– Остынь, – пробормотал он себе, уже сидя в баре бильярдной на Фронт-стрит и потягивая пиво. Он чувствовал, что его лицо побагровело от злости.

Эбен дотронулся до висевшей на шее жемчужины, спрятанной под рубашкой, чтобы успокоиться.

Повремени, добудь крупный жемчуг, и тогда сможешь исчезнуть как дым.

– У вас не из-за меня неприятности, правда? – спросила Родабель, суетясь в кухне. Она изо всех сил старалась быть полезной. – Хозяину я не очень понравилась.

– Нет, дорогая, это давняя история, проблемы личного характера. Он пошел в гостиницу, чтобы встретиться с друзьями. Он так делает, когда устает. А вернется, когда ему это будет угодно.

Грета пыталась успокоить и девочку, и саму себя. Во взгляде Эбена была такая ненависть, что ей стало страшно. Когда они с девочкой найдут работу и начнут зарабатывать, он, несомненно, изменит свое мнение. Вдвоем они сделают красивые подушки и покрывала, чтобы украсить их деревянный дом. Он никогда не будет так же хорош, как их дом в Стоунгейте, полный антикварных вещей и изящных серебряных изделий, но они могут сделать его уютным.

Поиски жемчуга не давали того результата, на который рассчитывал Эбен. Она уставилась на его старое дорожное пальто, вытертое, залатанное и грязное. Не пора ли ему купить новое? В нем он похож на бродягу, разве такой вид может вызвать к нему доверие как к дельцу? Оно пропиталось запахами дыма, протухших моллюсков и пота. Да и весь дом провонялся тухлой рыбой. Родабель сразу же обратила внимание на специфические запахи, как только они отошли от станции. Можно хотя бы вывесить его на заднем крыльце, чтобы проветрить. Почему он продолжает носить это старье? Внезапно на нее навалились такая усталость и тоска, что она поскорее села, чтобы девочка не видела ее слез. Но Родабель сразу заметила, что Грета плачет.

– Что случилось, миссис? Я что-то сделала не так?

– Нет-нет, – подняла на нее глаза Грета. – Просто я скучаю по своему старому дому, я давно не получала писем от матери из Йорка. Может, с ней что-то случилось?

– Этот Йорк, он как Нью-Йорк?

Грета вздохнула:

– Он появился за тысячу лет до твоего города. Пришли римские легионы и стали там лагерем, потом там поселились викинги, а короли и королевы приезжали в Кафедральный собор. Смотри…

Она достала небольшую сумочку с дорогими ее сердцу открытками, чтобы показать девочке виды родного города.

– Ух ты, такое все старинное, как из книжки сказок! И вы там жили? Зачем же вы оттуда уехали?

– Это длинная история, но в один прекрасный день, когда мы разбогатеем, мы поплывем туда на корабле и снова увидим все это собственными глазами. Я повезу тебя в Стоунгейт посмотреть на магазины и шляпную лавку, где работала моя сестра Китти.

Она помолчала.

– Китти умерла. Ты своими рыжими волосами ее немного напоминаешь.

– Они никому не нравятся. Я длинная и некрасивая, поэтому мне велели надеть этот берет и стоять позади остальных, чтобы не было видно моих костлявых ног. Однажды меня обрили наголо. Я надеялась, что волосы станут светлыми, но они стали еще рыжее. – Родабель потянула себя за косу. – Я их почти всегда прячу.

– Господь Бог наградил тебя такими волосами. Никогда не стыдись их.

Грета вытерла глаза краем передника.

– Давай повесим это пальто проветриться. Как раз ветерок подул. – Немного помолчав, она сказала: – Однажды мы вернемся в Йорк.

– В старый Йорк, не новый[21], так точнее.

«Что же я расхныкалась, когда у этой девочки в жизни вообще нет ничего и никого?» – отчитала себя Грета за эгоизм.

У меня там остались родные, а тут меня ждут приключения, и у меня есть навыки, благодаря которым я могу зарабатывать в этом городе, изобилующем жемчугом.

Она улыбнулась, размышляя над тем, чем они могут заняться, чтобы заработать на дорогу домой.

34

В тот день на Джема навалилось все разом. На лесопилке на работу не вышел его лучший бригадир, пришла новая партия леса, сломался станок, а на пристани скопилась необработанная древесина. Еще у него была короткая деловая встреча с бизнесменом, который искал помещения для консервного завода, и он получил письмо от Эффи с жалобой на то, что он уделяет ей мало внимания.

После дня, проведенного в жаре, дыму и пыли, наслушавшись пьяной болтовни речных рабочих, Джему нужно было где-то поразмышлять в тишине и покое. Он направился в бильярдную «Хоги», где встретил недавно приехавшего сюда англичанина, который занимался скупкой жемчуга в окрестных лагерях, – долговязого мужчину со светлыми бакенбардами, постоянно погруженного в свои мысли. Сегодня он с угрюмым видом сидел за кружкой пива, и вид у него был такой, будто все мыслимые несчастья обрушились на его голову.

– Не возражаете, если я присяду? – спросил Джем, грузно опускаясь на скамью, обтянутую тканью с шотландским рисунком.

Англичанин удивленно на него посмотрел и пожал плечами.

– Недавно в городе? – предпринял Джем попытку завязать разговор.

Незнакомец вызвал у него любопытство: он не был похож на обычных скупщиков, которых часто встречал Джем. Мужчина кивнул и представился:

– Эбен Слингер, из Англии.

– Джеймс Бейли, из Шотландии. Удивительно, что столько британцев оказывается по эту сторону океана. Вы занимаетесь жемчугом?

– Что, это заметно? – улыбнулся Эбен. – Да, в это время года в местах, где реки им полны, можно кое-что найти.

– И давно вы в городе?

Джем заметил жадный блеск в глазах этого человека, прикидывающих стоимость всего, что попадало в его поле зрения. Он и его окинул оценивающим взглядом.

– Слишком давно. Мы приехали в восемьдесят шестом… Я бы не хотел пережить еще одну такую зиму, как прошлая, но как отправной пункт место хорошее. Вы тоже торговец?

– Нет, уже нет, с тех пор как получил постоянную работу на лесопильном заводе, но меня интересуют новые предприятия. Так вы, значит, не в лагере живете?

– Нет, у нас с женой дом дальше по этой улице. Я предпочитаю путешествовать, она предпочитает оставаться дома. Жизнь в лагере не для женского пола, не так ли?

– Ловцы – хорошие ребята, если к ним правильно относишься, но я бы не пошел в их лагерь в субботу вечером в самый сезон. Тут попадаются совсем дикие парни с собаками и дубинами, которые не любят посторонних. Вашей жене нравится здесь? Тут много работы для женщин в городе и на фермах, если у вас есть такая потребность.

– Моя жена не работает.

Джем заметил по выражению лица собеседника, что задел его за живое.

– Работаешь не жалея себя, чтобы у них было все необходимое, а они так и норовят своевольничать за твоей спиной. Вот взяла сироту с этого поезда. Одному Богу известно зачем…

– А я только что получил письмо от невесты, она жалуется, что уделяю ей мало времени, но мужчина должен чего-то добиться в этой жизни, пока молод, вы с этим согласны?

Джем понимал, что не следует говорить о таких вещах с незнакомцем, но он так вымотался за этот день, что ему захотелось с кем-то поделиться наболевшим.

– Именно так, – кивнул торговец. – Мой вам совет, сэр, не обременяйте себя семьей, пока это возможно. Иначе придется тащить весь этот груз семейных проблем, выслушивать претензии. Еще виски? – спросил он, поднимаясь с пустым стаканом.

Улыбнувшись, Джем отказался:

– Спасибо, мне нужно возвращаться домой, а то Марта отчитает меня за то, что не пришел вовремя и ужин остыл. Рад был познакомиться с вами, Слингер. Это маленький городок, еще увидимся.

Англичанин кивнул и, отвернувшись, уставился на огонь, полыхающий в камине. «Несчастный парень, – подумал Джем, – так натерпелся от жены-мегеры, что вынужден тут засиживаться допоздна. С этой парой лучше дел не иметь».

«Некоторым достается все, – размышлял Эбен, когда, шатаясь, возвращался домой по Ист-стрит. – У этого Бейли, судя по отлично сшитому костюму, все идет как надо. У него, надо полагать, хорошо оплачиваемая должность на каком-нибудь большом лесопильном заводе, дом и домработница. Здесь Бейли явно сопутствует успех, в то время как я все еще скитаюсь в поисках удачи. Несправедливо, что шотландцу все так легко дается. Как он смог так преуспеть за столь короткое время? Он, должно быть, завязал нужные знакомства, но как и мне сделать то же самое?»

Поднимаясь по лестнице к крыльцу, Эбен увидел свое старое пальто, вывешенное на веревке. Он его снял, рассудив, что кто-нибудь может стащить его вместе со всеми инструментами, лучшей трубкой и тайным запасом, спрятанным за подкладкой. Эта женщина, видно, не понимает, что оно ему служит и рабочим кабинетом, и сейфом, и маскировкой. Но если он ей об этом скажет, она, чего доброго, начнет его обшаривать и потихоньку таскать жемчуг для собственных нужд.

«Не горячись! – осадил он сам себя. – Привлечешь ее внимание к нему, и в ней проснется любопытство, но если притвориться безразличным, все останется в тайне». Эбен открыл дверь. В доме было темно – слава Богу, обе они уже легли спать. Завтра он двинется дальше по реке и посмотрит, чем можно там разжиться. Снова две женщины в его доме – это выше его сил!

Грета решила немного подработать. Она слышала, что в отелях можно взять белье в стирку: простыни приносили на дом и потом забирали, и она обратилась в гостиницы и пансионы, предлагая свои услуги. Платили за это немного, но все же это был бы хоть какой-то заработок. Они вдвоем с Родабель могли бы вываривать, стирать и гладить белье, как когда-то это делали Грета с матерью. Кроме того, она побывала в трех ювелирных магазинах, чтобы узнать, не нужен ли им наборщик жемчуга на нить, при этом она ссылалась на свой опыт, полученный в Йорке. А еще она дала объявление в местной газете о поиске надомной работы. К ней проявляли вежливый интерес, но предложений не делали. Никто не мог доверить свой дорогостоящий жемчуг надомнице, а свободных мест в магазинах не было. К сожалению, пока ей не удавалось применить с пользой свои умения.

К радости Греты, Родабель оказалась трудолюбивой и услужливой девочкой. Ее появление в доме стало настоящим благословением. Она рассказывала о своей жизни в сиротском приюте и как однажды ей велели собирать свои вещи, а потом на поезде она отправилась на поиски нового дома. Эбен делал вид, что ее не существует, но Родабель привыкла быть незаметной и, похоже, не обижалась, когда он выгонял ее из комнаты, будучи сильно пьяным.

Эбен сетовал на сырость во всем доме из-за стирки, его злили развешенные на веревках простыни и корзины со стопками отглаженного белья, ожидающего, когда за ними придут. Он ни разу не похвалил их за усердие, а только недовольно ворчал, злясь на беспорядок в комнатах.

Руки Греты покраснели и распухли, а ведь ее мать занималась этим годами и никогда не жаловалась. С особым удовольствием она стирала и гладила детское белье и крахмалила рубашки, аккуратно обращаясь со сборками и тонкими хлопковыми вещами. Они напоминали ей о ее красивом свадебном наряде и платье Китти. Придется ли ей когда-нибудь снова носить что-нибудь подобное?

Она когда-то так хотела создать крепкую семью с Эбеном, но в итоге получила свою нынешнюю странную жизнь. Но что теперь об этом сожалеть?

– Давай закончим эту корзину и пойдем в город, узнаем, не отозвался ли кто-нибудь на мое объявление в газете.

В магазине Баттерсона была распродажа, и Грета с Родабель остановились у витрины посмотреть.

– Вам бы пошла эта блузка, миссис, – указала Родабель на симпатичную клетчатую рабочую блузу.

Однако внимание Греты привлекло шерстяное мужское пальто в крупную клетку, что висело позади остальных вещей. Элегантное и вместе с тем практичное, оно бы идеально подошло Эбену в его походах, и продавалось оно с очень большой скидкой. Ей было невыносимо видеть, как он уходит из дома одетый как бродяга. Купив это пальто, она бы его порадовала и показала, что заботится о нем.

Грета открыла кошелек посмотреть, сколько может потратить, по-прежнему пересчитывая доллары в фунты. Ей должно было хватить.

– Стой тут, – велела она Родабель и торопливо зашла в магазин, чтобы взглянуть на пальто поближе.

Вышла она с большим свертком под мышкой и счастливой улыбкой на лице. Она совершила выгодную покупку, и Эбен будет очень доволен.

Правда, теперь им с Родабель придется работать с удвоенным усердием, чтобы залатать брешь в бюджете. На всякий случай она еще раз зашла в ювелирный магазин Сванна, и там, к ее огромной радости, ей в качестве испытания предложили отремонтировать маленький браслет. Столь удачный выход в город нужно было отпраздновать, и они купили себе мороженое у уличного торговца, после чего поспешили домой наверстывать упущенное время – там их ждала глажка.

– Вы пойдете в ювелирный магазин в вашей новой блузке? – спросила Родабель.

– Блузку я могу сшить сама и за половину этой цены, поэтому я купила на распродаже пальто мистеру Слингеру. Я с радостью избавлюсь от его старого, оно провоняло весь дом.