– Решил набраться до беспамятства? – Не удержался Никита.

– Давно пора.

– Рассказывай.

– Да… что тут говорить, избалованная папина дочка… Сука! – Неприятно ухмыльнулся. – Как и все вокруг.

– С каждым твоим словом, всё интереснее. Что произошло?

Никита и себе заказал выпить, долго всматривался Руслану в лицо, наблюдая, как тот неторопливо глотает напиток, цедит его сквозь зубы, оттягивая момент истины, как кривится, а потом вдруг усмехнулся.

– Понимаешь… – Рукой махнул, словно Никита не мог ничего понять. – Мне казалось, она другая… Не такая как все. – Руслан даже шею в плечи втянул, демонстрируя свою растерянность. – Она так смотрела, кажется, сейчас душу из меня вытянет, а сама…

– Я так понимаю, вы уже давно не вместе. Это как раз и причина твоего плохого настроения.

– Два месяца уже. – Выдохнул Руслан. Салфетку зло скомкал и на барную стойку швырнул.

– И что же она такое натворила?

– Да… Прихожу домой, а она под мужиком стонет…

– Что? Прямо в постели застал? – Никита не просто удивился, его лицо вытянулось, и рот открылся, брови взлетели вверх, а ухмылочка такая, словно его разводят.

– Да не в постели, наверно не успели… – Он вдруг спину выпрямил и как-то оживился. – И, главное, я не понимаю: мы только из отпуска приехали, она так смотрела на меня, такими глазами, словно себя готова отдать… Сама меня на обед пригласила, я, правда, отказался, но всё равно приехал, а она… Лучшее своё платье одела, причёска, макияж, все дела, – он остановился отдышаться и сделать ещё один глоток, – с цветами, как дурак последний, а она с ним.

– Этого не может быть.

– Это ты мне сейчас говоришь? Если бы я своими глазами не видел, я бы тоже не поверил! В морду любому дал бы, не задумываясь! – Руслан руки в кулаки зажал, гнев пережидая. – Смотрел на них, думал, как только меня заметят, убью обоих. И она заметила, застыла сразу, заткнулась. Смотрит и молчит, и ведь даже не оправдывается, понимаешь, словно это я не туда попал, а не она в мою квартиру кого-то привела.

–- Руслан, я, конечно, не знаю… но Эля не такая.

– А какая?! Скажи, ты ведь давно её знаешь. Какая она?!

Никита глянул недовольно, дыхание перевёл, выпил для храбрости, потому что под тяжёлым взглядом и сам усомнился.

– Она никогда не могла делать то, что хотела. Ты, наверно, знаешь, что её мама там из какой-то семейки, вроде как, аристократической. Так вот она Элю всегда попрекала: то она не так сидит, то не так говорит, не правильно смотрит, или свои эмоции проявляет. В общем, ограничивала её во всём. Мне всегда казалось, что именно поэтому она танцами и занялась, чтобы не сгореть, чтобы хоть куда-нибудь свои эмоции выплеснуть. Ты видел, как она танцует? – Ответа Никита не ждал. – Да она просто живёт на сцене, всё, что сказать хочет и без слов понятно. А в жизни она была холодной, даже ледяной, во взгляде ничего живого. Смотрит и холодом окатывает. Я всегда был в неё влюблён, а она мне ничего не могла дать. Вообще ничего. А потом я её с тобой увидел: красивую, счастливую, настоящую. У неё просто искры из глаз летели, она только с тобой ожила. Поэтому я и говорю, что этого не может быть! – Так говорил, доказывал, что даже вены на шее выступили от напряжения. – Я смотрел на неё и не понимал, она ведь сама всегда верила, что стала бесчувственной, думала, что рядом с тобой страсть играет, но это не так – она просто не понимала, что вот такая и есть, как в танце: горячая и страстная, живая. – Громко ладонью по барной стойке хлопнул, так, что посетители на него обернулись. – И я точно знаю, что она никогда не могла изменить, и молчи, ничего не говори, я не о тебе сейчас, а про неё, в принципе. Она не такой человек, который изменять будет. Она или любит или нет, и если почувствовала, что не любит, то ни дня не проведёт с этим человеком.

– Да она с ним и раньше встречалась, вроде как он у неё первым был, вот и вспомнила…

– О ком ты сейчас, что-то я не понял? – Никита так выставил вперёд грудь, что Руслан опешил. – Если хочешь знать, то единственным, с кем Эля до тебя встречалась, был я. И больше у неё никогда и никого не было, я точно знаю.

– Ты?! – Руслан нахмурился и прищурился, словно Никиту впервые видел, даже его лицо от такой новости перекосило.

– Я! Я же сказал, что всегда любил её. Следом ходил, как собачонка. А потом она мне позвонила, ни с того, ни с сего, просто так. Сказала, что пора бы нам уже и сблизится. Переспали с ней, я уже планы строил, родителям сказал, что женюсь скоро. – Хмыкнул, словно и не с ним это было. – А через неделю, может, чуть меньше, она сказала, что не может быть со мной. Хотя, ты сам понимать должен: мои родители, её родители, и сам я не урод, партия, короче говоря, выгодная. Во всех отношениях. А она, видите ли, не любит! – На Руслана взгляд перевёл и пояснил тут же: – Ты не думай, я тебе не соперник, я хотел Элю, с ума сходил, а когда Аньку встретил, понял, как это, когда тебя любят – всё изменилось. И на Эльку я не в обиде, и за вас двоих был рад, правда. Но она не могла тебе изменить. Ну… ну, просто не могла и всё!

Никита выдохнул, ещё выпить заказал, а потом опомнился.

– А что ты говорил там, с кем она была?

– Да с партнёром своим бывшим! Как его, не помню.

Никиты еле смех свой сдержал, при этом чуть не выплюнул то, что выпил и проглотить не успел, за что получил от Руслана тяжёлый взгляд. Рот рукой утёр и со смехом переспросил:

– С кем?

– Да не помню я, как его зовут! – Руслан вышел из себя, видимо вспомнил, как всё это было. – И какого хрена ты вообще ржёшь?

– Знаешь, либо я дебил, либо ты дебил – третьего не дано. – Руслан на Никиту так посмотрел, что шутить желание отпало. – Уж с ним точно изменить тебе не могла. – Добавил он и прямо расцвёл, чем Руслана раздражал.

– Ты можешь нормально сказать всё, что знаешь? – Не выдержал он. – Или ждёшь, что и сам по морде получишь?

Тут к подвыпившим клиентам, которые себя слишком уж тревожно вели, подошла охрана, предупреждая. Они только отмахнулись, наконец, до сути добрались.

– Она не могла с ним переспать по одной простой причине, – Никита снова своим мыслям рассмеялся, – он нетрадиционно ориентации.

– Кто?

– Аркаша. Ты ведь его имел в виду.

– Что?

– Да гей он, гомик, как хочешь, назови, только сути это не изменит. Его девушки только в школе интересовали, а потом танцы-шманцы, богемная жизнь и… затянуло.

Руслан смотрел на Никиту, как на инопланетянина, будто ни слова из его последней реплики не понял, даже замер так, на него глядя.

– Да всё это на моих глазах было, ну, не в прямом смысле, но ты понял. Неужели ты сам не заметил, видно же! – Наконец констатировал Никита, и до Руслана дошло, что он не ослышался.

– Я вообще ничего не понимаю… Это точно он был. – Посмотрел так растеряно, что Никита пожалел его.

– Подожди, ты с Элей потом говорил? Все-таки в одном городе живёте.

Руслан подумал, прежде чем ответить, взгляд заметался из одного угла в другой. Нервно выдохнул и тут же опал: плечи опустил, сам весь расслабился, как собака провинившаяся, только хвост поджать оставалось.

– Да нет её нигде! – Признался. – Я… я уже через неделю пятый угол искать начал, не думал, что в принципе такое простить можно, а ей простил. Сам бы на коленях приполз, только исчезла она! Я с ума схожу, я не сплю, жить не хочу! В пустую квартиру возвращаюсь, и выть хочется.

– Я тебя понимаю…

– Ты не можешь меня понять! – Разозлился Руслан. – Она никогда не была твоей… а моей была. Была!

– Ну, как это исчезла? – Никита опомнился, наконец, и суть разговора вспомнил. И не думал смеяться, понимал, как это бывает, наоборот, протрезвел, помогая проблему решить.

– А вот так: мобильный не отвечает, квартиру продала, там уже новые жильцы въехали, нигде не появляется, никто о ней не слышал. Я, конечно, не спрашивал так в открытую. Да и не общалась она ни с кем… Марго искал, подружку её, да и та пропала, два месяца не появляется. Из клуба, сказали, уволилась, дома её нет. Не знаю!

– Ритка, что ли? – Никита брови удивлённо приподнял.

– Да! Да! Ритка.

– Так не найдёшь ты её сейчас.

– Ты что-то знаешь?

– Мне кажется, что ты один ничего не знаешь! Замуж она вышла.

– За кого? – Хмыкнул Руслан недоверчиво.

– За Гоги Вартаева. Знаешь такого?

Тут Руслан в лице поменялся. Имя это было не на слуху, но каждый его знал. Человек серьёзный, и при этом очень опасный.

– Так он же вроде не уважает таких девиц…

– Они были знакомы задолго до того как… – Никита многозначительно кивнул, но решил пояснить. – Ритка ещё танцевала тогда, а он запал на неё, да так, что дышать рядом боялся, ухаживал, цветы дарил, а она только танцами своими бредила. В этом они с Элей похожи. А потом он сел, а у неё травма случилась, так и разошлись в разные стороны. А недавно он в Москву приезжал, увидел её и обомлел, женился, рты всем заткнул, и теперь никто не посмеет не то что сказать, даже подумать о том, кем она была. А на самом деле девчонка хорошая, не зря Эля с ней так сдружилась, просто не повезло ей.

– А ты и Ритку хорошо знаешь?

– Да, мы раньше вчетвером и встречались: я, Ритка, Эля и Аркаша.

– Не напоминай о нём, тошнит. – Руслан так скривил лицо, что поверить в его слова стало проще.

– Так я её видел недавно, дня два назад.

– Значит можно к ней сходить?

– Я бы не советовал, ты забыл, что она теперь жена.

– А что тогда?

– Слушай, а чего ты у отца её не спросишь? Или ты и его не видишь

– Каждую неделю встречаемся. – Нехотя признался Руслан. – Только спросить у него не решаюсь. Веришь – нет, а такой сволочью себя чувствую, я ведь Эльку тогда из дома выгнал…

– И что?

– Да ничего! Он так смотрит, словно и не было ничего и никогда, да и вообще, они все странно себя ведут. Раньше, когда я ещё с Элькой знаком не был, я слышал, что Орлов за свою дочь любого в порошок сотрёт, да он бы и стёр, я видел его глаза. Ещё Сергей, друг мой, рассказывал, что Орлов заметил его возле Эльки, так чуть заживо не закапал, только потом сошлись, когда Евгенич узнал, что Серёга на Ленку виды имеет, а не на Элю. А потом он замолчал, успокоился, уж не знаю, почему. А когда вся эта заварушка началась, вроде как я Элю избил, мне даже удивительно было: он не позвонил, не спросил, вообще ничего. – Руслан старательно свои мысли Никите внушал, а тот и сам понимал, что это более чем странно. – А однажды мать её к нам пришла, да так не вовремя, жуть просто. У Эли тогда носовое кровотечение началось, у неё лицо в крови, у меня руки, дверь в ванной выломана, а тут она пришла. И главное, что? Даже слово мне не сказала, а? С Элькой в комнате что-то, как-то поругалась, а со мной молчит. – Рукой с досады махнул. – Вот я и не спрашиваю.

– Так давай я спрошу. – Заверил Никита и сразу за телефоном потянулся.

– На часы хоть посмотри! – Выпрямился Руслан. – Полпервого ночи.

– Ух, ты… Что мне Анька скажет…

Наконец Никита заметил, как сильно он опьянел, за голову взялся, такси попросил себя вызвать.

– Так, ладно, завтра позвоним, – уверял он, – я к тебе приеду и вместе спросим.

– Я завтра не могу. Я спонсором главным стал, там, корпус в онкоцентре строили, мне завтра никак нельзя. Журналисты понаедут…

– Тогда вечером. – Не успокаивался Никита. – Не дело это. У меня самолёт в шесть, я к тебе заеду.

– Ладно, завтра созвонимся, поговорим.

Следующее утро назвать добрым нельзя было в принципе. Три часа, проведённые в баре, да ещё за таким напряжённым разговором, дали о себе знать. Сколько было выпито, не считали, но, судя по состоянию, не мало. Через два часа нужно быть в форме… вот только зачем? Этим вопросом Руслан задавался каждое утро. Свои вчерашние откровения можно было списать на степень опьянения, но он каждое слово помнил как сейчас, и чувствовал всё то же. Эля стала его смыслом, его целью, для неё он всё делал, а теперь, вроде как делать не для кого. Где она, что с ней, а, главное, с кем – эти вопросы не давали покоя. Сначала было желание просто на неё посмотреть, он начал посещать её любимые кафе и рестораны, искал встречи, хотя, встреться он с ней тогда, вряд ли бы расчувствовался. Когда было уже понятно, что она его избегает, стало не по себе, вдруг вспомнил свои угрозы, обещания и стало тошно. Потом просто невыносимо от мысли, что дома никто не ждёт, но ему не нужен был кто-то, нужна была только она. Сам удивлялся, как Эля за такое короткое время въелась в его мозг. Казалось, что всё это оттого, что не он её бросил первым, но после эти мысли исчезли, он просто не хотел её отпускать, никогда. Когда стало совсем невыносимо, даже Марго искать начал, не смотря на всю неприязнь, только у родителей оставалось спросить, но он не решался. Пусть струсил, пусть, но не покидало чувство, что это он её предал: не разобрался, не поговорил, просто за дверь выставил. Хотя… если бы не выставил, убил бы.