— В дело вернутся не хочешь? — серьезно спросил Даня. — Без тебя сложно.

— Не могу, — вся веселость Ильи слетела. — Я как в том фильме, тут помню, а тут нет. Читать не могу. Все перед глазами плывет. Голова болеть начинает. Буквы разбегаются. Больше угадываю слова. Да и сам смотри, — он расслабил руку. Она мелко дрожала. — Порой такое возникает. Приходится себя в руках держать.

— Так я на тебя не вешать буду. На четверть ставки. Кататься к тебе тяжело.

— У меня здесь парк. Не хочу уезжать, — ответил Илья.

— Он сегодня такую речь толкнул этому мужику, аж я завис, — кивнув в сторону Ильи, пояснил для Даши Даня.

— Боре? — спросила Даша.

— А черт его знает, не знаю его имени. Но больше он к тебе точно не подойдет. Илья умеет быть убедительным и без драк. Дипломат еще тот. Это я раньше все хотел кулаками решать, а Илья мог и словом человека убедить, что тот неправ.

— Я не думал, что получится. Слова скачут. Не всегда могу их контролировать. Побоялся, что тогда врежу ему, чтоб больше к тебе подходить не смел. Но он слабый. Так испугался, — ответил Илья, беря Дашу за руку.

— Хм, я сам испугался, — сказала Даня.

— Все закончилось, Даш. Можно больше не бояться. И не плакать, — Илья сжал ее руку. — Все теперь будет хорошо. И повторять это буду, пока не поверишь.

— Я пойду спать, — посмотрев на часы, сказала Даша. — Что-то устала.

Илья и Даня возражать не стали. Даша легла в кровать. Усталость, нервы, а сна не было. Опять слезы на глазах. Вроде все разрешилось, а все равно было страшно. Растерянность. Надо думать, только мыслей нет. Тихо открылась дверь.

— Илья? Ты чего?

— В гости иду. Так и думал, что ты тут плакать продолжишь, — сказал он. — Двигайся. С тобой полежу.

— И как это будет выглядеть?

— Нормально это будет выглядеть. Я даже футболку и шорты надел. Еще ночной колпак и гольфы осталось. Все прилично. Я обо всем подумал.

— Какой ты умный! — не удержалась Даша, потом тут же прикусила язык, но Илья не обиделся.

— Сам поражаюсь, — ответил он, ложась рядом, так, что Даша оказалась прижатой к стене.

— Ты меня раздавить решил? — спросила она.

— Не, обнять. Кровать маленькая. Неудобная. Но Роме она подойдет.

— Значит ты для него ее купил. А кроватку?

— И для него и для тебя, — Илья обнял ее и коснулся губами щеки. — Я тогда был уверен, что ты со мной останешься. Вот и подготовился основательно. Согласись, что если бы я пригласил тебя сюда и предложил разделить кровать со мной, ты бы все не так поняла. Хотя, я ничего плохого не имел введу. Но Даня сказал, что со стопроцентной вероятностью ты меня пошлешь. Я тебя потеряю. А мне этого не хотелось. Тяжело, когда мечта ускользает из рук. А ты моя мечта. Самая заветная. И она исполнилась. Ты рядом, со мной. Это хорошо. Приятно. Ты не бойся. Я уже понял, что все это временно. Ты со мной ненадолго. А я на большее и не рассчитываю. Уже давно начал радоваться мелочам. Я тебе помогу встать на ноги и отпущу. Только вначале обниму, поцелую и отпущу. Это будет правильно. Пока поживем вместе. Тебе надо освоиться в новой жизни. Перестать бояться. А я немного поиграю в семью. Нам выгодны такие отношения. Своего рода терапия.

— Ты хороший человек.

— Эгоист еще тот. Не была бы ты мне так нужна, то не помог бы. Мимо прошел. Так что я плохой человек. Но ты мне нужна. И не плачь. Ты спи, а я твой сон буду охранять. Все равно не спиться. Даже постараюсь не болтать. Представляешь, Даня обиделся. Думал, что я буду с ним болтать всю ночь. Он хитрый. Свои дела на меня повесть хочет. Заинтересовать. А я не хочу лишний раз голову напрягать. Завтра день тяжелый будет. Там снег идет. Настоящий снег. А это работа. Я даже раньше уйду, чтоб дорожки в порядок привести. Чтоб люди шли и не черпали ботинками снег. Снег закроет всю грязь. Сделает мир чище, красивее. А мы тоже представим, что наша жизнь такая красивая и легкая, — шептал Илья. Даша не заметила, как уснула под его мягкий голос.

* * *

Что такое жить и не бояться? Это странное чувство. Непривычное. Когда Боря был на вахте, Даша все равно знала, что он вернется, а его отсутствие воспринимала, как отпуск. Сейчас же осознание, что это не временно, а постоянно, немного пугало. Как в день окончания школы, когда понимаешь, что впереди целая жизнь, а детство закончилось. Вроде и смотришь в будущее с надеждой и позитивом, но одновременно и с легким страхом. После того как Илья принес еще ноутбук, Даша смогла вернуться к халтуре. А значит к Новому году должны были появиться деньги. Пока же приходилось жить за счет Ильи.

Ее начала тревожить Мила. Она тяжело переживала все происходящие, но держала это в себе. Даша пыталась с ней поговорить, только Мила огрызалась и еще больше замыкалась.

— Ты мне купишь новые ботинки? Я и так хожу как оборвашка, — спокойно спросила Мила, но Даша чувствовала, что надвигается скандал.

— Пока нет. У тебя нормальные ботинки, — ответила Даша. Разговор происходил за ужином. Илья молча хлебал суп и поглядывал то на Дашу, то на Милу.

— У них мысы облезли.

— Так не надо было пинать по дороге камни. Избавилась бы от дурной привычки и обувь была бы нормальной.

— А еще мне шапка новая нужна. С большими помпонами по краям.

— У тебя симпатичная шапка.

— Которую я ношу с третьего класса. Давно пора купить новую. К тому же эту я потеряла.

— Хочешь сказать, что ты без шапки пришла?

— Колпак надела.

— Почему раньше не сказала? — спросила ее Даша.

— Так я пыталась. Но на меня у тебя нет времени, — огрызнулась Мила. — ты сегодня в компьютере с кем-то переписывалась.

— Уточняла некоторые рабочие вопросы.

— Мне все равно, что ты там уточняла, но мне нужна новая шапка.

— Возьми пока мою. Новую получишь к празднику.

— Все нормальные дети получают подарки, а я шапки.

— А что ты хочешь в подарок? — спросил ее Илья.

— Телефон. С не треснутым экраном.

— На следующий год. Пока к дорогим телефонам ты не готова. Все равно разобьешь, — сказал Илья. Мила смутилась. — Правильно я говорю, Даш. Если человек разбил экран у кнопочного, то у сенсорного тем более разобьет.

— Согласна.

— Робота хочу, — встрял Рома. — Он будет летать. Стрелять.

— Над этим еще можно подумать, — сказал Илья. — Мила, а ты соглашайся на шапку и ботинки. А то я тебе одну из своих подарю.

— Вот это мне точно не надо, — сказала Мила. — Компьютер свой хочу назад.

— У вас же есть один ноутбук. Зачем тебе компьютер? — спросил ее Илья.

— На ноутбуке мама работает. А я играть не могу.

— И зачем тебе играть? Тебе учится надо.

— Все время? Тот компьютер был мой. Понимаешь?

— Нам его соседи продали за полцены. Боря его для себя брал, чтоб в игры играть. Пока его не было, за ним сидела Мила, — пояснила Даша.

— Но он стоял в ее комнате, — уточнил Илья.

— А потом Боря купил ноутбук и отдал компьютер Миле. — ответила Даша. — Но теперь ноутбук сломан. Назад компьютер он не вернет.

— Сложно все. Ладно. Потом подумаю, — отмахнулся Илья. — Сейчас не придумаю, как решить эту проблему.

— Не надо ничего решать. Я сама, — сказала Даша.

— Да что ты можешь, мам? Ничего. Только проблемы создаешь! — Мила выскочила из-за стола. Ее голос зазвенел по кухне. — Почему мне такая семья досталась? За какое наказание?

— Прекрати кричать! — тихо, но твердо велел Илья. Его голос прозвучал как приказ. — Терпеть не могу, когда повышают голос.

— А мне плевать на то, что ты можешь терпеть, а что нет! — огрызнулась девочка.

— Мила! — Даша попыталась ее остановить, но Мила уже разбушевалась. Из-за ссоры испугался Рома. Начал плакать.

— Что Мила? Тебе на меня наплевать! Ты только о себе и думаешь! Себе сапоги купила, а мне не можешь! Эгоистка!

— Прекрати кричать. Я тебе куплю ботинки к празднику, — сказала Даша.

— Знаю, опять скажешь, что нет денег. Но мне они нужны сейчас! А если денег нет то можно у отца попросить, но ты же гордая. Не хочешь с ним разговаривать. От помощи отказываешься. И не говори, что он не предлагал. Бабушка мне все рассказала. Она дала папе деньги для нас, но ты отказалась их брать. А я должна в рваных ботинках ходить?

— Не было этого, — ответила Даша.

— Ты мне врешь. Зачем ты меня родила? А потом еще Рому? Без нас было бы проще бегать по мужикам. А мы тебе мешаем!

Илья не выдержал. Одним движением руки он смахнул пустые тарелки со стола. Они полетели на пол в возникшей тишине. Осколки смешались с остатками еды.

— Не смей оскорблять мать, — сказал он. — Ты не имеешь права это делать, даже если и привыкла.

— Ты мне никто, чтоб указывать! — выпалила Мила, но отошла в коридор.

— Я старше тебя. Уже поэтому имею права. Ты смеешь оскорблять свою маму, я имею права сделать тебе замечание. Мне противно слышать гадости. Ты не понимаешь всю ситуацию. Вот и говоришь чушь. Но не смей оскорблять. Ты меня поняла?

— Угрожаешь?

— Предупреждаю.

— Или что?

— Что за несносный ребенок! Что ты хочешь услышать? Чтоб мы поругались? Не умеешь разговаривать нормально? Я научу.

— Не дождешься! Я ухожу к отцу, — сказала Мила. Она зло посмотрела на мать. — Если нужна, то ты вернешься к нему.

— Мила…

— Пусть идет, — остановил Илья. — Лучше мальчишку успокой. А то голова от его крика болеть начинает.

Даша не успела остановить дочь. Мила уже хлопнула дверью. Илья ушел к себе, оставив ее среди битой посуды. Она обняла Рому, умыла его. Убирать ничего не хотелось. Пустота. Искать Милу? Она пошла к отцу. Имеет права. Только надо проверить дошла ли она до него. Даша пошла в комнату к Илье, чтоб попросить у него телефон позвонить. Дверь была приоткрыта. Илья разговаривал по телефону.

— Все равно нельзя было срываться. Трудные подростки. Я понимаю, что она не понимает. Я забыл с ней поговорить. Вылетело из головы. С Дашей так хорошо, что обо всем забываю. Но теперь она мне не простит. Но слышал бы, что она хотела сказать! Знаю, что это не повод все громить.

— Мама, а чего мы стоим? — спросил Рома, выдавая их.

— Даш, заходи, — сказал Илья. — Дань, я потом позвоню.

— Мы только подошли, — Даша почувствовала себя неловко. — Я хотела у тебя попросить телефон позвонить. Узнать, дошла ли Мила.

— Бери.

Илья лежал поперек кровати. Он протянул Даше телефон. Она набрала Боре, потом Миле. Никто из них трубку не брал. Даша дозвонилась до матери. Три минуты разговора и Даша могла вздохнуть свободнее.

— Она у бабушки. Пришла в квартиру к отцу, а он там с другой женщиной. Мила в слезах у бабушки сидит, — сказала Даша Илье. Он смотрел на нее.

— Хочешь уйти? — спросил Илья, не обращая внимания, как Рома забрался на кровать и стал катать машинку по кровати.

— Мне надо к ней. Она моя дочь.

— Которая тебя не уважает. Можешь и дальше продолжать прогибаться. Позволять об себя вытирать ноги, — Илья закрыл глаза и закинул руку за голову.

— Она не понимает…

— Что ей мозги промыли? Не понимает. Маленькая. Ведется на все. Как и ты. Ты такая же. А я не прав. Мелкий, мне не нужно делать массаж. Щекотно, — Илья пересадил Рому от себя подальше, который хотел катать машинки по нему. — Даша, пойдешь к ней сейчас, то точно потеряешь.

— Иначе она меня не простит.

— Простит. Успокоится. Бабушка с ней поговорит, по голове погладит. Сейчас Мила тебя не поймет. Завтра. Все будет завтра. Посиди лучше со мной. Ты мне больше нравишься, чем этот назойливый парень, который отказывается меня понимать, — отодвигая Рому, сказал Илья.

— Рома, иди сюда. Извини, я задумалась. Забыла, что он тебя раздражает.

— Раздражает. Но терпимо. Хотя сегодня не сдержался. И теперь ты хочешь уйти, потому что я ругался. И я тебя понимаю. Но объяснить и остановить не могу. Это сложно. А голова опять подвела. Это грустно, — он виновато посмотрел на Дашу.

Она спала, обнимая мальчишку. Илья сидел рядом и смотрел на нее. Луна светила в окно, освещая комнату лучше любого фонаря. Ее холодный свет почему-то нравился Илье. Он делал все вокруг необычным, волшебным. Даша. Опять она сегодня плакала. А он не мог ничего сделать. Бессилие злило. Хотелось держать ситуацию под контролем, но он не справлялся. Еще немного и она бы ушла. Но осталась. Он не понял почему, но она осталась. Не из-за его дурной речи, когда он пытался донести до нее, что Миле нужна мать, а не прислуга. Что дочь должна ее уважать. В мыслях слова не путались. Но вот стоило их озвучить…

Илья вздохнул. Нет. Он не мог с ней быть. Это все тяжело. Сложно. Ей нужно нормальный мужчина, который сможет, то что не мог он. Протянуть руку и помочь подняться он мог, но подставить плечо в трудной ситуации — это было не по силам. Илья спрятал лицо в ладони. Ничего. Он справится. Справлялся же один все это время. Но видеть ее страх и слезы он больше не мог.