Напиши мне поскорее.

Твоя любящая дочь Грета

На подписанный конверт уже была наклеена марка. По пути в почтовое отделение Грета улыбалась, радуясь тому, что скоро получит весточку от матери. Пусть не только у Эбена будут свои секреты!

Эбен знал, что большая река с илистыми затонами, в которых собираются самые крупные ракушки, представляет собой идеальное место для добычи жемчуга. Сезон был в самом разгаре, и моллюски обосновались в грязи и донных отложениях на отмелях. Их было нетрудно выуживать с лодок, приспособленных для этой цели. Из рек вроде этой вылавливали жемчуга на тысячи долларов, и множество его еще ожидало своей очереди. Это напоминало золотую лихорадку сорок девятого года[20], а началось все с одной жемчужины высокого качества, найденной в реке. Величиной с пулю, она была продана за четыреста долларов.

Эбен уже приобрел несколько великолепных экземпляров, и жаловаться на судьбу у него не было причин. Единственное, что вызывало у него огорчение, – это недостаток знаний о разнообразии видов раковин. Из их створок на свет божий доставали жемчуг всех цветов радуги, но ни одна не могла сравниться с его Мэри, Королевой скоттов, которую он носил в кожаном мешочке на груди, поближе к сердцу. Она по-прежнему была его счастливым талисманом.

Он правильно сделал, что обосновался в Маскатине, хотя понимал, что жену такая участь не удовлетворяла. Ему хотелось видеть ее у плиты или с иголкой в руке возле лампы. Он считал ее замечательной домохозяйкой. Вот только бы она не отправляла письма всем знакомым в Йорке. Впрочем, он не был уверен, что она не нарушит его приказа. Иногда он замечал в ее глазах холодную решимость, сомнение и невысказанный вопрос о причинах их отъезда из родной страны. Он видел, что слова были готовы слететь с ее губ, но каждый раз она вздыхала и молчала.

Как только он хорошо изучит эти края с замечательными реками и расположение лагерей по их берегам, он отправится в места получше, где, как он слышал, еще больше полных жемчуга ракушек. Возьмет он с собой жену или нет, он пока не решил.

29

Уже прошло несколько недель с тех пор, как Грета отправила первое письмо из Маскатина, и каждый раз, проходя мимо почты, она заходила туда узнать, не пришел ли ответ. Получит ли она вообще когда-нибудь письмо от матери? Но однажды, когда она, возвращаясь утром после похода по магазинам, заглянула в окно почтового отделения, миссис Шмидт жестом пригласила ее зайти.

– Вам письмо, миссис Слингер, это его вы ждали?

Грета радостно схватила измятый, с расплывшимися штемпелями конверт. Поцеловав долгожданное послание, она поспешила по тропинке к реке, чтобы никто ее не побеспокоил, когда она будет читать письмо. Эбену не следует знать об этой бесценной весточке с родины. Придя на берег, она отыскала свою любимую скамейку. Грета надорвала конверт и с учащенно бьющимся сердцем приступила к чтению.

Дорогая Грета!

Я рада наконец получить от тебя письмо с адресом. Я за тебя очень переживала. Мне бы хотелось сообщить тебе более радостные вести, но увы. Нашу дорогую Китти нашли в реке. Из грязной воды вытащили то, что осталось от моей милой девочки. Опознать ее смогли по ее рыжим волосам и браслету из бусин, который нашли при ней, но не тот, что ты подарила ей на Рождество, а с бирюзовыми камнями, такие делает твоя подружка Ирен. В «Геральде» напечатали рисунок браслета, и она сразу же его узнала. Все это большая тайна. Полицейские считают, что ее бросили в реку уже после того, как она умерла, в кармане остатков ее передника нашли камни, а шея у нее была сломана. О мое бедное милое дитя!

У меня сердце разрывается, как представлю себе все это. Ну за что ей такая судьба? Кому понадобилось убивать такую красивую девушку? Альберт говорит, что того, кто это сделал, толкнула на преступление похоть. Так или иначе, я думаю, тебе нужно знать правду об этом. Прошло уже много времени, и нет свидетелей, но сержант говорит, они не теряют надежду найти мерзавца, который это сделал.

Мне тебя так не хватает! Альберт очень добр ко мне, но Том в Индии, и ты так далеко, у меня нет никого, кто бы меня поддержал, кроме соседей. Удивительно, ее нашли накануне вашего побега в Саутпорт. Я так понимаю, мистер Слингер был по уши в долгах и решил сбежать. В вашем магазине теперь обосновалась портниха. Я по той улице никогда не хожу.

Прости, что сообщаю тебе такие плохие новости, но тебе следует знать, как обстоят дела. Скорей бы это дело прояснилось, но до тех пор, пока тот, кто убил мою девочку, не пойман и не повешен, мне не будет покоя. И тебе, я думаю, тоже.

Твоя любящая мать.

Пиши мне поскорее и береги себя там, среди чужаков.

Потрясенная Грета глядела на воду сквозь пелену слез. В глубине души она знала, что Китти мертва, но таила это даже от самой себя. Она ощутила подступающую к горлу желчь, и ей стало дурно от ужасного видения изувеченного тела Китти, возникшего перед ее внутренним взором. От того, что она так далеко от своей мамы, что не утешала ее на похоронах, ее горе было стократ тяжелее. Теперь она застряла в этом чужом городе с мужем, которого ничего не интересует, кроме жемчуга, и который даже не разрешает ей писать домой. Как на руке Китти оказался ее браслет? Она что, была в ее спальне и рылась в маленькой шкатулке с безделушками? Все это было так странно. Может, ей дал его Эбен? Или она его украла?

Ее сердце тяжко забилось от внезапно охватившего ее страха. А он знал что-нибудь об этом? Китти пропала, когда Грета была в Харрогейте. Может, она приходила в магазин? Нет, в этом не было смысла. Эбен лежал в постели больной. Деревья вокруг нее вдруг закружились, перед глазами оказалась земля, и Грета потеряла сознание. Очнувшись, она увидела двух рыбаков, наклонившихся над ней.

– Вы в порядке, мэм?

Она кивнула и медленно поднялась на ноги.

– Все хорошо, это просто от жары, – сказала она и, пошатываясь, поплелась к дому, сжимая в руке письмо.

Поднявшись на крыльцо, она села в изнеможении.

Открылась дверь, и выглянул Эбен, который никогда раньше не возвращался так рано.

– Ну наконец-то! Где ты была?

– Прочти! – резко бросила она, швырнув ему письмо.

Он посмотрел на нее сверху вниз, как будто собираясь что-то сказать, но ледяной холод в ее глазах заставил его промолчать. Грета пристально за ним наблюдала, пока он пробегал письмо глазами и с глубоким вдохом читал новости о Китти.

– Что тебе известно об этом?

Она заметила его неуверенность.

– Я хотел тебя от этого оградить. Я думал, нам будет лучше уехать до того, как это станет достоянием общественности…

– Ты знал, что ее нашли, и увез меня от матери, которой одной пришлось переживать случившееся?

– Да… то есть нет… Я хотел сказать, я прочел в газете о том, что нашли девушку. Я подумал, так будет лучше.

Он покраснел и стал запинаться.

– Лучше для тебя, да, конечно. Ты был по уши в долгах и, уехав оттуда, избавился от них. Как ты можешь быть таким жестоким, Эбен? Я верила тебе! – прокричала она, содрогаясь всем телом от гнева. – Я думала, тебе не безразличны мои родные и я. Мы должны немедленно ехать назад, вернуться в Англию и выполнить свои обязательства.

Грета хотела подняться, но он не дал ей этого сделать, схватив за руку.

– Нет, дорогая моя, теперь слишком поздно. Это ничего не изменит. Твое место здесь, рядом со мной. Ты нужна мне здесь! – с мольбой в голосе воскликнул он, крепко сжимая ее руку.

– Зачем? Я не понимаю, зачем? – сказала она, пристально глядя на него.

– Потому что ты моя жена, а место жены рядом с ее мужем, – качая головой, ответил он.

– А место мужа рядом с его женой, в ее постели, чтобы он мог исполнить свой долг и произвести на свет детей. Но ты не желаешь этого, так ведь?

Она уже не сдерживала свой гнев.

– Это совсем не так, поверь мне, я к тебе очень привязан, Маргарет. Просто природа не дала мне сил, чтобы быть таким мужем. Я понимаю, что разочаровываю тебя, но ты мне все равно нужна. Ты ведь клятву давала.

– Да, я помню, но мне нужно от тебя больше, чем просто слова. Я живой человек, и мне недостает какой-то цели в жизни. Здесь у меня слишком много свободного времени, которое нечем занять. Ты должен меня понять.

Он опустился перед ней на колени:

– Я понимаю. Я обижал тебя своим эгоизмом. Давай начнем все сначала. Забудем об этом недоразумении.

Грета внимательно смотрела на его лицо, пытаясь уяснить, что он хотел этим сказать. Иногда ей трудно было понять Эбена.

– Ты правда этого хочешь? Мы будем снова жить так, как в доме с магазином?

Он покачал головой и улыбнулся:

– Нет, дорогая, магазина больше не будет, но я обещаю тебе лучшую жизнь прямо сейчас.

Грета поднялась.

– Тогда мне нужно купить черной ткани и сшить себе траурное платье. Я должна соблюсти траур по Китти так, как считаю нужным. И хватит бегать, как воры по ночам, ни сейчас, ни впредь. Подумать только, Китти все это время пролежала в реке, и ты знал, что ее нашли…

Она решительно вошла в дом, и в ее голове уже роились новые вопросы. Знает ли он о смерти Китти больше, чем говорит? Внутренний голос ей шептал: «Осторожней подступайся к этим раскаленным углям, дай им немного остыть, прежде чем их ворошить, прежде чем ворошить прошлое».

Эбен уставился на письмо Сэйди. Черт бы побрал эту дотошную старуху! Как мог он забыть о том вульгарном браслете Маргарет с бирюзой, который взяла тогда Китти? Как он мог его не заметить, когда переодевал ее? Как он мог быть таким дураком? Поняла ли уже Грета, насколько важна эта находка, или она пока слишком потрясена горем, чтобы задумываться об этом?

Одно было ясно: переписку Греты с ее родней ему следует пресечь. Нужно держать ее при себе и чем-то занять. Если он ее бросит, она может что-нибудь заподозрить. Сейчас нужно суетиться вокруг нее, потакать ее прихотям и убедить ее забыть о прошлом и жить настоящим. Йорк ведь так далеко! И они достаточно давно оттуда уехали, чтобы померкли воспоминания об исчезновении Китти. Он взял письмо и сунул его в карман. Его нужно будет сжечь. Он удовлетворит желание Греты носить траурный наряд. Пусть все знают, что у них умерла родственница в Англии, и на какое-то время он станет любящим мужем, сделает жене подарок, чтобы утешить ее в горе, медальон, украшенный мелким жемчугом, или что-нибудь в таком роде. Это отвлечет ее от того прискорбного происшествия.

30

1886 год

Сидя на скамейке, Джем глядел на Миссисипи. Река, извиваясь, медленно несла свои воды навстречу заходящему солнцу. Небо, будто на живописном полотне, пылало малиновыми, оранжевыми и золотыми красками, и это зрелище возвращало силы после долгого трудового дня. Были видны очертания Маскатина, небольшого городка, что вытянулся вдоль излучины реки, нависая над ней крутым утесом. Ноздри Джема улавливали запах дыма от сотен печных труб и маленьких костерков в палаточных лагерях, испещряющих берег реки. Он улыбнулся мысли, что один из этих столбиков дыма поднимается и над его жилищем. Его служанка Марта, должно быть, готовит мясной пирог с овощами на ужин.

Вдоль берега реки виднелись силуэты лесопилок и заводов. Проходили груженные бревнами баржи, а пароходы, пыхтя, подбирались к берегу, чтобы стать на ночь на якорь. Ходили разговоры о том, что компания начнет осваивать территории дальше по реке, так как тут леса были уже почти полностью сведены. Объемы производства снижались, с верхнего течения реки древесины поступало все меньше, но развивались другие отрасли промышленности: консервная, производство мебели, а строительные компании предоставляли широкие возможности таким трудолюбивым эмигрантам, как он.

Но реки, леса и жемчуг уже стали неотъемлемой частью его жизни, и Джем не мог представить себя занятым чем-то другим. В свободное время он продолжал покупать жемчужины, когда попадались хорошие экземпляры среди тех, что продавали лесорубы. Он часто вспоминал отца и ту великолепную жемчужину, которую они нашли. Вот если бы его мать не обманул тот торговец… Как сложилась бы его жизнь, если б они ее продали по хорошей цене и на эти деньги он получил образование и стал учителем?

Джем посмотрел по сторонам. Неподалеку он увидел людей, добывающих ракушки на отмелях. Нет смысла думать о подобных вещах, здесь ему хорошо живется. Он рассчитывал к началу нового столетия обзавестись собственным домом, чтобы жить в нем вместе с Ефимией, которая теперь стала для него дорогой Эффи, и выводком деток, продолжателей рода Бейли. Он сам создавал свое будущее, и оно ему виделось многообещающим.

Он не переставал поражаться тому, как быстро все примирились с мыслью, что малышка Эффи будет ему самой подходящей женой. Он, пожалуй, и не припомнил бы случая, чтобы она не сидела рядом с ним, не сопровождала в походах на благотворительные базары и пикники. Он был ослеплен ею. Его покорили ее прекрасные манеры, смешливость, ее белые кудри и тонкие черты лица, но вместе с тем он осознавал, что, пока он не добьется прочного положения и не получит долю в каком-нибудь успешном предприятии, их отношения не смогут перерасти во что-либо более серьезное. Пока еще он не доказал Аллистерам, что достоин ее.