Обстоятельства их знакомства оказались более прозаичными. Как-то раз Дафна, несколько тяготившаяся славой светоча класса и лучшей поэтессы колледжа, шмыгнула за угол в курилку и одолжила сигаретку у Скита Уокера. Тот прямо-таки опешил от ее просьбы. Дафна знала, что ее друзья тоже будут в шоке, но ей было наплевать. Затянувшись, она поняла, правда, слишком поздно, что для начала следовало потренироваться дома. Согнувшись пополам и кашляя, Дафна вдруг уперлась взглядом в чьи-то байкерские сапоги.

Сильная рука встряхнула ее за плечо, и знакомый голос насмешливо спросил: «Первый раз? Дайте покажу, как это делается…» Дафна выпрямилась и увидела Джонни Девейна, чьи серо-голубые глаза напоминали тень от облаков на водной глади океана. Джонни вынул сигарету из ее пальцев и сделал затяжку.

– Видите, как надо? Держите сигарету небрежно – так эффектнее. – И он смерил ее проницательным смеющимся взглядом.

«Все ясно, Джонни издевается надо мной», – подумала Дафна.

Смутившись, она сердито пробормотала:

– Я не стремлюсь производить впечатление.

– Вам это и не обязательно. – Он протянул ей руку. Ладонь у него была теплая и твердая. – Мы уже встречались?

– На занятиях по испанскому.

– Точно. – Джонни улыбнулся уголком рта, и Дафна поняла, что он проверял, запомнила ли она его.

Дафна тоже улыбнулась – все это так нелепо: остановка, усеянная окурками; Скит Уокер и Чез Ломбарди с любопытством уставились на нее, попыхивая сигаретами, а мистер Крейн, преподаватель английского, нахмурившись, наблюдает за ней из окна своего кабинета.

– Как поживаешь? – спросила Дафна по-испански, и Джонни прищурился, отметив ее фамильярное «ты». Поморщившись, она бросила взгляд на сигарету в его пальцах. – Глупо, правда? Я пришла сюда совсем не за этим. Может, научишь меня своим словам?

– Каким же это словам? – Губы его расплылись в плутоватой ухмылке.

– Ну, тем, которые нельзя произносить в классе, – кокетливо пояснила Дафна.

Услышав это, Джонни Девейн – тот самый Джонни, который, по слухам, поджег мусорные баки и выбил зуб Скиту Уокеру – от души расхохотался.

– Уж и не знаю, ваше высочество, – проговорил он, отсмеявшись. – Это мне надо у вас учиться.

И она действительно дала ему урок на всю жизнь.

Дафна научила его, что открытое сердце – разбитое сердце. И что предубеждения и предрассудки, привитые родителями, в конце концов всегда возьмут верх.

Она любила Джонни. А Джонни любил ее. Только сейчас, по прошествии многих лет, когда немного утихла боль, а воспоминания подернулись дымкой, Дафна поняла, как сильно он ее любил.

И теперь, проходя по коридору мимо кабинетов, откуда доносились голоса и телефонные звонки, Дафна чувствовала, как гулко колотится ее сердце. Узнает ли он ее? Узнает ли она в нем того восемнадцатилетнего парня, в которого была влюблена без памяти? Джонни отдал ей свое сердце, а она была настолько глупа, что не приняла этот бесценный дар.

Кабинет мистера Девейна находился в конце коридора. Дверь его была полуоткрыта, и Дафна, ожидая увидеть в приемной секретаршу, решительно переступила порог.

– Мне необходимо переговорить… – Она умолкла на полуслове, глядя на того, кто сидел за столом, заваленным бумагами и папками.

Мужчина поднял глаза, и Дафну обдало жаром – таким знакомым был этот взгляд.

– Здравствуй, Джонни, – тихо сказала она.

Он изменился: возмужал, приобрел внешний лоск. Русые волосы, прежде длиной до плеч, теперь были коротко подстрижены и в них появилась проседь, что придавало ему солидности. Джонни немного располнел, стал шире в плечах, выглядел спокойным и уверенным в себе. Казалось, парень, кулаками пробивавший себе дорогу во враждебном мире, наконец осознал, что настоящая сила – в способности обуздать зло законными методами.

И только серо-голубые глаза, смотревшие на Дафну с затаенным изумлением, остались прежними – глаза того, кто обещал ей достать луну с неба и кому она разбила сердце. Сейчас уже не имело значения, что Джонни ушел первым – Дафна не оставила ему другого выбора.

– Дафна! Сколько лет, сколько зим! – Джонни задержал на ней взгляд, поднялся и протянул руку.

Глядя на неестественно плоские косточки его пальцев, она вспомнила, что он сломал их, защищая ее от пьяного идиота Бифа Деболта, громилы, от которого все старались держаться подальше. Спокойный голос Джонни как-то не вписывался в воспоминания Дафны.

– Очень любезно, что ты зашла повидаться, хотя причина и не в этом, не так ли?

– Да. – Дафна отметила, что Джонни не изменил своей привычке сразу переходить к сути дела.

– Присаживайся. – Он сгреб с кресла бумаги и папки и пригласил ее сесть. Как только она опустилась в кресло, Джонни присел на край стола. – Я почти ничего не могу добавить к тому, что тебе уже, вероятно, известно.

– Мне известно только то, что мой отец убит! Но почему – я понятия не имею.

– Ты говорила с сержантом Купером?

– Такой крупный мужчина с седыми волосами? – Джонни кивнул, и Дафна ответила: – Мы говорили несколько минут, перед тем как мне разрешили свидание с мамой. Из его рассказа я помню только то, что службу «911» вызвала мама. Она сообщила им по телефону, что стреляла в моего отца и сознательно спустила курок. Но ведь это ничего не объясняет!

Джонни взял со стола бумагу, пробежал ее глазами. Лицо его во время чтения оставалось бесстрастным – непроницаемая маска игрока в покер, способного убедить окружающих в чем угодно. Но когда он поднял глаза на Дафну, они выражали сочувствие.

– Твой отец был убит двумя выстрелами в упор. Пули попали в грудь. Стреляли из пистолета «смит-вессон» 357-го калибра. Из рапорта Купера следует, что к моменту прибытия полиции твоя мать держала пистолет, завернутый в передник.

Кровь отлила от лица Дафны. Купер по рассеянности или из сострадания опустил эту деталь.

– Я хорошо помню этот пистолет. Отец держал его запертым в ящике, на верхней полке платяного шкафа. Он говорил, что знает множество случаев, когда чья-то неосторожность… – Дафна заплакала.

Джонни подождал, пока она овладеет собой, и мягко произнес:

– Мне жаль твоего отца, Дафна. Как только закончится расследование, мы узнаем, что произошло на самом деле.

– Но моя мать все это время будет в заключении?

– Слушание дела назначено на понедельник.

– Через неделю!

Джонни нахмурился и отвел глаза.

– Судья Гилкрист отказался вести дело. Мы ждем окружного судью.

Квент Гилкрист был старым другом отца Дафны и собирался к родителям на юбилей. У Дафны перехватило дыхание. «Господи, этого не может быть!» Сейчас она закроет глаза, а когда откроет их, дети, Роджер и она спустятся по трапу самолета и отправятся в Мирамонте на праздник.

– Не знаю, зачем я пришла к тебе. – Голос ее дрожал. – Это какое-то безумие – как и все, что случилось за последние несколько дней. Мы ведь с тобой должны быть врагами, верно?

– Отчасти да. – Джонни мрачно усмехнулся, и Дафна заметила, что он так и не исправил слегка неровные передние зубы.

Улыбнувшись ему, она высморкалась в бумажную салфетку. «Не слишком изысканно, – подумала Дафна, – но ведь я и не собираюсь ни на кого производить впечатление».

– Наверное, втайне я надеялась, что ты все уладишь.

– Как в ту пору, когда мы были детьми? – В глазах Джонни что-то вспыхнуло и тотчас погасло.

Дафна покраснела. Значит, он ничего не забыл.

– Ты первый бросил меня, – холодно отчеканила она.

– Ну, это как посмотреть. Точнее, я избавил тебя от необходимости сделать то, о чем ты впоследствии могла пожалеть.

– Ты имеешь в виду побег? Если не ошибаюсь, это была моя идея. – Дафна ощутила давно забытую злость и обиду.

– Просто убежать – далеко не то же самое, что сбежать с парнем.

И вот будто и не прошло этих двадцати лет – их спор продолжался, словно его не прерывали.

– Ты намекаешь на моего отца? Ну конечно. И все потому, что я боялась пойти против его воли. Признаюсь, я виновата. Мне было восемнадцать, я боялась. Мне казалось, что если мы тайно поженимся, отцу в конце концов придется признать тебя зятем.

– И он перестанет оплачивать твою учебу в колледже.

– И это тоже. Неужели хотеть учиться – преступление?

– Конечно, нет. – Выражение его лица снова стало непроницаемым.

Но оба они знали, что вовсе не деньги толкнули Дафну на этот отчаянный шаг. Она предложила Джонни бежать, потому что не была уверена в своих чувствах. Дафна так любила его, что наверняка не испугалась бы неодобрения отца, но испытания разлукой не выдержала бы. Поэтому она считала единственным выходом как можно скорее пожениться. Теперь же, оглядываясь назад, Дафна видела все глазами Джонни: если бы она любила его по-настоящему, то боролась бы за него, как он за нее.

Дафна глубоко вздохнула:

– Давай забудем об этом. Все уже в прошлом. Я слышала, ты женат, у тебя дети.

– Да, сын. Ему четырнадцать. Мы с Сарой в разводе, и он живет со мной.

Что ж, все ясно. Если сын Джонни хоть отчасти напоминает его в том же возрасте, едва ли с ним справится мать-одиночка. Тут нужна твердая рука.

– Я тоже замужем, – призналась она. – Мы поженились сразу после колледжа.

– Знаю.

– Мужа зовут Роджер. У нас двое детей. Мальчик и девочка.

Джонни грустно улыбнулся.

– Все эти годы я пытался представить тебя в роли жены и матери, хозяйки дома. Роджер? Да, он подходит тебе. – Джонни посмотрел Дафне в глаза, чего почти никогда не делал ее супруг.

Она вдруг начала оправдываться:

– Мы собирались приехать сюда всей семьей. На годовщину свадьбы родителей. Они… они были женаты почти сорок лет. Но в данной ситуации Роджер решил остаться дома с детьми, пока… – Дафна умолкла. «Пока что?»

– Буду откровенен с тобой, Дафна. Все очень серьезно. Том Кэткарт пытается замять дело. Но мой босс не пойдет на это. У него есть показания твоей матери. Она призналась, что совершила преднамеренное убийство. – Бросив быстрый взгляд на приоткрытую дверь, Джонни наклонился к Дафне и понизил голос: – Мне не сносить головы, если кто-нибудь нас услышит, но я все равно скажу. Если у нее есть хоть какие-то смягчающие обстоятельства, сейчас самое время припомнить малейшие детали.

– А если она не сделает этого?

– Тогда мы проследим за тем, чтобы правосудие свершилось.

– Значит, мне остается только надеяться, что суд оправдает мою мать.

– Я тоже надеюсь на это.

Джонни выпрямился, и только сейчас Дафна заметила, что он сидит совсем близко к ней. Она уловила слабый запах табака, и услужливая память сразу воскресила летний вечер, покатый горячий капот автомобиля, горячее дыхание Джонни…

Дафну бросило в жар. Она вскочила.

– Мне пора. Внизу ждет сестра.

– Прости, я ничем не могу тебе помочь.

– Мне просто надо было выговориться, и все.

Дафна пожала протянутую ей сильную ладонь. Как он тогда ударил Бифа Деболта кулаком в челюсть! Тот пошатнулся и рухнул на мостовую. А Джонни бросил: «Если ты, сукин сын, тронешь ее хоть пальцем, я тебе все зубы выбью».

Двадцать лет минуло с тех пор… Но как же ей хотелось вернуться назад, в то безмятежное время первой любви! И пусть Джонни вновь разобьет ей сердце – все же это будет лучше, чем то, что ждет ее впереди.

Он проводил ее до двери.

– Я позвоню, если удастся что-нибудь выяснить. У тебя есть телефон?

Дафна написала номер Китти на листке из блокнота.

– Я остановилась у сестры. Она содержит кафе на Оушен-авеню – «Приятное чаепитие». – Дафна нахмурилась. – Бедняжка Китти! Что теперь будет с ее бизнесом? Ты видел репортеров у входа?

Джонни кивнул.

– Я еле протиснулся мимо них в дверь, когда шел утром на работу. – Он слегка тронул ее за локоть. – Ты так бледна. Принести тебе воды?

– Лучше закажи бронированный автомобиль, не то меня разорвут на части журналисты. – Дафна тряхнула головой, борясь с желанием прильнуть к плечу Джонни. – Какое суровое испытание выпало нашей семье.

Но что ей известно о родителях? Что, если она сама придумала себе образ идеальной семьи? Какова бы ни была реальность, ей скоро придется столкнуться с ней.

– Если тебе что-нибудь понадобится, дай знать, – сказал Джонни.

– Хорошо. – Она улыбнулась. – Этого разговора не было, я правильно поняла?

– Да, будем считать, что так. Хочешь, дам тебе напоследок еще один совет?

– Конечно.

– Если твоя мать не заговорит, тебе и твоим сестрам придется предпринять самостоятельное расследование.

Глядя в суровые серо-голубые глаза Джонни и понимая, что малейшая попытка оказать ей поддержку может стоить ему карьеры, Дафна искренне отозвалась:

– Спасибо тебе. Я запомню твой совет.

Глава 5