Лия Флеминг - Последняя жемчужина

– Грета, иди сюда, ты должна увидеть эти браслеты! Скажи Эбену, что я непременно хочу себе такой к Рождеству.

Она подняла руку с одним из чудесных изделий Ирен на запястье. Грета устремилась к ней, пробираясь сквозь толпу.

– Я же говорила, тебе стоит прийти посмотреть на них.

Позже они зашли в кафе. Китти что-то щебетала про браслеты, а Грета едва могла проглотить печенье, камнем царапавшее ей горло. Встреча с Эдмундом подняла в ней целый рой эмоций. Ей было стыдно за то, что она обидела его, и она злилась из-за того, что он не проявил к ней должного уважения. Он решился оставить состоятельную семью, чтобы осуществить свои мечты. Эдмунд, возможно, никогда не станет богатым, но, как и для Ирен с Норманом, для него важнее иные ценности. Почему ее это так задело?

В глубине души она знала ответ. «Ты ведь сама на это согласилась!» – корила себя Грета. Уютный дом, процветающий бизнес, благодарная семья и внимательный, но холодный муж.

Пора было возвращаться на свои рабочие места, поскольку перерыв закончился. Сестры торопливо шли по улицам Петергейта, и глаза Греты застилали слезы, жгучие слезы раскаяния.

Йорк, 1885 год

– Ты же не будешь возражать, если я преподнесу Китти небольшой сюрприз на день рождения, так ведь, Маргарет? Ты ведь в это время будешь в отъезде.

Эбен попросил Грету провести ревизию магазина в Харрогейте и заночевать в квартире над торговыми помещениями.

– Нет, разумеется. Ты что-то для нее сделал?

– Это пока еще не совсем готово, но я подумал, может, я ее куда-нибудь свожу…

– Если это опять украшения, то она будет довольна. Ты же знаешь, как ей нравится в них красоваться, особенно теперь, когда она позирует этому художнику. Она так любит всю эту шумиху! – прибавила Грета.

– Мне не очень нравится то, что она позирует, это не совсем прилично. Удивлен, что ты согласилась. Эти художники считают таких девушек своей собственностью. Тебе следует получше за ней приглядывать. Мы же не хотим, чтобы она заслужила дурную репутацию, правда? Это может отразиться и на нашем положении.

– Вернее, на твоем положении. Китти разумная девочка, и Ирен Пэттон обещала заглядывать в мастерскую во время сеансов. Людей искусства привлекают ее волосы, она в этом не виновата. Это наследство наших ирландских предков.

В последнее время Маргарет не лезла за словом в карман, и это раздражало Эбена. Но она не могла знать, как ему не терпелось надеть на свою музу эту симпатичную грацию. Он прилагал все усилия, чтобы угодить Китти, и даже не возражал против того жуткого браслета, который Маргарет выбрала ей в подарок к Рождеству. Она купила себе такой же, не посоветовавшись с ним. Он был уверен, что за прошедший год Китти стала относиться к нему с большей теплотой.

Когда Маргарет занималась магазином в Харрогейте, он приглашал Китти на ужин под тем предлогом, что в своей маленькой комнатке у Милли она питается кое-как, а Элси он тогда отпускал с полудня. Эбен снова поведет ее ужинать, предвкушая момент, когда эта прелестная девушка будет идти с ним под руку. Он надеялся, что прохожие будут принимать ее за его молодую жену. В прошлый раз она выпила изрядное количество вина, чем он был весьма доволен, потому что благодаря этому в конце вечера он позволил себе поцелуй более жаркий, чем родственный, без всякого сопротивления с ее стороны.

Исходивший от нее запах ландышей вызывал у него такое исступленное желание, что ему приходилось брать с собой в постель специальный расшитый жемчугом палец от перчатки, чтобы хоть немного снять напряжение.

Маргарет не будет одну ночь, за это время он добьется своего. Теперь уже Китти достаточно взрослая, чтобы он мог позволить себе заманить ее и покорить, и достаточно сообразительная, чтобы понимать, какие выгоды ей сулят отношения, которые могут у них сложиться. Благодаря ему она познакомится с миром тайных мужских желаний.

Маргарет нет нужды знать об этой связи. Ее он в таком качестве использовать не собирался.

На следующий день Эбен проводил Грету. Он посадил ее в вагон для леди, где она будет в полной безопасности, и велел ей по прибытии в Харрогейт нанять кеб, чтобы добраться до магазина.

На обратном пути он зашел к парикмахеру, чтобы побриться и подровнять бакенбарды. Ему напомадили волосы, и еще он приобрел красивый жилет с перламутровыми пуговицами.

Вернувшись домой, он удостоверился, что, кроме него, во всем здании никого нет. Отперев комод в своей мастерской, он достал расшитую жемчугом грацию, теперь отделанную по краю черным кружевом и атласной лентой. Его руки дрожали, когда он касался ее. Он принялся закрывать магазин, поглядывая на тикающие на стене часы, нетерпеливо ожидая того момента, когда Китти перебежит улицу от дверей шляпной мастерской к дверям его магазина. Она этим вечером рассчитывает на праздничное застолье с ним и Гретой перед тем, как навестить свою мать, но у Эбена на эту ночь были свои планы.

Зазвенел звонок, и он открыл дверь Китти, пронесшейся через магазин к лестнице.

– Я умираю с голоду. А где наша Грета? Милли сегодня все время чем-нибудь недовольна! Что я ни сделаю, все не так! По-моему, она ревнует ко мне покупателей, которые хотят, чтобы их обслуживала я. Уже нет сил весь день ходить в черном! Когда я позирую, то на мне, по крайней мере, яркие платья. А где Грета?

– Маргарет пришлось уехать в Харрогейт. Я бы поехал сам, но завтра у меня деловая встреча. Элси сегодня выходная, так что мы пойдем куда-нибудь ужинать.

– Ух, замечательно! Куда на этот раз? В «Ройал стейшн»? Мне нравится этот отель, но я не могу туда пойти в таком непрезентабельном виде. Мы можем по пути заскочить к маме?

– Маргарет просила передать тебе, что ты можешь взять ее нарядное платье по случаю твоего дня рождения. А еще ты можешь выбрать что-нибудь из ее шкатулки с украшениями. Она заказала какой-то особенный торт на завтра.

Эбен пошел следом за Китти к двери их с Гретой спальни, но потом остановился. «Спокойнее, не надо так торопиться!» – одернул он себя.

Китти захлопнула за собой дверь. Он разложил на кровати бирюзовое поплиновое платье с оборками на рукавах – скромное, но очень элегантное.

Через несколько минут дверь распахнулась настежь.

– Ну как я в нем, ваше высочество? Вы оба так добры ко мне! Она точно не будет возражать? Она вообще-то не любит, когда я роюсь в ее шкатулке.

– Это будет наш маленький секрет. Она ничего не узнает, если мы потом все аккуратно положим на место.

Эбен удовлетворенно улыбался до тех пор, пока не увидел, что она вертит в руках толстый браслет, один из тех, на приобретении которых для себя и в подарок к Рождеству Китти настояла Маргарет. Еще она взяла меховую пелерину Греты, так как к вечеру похолодало и срывался снег.

– Идем, я умираю с голоду!

Они подозвали конный экипаж, чтобы доехать до отеля, расположенного у железнодорожной станции. Эбен зарезервировал столик, и они ужинали среди пальм и цветов в кадках семгой под соусом «Муслин», за которой последовала клубника с кремом «Шантильи» с шампанским. В тот вечер он не считал денег, ведь с ним была самая обворожительная девушка в зале. Он касался ее руки, и они смеялись, радуясь своему маленькому приключению. Он понимал, что нужно привезти ее в Стоунгейт до того, как улетучится хмель от шампанского.

– Нам, дорогая, пора возвращаться, тебе надо бы переодеться. Ты, я помню, хотела проведать свою мать. И у меня для тебя есть еще один подарок.

У Китти загорелись глаза.

– Как интересно! Бедная Грета, пропустила все веселье!

– Не переживай, ты сможешь отпраздновать день рождения со всеми своими родными, когда она вернется. А сегодня наш… тебя ждет мой сюрприз.

На обратном пути Эбен ощущал, как растет его нетерпение, и предвкушал ее восторг при виде его подарка. Она захочет его примерить, что повлечет за собой… Его плоть твердела от одной этой мысли. Он уже столько раз прокручивал весь ход событий в своем воображении. Китти ляжет на спину, и его мечта наконец сбудется. Они, конечно, будут осторожны. Он подыщет для нее комнаты, где сможет воплощать все свои фантазии. Маргарет будет смотреть на это сквозь пальцы, находя успокоение в исполнении роли безупречной жены. Этой ночью будет положено начало их с Китти отношениям.

Они медленно поднимались по лестнице.

– Надеюсь, тебе понравится мое скромное творение. Я его сделал специально для тебя. У меня ушли месяцы на то, чтобы довести до совершенства эту вещь, которую будем видеть только мы с тобой, дорогая моя.

– Как таинственно! – захихикала Китти. – Где она?

Она изрядно опьянела и то и дело спотыкалась о ступени.

– Ой, я напилась, Грета рассердится. Она никогда не пьет спиртное, правда?

– Это ее дело. Она не знает, что теряет, – ответил Эбен. – Идем в гостиную, и я тебе покажу свой подарок. В доме больше никого нет. Я разрешил Элси заночевать у себя дома.

Он неторопливо открыл дверь, зажег несколько свечей и задернул шторы на окнах, выходящих на улицу. Перевязанная розовой лентой с бантом коробка ожидала на диване. Схватив ее, Китти потянула за конец ленты. Сдвинув оберточную бумагу, она достала из коробки жемчужную грацию.

– Что это? – Она удивленно посмотрела на Эбена.

– Это для тебя… расшито настоящим жемчугом…

– Но для чего это?

Китти держала его подарок двумя пальцами, будто это была половая тряпка.

– Я сделал ее для тебя, чтобы ты надевала ее для меня, когда мы…

– Но это же нижнее белье! Я не могу надеть подобное поверх сорочки.

Эбен придвинулся ближе.

– Это чтобы ты надевала на голое тело и я прикасался к тебе, когда мы будем вместе.

Китти отпрянула, странно на него глядя.

– Больше ни слова!

Но почему Китти швырнула его подарок на пол?

– Это омерзительно! – Она возмущенно уставилась на него. – Ты сделал это для меня, чтобы я нарядилась, как шлюха?

Почему она так себя ведет?

– Ты будешь в ней как богиня, когда распустишь свои волосы.

Подняв свое творение, он поднес его к свету.

– Смотри, как сияет жемчуг на ней!

– Я не распущу волосы ни для кого до тех пор, пока на моем пальце не будет обручального кольца. Как ты только мог подумать, что я на такое соглашусь? Да еще с мужем своей собственной сестры? Ты с ума сошел!

– Но ей не обязательно знать об этом. Как ты думаешь, почему я на ней женился? – Он вздохнул. – Из-за тебя, милая моя девочка. Я мечтал об этой ночи с той самой минуты, как увидел тебя в первый раз. Почему тебе это не нравится?

Китти пятилась к двери, мотая головой.

– Потому что я ненавижу жемчуг, и ты мне тоже совсем не нравишься. Ты думал, я разденусь перед тобой и надену эту ерундовину, чтобы тебя ублажать? – прошептала она. – Выпусти меня отсюда, ты, мерзкий старикашка! Я не хочу здесь оставаться больше ни минуты. Подожди, я вот расскажу сестре, что ты тут собирался делать у нее за спиной. Если кому и пристало надевать эту вещь, то это должна быть твоя жена!

Задыхаясь от негодования, Китти устремилась к двери, но Эбен не дал ей пройти. Все шло не так, как он замыслил.

– Подожди, ты должна понять, какие чувства я к тебе испытываю. Не нужно меня дразнить.

Как она могла его отталкивать после всего того, что он сделал для ее родных?

– Выпусти меня! – закричала она. – Я и матери расскажу!

– Это неразумно. Разве кто-либо поверит твоим словам больше, чем моим? Я видел, как ты выставляешь себя напоказ перед этими художниками, как ты выпячиваешь грудь…

Он разъярился, его ноздри расширялись.

– Эти ребята никогда меня и пальцем не тронули. Подумать только, столько времени ты планировал это, отослал Грету подальше, чтобы она не мешала тебе наброситься на меня! Я слышала о таких, как ты, джентльменах, которые не могут делать со своими женами то, что им хочется, и платят служанкам или работницам, чтобы те их ублажали. Я из Уэлмгейта, я знаю о таких грязных вещах. Неужели тебе не стыдно? А мы думали, что ты приличный человек. Ну подожди, я все про тебя расскажу!

От ее насмешек и упреков Эбен похолодел. От ее угроз его бросило в дрожь.

– Сейчас было бы неразумно раскачивать лодку, так ведь? Ты же не хочешь, чтобы твоя мать лишилась дома? Как ты думаешь, кто платит за его аренду?

– Да ты просто мерзкий… С меня хватит! – взвизгнула Китти, протискиваясь мимо него, но он, протянув руку, ее удержал.

– Я думал, я тебе небезразличен, – заговорил он умоляющим тоном.

Почему она отвергает его ухаживания? В своих мечтах он все не так себе рисовал.

– Отойди от меня! Я не могу находиться с тобой в одной комнате.

Она плюнула ему в лицо и выскочила на лестничную площадку.

– Нет-нет, нельзя это так оставить!

В нем нарастал панический страх. Если она обо всем расскажет, все решат, что он придурок.