулся к Элиан с искательной улыбкой и осторожно закрыл дверь перед лицом Кейт, отсекая ее от себя.

Никогда еще Кейт не хотелось пнуть какую-нибудь плотно пригнанную панель так жестоко, что ее изящная ножка даже заныла, соболезнуя ее искушению. Кипя возмущением и праведным гневом, она стояла по другую сторону двери и сжимала кулаки, чтобы не сорваться и не забарабанить по атласно-гладкой поверхности. В итоге она развернулась, промаршировала вверх по лестнице, сдерживая бешенство и обиду, прошла в свою спальню и там продолжила нервно мерить шагами обширное пространство, пока не обрела способность искать утешения у своей сестры. Не хотелось непрестанно щелкать Изабеллу по носу, она того не заслуживала.

Прелестное личико Изабеллы встретило ее сурово и решительно. Кейт поняла — сестре досталась своя доля мучений.

— Если ты, Кэтрин Маргарет Элстоун, думаешь, что я покорно проглочу твою легенду о том, как вы с Шаттлвортом свалились вчера в темноте в объятия друг друга, словно Ромео и Джульетта, ты глубоко ошибаешься, — предупредила сестра.

— Но нам такое вполне по силам, — оправдывалась Кейт, подумав, что у нее хватит выдумки и на лучший сюжет, уж если придется утаить от Изабеллы некоторые подробности.

— Он в тот год столько раз приставал к тебе с предложениями, даже я сбилась со счета, ты всякий раз отказывала ему, романтичному герою, готовому любить тебя беззаветно. А ведь он теперь, кажется, совсем не таков? Знаешь, я не вчера родилась и даже не позавчера, милая сестрица.

— Сердцу не прикажешь.

— Не убедила. — Изабелла нетерпеливо притопнула ногой.

Кейт искренне надеялась, что именно так все и происходило, ну или почти так.

— Он повзрослел и возмужал более, чем все остальные соискатели моей руки, вместе взятые, — услышала она свой голос. Все правда. Почти. Ведь она уже потратила несколько недель, мысленно примеряя каждого из претендентов на роль идеального мужа, и все они блекли в сравнении с Эдмундом. Правда, за последние годы попадались и те, кому удавалось произвести впечатление на самых разборчивых и капризных леди, но ни один из них не смог вызвать в ней желания такого, чтобы сердце затрепетало и коленки подгибались, какая несправедливость!

— Что ж, это нетрудно, если ты ухитрилась отвергнуть всех откровенно мужественных и, верно, требовательных джентльменов, с которыми успела познакомиться в свете за три прошедших лета, — безжалостно вторила Изабелла ее мыслям. — Неудивительно, если им надоедало неделями осаждать крепость Снежной королевы, и они отставали от тебя, Кейт, принимали решение жениться на менее дерзких и более сговорчивых. Подозреваю, только лорд Шаттлворт понравился тебе в первый сезон, он тогда еще не возмужал и не набрался впечатлений, как теперь. Он ведь уже не тот опьяненный любовью юнец, правда?

— Скажу только, зря Миранда и Кит не подыскали тебе новую гувернантку, когда Шарлотта вышла замуж за Бена. Все эти годы ты явно манкировала уроками и забивала себе голову моими делами. А вот я не лезла не в свое дело, когда приехала в Лондон, дожидаясь представления ко двору. Тебе, верно, предоставили слишком много свободы, и ты, не успев дебютировать, уже знаешь толк в холостяках. Однако надлежит быть невинной, наивной прелестницей, а не подающей надежды вульгарной особой, которая корчит из себя всезнайку и сует нос в чужие кастрюли, — выпалила Кейт.

— Избави меня Боже быть такой наивной, как наша Миранда, когда тот слизняк извивался и лгал, соблазняя ее бросить все и бежать с ним. — Изабелла так посмотрела на нее, что Кейт приуныла.

Некогда она так старалась оградить младшую сестру от ужасных переживаний, когда их старшая сестра простодушно доверилась лживому цинику и эгоисту Невину Бракстону. Даже теперь Кейт содрогалась, представляя, чем могли закончиться похождения юной влюбленной глупышки. Миранда бежала с негодяем, который бросил ее, поправ невинность, гордость и даже здоровье, и кутил в Вичвуде на те деньги, которые ему удалось стащить у нее. Сама Миранда никогда не смела обсуждать те непристойности с младшими сестрами.

— Ее пример — наука нам обеим, Иззи, но вспомни теперь Миранду и Кита, Шарлотту с Беном. Далеко не все мужчины — лживые негодяи. — Кейт не поверила своим ушам, она, оказывается, защищает ту самую притчу во языцех, так называемую любовь, которой она так долго чуралась и даже уверовать в нее отказывалась.

Еще вчера она могла бы поддакнуть Изабелле, если б та твердо заявила: нельзя уповать на страсти, туманящие разум и заставляющие человека слепо не замечать возможные недостатки объекта страстной привязанности.