Мерил Сойер - Последняя ночь

Она тихо ахнула, очутившись в крепких объятиях, и глаза ее наполнились слезами счастья. Все это время она томилась от неопределенности и боялась, что Роб потерял к ней всякий интерес. Сейчас же она была несказанно рада, что ошиблась в своих предположениях. Стоило Робу обнять ее, как все страхи, сомнения и нерешительность мгновенно исчезли.

От страстных поцелуев и ласкающих прикосновений его рук Дана затрепетала, по ее телу пробежала мягкая дрожь охватившего ее желания. Ей нужен только Роб, она готова пожертвовать всем ради того, чтобы быть с ним вместе. Эта внезапно открывшаяся истина наполнила ее душу умиротворением. Сладко вздохнув, она положила голову ему на грудь.

Роб нашел ее губы и вновь надолго слился с ней в поцелуе. Его рука скользнула ей под блузку. Нащупав застежку на бюстгальтере, он попытался справиться с ней, но, потеряв терпение, просто сорвал его. Лаская ладонью ее грудь, он не переставал приглушенным голосом шептать:

– Ты прекрасна. Боже, как ты прекрасна!

Под его пальцами ее соски быстро затвердели. Дана выгнулась ему навстречу, прижавшись к Робу бедрами. Ее грудь налилась тяжелым, жарким томлением. Ей хотелось продолжения, ей хотелось большего. Он припал к ее соскам губами, дразнил их языком, мягко покусывал. Тело ее горело огнем желания.

У Даны закружилась голова и спутались все мысли, когда кровь пульсирующими толчками прилила к вискам. Она потеряла контроль над собой, полностью отдавшись чувствам. Ее затуманенное сознание отказывалось воспринимать реальность. Все было прекрасно. Только что она вроде бы стояла посреди кухни еще в одежде, и вот она уже лежит на полу обнаженная. Как и когда это произошло, она совершенно не помнила.

Роб потерял ощущение времени. Им обоим казалось, что они перешагнули какую-то невидимую черту и оказались по другую сторону реальности.

– Прошу тебя, продолжай, – задыхаясь прошептала она, мечтая лишь о том, чтобы время остановилось и чтобы эти сладостные, упоительные мгновения превратились в вечность.

Роб отстранился от ее губ и проложил дорожку из поцелуев, обжигающих нежную кожу ее шеи, к плечу.

Дана прижала его голову к себе, зарывшись пальцами в его шевелюру и вся дрожа от прикосновения жестких волосков, растущих у него на груди, к ее чувствительным соскам.

– Роб…

Она шептала его имя, мечтая полностью забыться в его ласках, раствориться в нем самом. Охваченная всепоглощающей страстью, она восторженно изумлялась тому, что эта мысль не приводит ее в ужас. Раньше Дана отказывалась верить, что мир ощущений может быть столь притягательным и желанным. О, как сладостно было убеждаться в своей ошибке.

Дане казалось, что Роб ни на секунду не прекращал своих ласк, его руки беспрестанно скользили по ее телу, поэтому упругое прикосновение его разгоряченной, возбужденной плоти к ее бедру было для нее неожиданностью. «Когда он успел раздеться?» – удивилась она. Но у нее тут же пропало всякое желание раздумывать над подобной чепухой, когда губы Роба медленно заскользили вниз по ее животу.

Она изогнулась и застонала.

Роб провел ладонями по ее гладким ягодицам и раздвинул ей ноги. Тугой узел желания, пульсирующий у нее внизу живота, разрастался, заполняя ее всю, превращая ее в сплошной источник неутоленной страсти.

Роб воспринял чувственные стоны Даны как призыв перейти к более интимным ласкам и склонился над ее влажным, разгоряченным лоном. Обжигающее Дыхание коснулось нежной кожи, и ее тело судорожно выгнулось. Почувствовав мягкие, упругие толчки его языка, она с силой впилась пальцами ему в шею.

Дана дрожала от возбуждения и мечтала об избавлении от сладостной пытки.

Он приподнялся на руках и стремительно вошел в Нее. Дана, приподняв бедра, обхватила Роба ногами.

Они слились в поцелуе, и их тела начали двигаться в ускоряющемся ритме.

Сознание вернулось к ней за несколько секунд до наступления оргазма. Ее легкие горели огнем, требуя хоть глотка воздуха, глаза застилала туманная пелена непрошеных слез. С каждым мгновением ее стоны становились громче, но внезапно Роб прекратил двигаться, и Дана подавила крик, уже готовый сорваться с ее губ.

Роб устремил на нее сверкающий взгляд.

– Помни, я тот, кто нужен тебе.

– Да, ты нужен мне, только ты, – прошептала она.

В эту минуту она хотела, чтобы сладостные, острые ощущения, граничащие с болью, длились бесконечно, но внезапно наступивший оргазм обрушился на нее лавиной неземного наслаждения. Ей показалось, будто миллионы иголочек пронзили ее тело и оно взорвалось, превратившись в звездную пыль. Через несколько секунд Роб навалился на нее всей тяжестью. Его тело сотрясалось в конвульсивной дрожи, а из груди рвались хриплые стоны. Она обняла его и прижала к себе, не желая расставаться с теми ощущениями, что он подарил ей.

Дана могла поклясться, что никогда не чувствовала себя более счастливой, чем сейчас. Она с улыбкой раскинула руки в стороны, не замечая, что угодила локтем прямо в миску с кошачьей едой, и умиротворенно вздохнула. Она любит Роба! От этой мысли ее душа наполнилась поющей, ликующей радостью.

Прошло еще несколько минут. Роб лежал рядом с ней на полу, его взгляд был устремлен в потолок.

Дана сказала:

– Давай переберемся в сад? По-моему, нам пора заняться ужином. – Она надеялась, что, пока будет готовиться мясо, Роб расскажет ей о причине своего беспокойства.

Роб повернулся на бок и, приподнявшись на локте, провел кончиками пальцев другой руки по крутому изгибу ее бедра.

– А не лучше ли перебраться в спальню и заняться более приятным делом? – Его рука медленно скользнула вниз по ее животу.

И они перешли в спальню, и занялись тем, чем предлагал Роб. Дана купалась в волнах наслаждения, позабыв обо всем на свете. Утолив свою страсть, он неторопливо осыпал ее тело нежными, утонченными ласками, от которых у нее замирало сердце и захватывало дух.

Дана проснулась, когда в небе пролегла алая полоса зари. Застывшая лава на склонах вулкана Коко ослепительно засверкала в первых лучах солнца.

Дана открыла один глаз, мучительно соображая, почему она не помнит, когда заснула. Ей казалось, что они занимались любовью всю ночь. Может, ей все приснилось? «Нет, таких шикарных эротических снов просто не бывает», – радостно подумала она и похлопала рукой по другой половине кровати, где, по ее мнению, должен был находиться Роб. Сон мгновенно слетел с нее, когда она обнаружила, что его нет. Единственным доказательством того, что сегодняшнюю ночь он провел с ней, была вмятина на подушке, оставленная его головой.

Дана почувствовала себя одинокой и глубоко несчастной. Похожее чувство тоскливой беспомощности она испытала много лет тому назад в день похорон отца и матери. Тогда она смотрела на два одинаковых гроба, в которых лежали их тела, и в ее голове билась Мысль – она никогда больше не увидит родителей.

Легкий сквозняк принес в спальню пряный аромат свежезаваренного кофе. Роб на кухне! Отругав себя за свою мнительность, Дана благоразумно решила никогда больше понапрасну не паниковать.

Она сладко потянулась и быстро соскочила с кровати, направившись в ванную. Там она натянула на себя халат и подошла к зеркалу.

– Боже, какой кошмар! – жалобно простонал она.

Однако через секунду она уже радостно улыбалась. Конечно, никого не украшают тени под глазами и сбившиеся, всклокоченные волосы, но она чувствовала себя невероятно счастливой, умиротворенной, ну просто на седьмом небе.

Роб вошел в спальню с кружкой кофе в руке в тот момент, когда Дана со слезами на глазах пыталась расчесать волосы.

– Не получается, да? – сочувственно поинтересовался он, протянув ей кружку. – Советую вообще не причесываться. Походишь какое-то время так, а потом, глядишь, и сама не захочешь менять прическу.

Дана рассмеялась:

– Нахал! Придется тебя примерно наказать!

Услышав о наказании, Роб мгновенно перестал улыбаться.

– Нам надо поговорить, – серьезно сказал он.

Дана с замирающим сердцем последовала за ним на кухню. Вспомнив об обещании больше не паниковать по любому поводу, она принялась убеждать себя в том, что верить в плохое предчувствие просто глупо, и примеров этому сколько хочешь.

Пока они шли на кухню, она успела вспомнить и слова Роба о том, что ей нужен только он.

Конечно, ей нужен только он. Она знала это и раньше, а после сегодняшней ночи мысль о том, что они могут расстаться, казалась ей просто абсурдной.

Роб повернулся к ней и окинул ее цепким, хищным взглядом репортера. Она поежилась. Ужасно неприятный взгляд! Точно так же он посмотрел на нее при первой их встрече в здании суда.

Он не стал мяться, отводить глаза в сторону, а сразу же перешел к делу:

– Поскольку я хочу быть абсолютно честным с тобой, я должен кое-что сказать…

От такого начала у Даны потемнело в глазах. Теперь она уже нисколько не сомневалась – плохое предчувствие не обмануло ее.

– Я больше не могу встречаться с тобой.

Его слова прозвучали как окончательный приговор, не подлежащий пересмотру. Дана безмолвно застыла на месте, отказываясь верить в услышанное. Она в изумлении смотрела на Роба и не узнавала его – его словно подменили. Страстный и нежный ночью, сейчас он внезапно стал холодным и жестоким. Что с ним случилось? Почему он произнес эти ужасные слова? Внезапно ее осенило.

– Ты беспокоишься за сына? Я прекрасно понимаю, у тебя будет немало забот, ты будешь проводить с ним много времени. Но если причина только в этом, то…

Роб покачал головой.

– Нет. Дело не только в моем сыне, дело в том, что я… что мне… – Роб замолчал, подыскивая нужные слова.

Она вдруг все поняла без его объяснений и сразу же почувствовала себя опустошенной. Зак сказал ей правду. Все, что между ними было, внезапно куда-то исчезло. Она не потеряла самообладания и внешне осталась абсолютно спокойной, но голос, когда она начала говорить, предательски дрогнул:

– Значит… значит, из-за Элен, да? Зак говорил, что вы хотите наладить семейную жизнь. Это правда?

Роб опустил голову и скользнул взглядом по Молли, которая, выгнув спину, терлась о его ноги.

– Да. Мы хотим начать все заново. Ребенок должен жить в полноценной семье, с матерью и с отцом.

– А как же я? – Дане стоило немало усилий сдержать душивший ее гнев. – Ничего не понимаю. Почему ты остался у меня прошлой ночью?! – Она едва не сорвалась на крик.

По дороге на работу Дане удалось немного успокоиться. Унялась хотя бы неприятная дрожь в руках, на внутри у нее по-прежнему все клокотало от возмущения и обиды.

Охваченная слепой яростью, она была готова броситься на Роба с кулаками. Как он посмел остаться у нее на ночь, а утром совершенно спокойно заявить, что не будет больше встречаться с ней? Она ругала себя за слепоту, за доверчивость, за наивность – за все то, что не уберегло ее от чар этого мерзавца. Сама, дура, виновата – не прислушалась к голосу разума.

– Ну ничего, ты получила хороший урок, впредь будешь умнее, – злорадно произнесла она, припарковав машину на стоянке перед зданием суда.

Она всю жизнь будет помнить его последние слова: «Почему я остался у тебя?» – равнодушно переспросил Роб, а затем, пожав плечами, заметил: «Я не напрашивался в гости, ты сама захотела, чтобы я остался у тебя на ночь».

Задохнувшись от гнева, она выставила его из дома и захлопнула дверь с такой силой, что стены затряслись, посуда на кухне зазвенела, а Молли, испуганно мяукнув, юркнула под диван.

– Ах, какой негодяй, – презрительно процедила сквозь зубы Дана, проходя мимо видеокамеры, через которую охрана наблюдала за входом в здание. – Просто исключительный негодяй! – Но, даже выругавшись, она не почувствовала облегчения.

Через вращающиеся стеклянные двери Дана вошла в холл. Хотя у нее было тяжело на сердце, она заставила себя улыбнуться охраннику, стоявшему за стойкой металлодетектора.

Вопреки ее ожиданиям мысли о Робе не оставляли ее ни на секунду. Когда она подошла к лифту, ей пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не разрыдаться на глазах у людей, сновавших в холле.

Ее раздирали противоречивые чувства. То ей казалось, что она безумно любит Роба, то – что страшно ненавидит. Разум подсказывал Дане единственный выход. Она сможет избавиться от сердечных мук, только наполнив свою душу ненавистью.

Дана решила работать отныне до полного изнеможения и вспоминать о романе с Робом как о кошмарном сне.

Очутившись у себя в кабинете, она мрачно покосилась на кипу документов, лежащих у нее на столе, и подошла к своей любимой картине. К счастью, вчера она успела просмотреть все материалы и до полудня у нее не было срочных дел. Дана стояла перед шелковым полотном, позабыв о времени, и скользила по нему отрешенным взглядом. Из оцепенения ее вывел негромкий стук в дверь.

– Привет. – Ванесса прошла в кабинет и села в кресло у ее стола. – Вчера я не могла дозвониться до тебя весь вечер. Что у тебя с телефоном, сломался?