Саша Майская - Пособие для новобрачных

Унижение ли это было? О, да. Конечно, унижение. Никак иначе это и не назвать. Судите сами.

Вы много и хорошо работаете на супер-пупер-корпорацию. Вы заняты с утра до вечера, вы практически не видитесь с родителями, круг вашего общения ограничен все той же корпорацией, наконец, вам 34 года! Да, и вы женщина.

В такой ситуации вы, вполне естественно, тщательно холите и лелеете все контакты с противоположным полом, ибо очень скоро настанет тот малоприятный момент, когда карьеру придется задвинуть на второй план и заняться личной жизнью, а личная жизнь требует наличия мужчины.

Поскольку вы работаете в упоминавшейся уже корпорации, а не, скажем, на оптовом рынке, то теоретически вероятность нарваться на маргинального хама очень мала. Сотрудники корпорации — все сплошь приличные молодые и не очень молодые люди. И вот вы идете на корпоративную вечеринку. Вы танцуете весь вечер, вы флиртуете напропалую, вы очаровательны и производите фурор, и даже старший экономист, — пардон, супервайзер отдела маркетинга — очарован вами и целует вам ручку. Это, конечно, всего лишь приятный аксессуар, на самом деле все ваши усилия направлены на одного из перспективных женихов — Олега Супрунько. Ему тридцать пять, он блондин с голубыми глазами, у него сумасшедшие перспективы, отличные костюмы и «ауди» последней модели, — а также коттедж за кольцевой, но самое главное — он совершенно холост и явно к вам неравнодушен.

И вот, уже в самый разгар вечеринки, когда на сто двадцать пятом «белом танце» интимно приглушают свет, а музыка расслабляет и несет на своих волнах, сильные руки Олега Супрунько (и фамилия какая подходящая!) обнимают вас, а потом и губы ваши сливаются в робком и нежном поцелуе…

Потом вас отвозят домой — на той самой «ауди» — и долго стоят с вами у подъезда, грея ваши хрупкие пальчики в своих больших и теплых ладонях. Обещают позвонить и встретиться в неформальной обстановке. Вы уходите окрыленная и гордая — прекрасный человек, ни одного грязного намека, никакого пошлого «а не зайти ли нам выпить кофейку».

После этого следует долгая пауза — неделя с лишним, но вас это совершенно не пугает. Вы прекрасно подкованы, вы читали море литературы по этому поводу и знаете, что на мужчину нельзя давить, чтобы не спугнуть. Он должен сам принять решение, иначе… Короче, вы ждете.

Как дура!

И уж совсем как дура начинаете потихоньку паниковать. Апофеозом паники становится самый идиотский в мире вывод: он потерял ваш номер телефона и мечется по зимней (осенней, весенней, летней, нужное подчеркнуть) Москве.

И вам даже не приходит в голову, что метаться совершенно не нужно, потому что в базе данных есть все телефоны и адреса, а Олег Супрунько принадлежит к звену топ-менеджеров и потому отличненько имеет доступ к этой самой базе данных. Другими словами, найти вас ему — раз плюнуть.

И в одно ужасное утро вы совершаете ошибку всех дур на свете и посылаете ему по «мылу» короткое сообщение, типа, волнуюсь, почему не звонишь? И в понедельник утром возмездие настигает вас в виде ответного сообщения от Олега Супрунько…

«Не могу найти ваше имя в базе клиентов. Мы с вами встречались? По какому вопросу? Олег Супрунько, топ-менеджер корпорации «Кохинур Индастриз».

Встречались ли мы с вами? Ой, что вы, фигня какая! Между прочим, эта фигня становится стилем ее жизни, вот как. И надо что-то срочно менять, но как это сделать, если сейчас, в данный момент, Катерина Голубкова стоит возле ксерокса, красная от стыда и ярости, постукивает каблучком по полу и бездумно выдергивает у ни в чем не повинного аппарата скопированные листы…

Екатерине Сергеевне Голубковой тридцать четыре года, она не очень высока и не слишком стройна, но зато зеленоглаза и кудрява от природы, а еще у нее ямочки на щеках и врожденный талант носить каблуки.

Катерина работает в корпорации «Кохинур Индастриз», и не спрашивайте у Катерины, почему эта корпорация так называется. Катерина этого не знает. Ее фронт работ — копирование служебных документов различной степени конфиденциальности. Будь Катерина лет на десять помладше, она бы, может, и заглянула в секретные папочки повнимательнее, но на данный момент Катерину гораздо больше занимает то обстоятельство, что… ну, короче… в общем, как говорит ее подруга Шурка Либединская, уж климакс близится, а Германа все нет!

Да, это правда. С некоторых пор Катерине вдруг стало хотеться замуж. Попытавшись проанализировать причины, по которым она до сих пор ходила в невестах, с каждым годом все менее завидных, Катерина заметила странную и пугающую закономерность: что бы она ни делала, все ее попытки закрутить роман заканчиваются крахом. Причем не просто крахом, а каким-то постыдным, неприличным и неинтересным крахом.

Гога, с которым она познакомилась в электричке — совсем как в кинофильме «Москва слезам не верит», — оказался злостным алиментщиком. Валерий Палыч — квартирным аферистом. Андрюша, одноклассник и вообще железный вариант, на третий месяц их совместного проживания со слезами признался, что у него есть нежно любимая жена Тася, которую он решил немножко повоспитывать, чтоб разрешала смотреть футбол с друзьями и пивом… Тигран был прекрасен, нежен и внимателен, дарил настоящие бриллианты, ревновал ее даже к сантехникам — с ним, пожалуй, они ближе всего подошли к ЗАГСу, но тут случилось нечто, а что именно — Катерине так и не суждено было узнать. Тигран очень быстро и небрежно собрался — и улетел в Армению. После его отъезда несколько раз звонили суровые мужские голоса с акцентом, а потом все как-то само собой затихло…

Катерина вздохнула, очнулась и еще раз пнула несчастный ксерокс. Время шло к обеду, а это святое, потому что за обедом ее ждут девочки. У них масса вопросов, которые нуждаются в обсуждении и решении.

Девочки — это уже упоминавшаяся Шурка Либединская и Наташка Зотова. Шурка — высокая, крупная, яркая брюнетка с чувственным ртом и совершенно невоздержанным языком, Наташка — хрупкая блондинка с ангельской внешностью, которая так нравится мужикам: «ой-я-сейчас-упаду-в-обморок-или-на-меня-нападет-бенгальский-тигр-спаси-меня-мой-герой». При этом мало кто знал, что любого бенгальского тигра Наташка способна заговорить до смерти, а хобби хрупкой блондинки — автослесарные работы в собственном гараже по воскресеньям. Наташка в промасленном комбинезоне, выглядывающая из ямы — это нечто!

С языкатой Шуркой Наташка тоже справлялась играючи — путем непрестанных разговоров насчет своей надвигающейся свадьбы. Шурка к браку относилась резко отрицательно, потому что о мужиках знала все. По ее словам…

Сами понимаете, такие подруги дадут любой совет и денег не попросят, так что Катерина торопилась изо всех сил. Шурка знает, как закадрить мужика, а Наташка подскажет, что с ним делать после этого. Отличный план, и почему она раньше к ним не обратилась?

Катерина бросила взгляд на часы, зашипела от злости и в шестой раз пнула ксерокс. Надо позвонить девочкам, Шурка уже должна спуститься в кафе, она ненавидит досиживать до обеденного перерыва, всегда убегает раньше. Катерина набрала на мобильном Шуркин номер…

— Ты где, Голубкова?!

Это у Шурки такое «але», ничего не поделаешь.

— Займи нам столик, я застряла на ксероксе, а он барахлит.

— Отнеси в офис, после обеда доделаешь.

— Не могу, это конфиденциальная информация, я ее беру и сдаю только один раз.

— Тогда чеши на мой этаж, там стоит отличная машинка, мы ею совсем не пользуемся.

— Уже бегу. Слава тебе, Либединская…

— Все вы там в отделе расчетов ненормальные. Проще надо к жизни относиться.

Катерина воровато оглянулась по сторонам и поддернула узкую юбку наверх, а потом припустила по лестнице наверх, на двадцать шестой этаж. Шурка работала в царстве маркетинга, а здесь сотрудники очень ревностно относились к обеденному времени. Можно быть уверенным, что на этаже никого нет.

Сама Катерина, являясь доблестным сотрудником отдела фотокопирования документации, как правило, перебивалась бутербродами, взятыми из дома, и термосом с зеленым чаем или кофе. Ничего, когда-нибудь она станет начальником, и тогда тоже будет ходить в кафе, где обедают все сильные мира сего…

Сильные обедают в ресторанах, ехидно сообщил внутренний голос. Плевать.

На двадцать шестой она добралась, пыхтя, словно паровоз. Надо заняться аэробикой, нельзя же так хрипеть, словно она поднялась с первого на двадцать шестой, а не с двадцать третьего…

Стоя возле мирно жужжащего ксерокса, Катерина снова размечталась. Вот интересно, если ей в старости придет в голову писать мемуары, о чем она сможет написать?

Она представила себя седовласой величавой старухой, сухие пальцы унизаны бриллиантами, на морщинистой шее небрежно намотано в несколько рядов жемчужное ожерелье… Молодой испуганный секретарь сгорбился у компьютера в углу роскошного кабинета. На полках ее книги: «Как Я стала Главой Корпорации», «Как Я вышла замуж за Начальника» и «Как Я разорила родную Корпорацию»…

Катерина грустно усмехнулась своему отражению в громадном окне. Выйти замуж за начальника… Для начала неплохо было бы попробовать просто выйти замуж. Одиночество неприлично, так многие считают…

Впрочем, нет. Это все-таки разные вещи — быть одинокой и быть незамужней. Незамужняя — это такая веселая и разбитная дамочка, которая флиртует направо и налево, спит по три часа в сутки, переходит с одной вечеринки на другую — и в процессе гулянок находит себе мужа. А одинокая… одинокая — это унылая особа, наподобие Аленушки с картины Васнецова. С работы — домой, из дома — на работу.

Как раз ты, Голубкова.

Катерина нахмурилась. Ничего она не одинокая, вон сколько их у нее было, мужиков! Просто она не смогла найти своего настоящего мужчину. Пресловутую половинку, о которой все так любят рассказывать.

В это время ксерокс издал неприятное скрежетание и загудел. Катерина очнулась от мечтаний и с неприязнью посмотрела на противную машину. В следующий момент она покрылась холодным потом, ибо мерзавец-ксерокс зажевал две копии Бог знает, чего именно, но страшно конфиденциального. Катерина проделала все необходимые в таких случаях манипуляции: побегала вокруг ксерокса, постучала по крышке, два раза ударила его в бок, воздела руки к небесам, прошептала себе под нос парочку выражений, которые приличные девушки знать не должны, и наконец принялась звонить Шурке.

— Ты где, Голубкова?!

— Отвянь, змея! У меня твой ксерокс бумаги зажевал.

— Отлично. Звони Сереге.

— Ага, счас! Из-за такой ерунды я буду техникам звонить.

— Дура ты, Голубкова. Не техникам. СЕРЕГЕ. Куприянову.

— КОМУ?

— Сергею Андреевичу Куприянову. Кабинет 2601.

— Это, стал быть, вице-президенту?

— Агась.

— Либединская, ты ваще ку-ку?

— Повторяю по буквам: Дерево, урод, родимчик, анемия. Дура. У тебя появился шанс посмотреть, как потрясающий мужик чинит ксеру.

— Шура, это несерьезно… Он не пойдет чинить ксеру. Он вообще на обеде.

— Почему это? Он так рано обедать не ходит, он же начальство. И потом, МНЕ он ксеру чинил уже три раза.

— Что ты врешь…

— В третий раз пришлось приложить некоторые усилия, потому что ксерокс работал, как зайчик. Я засунула туда ластик.

— Шура!

— А что такое? Ты знаешь, в каком виде в тот день Серега пришел на работу?

— То есть?

— Белая рубашечка и кремовые слаксы. Представляешь, это же отпад: он как раз вернулся с Гоа, загорелый, как бог, рукав ему пришлось засучить, а ластик я засунула глубоко, так что он долго ковырялся…

В этом была вся Шурка Либединская. Только ей могло прийти в голову испортить казенную оргтехнику и заставить самого симпатичного из вице-президентов чинить ее. Странно, что никто из мужиков до сих пор ее не убил…

— Ты меня, Шура, извини, но звать Куприянова я не буду. Наташка пришла?

— Нет еще, в пробке торчит.

— Ладно, я постараюсь прийти до того, как вы друг друга поубиваете.

Сунув телефон в карман жакета, Катерина беспомощно огляделась. Будь это в гараже у Наташки, открыть упрямый ксерокс ничего не стоило бы. Но здесь, в коврово-зеркальной стерильности коридоров двадцать шестого этажа, не было ничего, чем можно было бы поковыряться в строптивой оргтехнике.

Она уже всерьез подумывала о том, чтобы отломать у фикуса ветку покрепче, когда за спиной раздался негромкий приятный баритон, и Катерина немедленно подпрыгнула.

— Опять зажевал документы, скотина? Не пойму, почему мы его до сих пор не списали.