Ален согнал улыбку с лица и нахмурился. Еще не все было потеряно.

– Ну, чего ты ждешь? – рявкнул он. – Поторопись, иначе я пообедаю вырезкой из твоей ляжки!

Хозяин подпрыгнул, затем потупил взор, часто и раболепно закланялся.

– Конечно, мистер Перкинсон, конечно! Все будет сделано сию минуту, мистер Перкинсон, да-да, сию же минуту! – Он рванулся прочь.

Ален схватил его за плечо.

– Столик, – напомнил он.

Бармен сглотнул и, кивнув, отвел Алена к столику рядом с подпирающей потолок колонной, а сам, – несомненно, ругаясь себе под нос – заспешил прочь.

Ален не остался в долгу, осыпав вдогонку проклятиями всех корыстолюбцев вообще и трактирщиков в частности.

Когда хозяин сказал «сию минуту», он не соврал. Толстый бифштекс и пиво появились на столе чуть ли не раньше, чем за него уселся Ален. Хозяин с обеспокоенным видом стоял рядом, вытирая руки о фартук. Вероятно, ожидал, как Ален примет его стряпню.

Ален хотел было успокоить его, но вспомнил раскрытый от удивления рот трактирщика. Готовые прозвучать слова так и застряли у него в горле.

Ален шмыгнул носом.

– Твоя вывеска, вроде бы, обещает посетителям недорогую выпивку?

– О да, мистер! – вновь закланялся хозяин. – У меня в самом деле недорогая выпивка на все вкусы и, к тому же, превосходная выпивка, если позволите. Виски, джин, бренди. Не угодно ли мистеру Перкинсону немного?..

– А ты, я смотрю, очень хорошо запомнил, как меня зовут! – искренне восхитился Ален.

Трактирщик осклабился.

– Мистеру Перкинсону угодно, – подтвердил Ален. – Бренди.

Он сунул руку в карман и неожиданно нащупал там столовый нож.

«Боже, что это? Откуда?» – с недоумением подумал Перкинсон, но потом решил, что в пьяном угаре захватил нож вчера из ресторана. «Да-да! Я взял его, когда стал вопрос, чем открывать бутылки с вином, – вспомнил окончательно Ален. – Девушки заставили заказать вино, чтобы промочить горло… Ох, как низко я пал…»

Он неловко улыбнулся, достал нож, пряча его в рукаве, переложил в другой карман. Затем достал купюру и сунул ее в потную руку заждавшегося бармена.

Издав какой-то булькающий звук, хозяин забегаловки изумленно вылупился на зеленую бумажку в своей ладони, затем, заикаясь, рассыпался в благодарностях, спрятал купюру в карман передника и скрылся.

Ален с досады закусил губу. Очевидно, даже столь маленькой суммы было достаточно, чтобы вызвать здесь оживление.

Однако недовольство собой быстро прошло – воистину, горячий бифштекс в желудке делает окружающий мир гораздо привлекательнее. Ален закончил есть, выставил ноги в проход, потянулся и откинулся на спинку стула, ковыряя в зубах столовым ножом.

Что-то в этом зале было не так. Веселье казалось каким-то нарочитым: излишне громкие голоса, натянутый, мрачноватый смех. Не прикидывались лишь те, кто выглядел угрюмо. Взять хотя бы вон ту парочку головорезов за третьим столиком справа, которые яростно спорили о чем-то с самым серьезным видом. Чувствовалось, что и мысли остальных присутствующих были черны, как сажа.

Ален кисло улыбнулся. По всему было видно, что попал он совсем не на благотворительную вечеринку с душещипательными выступлениями проповедников. В душах здешних завсегдатаев явно царили иные интересы.

Вдруг что-то громадное врезалось в Алена, припечатав его к столу и окатив смрадом дыма, лука и дешевого вина.

Ален уперся рукой в стол и резко дернул плечом. Туша отшатнулась с громким «уф-ф». Ален нащупал в кармане нож и вытащил его.

Над ним возвышался человек ростом футов в восемь и шириной с фургон.

– Эй, ты! – прорычал он. – Почему не смотришь, куда я иду?

Ален повертел ножом перед носом великана.

– Отойди, приятель, – сказал он тихо. – Оставь честного человека наедине с его пивом.

– Честный человек, как же! – заржал детина. – Это он зовет себя честным человеком! – Его гогот подхватили другие столы.

«Держу пари, – подумал Ален, – чужаки здесь не в почете».

Вдруг смех прекратился.

– Эй, опусти-ка свою игрушку, – сказал внезапно протрезвевший здоровяк. – И я покажу тебе, как я могу вздуть «честного человека»!

Тут до Алена дошло, что все это подстроено, и по его спине пробежал холодок. Бармен шепнул этому буйволу, где можно найти тугой бумажник.

– Я с тобой не ссорился… – пробормотал Ален. И раньше, чем эти слова слетели у него с языка, он понял, что вряд ли мог сболтнуть что-нибудь более неподходящее.

Здоровяк злобно уставился на него.

– Не ссорился, теперь он говорит. Вытянул тут свои корявки на пути бедного подвыпившего человека, так что тому и пройти нельзя. Но как только увидел Здоровяка Джека, сразу говорит «не ссорился»!

Огромная лапа сгребла Алена за шиворот, мигом ставя его на ноги.

– Нет, сейчас я покажу тебе ссору, – прорычал Здоровяк Джек.

Правая рука Алена, метнувшись вперед, рубанула верзилу по локтю и вернулась на место. Ручища детины разжалась и, внезапно онемев, бессильно упала: Здоровяк Джек уставился на нее с таким видом, будто она его предала.

Ален поджал губы и сунул нож обратно в карман. Сделав шаг назад, он слегка согнул колени и помассировал кулак правой руки о ладонь левой. Противник был здоров как бык, но, вероятно, ни черта не смыслил в боксе.

Рука Здоровяка Джека стала отходить, а вместе с этим возникла боль. Великан громко взревел от ярости, сжал руку в кулак и обрушил на Алена удар, способный сокрушить все на своем пути.

Но Ален ловко увернулся и резко толкнул Здоровяка Джека сзади в плечо, заставляя его еще больше развернуться.

Затем он схватил правую руку здоровяка за запястье, резко завернул ее за спину и рванул вверх. Здоровяк Джек взвыл. Пока тот выл, рука Алена проскользнула у него под мышкой и, надавив на загривок, поймала его шею в полунельсон.

«Неплохо», – подумал Ален. Пока ему не было нужды боксировать.

Он врезал Джеку коленом в поясницу и одновременно разжал захват. Великан вылетел на открытое пространство между столиками, попытался удержаться на ногах, но не смог. Загрохотали перевернутые столы – посетители бросились врассыпную, все как один спеша освободить место для Джека.

Великан рухнул на колени, затряс головой и поднял глаза на Алена, который с угрюмой ухмылкой стоял перед ним в боевой стойке, маня его к себе обеими руками.

Джек глухо зарычал и уперся ногой в пол.

Пригнув голову, он бросился на Алена, словно разъяренный бык.

Ален шагнул в сторону и подставил ноги. Здоровяк Джек с разбегу врезался прямо в столик за Аленом. Ален зажмурился и стиснул зубы.

Раздался треск, словно четыре шара одновременно врезались в кегли. Ален содрогнулся, но открыл глаза и заставил себя смотреть. Из груды деревянных обломков показалась голова Джека с широко открытыми глазами и отвисшей челюстью.

Ален печально покачал головой и поцокал языком.

– У тебя была тяжелая ночь, Здоровяк Джек. Почему бы тебе не пойти домой и не проспаться?

Джек поднялся на ноги и принялся ощупывать свое тело в поисках повреждений.

Убедившись, что все на месте, он притопнул ногой, упер руки в бока и уставился на Алена.

– Слушай-ка, парень, я скажу, что ты дерешься не совсем как джентльмен, – посетовал он.

– Скорее, совсем не как джентльмен, – согласился Ален. – Попробуем еще разок, Джек? Или пойдешь домой?

Здоровяк оглядел свое тело, словно сомневаясь в его прочности. Он оценивающе пнул обломки стола и двух стульев.

– Ты, пожалуй, проделал хорошую работу, незнакомец, – кивнул на обломки Джек.

– Ошибаешься, это как раз твоя работа, – ухмыльнулся Ален.

Здоровяк Джек стукнул кулаком по своим мощным, толщиной в ствол дерева, бицепсам и кивнул.

– Повторим, как только я буду готов, – сказал он. – Давай, малыш.

Осторожно обойдя вокруг столов, он шагнул на расчищенное пространство, кровожадно косясь на Алена.

– Наш добрый хозяин сказал тебе, что мой кошелек полон долларов, не так ли? – осведомился Ален. Его глаза горели недобрым огнем.

Здоровяк промолчал.

– И уверял тебя, что я – легкая добыча, – задумчиво продолжал Ален. – Но оба предположения неверны.

Джек выпучил глаза и издал приглушенный рев.

– У тебя нет денег? Ален кивнул.

– Я так и думал, что он сказал это тебе. – Ален взглянул на притихшего хозяина бара, который, бледный как мел, дрожал у стойки.

Когда он снова перевел взгляд на Здоровяка Джека, то увидел, что нога гиганта направляется прямо ему в живот.

Ален отпрыгнул назад, поймал Джека за ступню и отправил ее в заоблачные высоты.

Нога Здоровяка Джека описала широкую дугу. На какой-то миг он повис в воздухе, отчаянно молотя руками, затем, взвыв, рухнул на пол.

Взгляд Алена выразил сострадание при виде того, как Здоровяк корчится на полу, стараясь восстановить прерванное падением дыхание.

Ален шагнул вперед, схватил Здоровяка Джека за грудки, уперся ногой в пол и всем телом подался назад, поднимая гиганта на ноги.

Джек, поднявшись, тут же завалился вперед. Ален подставил плечо под мышку верзилы и рывком вернул его в вертикальное положение.

– Эй, хозяин, – крикнул он. – Бренди, живо! Алену нравилось думать о себе, как о человеке, на которого можно положиться.

Наконец, Здоровяк Джек слегка очухался и стал огрызаться на беззлобные насмешки своих собутыльников. Он смущенно отошел от Алена и сел за свой столик, обхватив голову руками.

Посетители уже навели некоторый порядок в зале, а Ален все еще не предпринимал никаких попыток хоть как-то отомстить бармену. В глазах хозяина бара затеплился огонек надежды. Он снова вырос перед Аленом, выставив вперед подбородок и поджав губы.

Ален очнулся от невеселых размышлений о неблагодарной природе человека и сосредоточился на бармене.

– Ну, чего тебе надо? Бармен судорожно сглотнул.

– Если мистер позволит, тут есть одно небольшое дельце, связанное с поломанными столами и стульями…

– Стулья, – произнес Ален, не двигаясь с места. – Столы.

Он наступил хозяину бара на ногу и почти заботливо обвил его шею рукой.

– Ах ты, грязный скупердяй! Ты натравил на меня этого буйвола, пытался меня ограбить, а теперь у тебя еще хватает наглости требовать с меня деньги?

В подтверждение своего негодования Ален затряс трактирщика как грушу, медленно подталкивая его к стойке. Толстяк предпринял отчаянную попытку слиться с древесным покрытием стойки, но лишь распластался по бревну.

– И более того, мое пиво нагрелось! – взревел Ален. – Зовешь себя хозяином, а так позволяешь себе обращаться с незнакомым посетителем!

– Простите, мистер, простите! – стучал зубами бармен, вцепившись в руку Алена с похвальным усилием, но безрезультатно. – Я не хотел повредить вам, мистер, я только хотел…

– Да, ты хотел всего-навсего ограбить меня! – фыркнул Ален, дав ему напоследок такого пинка, что тот рухнул на пол. – Берегись меня, ублюдок, если не хочешь, чтобы я разнес ко всем чертям твою вшивую забегаловку! А теперь, чтобы стакан бренди был передо мной прежде, чем я успею досчитать до трех, тогда я, может, и не стану оттягивать твои уши и завязывать их у тебя под подбородком. Пошел!

Ален досчитал до трех, делая двухсекундную паузу, и бренди было перед ним. Хозяин метнулся прочь, прижимая руки к ушам, а Ален сел за стойку и принялся потягивать бренди, размышляя о том, какой несносный скупердяй этот бармен. Если не считать этого бренди, хорошего сегодня случилось мало.

Ален вздохнул и вышел из бара на улицу. Накрапывал дождик. На душе у Перкинсона было муторно. Он поел, но настроение испортилось вконец.

Ведь он вошел в это заведение безо всякой задней мысли, просто поесть. А тут на него налетели эти оборванцы со своими жизненными законами.

Нет, настроение вконец испорчено!

Звякнул колокольчик, открылась и закрылась дверь бара. Перкинсон оглянулся и мимо воли сжал кулаки.

На улицу вышел Здоровяк Джек. Ален подумал, что драка будет иметь свое логическое продолжение под открытым небом, но, посмотрев исподлобья на Джека, с удивлением заметил на его лице благодушную улыбку.

– А ты ничего дерешься, – проговорил Джек разбитыми губами.

Вид у него был весьма комический, но Алену хватило ума не рассмеяться.

– Будем знакомы, – сказал Джек и протянул здоровенную лапу. – Меня зовут Джек Монди. Для друзей я – Здоровяк Джек.

Ален секунду поколебался, но потом пожал протянутую руку.

– А ведь когда ты мне первый раз представился Здоровяком Джеком, ты еще не считал меня другом, – заметил Перкинсон.

– Разве?

На бесхитростном лице Здоровяка отразился весь его мыслительный процесс. Ален невольно улыбнулся.

– Чего смеешься? – обиженно спросил Монди.

– Ничего, – Перкинсон согнал с лица улыбку. – Прости, больше не буду.