— И чего? Самое ключевое слово, что вернулся. Значит больше нигде не смог устроиться, — хмыкнула Ада.

— Он вернулся, потому что у него мама умерла. А у отца больное сердце. Он не захотел его одного оставлять. Отец же уезжать категорически отказался.

— И что? Знаешь, какой график у врачей? Я не буду его дома видеть неделями. И получает он мало. Нужен мне такой? Я хочу обеспеченного.

— Который будет тебя на руках носить?

— А то!

— Но обеспеченные дома редко появляются.

— Этот будет все успевать. И деньги зарабатывать и мне внимание уделять.

— Так и хочется сказать, что мечтать невредно, — ответила Даша.

— Ты мне просто завидуешь. У тебя такого шанса нет. С двумя детьми на руках наладить личную жизнь почти нереально. Ты это понимаешь, поэтому и держишься за своего Борю, как за последний оплот цивилизации.

— Как за последний чего? — Даша рассмеялась. — Это Боря цивилизация? Скорее дикарь.

— Даш, мы с тобой одного года выпуска. Вот если рассуждать здраво, то кому мы с тобой нужны? Принцам? Так померли уже все принцы.

— Почему померли? Принцы должны уже стать королями к этому возрасту.

— А короли все женатые. И чего делать?

— Выходить замуж за министров. Что я и пытаюсь тебе втолковать несколько лет. Министры тоже хорошие люди.

— Но охота за принца, — Ада вздохнула и посмотрела на часы. — Блин, уже десять вечера. Домой пойду. А то пропущу свою порцию чая от венца безбрачия. А чего? Авось поможет.

— Главное, чтоб от него аллергии не было, — ответила Даша, провожая ее до двери.

Ада ушла. После нее осталось какое-то непонятное чувство. Безнадежность? Наверное. Хорошее, емкое слово. Даша проверила детей. Мила спала. Рома тоже. Безнадежность — это значит без надежды. Когда нет просвета в серых тучах. Скоро и Даше будет тридцать четыре. А такое ощущение, что жизнь мимо прошла. Что она видела за все это время? Пеленки, пьяного мужа, ругань с ним? И не вырваться из этого круга. Впереди все то ж самое. Безнадежность.

Тихи стук в дверь. Гадая, что забыла Ада, Даша пошла открывать. На пороге стоял Илья. Он отодвинул ее и прошел в квартиру.

— Мы же говорили, что ты придешь завтра, — сказала она.

— Ты плачешь. У тебя плохая подруга, если после ее ухода ты плачешь, — сказал Илья. Не слушая возражений, он снял куртку и ботинки.

— Нормальная подруга. Это скорее жизнь ненормальная, — всхлипнув, ответила Даша.

— Ты пила. А это вредно. Ты знаешь, что от алкоголя голова болит.

— У тебя.

— Тебе то же нельзя. Надо было мне остаться и не слушать тебя. Тогда ты бы не плакала и не пила. Больше не буду тебя слушать. Ты не всегда права.

— А ты думал, что я всегда права?

— Да. Думал ты идеальная. Но это не так. Ты совершаешь глупые поступки. Вредные. За тобой надо следить, — он обнял ее за плечи, прижимая к себе. — Ты не плачь. Все будет хорошо.

— Просто без надежды тяжело, — прошептала Даша.

— Это все глупости. Сами себе их внушаете. Рамки ставите. Я тоже ставил. Думал, что больше не смогу жить дальше. Но ничего. Нашел смысл и живу. Вон как неплохо, — он улыбнулся. — Ну что ты, не плачь. Я рядом. Все наладится.

— Ты настоящий друг, — сказала Даша.

— Больше чем друг. Но тебе это трудно понять. Поэтому лучше буду другом, — ответил Илья.

— Ты меня пугаешь.

— Не бойся, — он вздохнул, проводя ладонью по ее волосам.

— От тебя холодом пахнет.

— На улице прохладно.

— Ты все это время на улице простоял?

— Во дворе на лавочке сидел. Ждал, когда Ада уйдет. Почему-то мне казалось, что нельзя тебя одну оставлять. И я был прав. Сейчас мы умоемся и пойдем спать.

— Ты пойдешь домой, — прошептала Даша.

— Нет. С тобой останусь. Рядом спать буду. А то замерз. Не согреюсь под пледом, — возразил Илья. Она хотела с ним поспорить, но посмотрела в его упрямые глаза и не стала. Опять проявила слабость. Но так порой хотелось быть именно слабой.

Глава 9 — 11

Даша уже три часа бегала по улицам. За это время можно было весь город обойти. Что она и сделала. Но Милы не было. Глаза были на мокром месте. Но плакать было некогда. Идти в полицию? Так еще прошло мало времени. Она попыталась позвонить Бори, но он только рявкнул, чтоб сама разбиралась. Глупая ссора. Хотя все ссоры начинаются с глупых слов.

— Даша, что у тебя случилось? — спросил Илья. Он увидел ее на улице, когда возвращался из магазина. Она остановилась. Посмотрела на него не узнавая. Нервы не выдержали. Слезы полились по щекам. — Даша! — он схватил ее за плечи и хорошенько тряхнул.

— Я с Милой поругалась. Она ушла. Хлопнула дверью и ушла, — прошептала Даша. — Я ее ищу и не могу найти.

— Давай отойдем в сторону и ты все расскажешь, — сказал он.

— Нечего рассказывать. Поругались, — вытирая слезы, ответила Даша.

— Почему поругались? — доставая из пакета мороженое, спросил он. — Ты будешь?

— Нет.

— А я буду. Что-то сегодня мороженого захотел. Так что случилось?

— Она телефон разбила. Экран трещиной пошел. Пришла со школы и заявила, чтоб я ей новый купила. А откуда у меня такие деньги? Я ей объяснила, что не получится. Пусть с таким ходит. Он работает. Только экран треснут. Мила расстроилась. Наговорила лишнего в сердцах. Сказала, что если мы с отцом не можем ее обеспечить всем необходимым, то нечего было ее рожать. А тем более и Рому рожать, раз мы такие нищие. После этого она ушла. Хлопнула дверью и ушла. Я матери позвонила. Она сейчас с Ромой сидит. Я Милу ищу. Она же сейчас со всеми в классе поругалась. Ей и податься некуда. К бабушке она не поедет, — Даша спрятала лицо в ладони. — Не знаю, что делать. В полицию идти? Так потом еще на учет поставят, как неблагополучную семью.

— Подростки. С ними всегда тяжело, — ответил Илья. — Я догадываюсь где она. Давай ты возьмешь мое мороженое и отнесешь его домой. А я Милу домой приведу.

— Я с тобой!

— Нет. Ты пойдешь домой. У тебя там мальчишка. Время позднее. Ты пойдешь домой. Уложишь его спать. Приготовишь ужин. А мы с Милой вернемся через полтора часа. Голодные и уставшие. Надо будет поесть. Если будешь со мной бегать, то устанешь. И тогда оставишь нас голодными. И не спорь. Просто поверь, что я справлюсь.

— Это моя дочь!

— Знаю. Я это понимаю. Иди домой и вари суп, — он достал еще одно эскимо и пихнул пакет Даше. — А мне не мешай. Я позвоню. Иди.

Даша не смогла понять, почему поверила ему. Но спорить не стала. Может сыграла уверенность в его тоне? Или она устала от бесполезных поисков? Еще оставалась надежда, что Мила уже дома.

Подростки. Они собирались в не достроенном доме, что был недалеко от парка. Илья пошел туда. Вот только как ее домой вернуться уговорить? Мысли ведь путаются. Но он дал слово Даше, что справится. Значит не должен ее подвести. Сложно все это. Сложно.

Дыра в заборе. Мусор. Пустые бутылки. Стемнело. Но света от фонарей, что освещали дорогу рядом со стройкой, вполне хватало, чтоб не переломать себе ноги. Илья шел осторожно. Старался не шуметь. Они сидели на втором этаже, забираясь на вверх по лестнице без перил. Он их понимал. Сам раньше любил нервы пощекотать. Почувствовать адреналин в крови, что ударял по вискам. Пробраться на стройку, так чтоб родители были не в курсе, такой же адреналин, как и прогуливаться по краю скалистого обрыва, когда ветер в любой момент может заставить сорваться.

Компания из подростков от двенадцати до пятнадцати лет. Других возрастов собирались уже у кого-нибудь на квартире или в гаражах. А эти нарушители спокойствия сидели на стопках кирпичей, как воробушки на жердочках. Пили газировку, на которую скидывались все вместе. Хрустели чипсами. Хвастались телефонами и снимали дурацкие ролики, мечтая прославиться в сети. Мила была среди них. Сидела в стороне. Натянуто смеялась над шутками и глаз не сводила с Егора, который обнимался с какой-то девицей.

Любовь. Тут он мог ее понять. Сам такое переживал. Но грубить Даше все же не стоило. А время уже девятый час. Компания начала расходиться. Мила ответила, что еще немного посидит. Друзья даже не поинтересовались, почему она не пошла домой, как все, почему осталась в столь позднее время одна. Мнимые друзья. У него такие же были. А он глупый был. Не замечал этого.

Темно. Ей должно быть страшно, только характер упрямый. Не позволяет признать ошибку. Тогда ведь надо прийти с повинной к матери. И тут появляется страх, что отругают.

— Кто здесь? — спросила она, услышав, как камень сорвался вниз и полетел по ступеням. Грохот усилило эхо, которое царило в пустом здании.

— Я, — Илья вышел из своего укрытия и подошел к Миле.

— И что ты здесь забыл? — насторожено спросила Мила.

— За тобой пришел. Мать переживает, — Илья сел рядом.

— Не пойду. Так ей и надо, — пробормотала Мила.

— Не злись.

— Больно надо тратить на нее свои эмоции. И оставьте меня в покое. Не хочу никого видеть, — Мила упрямо скрестила на груди руки.

— Не хочешь домой возвращаться?

— Не хочу.

— И где ты собираешься жить? — спросил Илья. — У тебя же должен быть план. Ты не можешь жить на стройке. Скоро будет холодно. Уже ночью подмораживает. Я недавно видел лед в лужах. Маленькие тонкие льдинки напоминали стеклышки. Они плавали по поверхности. Кто-то разбил тонкий лед. Поэтому они плавали. Ты замерзнешь, когда выпадет снег.

— Я не собираюсь жить на улице.

— Тогда где? — Мила молчала. Илья не торопил ее. — Злость пройдет. Ты поймешь, что не права. Уже сейчас ты понимаешь, что наговорила лишнего. Обидела маму. Зачем? Телефон — это ерунда. Он не привлечет внимание этого парня.

— Привлечет. Таня пришла с новым телефоном, так он сразу около нее крутится.

— Твоя Таня уже целуется давно. Поэтому он около нее. А тебе еще рано.

— Нормально.

— Хорошо. Нормально. Ты окончить школу хочешь? Или хочешь детей нянчить?

— При чем тут дети?

— Мила, пойми. Ты хочешь за ручку держаться. На луну смотреть. Песни про любовь слушать. А Егору уже серьезные отношения нужны. Разный у вас возраст. Может, через шесть лет он и обратит на тебя внимание, но не сейчас. Сложно мне все это тебе объяснять.

— Так и не объясняй. Зачем ты лезешь туда, куда тебя не просят?

— Я обещал твоей маме, что приведу тебя домой.

— Илья, зачем ты лезешь к нам? Зачем вмешиваешься, когда тебя не просят? Тебе говорят, что ты не нужен, а ты все равно приходишь.

— Кому не нужен? Тебе? Ты мне тоже не нужна. Но ты нужна Даше. Она будет переживать. Плакать. Я не хочу, чтоб она переживала. Твоей маме и так тяжело приходиться. Я же хочу лишь помочь. Она постоянно ходит хмурая и грустная. Очень редко улыбается. Но если улыбается, то это похоже на солнце. И мне становится хорошо от этого, — Илья сжал руки замком. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Сам нахожусь в такой ситуации. Но разве я стараюсь купить расположение твоей мамы? Или твое? Я стараюсь доказать поступками.

— Как будто ты это можешь.

— Ты про деньги? Могу. Но не считаю нужным. Деньги в жизни не главное. Отношения за них можно купить, но стоит повернуться спиной, как тебя ударят или обсмеют. И это больно. Очень больно. Ты думаешь, что это твои друзья. Лучшие друзья. А на самом деле они никто. Пыль. У меня в свое время было много таких друзей, — ответил Илья.

— Это же не значит, что такие друзья у меня.

— Твои друзья оставили тебя здесь одну. Ладно, я подошел. А если бы какой-нибудь пьяный мужик? Что бы ты делала?

— Будь у меня телефон, то у меня были бы друзья, — упрямо возразила Мила. — А так я белая ворона с этим старьем.

— Пойдем.

— Куда? — настороженно спросила она.

— Я тебе докажу, что им плевать есть у тебя телефон или нет. Пойдем, — он взял ее за руку. — Если завтра картина не поменяется, то ты просишь прощения у матери. Будешь медлить, то магазин закроется.

— Ты мне что, хочешь телефон купить?

— Если это поможет тебе понять, что у тебя нет друзей, то куплю. Пошли.

Илья недолго думал. Все-таки объяснить все, что он хотел, не хватило слов. Проще было показать. Он купил приличный телефон. Отдал коробку.

— Если это поможет завоевать тебе внимание того парня, то оставишь телефон себе. Не поможет — вернешь. Но поверь, любовь не купишь. А теперь пойдем домой. Я устал и есть хочу. Даше только не говори про телефон. Она ругаться будет.

— Предлагаешь врать?

— Предлагаю промолчать.

Когда они вернулись домой, Рома спал. Даша плакала. Мила вырвалась из ее объятий и ушла к себе. Даже ужинать не стала.