Анна Бартова - Последняя битва

– В этом нет, – пожал плечами он.

Повисла пауза, после чего леди Вэндэр задумчиво произнесла:

– Я вот подумала, интересно все же произошло знакомство Сесилии и Патрика. Они такие разные и все же смогли поладить. Забавно даже.

– Вряд ли им тогда было забавно.

Мангала пожала плечами и, повернув голову, посмотрела на Джеральда. Глаза ее лихорадочно блестели, руки то и дело меняли место.

– Как думаешь, а если бы все было наоборот, смогли бы они жить вместе? Если бы не Сесилия, а Патрик имел темное прошлое, а она была бы избалованной, капризной и богатой? Если бы он, прошедший через многое, относился бы к ней с пониманием, а она прощала бы его грубость. Сошлись бы они тогда?

Джеральд сжал губы, на лбу у него проступила морщинка. С минуту он молчал, было тяжело говорить об их отношениях, да еще в такой форме. Но он должен был объясниться, должен. Повернув лицо к Мангале, он ответил.

– Думаю, нет. Каждый из них привык к своей жизни и не захотел бы ее менять.

Губы Мангалы задрожали, но в голосе еще звучала надежда:

– А если бы они все же попытались? Ведь смогли же Сесилия и Патрик, почему история не может повториться?

– История никогда не повторяется.

– Но почему?

– Слишком велика разница между их мирами. Но даже если бы они поженились, даже если бы были какое-то время счастливы, то недолго. Ей бы надоела его грубость и старые привычки, а ему однообразие жизни. Начались бы пересуды ее друзей, и ей было бы стыдно за него. А он не смог бы появляться с ней там, где раньше проводил все дни. Они не смогли бы…

– Даже если бы вдвоем захотели? – слабо спросила Мангала, глаза ее потухли.

– Даже если бы захотели.

– Но люди меняются. Может, можно было бы попытаться?

– Это было бы слишком болезненно для них обоих. Они не ровня друг другу. Слишком они взрослые, чтобы верить в сказки.

– Ты говоришь, что измениться невозможно! – вспыхнула Мангала, щеки ее покраснели, а на глаза навернулись слезы. – Но ты же изменил мою жизнь.

– Ты говоришь о призрачной мечте, о сказке. А я говорю о горькой правде.

– Может, иногда и не так плохо жить в сказке?

– Но это не может длиться вечно. В серых дождливых буднях эта сказка лопнет, как мыльный пузырь, и они поймут, какую непростительную ошибку совершили. Но изменить что-либо будет уже нельзя. Каждый новый поступок будет добавлять масла в огонь, пока не произойдет пожар… Лучше не совершать того, о чем потом будешь сожалеть всю оставшуюся жизнь.

Мангала встала и отвернулась. Губы ее дрожали, а из больших глаз текли слезы. Она не могла остановиться. Нервным движением, размазав по щеке слезы, она всхлипнула. Джеральд поднялся и, обняв ее за плечи, прошептал:

– Прости меня.

Мангала сжала руки и разрыдалась. Простояв несколько минут, она резко обернулась и, взглянув на Джеральда, произнесла:

– Уходи. Я не могу тебя больше видеть! Уходи!

– Как хочешь…

– Убирайся!!!

Джеральд кивнул и быстро вышел с веранды. Через четверть часа он уже выходил из гостиницы, неся в руке свои немногочисленные пожитки. Мангала все так же стояла на веранде, провожая его взглядом.

– Прощай, – произнес он с горечью.

Она отвернулась, не в силах видеть его лицо. Джеральд тяжело вздохнул и направился прочь. Ему было не легче, просто он не показывал виду. На сердце лежал камень, и Джеральд знал, что не скоро сможет от него избавиться. Еще долго в тот день он слышал рыдания Мангалы и чувствовал ее обвинительный взгляд.

Кристофер протянул дорожку из масла и поджег ее конец. Он проделывал это второй раз в своей жизни, но спокойствия это не прибавляло. Быстро спустившись по веревочной лестнице, он спрыгнул в шлюпку и Патрик с Франсуа стали грести к берегу. Сесилия смотрела на «Победу», которую они решили взорвать, и улыбалась. Кристофер тоже невольно улыбнулся, он давно не видел, чтобы Рыжая Мэри так искренне радовалась. Его друзья гребли к берегу, но взрыва все не было.

– Может, порох сырой? – предположила Сесилия.

– Или «Победу» нельзя уничтожить? – засмеялся Патрик.

– Не смешно, – отозвалась Мэри.

Шлюпка ударилась о берег и друзья вылезли на крутой земляной склон. Как только они встали на твердую землю, раздался взрыв. Красный огонь начал пожирать «Победу», его ненасытные языки обгладывали легендарный корабль. Море вокруг заволновалось, поглощая обожженные части судна. Взрыв был необычайно силен, небо окрасилось огненным факелом. Когда все стало утихать, повалил черный, раздражающий горло и жгущий глаза дым.

– Вот и нет больше «Победы», – с радостью произнес Франсуа.

– Все кончено, – кивнула Сесилия.

– И вы не представляете, как я этому рад, – ухмыльнулся Кристофер.

Друзья переглянулись и пошли пешком вдоль берега. Они наконец прибыли домой, в Англию, но сейчас шли по тихому, незнакомому, необитаемому берегу. Судя по карте, через час они должны были выйти к Лондону, туда они и стремились.

– Какой замечательный день! – воскликнул Кристофер. – «Победа» взорвана, Ян убит, мы живы и вернулись домой! Что может быть лучше, а?

– Ты прав, – улыбнулся Патрик. – Все складывается самым лучшим образом.

Через полтора часа они вошли в Лондон. С первых же взглядов лучезарное настроение у друзей стало меркнуть. Чем дальше они шли, тем мрачнее становились. Некоторые дома были разрушены, некоторые сожжены, местами встречались свалки мусора. Один раз они наткнулись на повешенного человека, он болтался на одном из деревьев, а под ним стояли трое мужчин и осыпали мертвеца проклятиями. Два раза им попались пепелища, на месте которых некогда были красивые и роскошные дома. Бродячие собаки с голодными глазами и юркие черные крысы присутствовали в изобилии. Угрюмые люди не реагировали на них, каждый был поглощен своими заботами. Кто-то выметал из дома грязь на улицу, кто-то желчно обсуждал недавние события, кто-то спешил по своим делам, боясь поднять глаза на соседей. В одном месте Сесилия заметила большую сточную канаву, которую раньше прикрывал настил, рядом с ней виднелась еще свежая кровь.

Они шли по возможности быстро и молча. Ближе к середине города Сесилия остановилась, чтобы перевезти дыхание.

– Мне надо отдохнуть, – глухо произнесла она. – Больше не могу идти.

Рыжая Мэри вздохнула и села на корточки, облокотившись спиной о стену. Патрик и Франсуа также присели, Кристофер остался стоять, опираясь на черную изящную трость. Не прошло и двух минут, как на них стали обращать внимание, и вскоре к ним подошла полная женщина.

– Вы устали? – с заботой спросила она.

– Да, мисс.

Она улыбнулась и покачала головой.

– Бедняжки. Пойдемте со мной. Я живу вон в том доме, там отдохнете, все лучше, чем на улице сидеть.

– Спасибо за заботу, – кивнул Патрик и помог подняться Сесилии.

Через несколько минут они сидели на деревянной скамье в небольшом доме. Женщина предоставила им место для отдыха и горячий чай. Все это они приняли с благодарностью. Пока гости пили чай, женщина привела своего мужа, такого же крупного, как и она, а сама покинула дом.

– Позвольте узнать, кто вы? – спросил он, пристально изучая их лица.

– Я милорд Вэндэр, это миледи Вэндэр, моя жена. А это мои друзья – мистер Эскью и Франсуа.

– Милорд Вэндэр? – переспросил тот, и его бровь поползла вверх. – Какая приятная неожиданность, – как-то странно произнес он и улыбнулся, но улыбка скорее походила на оскал.

– Да, – напряженно отозвалась Сесилия и встала. – Спасибо вам за все, но нам пора идти, – она шагнула к двери.

Но мужчина резко преградил ей путь все с той же злой улыбкой на лице.

– Я настаиваю, чтобы вы остались еще. Скоро вернется моя жена, дождитесь ее, прошу вас.

– Нам пора идти, – резко ответила Сесилия и попыталась снова шагнуть вперед.

Хозяин схватил ее за руку и заставил остановиться. Рыжая Мэри стояла не двигаясь, только ее стальные глаза перебегали от сжимавшей запястье руки к закрытой двери. Патрик подошел к хозяину дома, Кристофер и Франсуа тоже поднялись со своих мест.

– Немедленно отпустите мою жену, – сухо приказал Патрик.

Вид трех решительно настроенных мужчин подействовал отрезвляюще на хозяина, и он разжал руку. Сесилия сделала шаг к друзьям. В этот момент открылась дверь, и в дом влетела хозяйка, вся взмыленная, но довольная. Муж посмотрел на нее, она кивнула.

В этот же момент четверо друзей ринулись к двери, хозяева расступились перед ними с насмешливым выражением на лицах. Как только все четверо выбежали на улицу, дверь за ними захлопнулась. Перед домом было человек сорок, они стояли полукругом возле двери. Друзья оказались окружены. Сзади закрытая дверь, впереди злые люди с ненавидящими глазами.

– Чему мы обязаны столь теплым приемом? – громко спросил Франсуа.

Ответом ему послужил злой смех, несколько проклятий и острые шутки. Патрик обнажил острую шпагу, Асканио сделал то же самое. Кристофер правой рукой вытащил закругленный клинок, а левой взял трость так, будто это была сабля. Сесилия сжала кулаки. Она, стоя в своем сером платье из тончайшей ткани с оборками, чувствовала себя непроходимой дурой.

– Эй, красавица, зачем кулачки показываешь? – засмеялся молодой человек. – Мы твоих детских кулачков не боимся! – Поднялся взрыв хохота.

Рыжая Мэри побелела от гнева. И тут она вспомнила, что на ноге, под коленом, закреплен ее верный спутник, кинжал. Она наклонилась и подняла длинный подол платья. Люди на улице засвистели, а смех стал громче. Резким движением она взяла в руку кинжал и выпрямилась, глаза ее горели. Острое лезвие блестело в лучах солнца, и этот блеск отразился в серых глазах Рыжей Мэри. Крутанув в руке клинок, она замерла, словно кобра перед броском.

– Схватить их! – крикнул чей-то бас.

Люди ринулись к ним. Четверо друзей, встав плечом к плечу, выставили вперед оружие, и толпа не решилась к ним приблизиться. В этот момент произошло то, чего друзья не могли предвидеть. Дверь сзади них отворилась и оттуда вышли грузные супруги и трое мужчин. Все произошло столь внезапно, что на миг Кристофер и Франсуа растерялись. Их ударили по рукам и лицам, и, когда оружие выпало, им заломили руки и связали за спиной.

Патрик и Сесилия встали спина к спине и, вероятно, продержались бы какое-то время, но сильный верзила со всего размаху ударил милорда Вэндэра между глаз, и он покачнулся. В тот же миг у него забрали оружие. Патрик пытался сопротивляться, но получил еще три удара и упал на землю. Какой-то парень яростно набросился на него и несколько раз ударил его ногой, но его тут же оттащили, а Патрику связали руки.

Одна женщина схватила Сесилию за волосы, но Мэри дала ей такую пощечину, что та отлетела назад. Какой-то мужчина вцепился в локоть Рыжей Мэри, она поранила его кинжалом, и тот отскочил. Сесилия лихо улыбнулась и сделала шаг в наступление. В этот же момент ей подставили подножку, и она упала. Человек, которого она поранила, не церемонясь, ударил сапогом по ее руке, сжимавшей кинжал. От боли Рыжая Мэри взвыла, и пальцы против ее воли выпустили оружие. В этот же миг ей заломили руки назад. Она пыталась ударить кого-то ногой, кого-то укусила, но за это ей разбили скулу, на которой только недавно восстановилась кожа, а руки тем временем уже связали.

Толпа вытолкала друзей на соседний перекресток и посадила прямо на улице. Они сели спиной друг к другу, оглядываясь по сторонам. Разозленные оказанным сопротивлением, люди кричали и требовали немедленной смерти преступников. К счастью, нашелся человек, рассудивший, что если они убьют милорда Вэндэра здесь, то их обвинят в убийстве и повесят. Это заявление несколько остудило пыл. Посовещавшись, люди решили отправить троих мужчин за представителями власти, а оставшиеся, встав вокруг пленников, решили сторожить их. Проходящие мимо горожане заинтересовывались причиной сборища и подходили посмотреть. Вскоре вокруг друзей собралась настоящая толпа.

– Я могу развязать веревку одному из нас, – тихо прошептал Кристофер на ухо Рыжей Мэри, которая была к нему ближе остальных.

– И что толку? – отозвалась та. – У нас нет оружия, раны еще не зажили, а про толпу я вообще молчу.

– Что вы там говорите? – завизжала высокая дама. – Порчу на нас хотите наслать?

– Это они заговор делают, – хохотнул рядом стоящий, – только не поможет им это! Им теперь уже ничего не поможет!