— Ты говорил, что снимаешь однокомнатную квартиру, — оглядываясь по сторонам, сказала она.

— Теперь здесь живу. Там бы мы не поместились, — ответил Илья. — Я пытался ее обустроить, но криво вышло. Кровати купил. Даже вещи какие-то. Но все равно плохо вышло. Я думаю, что большую комнату вам отдам, а себе поменьше возьму. Мне много не надо.

Илья видно подготовился. Две кровати. Детская кроватка. На полу ковер. Занавески в ромашку. Одеяла и подушки. Шкаф.

— Я только стол не купил. Забыл, — как-то виновато ответил Илья.

— А телевизор? — спросила Мила.

— У меня в комнате стоит. Если тебе нужен, то я тебе отдам. Компьютера пока нет. Тоже не подумал. Я не все предугадал, — ответил Илья. — Даш, а ты обед приготовишь?

— Приготовлю.

* * *

Вечер. Даша уложила Рому спать. Мила уснула раньше. Тяжелый день. На нервах. И какой-то сумбурный. Илья вроде спал у себя. Он как ушел спать в шесть вечера, так еще и не просыпался. Даша зашла на кухню. Занавески в яблоках. Стол в углу. Посуды почти не было. В квартире было неуютно. Она понимала о чем говорил Илья: холодно и пусто, как в чужом доме.

Надо было позвонить маме. Даша достала телефон, который взяла у Милы и набрала номер матери. Та ответила сразу.

— Мила!

— Это Даша.

— Где вы? Ко мне Боря прибежал. Требовал, чтоб ты вернулась. Сказал, что ты ушла от него.

— Ушла.

— Опять поругались?

— Да.

— И что теперь?

— Думаю, — ответила Даша. — Я звоню сказать, что с нами все в порядке.

— Ты у Ады?

— У друга.

— У того странного парня, про которого ты говорила?

— Да.

— Даш, ты…

— Не знаю. Может и ошибка. Или очередная попытка что-то поменять. Знаешь, как муха, что попала в банку с вареньем, так и я барахтаюсь, только взлететь не получается. Но помирать не хочется.

— Если помощь нужна, ты звони. Не пропадай. Помогу, чем смогу.

— Спасибо. Пока попытаюсь сама вылезти из жижи, — ответила Даша. Она повесила трубку. Опять слезы. Себя жалко. Горько и жалко. Надо выбираться с этого дна, только не получается.

— Чего плачешь? — зевая, спросил Илья, появляясь на кухне.

— Я думала ты спишь, — вытирая слезы, ответила она.

— Уже проснулся. Я ночью уснуть не могу. Не спится.

— Правильно. Ты днем спишь.

— Есть такое. Перепутал день с ночью. Теперь только часа в три ночи усну, — он обнял ее. — Давай тебя пожалею.

— Отпусти.

— Ага, я тебя только поймал, а ты сразу отпусти, — хмыкнул Илья.

— Мне больно.

— И что болит? — заглядывая ей в глаза, спросил Илья.

— Спина. Ты надавил сильно.

— Синяки? Чего глаза отводишь? Могу и посмотреть.

— Не надо.

— Ладно, не буду, — он вздохнул. — Больше не плачь. Хватит. Закончилось все.

— Это передышка.

— Нет. Все закончилось. Больше никто тебя не обидит. Пальцем не тронет. Я не дам. Все наладится. Я помогу. Нельзя так жить. Надо жить хорошо, — Илья замолчал. — Слова разбегаются. Не могу понять, это из-за того, что я не проснулся или из-за волнения?

— Не знаю. Как же я устала! — сказала она, закрывая лицо руками.

— Я не буду ничего говорить по этому поводу, но тебя не понимаю. Не понимаю, как все это можно терпеть. Тебя бьют, а ты с ним живешь. Ради чего? Видел случай, когда оставались ради денег. Но там были реально большие деньги. Или был случай, там любовь. Очень сильная, почти как болезнь. У тебя ничего этого нет. Так чего ты с ним живешь?

— Идти некуда. Одна не справлюсь. Я пыталась несколько раз уйти. Квартиру снять — это зарплата уйдет. А я немного получала. Не смогла позволить себе такой роскоши. Один раз мы с Адой пытались снять квартир на двоих, но у нее какой-то кавалер подвернулся, который к себе жить позвал. Она к нему и полетела. А наш план лопнул. С кавалером у нее ничего не получилось, а я к тому времени вернулась к Боре.

— Теперь я тебя не отпущу, — сказал Илья. — Даже не думай к нему возвращаться. Хватит.

— Жить-то дальше как? — спросила Даша, наблюдая, как он открывает холодильник.

— А как все живут, так и мы будем, — лазя по кастрюлям, ответил Илья. — Ты меня не бойся. Может я туговато соображаю, но соображаю. Поживем пока вместе. Приставать не буду. Разве только поцелую. Нравится мне с тобой целоваться. Не полюбишь, значит не судьба. Насильно мил не будешь. Но я тебе все равно помогу. Больше не плачь.

Даша смотрела на него. Опять весь колючий, глаза серьезные, а потом раз и вновь хитрые. Ему хотелось верить, только было страшно. Так ведь не бывает, чтоб могло все наладится. Не могло. Но ведь случилось.

— Ты сегодня хоть спала? — спросил Илья. Даша готовила на кухне завтрак. Рома катала по подоконнику машинки.

— Часа два, — зевая, ответила Даша. — Я когда спать пошла, только легла, как проснулся Рома. Уложила его часа в три, а в пять он уже опять проснулся. Может из-за того, что на новом месте спал, а может перенервничал. Не знаю.

— Я вернусь около двенадцати. Ты мне напиши список, что купить нужно. Я потом в магазин зайду, — сказал Илья. — Я когда один жил, то печеньем и едой быстрого приготовления питался. Вам это вряд ли понравится. Так что пиши список.

Суета, быт. Рома носился как заведенной. Она только на минуту прикрыла глаза. Мила делала домашнюю работу на кухне. Даша проснулась от звука рвущейся бумаги. Открыла глаза, а Рома уже отдирал часть обоев.

— Что ты творишь!

Даша попыталась оттащить от обоев Рому, но он не захотел выпускать бумажное полотно. Раздался угрожающий треск. Обои оборвались почти до потолка. Теперь посреди стены красовалась ровная дорожка бетона.

— Вот что ты наделал? — строго сказала Даша. Рома расплакался. В комнату зашла Мила. Остановилась в дверях.

— Нас убьют, — резюмировала она.

— У тебя клей остался? Неси сюда.

— Так не хватит.

— Мы по краям подклеим. Потом нормальный купим и заделаем все. Если аккуратно… — ответила Даша. Рома запрыгнул на обои и начал по ним прыгать. Даша посадила его в кроватку.

Пока они с Милой пытались приклеить обои, Рома попытался вылезти из нее. Перевалился через бортик. Даша не успела его подхватить. Он упал. Набил шишку. Заревел. Пока Даша бегала за холодным куском мяса, чтоб приложить к шишке, начал отклеиваться приклеенный кусок. Мила его держала, но ей не хватало роста. Обои отвалились прямо на них, накрывая с головой. Рома забыл про слезы. Начал смеяться, стуча по крыше из обоев. За этим их застал Илья.

— Мы сейчас все приклеим, — отбирая обои у Ромы, поспешно сказала Даша.

— Да выкиньте вы их. Потом ремонт сделаем, — отмахнулся Илья.

— Но хозяева ругаться будут. Ты же снимаешь…

— Пойдем сумки разбирать, — повторил Илья. Он принес три больших пакета. — Ты посмотри, я хоть и старался по списку все смотреть, но может чего-то упустил. Оказывается, мне тяжело читать. Буквы разбегаются. Меня это злит и начинает голова болеть. Но я справился. Вроде.

— Голова и сейчас болит?

— Нет. Сейчас нормально. Так как, я молодец? — спросил он, явно ожидая похвалы.

— Молодец, — невольно улыбнулась Даша.

— Пойду в душ. Переоденусь и будем чай пить. А если приготовишь чего-нибудь, то я тебе скажу спасибо.

— Потом доделаю уроки, — собирая учебники, ответила Мила. — А зачем нам столько продуктов?

— Думаю, Илья в первую очередь рассчитывал на себя, — ответила Даша, раскладывая все по полкам.

— Он не ругался, — заметила Мила.

— Может потом будет.

— Может быть, — утащив два пряника, она ушла в комнату.

Приготовить поесть. Пока Илья плескался в ванной, Даша успела все приготовить макароны с поджаркой и котлетами. Потом она поставила вариться суп. Он накинулся на еду, словно не ел вечность.

— Ты вкусно готовишь, — сказал он.

— Извини за обои.

— Даш, это мелочи. Потом переклеим. Я думал здесь ремонт сделать, но подумал, что не справлюсь. Я могу отвлечься и забыть, что делал. Иногда такое бывает. Особенно, если я один в квартире. Поэтому никогда плиту не включаю. А разогреваю в микроволновки. Чайник электрический. Чтоб воду не забывать выключать я перед краном написал предупреждение и на двери. Да ты видела, наверное. О чем я тебе сказать хотел? А, про обои. Тут твоя помощь понадобится. Я в них никогда не разбирался. Или маму приглашать. Но у нее вкус своеобразный. Мне нравится попроще. Вот как у тебя в квартире было. У тебя тепло. А у нее все как в офисе. Когда у нее жил какое-то время, то просыпался и казалось, что я на работе уснул.

— Но ремонт надо делать с разрешения хозяев. Вряд ли им понравится такое.

— Я разрешу. Но потом. Не хочу сейчас этим заниматься, — ответил Илья.

— Хочешь сказать, что это твоя квартира?

— Я подумал и решил, что здесь останусь. Работа есть. Парк мне как родной стал. Ты рядом. Чего еще надо?

— И поэтому ты купил квартиру.

— Не я. Брата попросил помочь. Меня обмануть могли. Мало ли затмение пойдет. Перенервничаю. Опять туго соображать начну. Вот Даня мне и помог. Так что никто ругаться не будет. А я ругаться и вовсе не люблю. Обниматься приятнее, — он обнял ее, притягивая к себе. — Не обижайся, но я немного посплю. Спасибо за обед.

Даша немного зависла от его слов. Как компьютер. Получается, он купил квартиру, чтоб ее к себе поселить? Интересно, откуда такие деньги? Хотя он вроде рассказывал, что раньше неплохо получал. Но все равно… Стало не по себе.

Хотелось спать. Даша уже клевала носом. Всех накормила ужином. Рома продолжал играть. Мила учила стих. От бубнежки начала болеть голова. Только бы на минуту прикрыть глаза, но нельзя. Рома только этого и ждет, чтоб опять начать проказничать. Это он так себя хорошо ведет, пока она не спит.

— Подремала бы. На вампира похожа. Глаза красные, — в комнату заглянул Илья.

— Нельзя.

— Я с ним поиграю. Никуда он не убежит и ничего не съест. А Мила мне поможет.

— Я стих учу.

— Угу. Заодно и стих выучим, — ободряюще сказал Илья. — Ты же не знаешь какая ночь будет впереди. Может Рома опять спать не будет.

— Уговорил. Я на час. Выключает.

— Спать надо. А то не выспавшийся человек становится злым. Ругается. Все ему не так. Поэтому ты лучше поспи, а мы тут рядом посидим. Вон, машинки покатаем.

Илья говорил медленно, монотонно. Даша уже на половине его слов уснула. Илья же монотонно катал машинки с Ромой. Тому это быстро надоело. Он принес книжку и протянул Илье.

— О, такая книжка мне нравится, — довольно сказал Илья. — Тут и букв нет. Зато картинки. От картинок голова не болит. Давай смотреть, что здесь нарисовано.

Через полчаса Рома уже уснул с книжкой в руках. Илья перенес Рому в кроватку. Накрыл одеялом, а потом сел на пол рядом с кроватью, на которой спала Даша. Когда он так просидел минут тридцать, Мила не выдержала.

— Что ты делаешь?

— Любуюсь. Даша красивая. Странно, что она рядом. Мечты все-таки сбываются, — он вздохнул. — Правда, не думаю, что это надолго.

— Думаешь мама и папа померятся?

— Нет! Я этого не допущу. Понимаю, что он твой отец, но он ее бьет. А это плохо. Даша почему-то этого не понимает.

— Мама все это понимает, только…

— Ага, и куча оправданий. Слышал я это. Не понимаю, как у него рука поднимается на нее. Ее защищать надо. Любить, а не бить. Дурной человек. Глупый. Вот меня глупым считают, а на самом деле он глупый, потому что не понимает таких простых вещей. Может ему тоже надо головой ударится, чтоб это понять?

— Не знаю. Ты ее любишь.

— Люблю. Но Даша заслуживает большего. Лучшего человека. Я лишь временно в ее судьбе. Может, встретились бы мы раньше… Тогда и могло что-то получиться. А теперь… Зато можно полюбоваться пока она рядом. Я хочу ее подтолкнуть к новой жизни. Показать, что не все так плохо. Она ведь может многого добиться в жизни. Я же ее буду тянуть ко дну.

— Почему?

— Потому что соображаю туго. И в парке листву убираю. Думаешь я это не понимаю? Даня говорит, что это все временно. Я с ним согласен. Пока мы с ней на одном уровне, она меня будет терпеть. Но стоит ей чуть подняться, расправить плечи, за которыми вырастут крылья, она захочет улететь. А я держать не буду. Отпущу. Не хочу, чтоб она со мной жила из жалости. Ненавижу, когда меня жалеют. Это хуже яда. Вначале хотел, а потом понял, что не выдержу жалость с ее стороны.

— Грустно.

— Почему? Сейчас я счастлив. Остальное будет потом.

— Я думала ты на маме жениться хочешь.

— Мало ли что я хочу! Не всегда можно получить то, что хочешь. Хотя, мечтать можно.