Неожиданно его внимание привлекла идущая вдоль реки женщина.

– Осторожней, мадам! – крикнул он ей.

Дама в черной шляпке, с опущенной на лицо вуалью, споткнувшись о рыбацкие сети, едва не свалилась в воду.

Как и он, женщина засмотрелась на закат, на то, как вниз по Миссисипи шли последние в этот день баржи с бревнами. Схватив ее за руку, он не дал ей упасть в темные воды реки.

– Простите, леди, вам лучше бы здесь не ходить, – предостерег он ее, уводя от берега. – Ловцы жемчуга, занятые своим делом, не любят, когда к ним приближаются незнакомцы. Ну и потом, вы же не хотите свалиться в эту гадость.

Джем указал на кучи протухших моллюсков, от которых исходила невыносимая вонь.

– Благодарю вас, – рассеянно прошептала женщина, даже не взглянув на него.

Джем уловил английский выговор незнакомки и хотел было завязать с ней разговор, но безучастное выражение ее наполовину скрытого вуалью лица не располагало к дальнейшему общению. Ему было бы интересно узнать, как молодая вдова оказалась в такой глуши, но, видя, что она, погруженная в свои мысли, направляется в сторону города, Джем засомневался, заметила ли она вообще, что он спас ей жизнь, а может, и честь. Пьяные рыбаки, вытащив лодки на берег, направлялись в публичный дом и в любой девушке видели легкую добычу. У прошедшей мимо Джема женщины был такой отрешенный вид, что он мог только гадать, какая беда привела ее на этот смердящий берег.

После долгой пешей прогулки Грета мечтала о горячей ванне для гудевших ног и мягкой подушке под отяжелевшую голову. Потеряв счет времени, она бродила, пока ее одежда не пропылилась и не провонялась рыбой и потом. Мысль выйти из дома в такую жару в черном оказалась не самой удачной, и теперь Грета чувствовала себя разбитой. Спасибо незнакомцу, что уберег ее от падения в воду, она тогда очень испугалась. Глаза жгло от едкого дыма заводов. Сможет ли она когда-нибудь привыкнуть к этому смраду? Незнакомец был прав, ей следует держаться подальше от реки, где дикого вида мужчины, раздевшись до пояса, занимались сбором ракушек.

Кирпичные здания за Фронт-стрит выглядели весьма респектабельно, тут сновали экипажи, лошади тащили трамваи. Город как будто наползал на реку, а дальше, изгибаясь дугой, отступал от нее. Из дома она ушла с целью найти уединенное место, чтобы написать домой, но подыскать слова утешения оказалось непросто.

Я скоро вернусь домой, обещаю, начала она, желая прибавить что-нибудь радостное, что ободрило бы и мать, и ее саму. Могла ли она рассказать матери, как чувствует себя на самом деле?

Мне здесь так одиноко! Я мечтаю о нормальных супружеских отношениях, которые бы привели к появлению ребенка, чтобы мне было чем занять себя. Но любовь Эбена длится считаные секунды и оставляет меня равнодушной. Он предпочитает ночевать на диване в гостиной, изучая здешние ракушки и свои покупки.

Месячные у меня очень болезненные. До того, как мы остановились здесь, мы несколько недель подряд жили как бродячие цыгане. На почтовые расходы мне приходится выкраивать из тех денег, что муж дает мне на хозяйство. Письма мне нужны как воздух, это единственное, что связывает меня с домом и тобой.

Порвав письмо в клочья, она с отвращением швырнула их в воду. Кому нужны твои жалобы? У каждого хватает своих неприятностей. Она решила позже написать более оптимистичное письмо, попытаться скрыть свои тревоги.

Все, что она делала в Стоунгейте, она делала ради своей семьи. Вздохнув, Грета направилась домой. Она вышла замуж за Эбена, чтобы мать могла жить в отдельном доме, чтобы оградить Китти от дурного влияния; она заложила ожерелье мистера Абрамса, желая помочь мужу выплатить долги. Неужели все это в итоге было зря?

Не по своей воле она оказалась в чужой стране, но, возможно, здесь ее жизнь станет лучше, несмотря на все случившееся. Жизнь продолжается и без Китти. Возможно, есть какой-то смысл в том, что она приехала сюда, но в чем он заключается, ей пока было неведомо.

Грета шагала, слыша шум лесопилок, вдыхая резкий запах рыбы и вьющуюся в воздухе пыль. Тем не менее при мысли о доброте незнакомца, который только что не дал ей свалиться в реку, у нее в душе крепла надежда. Раз он смог ее спасти, то и она должна себе помочь. Если Эбен будет занят и успешен, она тоже найдет себе здесь занятие, и они, может быть, вместе обретут в итоге некое подобие счастья. Задержавшись полюбоваться величественной картиной садившегося как будто в воду солнца, она молилась, чтобы так оно и вышло.

Вернувшись домой, она увидела нетерпеливо поджидавшего ее Эбена со свертком в руках.

– Тут кое-что для тебя.

Она развернула бумагу, в которой оказалась маленькая шкатулка, а в ней медальон с черной камеей, окруженной мелким жемчугом. Она вопросительно посмотрела на мужа, ожидая объяснений.

– Я знаю, у тебя нет портрета Китти, чтобы вставить внутрь, но я подумал…

– Очень мило. Спасибо.

Грету тронул этот неожиданный поступок.

– Он открывается сзади?

– Обычно они все открываются. А зачем?

– Да я просто так спросила, – ответила она.

Когда он ушел, чтобы провести остаток вечера в баре, она вынула из своего маленького мешочка с украшениями крохотный пакетик. В нем бережно хранились волосы, собранные с вещей Китти много месяцев назад.

Усевшись, она при свете лампы скрутила их в кольцо и, раскрыв медальон, поместила внутрь все то, что у нее осталось от сестры. На следующий день она купит атласную ленту, чтобы носить память о Китти поближе к сердцу.

31

Эбен улыбался, он снова, как в Шотландии, занимался охотой за жемчугом, только здесь делать это было опаснее. Он снова ощущал то давно испытываемое волнение искателя, когда появлялся в задымленных лагерях ловцов ракушек и уговаривал их показать ему свои находки. Эти люди никому не доверяли, и он обнаружил, что они, подобно белкам, прячут самое ценное во рту, за щекой. Он привык к тому, что они, выплюнув свои сокровища, обтирают их грязными тряпками.

К нему, шаркая ногами, подошел старик с морщинистым лицом.

– Сколько?

Вместе со своей костлявой женой он сел напротив Эбена и достал мешочек из своей кепки. В нем оказалось немного мелкого жемчуга и несколько штук розовых жемчужин.

– Это все? – спросил Эбен, видя на их лицах отчаяние.

– Мы узнали, что в реке полно жемчуга. Мы прочли в газете об этом и пришли с севера узнать, так ли это. Но здесь ловцы ракушек охраняют свои делянки с ружьями в руках, гонят всех чужаков подальше от их границ. Мы должны были все время переходить с места на место…

– Это занятие для молодых, – сказал Эбен, рассматривая жемчуг. – Они работают артелями или семьями.

– Мы пришли в один лагерь, и там наш сосед нашел хорошую жемчужину. Он сказал, что в следующий раз повезет мне, но у меня уже нет живого места на ступнях от топтания в грязи.

– И теперь у нас нет денег купить билет на поезд домой, – прибавила его жена, прижимая к груди обтрепанную сумку.

Эбен поднял на них глаза.

– Не верьте тому, что пишут в газетах. Удача есть удача – кому-то везет, а кому-то нет. Заработать здесь можно только тяжелым трудом. Вы уже слишком стары для этого. Я могу дать вам за все это два доллара.

– Помилосердствуйте, они стоят больше!

– Я вам даю больше, чем они стоят. Серая большая, но тусклая.

– Дайте пять, чтобы мы смогли уехать домой.

– Три, и это мое последнее слово. Мне тоже нужно на что-то жить. В иной день мне не удается ничего купить, так что и продать нечего.

Он полез в глубокий карман за деньгами.

– Три – мое последнее слово.

Недовольно хмурясь, старик схватил деньги, и жена увела его прочь.

– Успокойся, Калеб. Завтра будет новый день, нам обязательно повезет.

Какими дураками надо быть, подумалось Эбену, чтобы рисковать всем, надеясь найти драгоценность стоимостью в сотни долларов! Газеты любят публиковать истории о мгновенно обретенных состояниях: вдова нашла сокровище в глотке своего гуся, жемчужину обнаружили в свиных помоях, черный мальчик раскрывал мидии на обед и нашел прекрасный экземпляр. Эти истории влекут на реки и озера орды окрыленных надеждой разбогатеть людей, заставляя их бросать работу, урожай, спокойную жизнь. Но, оказавшись на реке, они встречают тут злых пьяных мужланов, которые гонят их подальше от своих делянок.

Берега этой реки устланы не золотом, но несбывшимися мечтами, илом и пустыми раковинами. Обнищавшие, разорившиеся семьи здесь боролись за объедки, истратив все свои запасы. Эбен в своих скитаниях повидал уже много таких, как Калеб, опоздавших на праздник жизни. Если эта безумная погоня за богатством, опустошающая русла рек, продолжится, то вскоре даже в этих местах не останется моллюсков. Он вовремя пришел на этот участок реки. Здесь, где река в своем движении с востока на запад отклонялась к югу, ее течение замедлялось, создавая идеальные условия для моллюсков. Такое положение вещей не продлится вечно, но пока еще здесь можно было заняться своим бизнесом, не отвлекаясь на то, чтобы посочувствовать таким старикам. Он снова взглянул на мелкие розовые шарики жемчуга. За них дадут самое меньшее пять долларов за штуку. Если человек не знает цену своему улову, то ему здесь нечего делать.

Теперь можно было возвращаться в город и отослать лучшее из купленного на Север. Пока эти глупцы не понимают истинной стоимости своих находок, его жизнь здесь будет весьма приятной. До сих пор ему не попалось ничего по-настоящему ценного, но впереди был еще весь летний сезон ловли жемчуга, а Эбен никуда не торопился.

32

– Я слышал, Джеймс, ты вкладываешь деньги в недвижимость. Меня радует твоя предприимчивость, парень. Вы, шотландцы, всегда стремитесь самостоятельно встать на ноги. Вы уже назначили дату?

Он повернулся к дочери. Эффи, сидевшая по другую сторону обеденного стола, улыбнулась отцу, пускающему облака сигарного дыма над букетом орхидей.

– Папа, мы ведь недавно помолвлены, – сказала Эффи, любуясь своим кольцом с бриллиантом, подаренным ей женихом в честь помолвки. – Я хочу, чтобы наша свадьба была лучшей в Клинтоне. Подготовка займет много времени, а Джем здесь почти не бывает.

Она посмотрела на него, надув губки. Джем, улыбаясь, пожал плечами:

– Только лучшее для лучшей, моя девочка.

Они решили официально объявить о своей помолвке в августе, в день ее рождения, после того, как получили позволение на это ее отца.

– Я хочу сначала построить наш дом, сэр.

– Ефимии нужна твердая рука, мы ее слегка распустили. Я в тебе узнаю самого себя, ты такой же энергичный и упорный, и, полагаю, ты будешь ее холить и лелеять, а если нет, то ответ станешь держать передо мной, молодой человек.

Они пожали друг другу руки, как будто заключили деловое соглашение.

У Ефимии было свое собственное мнение по поводу этого решения.

– Только не заставляй меня, пожалуйста, жить у реки с ее мухами, вонью и шумом заводов, – сказала она, морща свой вздернутый носик. – Мы должны поселиться на высоком холме, где свежий воздух и откуда открываются красивые виды.

– Всему свое время, леди, – сказала ей мать, промокнув губы салфеткой.

Марселла повернулась к дочери, качая головой:

– Мы разбаловали тебя, Ефимия… Прежде чем говорить об особняке на холме, бедный Джеймс должен многого добиться, но мы, разумеется, ему поможем.

Все рассмеялись.

Джем кивнул, радуясь тому, что нашел понимание у ее родителей относительно задержки со свадьбой. Он все еще не мог поверить, что Аллистеры взяли его под свое крыло, как только он приехал в Штаты. Ценя инициативность Джема, они повысили его до управляющего лесопилкой, а теперь еще и вверили ему свою любимую дочь. Он не должен их разочаровать.

Возможно, лучше было бы начать строительство в Клинтоне, недалеко от их дома, но Джем предчувствовал, что у Маскатина большое будущее, даже если там не будет лесопильной промышленности. Его голова постоянно была полна оригинальных идей по поводу создания прибыльного предприятия. Ему хотелось отплатить Джейкобу за то, что тот избавил его от прозябания в шотландском лесу и дал ему возможность реализовать себя. Когда-нибудь у него обязательно будет собственное дело. Он не хотел вечно оставаться должником Аллистеров. К тому же законным наследником их бизнеса был Джейк. Несомненно, завоевать их уважение Джем мог, лишь добившись успеха самостоятельно.

Для него было невероятной удачей то, что его приняли в это общество. Он понимал, что другим повезло гораздо меньше, он вспомнил о молодой вдове в черном, которая едва не утонула из-за своей рассеянности. То, что она приехала в эти края, судя по ее скорбному виду, было ошибкой. В ее истории наверняка немало утрат и лишений. С тех пор он ее не встречал, но ее образ не шел у него из головы, однако кто она такая, ему оставалось только гадать.