Отступившись, Владислава быстро направилась к выходу, понимая, что сейчас их разговор исчерпан, и ожидать от Громова каких-то оправданий попросту бессмысленно. Но прежде чем дверь захлопнулась, вслед до неё донеслось раздраженное:

- Ильина, черт бы тебя побрал, я не ревную! – вместе с этим злосчастный журнал полетел в сторону двери, - я никогда и никого не ревную! Запомни! Кто ты мне такая, чтобы я тебя ревновал и тем более…

Больше Ильина ничего не слышала и не видела. Глаза застелили слезы отчаяния и недоумения от понятных одному Антону претензий. Конечно, от него можно было ожидать чего угодно, но подобное как-то непроизвольно покоробило. Наверное, её должна была обрадовать его ревность, как знак проявления каких-то теплых чувств, но отчего-то, радостно, не было. Было до боли обидно. Она ведь ничего такого не сделала, а он готов был обвинить её во всех смертных грехах. Проклятье, с этим мужчиной будет гораздо сложнее, чем казалось изначально. Хотя… наверное, на то есть причина. На эту его ревность к некому Авдееву. Может, с ним связаны те эпизоды в жизни Антона, в которых он до сих пор боится признаться? Только как бы там ни было, от этого не легче…

- Боже, Влада, я, конечно, понимаю, там порывы страсти и все такое, но вы в следующий раз как-то потише, а то офис совсем переполошите, - появившись из ниоткуда, обеспокоенно предупредила Елена.

- Лен, кто такой Максим Авдеев? – словно и, не слыша слов девушки, вдруг спросила Владислава.

- Авдеев? – недоуменно захлопав ресницами, переспросила секретарша, словно убеждаясь, что не ослышалась. Но встретившись с изучающе-настойчивым взглядом Ильиной, поспешно пролепетала – владелец женского журнала «Fatal Lady» и еще парочки мелких изданий. А что?

- То есть это все? – с нажимом повторила Ильина.

- А что еще должно быть? – забегала глазами по приемной Лена. Это могло означать только одно – она знает гораздо больше, чем говорит.

- Лена, давай на чистоту. Что их связывает с Антоном?

- Влад, может, ты лучше сама спросишь у Громова? – невинно заламывая кисти рук, попыталась увильнуть секретарша.

- Спрошу, не сомневайся. Но для начала мне нужно хотя бы знать, о чем конкретно спрашивать, - настаивала Влада.

- Хорошо, только давай не здесь. Не хочу, чтобы кто-то услышал, - обреченно вздохнула Елена, - пойдем вниз, в кафешку.

- А ругать не будет? – кивнула в сторону кабинета Громова Влада.

- Обеденный перерыв, имею право, - отмахнулась девушка, и, подхватив Ильину под ручку, потащила к лифту.

Весь путь до кафе, что располагалось на втором этаже офисного здание и предназначалось для подобных вылазок и перекусов персонала, девушки шли молчаливо, каждая размышляя о своем. Влада все пыталась уловить какую-то связь между Антоном и Авдеевым, и странностью поведения первого, связанной со вторым. Но ничего толкового, кроме как банальная конкуренция в бизнесе не возникало в мыслях. Елена же думала о том, стоит ли вообще заводить такой серьезный разговор, зная о некоторых вещах лишь мимолетно и безо всяких подводных камней, что скорее всего существовали.

Но все-таки, когда они уселись за один из немногочисленных пустующих столиков, Влада в лоб настоятельно попросила Елену:

- Итак, Лен, ты, пожалуй, единственная, кому я здесь могу доверять и поговорить начистоту, поэтому рассказывай все, что знаешь. Откуда у Антона такая неприязнь к Авдееву? Все дело в бизнесе?

- Скорее бизнес это уже вытекающие обстоятельства, насколько мне известно, - нервно теребя салфетку, начала рассказ секретарша, - Дело в том, что когда-то давно они были друзьями. Что там у них произошло, не известно никому, но вот тот факт, что после этого Громов всячески пытался насолить Авдееву в бизнесе, известен всем и каждому – от управляющих, до уборщиков. Я не хочу сейчас никого обвинять, или напротив, защищать, но порой методы Палыча переходят все мыслимые границы. В последний раз, чуть больше месяца назад, он зашел слишком далеко, - сделав выжидающую паузу, Елена вдруг выпалила – он был намерен не просто отобрать у Авдеева издательство, но и девушку.

- Девушку? – нервно сглотнув, переспросила Влада. Вмиг сердце подскочило и глухо упало обратно. Ревность? Отчасти. Недоумение и страх услышать что-то неприятное? Более вероятно.

- В общем, я не знаю подробностей, но однажды эта девушка, Нина Белецкая, пришла к Громову. Хотела видно помочь Авдееву, или я не знаю даже что еще, но… - глубоко вздохнув, Лена громким шепотом, пробормотала – Влад, Антон чуть не изнасиловал её. Если бы в этот момент не явился Авдеев собственной персоной, то боюсь и представить, что бы произошло.

- Что прости? Я не ослышалась…? – часто заморгав ресницами, воскликнула Влада.

Она могла ожидать чего угодно, но это… Боже, Антон… Её Антон готов был опуститься до подобной подлости и низости. Одно дело все те глупости, покупки-продажи, даже попытки приставать на пьяню голову к ней, но пойти на такое… Чуть ли не изнасиловать беззащитную девушку… Господи… Нет, этого быть не может! Влада должна сама все узнать. Услышать из его уст опровержение, или… подтверждение. Просто взглянуть ему в глаза, чтобы понять как, почему, зачем… Чуть больше месяца назад… Совсем ведь недавно…

- Увы, не ослышалась. Я тогда была в приемной, но ведь и сделать ничего не могла, потому что… блин, как дура, испугалась гнева Громова, - виновато пролепетала секретарша.

Подхватившись со стула, Влада с намерением вернуться обратно к Антону, хотела было направиться к выходу, но была остановлена обеспокоенным Лены:

- Влада, ты куда?

- К Антону. Мне нужно все выяснить, - без каких-либо эмоций пробормотала Ильина.

- Влад, ты только, слышишь, не руби с плеча. Павлович, безусловно, не ангел, ожидать каких-то благородных порывов от него не стоит, но ты все равно это… помни, Влада, что он сейчас он уже не тот Громов. Благодаря тебе…

Не говоря ни слова в ответ, Влада поспешила к выходу. В голове безумным хороводом кружились странные мысли. Антон готов был изнасиловать девушку. Беззащитную девушку. И плевать, что там происходило до этого между Антоном и этим Максимом. Важно то, что он был готов решиться на это. Выходит, уже не в первый раз. С Владой он ведь пытался провернуть нечто подобное в Москве. Но тогда он был пьян, и девушка даже подумать не могла… Да и сейчас не может. Разве бывает так, что такой нежный и ласковый мужчина, коим Антон был с ней, способен на такие вещи…

Не обращая внимания ни на кого, Ильина без стука ворвалась в кабинет Антона, застав его в аккурат на рабочем месте. Расположившись вальяжно за столом, он потягивал из бокала коньяк и явно не ожидал подобной резкости от Ильиной. С удивлением приподняв бровь, мужчина хотел было что-то возразить, но был остановлен громким вскриком Влады, что с грохотом захлопнув за собой дверь, уверенным шагом подошла к его столу, и, облокотившись ладошками о столешницу, склоняясь ниже, выпалила:

- Это правда, что ты чуть не изнасиловал Нину Белецкую?!

Несколько секунд глаза в глаза. Чтобы понять, прочесть в них какой-то ответ. Желательно отрицательный. Но… реакция Антона говорила сама за себя. Недовольно скрипнув зубами, он с грохотом опустил практически пустой стакан на стол, и, отодвинувшись на стуле, отражая жест Влады, опираясь ладонями о стол, раздраженно выдохнул:

- Кто тебе это сказал?

- Неважно. Ты не ответил на вопрос, - даже не моргнув, процедила девушка, скажи, это правда, что ты хотел изнасиловать её?

- Это было еще до тебя, - с расстановкой отчеканил мужчина, - тебе какая вообще разница до того, что было до тебя?

- Значит, это все-таки было? – все еще боясь поверить услышанному, переспросила Владислава, не шелохнувшись.

- Ильина, чуть было не, и изнасиловал совершенно разные вещи! – сгребая со стола одним взмахом все содержимое на пол, в том числе и пузатый бокал с алкоголем, разбрызгивая янтарную жидкость повсюду, прорычал Громов.

- Но почему, Антон? – отступаясь, с придыханием пробормотала девушка.

- Черт возьми, Владислава, почему у тебя всегда столько вопросов? – растирая лицо ладонями, устало и как-то слишком спокойно бросил мужчина, - неужели ты не можешь просто жить настоящим?

Нервно сглотнув, Влада стояла и с недоумением смотрела на Антона, пытаясь понять, что кроется за этими попытками отмахнуться. Умом понимала, что в чем-то он прав. Это прошлое. Каким бы страшным и странным не казалось, но всего лишь прошлое. Но с другой стороны… Не такое уж и далекое прошлое. И она ведь не из праздного любопытства сейчас задает эти вопросы. Не для того, чтобы лишний раз напомнить ему об ошибках. А просто для того, чтобы помочь разобраться в себе. Черт возьми, да если бы она не верила в то, что еще не все с ним потеряно, что он неисправимый злодей, разве говорила бы с ним здесь? Пыталась понять? Вообще была бы с ним…? Нет. Но она пытается, значит, верит в него. Господи, только почему он снова и снова хочет отгородиться? Почему не желает, чтобы она ему хоть как-то попыталась помочь?

Повисло какое-то неловкое молчание. И Антон, убрав руки от лица, вдруг в несколько коротких шагов преодолел разделяющее их расстояние, и, заключив в кольцо своих рук лицо девушки, всматриваясь ей в глаза, выдохнул:

- Влада, хватит слушать всех и вся, подбирая сплетни и прочую ерунду. Просто попытайся поверить мне на слово! А все остальные проблемы будем решать по мере поступления.

- Антон, я пытаюсь поверить, - прикусив до боли губы, прошептала девушка, - правда пытаюсь, но когда ты ведешь себя, таким образом, я не знаю, что мне и думать. Когда я пытаюсь хоть как-то понять, что с тобой происходит, ты меня отталкиваешь! Чему мне тогда еще верить, если не тому, что говорят вокруг? Ты мне просто не оставляешь выбора…

Влада понимала, что возможно этими признаниями забегает слишком далеко наперед, что возможно пугает его, но… молчать снова она не в состоянии. Не после того, что узнала об Антоне…

- Скажи… - когда даже после настойчивой мольбы мужчина молчал, Владислава решилась задать последний вопрос, ответ на который мог бы стать первой ниточкой к разрыву клубка противоречий Громова, - тогда в Москве, когда ты заявился пьяный в номер, ты бы сделала это со мной, если бы мне не удалось выскользнуть? Взял бы меня силой?

- Ильина, если ты не заметила, то тогда ничего не было, и в итоге все произошло по обоюдному желанию, - пробормотал недовольно Антон.

- Я не говорю о том, как в итоге все произошло. Я просто хочу понять, почему? Почему сначала Белецкая, и плевать на твои разногласия с этим её Авдеевым…

- Опять этот Авдеев! Если он тебе так нравится, так почему бы тебе не пойти к нему жить?! – фыркнул Громов.

- Ты так ничего и не понимаешь, - негодующе закивав головой, возразила девушка, - Авдеев меня сейчас интересует в последнюю очередь! Я просто хочу понять, почему ты так поступаешь? Белецкая… А потом и я… Тебе что доставляет удовольствие вести себя подобным образом? Или ты хочешь доказать окружающим насколько крут, что может творить все что угодно, и это тебе сойдет с рук?

Влада могла бы еще много чего сказать по этому поводу, но заметив, как в глазах Антона вспыхнули сумасшедшие огоньки злости, поняла, что играет с огнем. Не стоит его злить и дразнить. Только хуже будет. Но, кажется, она слишком поздно это поняла…

- Запомни, раз и навсегда, - склонившись до неприличного близко к девушке, процедил Громов, уверенный в правильности своих слов, - все то, что, так или иначе, доставляет мне удовольствие это мои… запомни – мои и только мои проблемы! И я не намерен обсуждать с тобой свои поступки. Кто ты такая, чтобы строить из себя тут мать Терезу?! Искать во мне какие-то оправдания моим же поступкам?! Да плевать я хотел на эти оправдания! Я поступаю так, как хочу! В независимости от того, нравится тебе это или нет!

Вмиг как-то замолчав, мужчина несколько секунд всматривался в глаза Влады, словно пытаясь убедить в своей правоте. А потом… девушке даже показалось, что он готов ударить её. Но вместо этого Громов резко отпустил её, отступая назад, и взмахнув рукой, чем заставил девушку поджаться, ожидая удара, закричал… Нет, даже заорал:

- Ильина, не нравится что-то? Я тебя не держу! И отчитываться перед тобой я не намерен! Ты. Мне. Никто! – последние слова прозвучали еще более зловеще и отчетливее, с расстановкой, словно это могло добавить правоты, верности словам.

- Почему ты так со мной? – только и смогла выдавить Владислава, глотая комок слез, образовавшийся в горле от услышанных грубостей, и столь явной построить между ними стену. В этот раз куда более крепкую. Практически нерушимую.

Оказывается, это больно. До безумия больно услышать подобные слова от мужчины, к которому испытываешь нечто большее, нежели просто влечение. Причем не совсем понятно даже что больнее – узнать о нем такие страшные вещи, или услышать от него, что ты ему не нужна… Может, зря она поторопилась с подобными разговорами? Зря надеялась так сразу достучатся до него… Но поздно жалеть о совершенном.