Нора Робертс - Последняя любовь

Когда Клэр, молодая вдова с двумя маленькими детьми, беременная третьим, вернулась в Бунсборо, Эйвери проводила с ней и мальчиками несколько часов накануне каждого Рождества.

В этом году дом заполнили Монтгомери.

Эйвери видела, как малыш Мерфи, проворный как мартышка, забирается на ногу Бекетта, пока тот обсуждает футбол с отцом Клэр.

И Оуэна, который терпеливо помогал Гарри строить навороченный военный корабль из полумиллиона — по крайней мере, так казалось — кирпичиков «Лего». И Райдера, который азартно рубился с Лиамом в компьютерные игры, пока Тупорылый и оба щенка носились вокруг, боролись друг с другом и исподтишка клянчили еду.

Эйвери с удовольствием послушала, как Жюстина и мать Клэр обсуждают предстоящую свадьбу. Обратила внимание, с какой нежностью ее отец смотрит на Жюстину, — почему она раньше ничего не замечала? У нее потеплело на сердце, когда Мерфи отпустил Бе-кетта и полез вверх по большой, похожей на ствол дерева, ноге Вилли Би.

В этом мире еще есть место волшебству, думала Эйвери.

Лежа в постели и глядя, как солнце медленно подсвечивает небо за окном, она думала, что чуть больше волшебства случилось, когда Оуэн проводил ее до машины. Когда поцеловал на морозном, в переливах огней, воздухе, остро пахнущем хвоей.

Чудесная ночь. Эйвери закрыла глаза, чтобы продлить ее хотя бы на мгновение. А впереди ждет чудесный день.

Она осторожно выскользнула из постели, натянула толстые носки, заколола волосы сзади. В тусклом свете вытащила из своей сумки пакет и тихо вышла из комнаты.

Эйвери на цыпочках спустилась вниз, перешагнув четвертую ступеньку — та скрипела посредине, — и вошла в гостиную с большим продавленным диваном, большой нарядной рождественской елкой и маленьким кирпичным камином, над которым висели два рождественских носка.

Носок Эйвери раздувался от подарков.

—Ну вот как он это делает? — прошептала она.

Вечером в носке ничего не было. Эйвери с отцом легли спать в одно время, она еще часок почитала, чтобы немного успокоиться после всех событий.

Она слышала, как Вилли Би храпит в соседней комнате.

Каждый год он проделывал этот фокус, вне зависимости от того, когда Эйвери ложилась спать или вставала утром. И опять Вилли Би наполнил ее носок, как наполнял каждое Рождество всю ее жизнь.

Покачав головой, Эйвери положила в носок отца разные пустяковые подарки: его любимые конфеты, подарочный сертификат из книжного магазина и билет ежегодной лотереи — вдруг повезет?

Улыбаясь, она шагнула назад и обняла себя за плечи. Всего два рождественских носка, но они висят рядом, полны подарков, и это самое важное.

Эйвери, как была в пижаме и толстых носках, пошла на маленькую, не больше чем в ее квартире, кухню. Когда-то она училась здесь готовить, на старой газовой плите. Сперва в силу необходимости — хотя Вилли Би многое умел, готовка ему так и не далась, что бы он ни делал.

Когда мать их бросила, он изо всех сил старался ее заменить, желая, чтобы дочь росла счастливой и знала, что он ее очень любит. Ему это удалось, только вот стряпня... Сгоревшие кастрюли, полусырая курица, пережаренное мясо, подгоревшие или разваренные в кашу овощи.

Эйвери научилась готовить, и то, что вначале было необходимостью, вдруг стало страстным увлечением. Даже в какой-то мере компенсацией, подумала Эйвери, доставая из холодильника яйца, молоко и масло. Отец столько для нее сделал и так много для нее значил! Она готовила еду, чтобы хоть как-то выразить свою любовь. Бог свидетель, Вилли превозносил ее первые кулинарные опыты до небес.

Она собиралась накормить его рождественским завтраком — ежегодная традиция с тех пор, как Эйвери исполнилось двенадцать — и уже успела сварить кофе, подсушить бекон и накрыть маленький круглый стол, когда услышала шаги отца и раскатистое «Хо-хо-хо»!

«И так каждый год, — с улыбкой подумала Эйвери. — Постоянен, как восход солнца».

—С Рождеством, моя маленькая прекрасная дочурка!

—С Рождеством, мой большой красивый папочка!

Эйвери встала на цыпочки, чтобы поцеловать отца, и почти исчезла в его медвежьем объятии. Нет, никто, никто на свете не может обнимать так крепко, как Вилли Би Мактавиш.

Вилли Би чмокнул дочь в макушку.

—Вижу, Санта уже приходил, наполнил носки.

—Да, я тоже заметила. Хитрец этот Санта! Выпей кофе. Еще есть апельсиновый сок, свежие ягоды, бекон, и греется сковорода для блинчиков.

—Никто не умеет готовить лучше моей девочки.

—Никто не умеет покушать лучше моего папочки.

Он похлопал ладонью по животу.

—Много свободного места.

—Ты прав, Вилли Би. Только учти: когда у мужчины заводится подружка, ему нужно следить за фигурой.

У отца порозовели уши.

—Ох, Эйвери.

Она шутливо ткнула его пальцем в живот, затем посерьезнела.

—Я рада за тебя, папа. За вас обоих, рада, что вы нашли друг друга. Знаешь, Томми тоже был бы рад, что у Жюстины есть ты, а у тебя — она.

—Мы просто...

—Неважно. Пей кофе.

—Слушаю, мэм. — Отец сделал первый глоток. — У меня никогда не получается так вкусно.

—У тебя нет способностей к кулинарии, пап. Это проклятие.

—Да уж, нашей кухне тебя не хватало. Ты прирожденная повариха. А теперь у тебя будет два ресторана.

—И бар.

—Ты прям основательница сети ресторанов!

Эйвери рассмеялась и вылила половник жидкого теста на сковороду.

—Пока еще маленькой. Конечно, потребуется время, но мне это на руку — закончу разработку.

—Жюстина тоже в восторге и очень довольна, что именно ты арендуешь здание. Она возлагает на тебя большие надежды.

—А я на нее, на всех Монтгомери. Разве не классно было вчера у Клэр? — Радостная, как рождественское утро, Эйвери переворачивала блинчики, встряхивая сковородкой. — Так чудесно со всеми увидеться, посмотреть, как Бекетт и все остальные возятся с детишками! И этот шум, благостное веселье и... семья.

Она подняла взгляд на отца, и ее улыбка стала чуть печальной.

—Ты всегда хотел большую семью.

—У меня самая лучшая семья в мире.

—У меня тоже. Но я знаю, ты хотел много детей и наверняка был бы замечательным отцом для большой семьи — таким же, каким был для меня одной.

—А чего ты хочешь, милая?

—Видимо, ресторанной сети.

Вилли Би откашлялся.

—И Оуэна.

Эйвери сбросила блинники на блюдо, посмотрела через плечо. Ну, конечно, ее здоровяк-отец покраснел.

—Кажется, его тоже. Ты не против?

—Он хороший мальчик... мужчина. Ты давно на него глаз положила.

—Пап, мне было пять лет. Я даже не знала, что это такое.

—Что-то я сомневаюсь. Просто... шепни, если он вдруг тебя обидит.

—И ты раздавишь его как червяка.

Состроив свирепую гримасу, Вилли Би напряг внушительные мышцы.

—Если потребуется.

—Буду иметь в виду. — Она повернулась с блюдом дымящихся блинов. — Давай поедим и займемся подарками.

* * *

Эйвери всегда считала, что Рождество без толпы людей на кухне это не Рождество. Спасибо Жюстине, ее дом и большая кухня всегда были открыты для Вилли Би и его дочери. А в этом году, когда к компании присоединилась Клэр с мальчиками, ее родители и Хоуп, народ толпился везде.

Еще дети — сыновья Клэр, две внучки Кароли. А если добавить двух псов Жюстины, которые путались у всех под ногами, Тупорылого и двух щенков, то Рождество, можно сказать, удалось.

Эйвери нравились праздники наедине с отцом, но вся эта суета — шум, восторженные ребятишки, взбудораженные собаки, запах ветчины из духовки, бульканье соусов, остывающие пироги — задевала струны ее души.

Эйвери всегда этого хотела.

Она перестала рубить чеснок и взяла бокал вина, который принес Оуэн.

—У тебя радостный вид.

—Когда радоваться, если не на Рождество?

Сгорая от любопытства, Оуэн заглянул в миску, где Эйвери что-то смешивала.

—Пахнет вкусно!

—Будет еще лучше, когда я начиню этим фаршем шляпки грибов и запеку.

—Фаршированные грибы, да? Слушай, может, сделаешь их и на следующей неделе?

Эйвери отпила вино, поставила бокал на стол и вновь начала рубить чеснок.

—Хорошо.

—А как насчет тех фрикаделек, которые ты иногда готовишь?

—Коктейльные фрикадельки?

—Ага. Они самые.

—Возможно.

—Я попросил маму сделать ветчину, порежу для бутербродов, куплю несколько сырных тарелок и овощи для обмакивания в соусы. А еще...

—Не покупай сырные тарелки. Просто набери сыра, а я покажу, как его разложить.

Оуэн ждал, что она предложит помощь, и не ошибся.

—Ладно. Скажи, что еще нужно купить.

На кухню пробрался Тэ-Эр, сел у ног Эйвери и уставился на нее печальным взглядом, привлекая внимание. Эйвери печально посмотрела в ответ.

—Тебе это не понравится, — заверила она пса.

Из большой комнаты этажом ниже донесся громкий смех. Кто это? Гарри?

—Я выиграл! Утритесь!

—Игровая приставка. — Оуэн с притворным сожалением покачал головой. — Пробуждает в людях лучшее или худшее.

—Во что они играют?

—Боксировали, когда я уходил.

—Я его обыграю. — Эйвери бросила взгляд на Клэр, которая выкладывала в большую форму ломтики картофеля для гратена. — Я вызову твоего первенца на бой и уложу его нокаутом. Никакой пощады!

—Гарри хитрюга и много тренировался.

Эйвери напрягла бицепсы, совсем как ее отец утром.

—Маленькие, но могучие.

—Бьет ниже пояса! — проворчал Райдер, заходя на кухню и обращаясь к Клэр. — Ты растишь нечестного бойца.

—Гарри тебя победил?

—Он жульничал! — Райдер открыл холодильник, чтобы взять пиво, и нахмурился. — А это еще что за странная штука?

—«Пустячок».

Чуть отодвинув Райдера, Клэр достала из холодильника блюдо с нарезанными овощами.

—Ничего себе пустячок! На вид он довольно большой.

—Так называется десерт. Шоколадный бисквит со взбитыми сливками и фруктами. Держи, отнесешь вниз.

Райдер подозрительно уставился на овощи.

—Ребятишки не хотят морковку, сельдерей и прочий силос. Давайте чипсы с соусом, сальса подойдет. И поострее.

—Пусть едят морковку, сельдерей и силос, — решительно сказала Клэр. — А Мерфи не получит никаких чипсов с острым соусом до обеда.

—И ты тоже, — сказала сыну Жюстина, заглядывая в духовку проверить, готова ли ветчина. — Оуэн, возьми прихватки и вытащи окорок. Он слишком тяжелый. Клэр, духовка твоя.

—Когда мы сможем нормально поесть? — осведомился Райдер.

—Часа через полтора.

—Мы мужчины, которые боксируют, бегают на лыжах, сражаются с инопланетянами, играют в футбол и гоняют на автомобилях. Нам нужна нормальная еда, причем сейчас.

—Закуски будут через полчаса, — сказала Эйвери, перехватив внимание Райдера.

—Те, что ты обычно готовишь?

—Да.

—Тогда ладно. — Райдер взял пиво, блюдо с овощами и пошел к лестнице. — Зачем, спрашивается, называть десерт «Пустячком», когда он огромный?

—Я узнаю, — пообещала Хоуп.

Тупорылый с унылым видом поплелся за хозяином в большую комнату, откуда в очередной раз долетел радостный возглас Гарри:

—Я опять выиграл!

—Все, перерыв. — Эйвери сняла фартук, швырнула в сторону. — Ох, и задам я кому-то трепку!

Размяв плечи, она зашагала вниз по лестнице. И через пять минут вернулась обратно под крики Гарри:

—Она меня сделала!

Эйвери замерла на мгновение, окинула взглядом кухню, где оживленно хлопотали женщины, прислушалась к доносящемуся снизу утробному хохоту отца, голосам Жюстины и Кароли в столовой. Потом проскользнула в гостиную, где царил беспорядок после рождественского утра. Открытые подарки громоздились под сверкающей елью. Пес Жюстины, Кус, дремал у зажженного камина, задрав лапы кверху. Гомон в большой комнате отдавался под ногами как небольшое землетрясение.

—Что-то случилось? — донесся сзади голос Оуэна, и Эйвери обернулась.

Улыбаясь, она подошла к Оуэну, обняла, положила голову ему на грудь.

—Нет, все хорошо. Так, как и должно быть.

Через неделю после Рождества, отправившись пополнять запасы, Эйвери не выдержала и купила себе игровую приставку. Вначале она долго колебалась — и так день-деньской на ногах, у нее нет времени для игр. Однако после двух проигрышей подряд — в матче-реванше с Гарри после рождественского обеда и унизительного поражения в боулинге, где даже четырехлетняя внучка Кароли набрала больше очков, — решение было принято.