Миранда Дикинсон - Посылка для Анны

– Тиш?

– Я тут… – Голос подруги раздался из глубины квартиры, на несколько секунд опередив появление самой Тиш. Она приглаживала волосы и выглядела такой же довольной, как управляющий домом. – Привет. Ты застала меня… эм…

Анна скрестила руки на груди.

– Симус? Серьезно?

– Ну, понимаешь, это просто ужасно, но мой бойлер сломался… снова… а Симус как раз проходил мимо… – Тиш остановилась, сама рассмеявшись собственным сбивчивым оправданиям. – Да ладно, кого я обманываю. Он потрясающий, а я не дура, чтобы упускать такой шанс. И я уже очень давно не наслаждалась таким шикарным телом.

Анна чуть отшатнулась. Пусть их дружба и продвинулась на более личную территорию, но слушать подробности о последней интрижке Тиш она была еще не готова.

– Главное, чтобы ты была довольна.

– О, я довольна. Моя мать от меня отреклась бы. Не столько из-за того, что я развлекалась с классным парнем у себя дома, сколько из-за того, что он ирландец. Вот так в свои сорок пять лет я обнаружила в себе зачатки бунтарства. Кто бы мог подумать, а? – Она поправила подушку на диване. – Но ты же наверняка пришла сюда не для того, чтобы меня спугнуть. Что случилось?

– Когда я уезжала, я уезжала с Джонасом. Мы оба очень запутались, и в итоге он сделал первый шаг. А после возвращения я избегала его, но подумала о том, что рассказала тебе на прошлой неделе в «Рассыпь бобы», и решила выяснить отношения. И я только что сделала это.

Тиш жестом пригласила Анну садиться.

– Ты молодец, милая. Такие недоразумения могут убить дружбу. Поверь мне, я попадала раньше в подобные ситуации, и заканчивалось все плохо.

– А теперь мне гораздо легче. Я не люблю ни с кем ссориться.

– Не считая твоей матери, – подмигнула Тиш. – Но, эй, в этом мы с тобой полностью синхронны.

– И работа, похоже, в обозримом будущем не окажется под угрозой, что здорово.

– Так почему твое лицо говорит мне, что не все так безоблачно?

Анна уставилась на нее:

– А оно говорит?

– Ты не умеешь врать, Анна Браун. ФБР тебя точно на работу не возьмет. Что случилось с журналистом?

Неужели было настолько очевидно, что она до сих пор думает о Бене?

– Мне кажется, что он решил уйти из газеты. Я не знаю, что о нем думать, Тиш, вот в чем дело. Я злюсь за то, что он меня использовал, и в свете того, что он натворил, не уверена, что в нашей дружбе было хоть что-то настоящее. Но, когда я размышляла о том, что ты мне сказала, я ничего не могла с собой поделать – я чувствовала, что должна была выслушать его объяснения, когда он пытался со мной поговорить. Вместо этого я послала его к черту, поскольку не могла видеть ничего, кроме несправедливости.

– Он использовал тебя. У тебя есть полное право злиться.

– Я знаю. Но отчего тогда мне не нравится то, как все сложилось?

– Так значит, книга, если она была от него, все изменила?

– Я не знаю. Вчера я видела его на работе, но мельком. И он ушел раньше, чем у меня появилась возможность с ним заговорить. Наверное, мне просто нравится получать ответы. Без них я остаюсь в подвешенном состоянии и не могу подвести черту под ситуацией.

– Продолжай искать возможности, – сказала Тиш. – Но, если не получится, оставь это дело. Ты не можешь контролировать желания других людей. Если он не готов сражаться за твое уважение, значит, он изначально его никогда не заслуживал.

Тем вечером за ужином Анна мысленно составляла вопросы Бену – на случай, если все же сумеет с ним поговорить. Она, конечно, не забудет о том, что он сделал, но заставит себя выслушать его оправдания. Был ли он с самого начала заинтересован не столько в ней, сколько в статье? И если да, то как далеко он готов был зайти, не расскажи ему Анна нужной истории? Его ответы могли причинить ей боль, но, чтобы двигаться дальше, ей необходимо было их узнать.

«Хорошая она или плохая, Анна, но нам нужна правда», – часто говорила бабушка Морвенна. Анна узнала правду о своей любимой бабушке, и, хоть эта истина была ей не по душе, она стала ключевым компонентом превращения Анны в ту личность, которой она теперь стала. Правда, которую она сегодня сказала Джонасу, была не тем, что он хотел бы услышать, но она была необходима, чтобы спасти их дружбу. Бен мог подтвердить ее худшие подозрения, но, по крайней мере, она будет знать это наверняка. И знание поможет ей исцелиться, как бы оно ни уязвляло.

Она решила, что завтра обязательно найдет способ с ним поговорить. А если не выйдет завтра, то послезавтра, и так далее, до тех пор пока не получится. Правда была слишком важна для ее собственного спокойствия и способности двигаться дальше. Анна не могла отступить.

Приглашение на вечеринку «Мессенджера» впечатляло не меньше, чем – если верить Джульетте Эванс – должно было впечатлить само событие. Сделанное из плотного картона, оно было украшено невероятно изысканным трехмерным рисунком в виде дерева с крошечными птицами и покачивающимися на филигранных ветвях яблоками, а каждую грань подчеркивала золотая кайма. У Анны перехватило дыхание от одного прикосновения к этому произведению искусства. Здание «Мессенджера» загудело от возбуждения, когда на каждом столе обнаружилось подобное приглашение в плотном конверте из бордового пергамента. Слухи о списке приглашенных звезд порхали, как птицы, особенно после интригующего доклада о том, что Джульетта пригласила редакторов всех национальных газет воочию убедиться в возрождении «Дейли мессенджер».

Джульетта определенно справилась со своей задачей: онлайн-колонки светской хроники и новостные агентства уже заговорили о грядущем событии, а некие определенные влиятельные издания обсуждали сложности, с которыми всем газетам пришлось столкнуться в эпоху цифровых технологий, и называли «Мессенджер» прецедентом выживания. Еще не состоявшись, вечеринка стала темой для разговоров всего города.

Приглашения подтверждали, что празднование действительно пройдет в элегантной оранжерее Кенсингтонского дворца, знаменитом месте проведения событий, наиболее значимых для высших лондонских кругов. Шенис не теряя времени просвещала всех, кто готов был слушать, по поводу многочисленных достоинств этого места, поскольку знала их все наперечет из глянцевых журналов, которые читала с религиозным трепетом. Даже Бэбс, которую так и не убедили в возможности доработать до пенсии, обещала купить новый наряд «на случай, если какой-то красивый актер решит пригласить меня на танец».

Анна вполне разделяла радость коллег, ведь вечеринка была символом того, что их ждут лучшие времена. «Дейли мессенджер», как и она, эволюционировал, оставлял позади неуверенность прошлых месяцев и осмеливался начать новую главу своей жизни.

А вот будет ли частью этого будущего Бен, все еще оставалось неясно. Анна не видела его в течение двух дней, прошедших после корпоративного собрания: когда она спросила Ри из редакции, та сказала, что Бен работает удаленно, но где и над каким заданием, она не знала. Никто не говорил этого вслух, но все пришли к выводу, что его переманили из газеты обещанием новой должности, а не озвучивали случившегося, чтобы не портить корпоративный дух. Анна думала о том, не упустила ли она свой шанс. Луч надежды забрезжил ровно за день до вечеринки «Мессенджера», когда стажер, работающий на заместителя Джульетты, обмолвился Теду, что некий Бен Мак-Ара включен в список гостей и подтвердил, что появится.

– Вот видишь, девочка? Любая информация, которая тебе нужна, есть у дяди Теда.

Это решило дело: Кенсингтонский дворец казался идеальным местом для разговора с Беном. Анна знала, что вечер может стать ее последним шансом, и была полна решимости его не упустить.

В тот же день к столу ресепшена приблизился растерянный человек, выглядевший так, словно заблудился.

– Чем могу вам помочь? – спросила Анна.

– Мне дали вот этот адрес, но… – он сверился с обрывком бумаги в руке, – я думаю, что здесь какая-то ошибка. Это же «Мессенджер», верно?

– Да, верно.

– Мы обычно не получаем заказов из Сити. По крайней мере, не из таких мест… Простите… Грант Огильви. – Он, к изумлению Анны, протянул ей руку. Посетители практически никогда не предлагали ей обменяться рукопожатием.

– Я Анна. Приятно познакомиться. С кем вы должны здесь встретиться?

– Анна? Анна Браун? – Увидев имя на ее бейдже, Грант тут же просиял. – Ну что ж, похоже, милая моя, что я не так уж и ошибся местом. Никуда не уходите… – Он развернулся и быстро вышел из здания.

– Это еще что? – спросила Шенис.

Анна смотрела вслед посетителю.

– Я не знаю.

Незнакомец, интересовавшийся ее именем, немного тревожил Анну. Ее заверили, что шумиха по поводу статьи миновала, но что если нет?

Пять минут спустя тот же человек появился с огромной плоской коробкой, которую нес под мышкой. Уложив свою ношу на стол ресепшена, он улыбнулся.

– Простите за задержку, пришлось поспорить с крайне неприятным инспектором дорожной безопасности. Пытался меня убедить, что я незаконно припарковался, можете такое представить? Но я отклонился от темы. Вот это для вас.

На обернутом в коричневую бумагу предмете было указано ее имя, но не адрес. Уголки были такими же аккуратными, как и на большинстве предыдущих посылок для Анны.

– Кто это прислал? – быстро спросила она.

Грант явно не был курьером, и, если посылка, которую он принес, была заказана лично, он мог бы поделиться сведениями об отправителе. Анна затаила дыхание в ожидании ответа.

– Простите, не могу сказать. Таковы были утвержденные условия заказа. Должен признаться, они были потрясающе точными и строгими. У моих работников ушел почти час на то, чтобы правильно сложить упаковочную бумагу.

– О! – Она знала, что хватается за соломинку, но все равно испытала разочарование, оказавшись в очередном тупике. – Ну что ж, спасибо вам.

Грант помедлил и прижал ладонь к сердцу:

– Простите великодушно, но не могли бы вы открыть ее при мне? Мне так редко удается увидеть реакцию людей на мой дизайн.

– Вы дизайнер? О боже мой, ты обязана ее открыть! – Шенис и Ашраф обступили Анну с обеих сторон, похожие на две бутылки шампанского, которые хорошенько встряхнули и из которых вот-вот вылетят пробки.

Учитывая живой интерес аудитории, как было отказаться?

– Хорошо.

Сдерживая желание громко рассмеяться, она сняла упаковочную бумагу, открывая взглядам глянцевую медно-золотую коробку. На крышке черными завитками были написаны инициалы «Г. О.»

– Это я, – просиял Грант, постукивая по коробке. – А теперь загляните внутрь.

Внутри между слоями бронзовой папиросной бумаги Анна заметила нечто алое. А когда она подняла ее, складки алой ткани с легким шелестом развернулись на полированной столешнице.

– Это платье, – выдохнула она.

– Одно из самых популярных, – подтвердил Грант. – Я создал его с мыслью о золотом веке Голливуда. Простое, летящее, скроенное так, чтобы подчеркнуть красоту настоящей женщины.

– Оно так чудесно… Я даже не знаю, что сказать.

Дизайнер кивнул:

– Вы сказали все, что я хотел услышать. Приятной вам вечеринки. – В последний раз взглянув на свою клиентку, он ушел.

Анна восхищенно провела по ткани кончиками пальцев. Ей никогда раньше не дарили платьев, а сама она ни за что не выбрала бы того, что настолько выделяло бы ее. Прощальные слова Гранта все крутились на грани ее сознания, набирая громкость, пока…

– Подождите! Вы знаете о вечеринке?

Но Грант Огильви уже ушел. Анна взглянула на пустую коробку и заметила, что в складках папиросной бумаги спрятался небольшой белый прямоугольник.

Самой красивой женщине этого праздника.

Увидимся там.

Коллеги не обратили на это внимания, полностью поглощенные потрясающим платьем. Анна с бьющимся сердцем быстро спрятала карточку в карман пиджака.

– Ну разве не идеально? – рассуждал Ашраф. – Анна, ты просто обязана завтра его надеть! Это же как в «Золушке», только лучше!

– А записка была? – Шенис на миг отвлеклась от платья. – Их же иногда вкладывают в посылки?

– Я проверю. – Анна демонстративно осмотрела складки папиросной бумаги в коробке. – Нет, похоже, в этот раз ничего нет.

– Да какая разница, при таком шикарном подарке? Я сейчас же позвоню Ри…

Анна оставила Шенис и Ашрафа рассылать последние новости по сети сплетен «Мессенджера», а сама скрылась в убежище рабочей кухни. Пока закипал чайник, она размышляла о значении новой посылки. Возможно, отправитель собирается раскрыть свою личность на вечеринке? Или всего лишь понаблюдает издалека? Она не могла исключить ни одной вероятности – записка говорила слишком мало. Зато Анна знала наверняка, что отправитель там будет.

«То, что произойдет, когда я там окажусь, будет зависеть от моего выбора», – сказала она себе.