Однако, после ужина Оливер снова завел речь о танце, и, к удивлению Лори, на этот раз Эд возражал.

— Нет, давай оставим это на потом, — сказал он. — Если быть честным, место не совсем подходящее.

— Но я думал, что в доме есть студия! — поддразнил Кристофер. — Ладно вам. Теперь вы нас всех заинтриговали.

— Не могу. — Эд потер шею и виновато пожал плечами.

Лори тут же почувствовал себя ужасно, что не заметил состояния Эда.

— Я принесу тебе таблетки. Мы оставили их в машине?

Эд остановил его рукой.

— Все в порядке.

Лори посмотрел на него снизу вверх, готовый возразить, потому что если боль была настолько сильной, что Эд не мог танцевать, то значит, боль в шее была невыносимой. Но потом присмотрелся внимательней и понял, что Эд просто врал.

Ради него.

И по какой-то причине это осознание заставило Лори выйти из себя.

— Мы сделаем это, — сказал он. Когда Эд начал протестовать, он сжал его руку. — Эд прав. Люди должны видеть, насколько мы хороши.

Однако, он нервничал и всю дорогу до студии держал Эда за руку. Он не понимал, почему, собственно, пошел на это. Наверное подумал, что таким образом заставит своего отца посмотреть, как танцует его большой крепкий футболист. А может, возможно, это просто желание ткнуть пальцем в нос матери. Он был слишком напуган, чтобы хвастаться, но все равно чувствовал что-то подобное.

Однако, когда все расселись вдоль дальней стены, и они с Эдом вышли на танцпол, Лори понял, что по большей части был просто не в духе и хочет прямо сейчас потанцевать со своим партнером.

Он приготовился для танго и после шепотом сделанного Эду предложения просто отпустил все и последовал за ним. Он слышал вздохи зрителей — он настаивал на очень эффектном начале — но после этого замечал только музыку. Он чувствовал только биение своего сердца, тепло тела Эда, силу его объятий.

Все, что он осознавал — это танец.

Лори был рад, что наблюдали за происходящим только четыре человека. Когда он сгорел в огне скандала в Торонто, это было очень сильное и невероятное падение. Но в тот момент он осознавал, что сейчас даже небольшое падение разобьет его до конца. У него не осталось ни эгоизма, чтобы держаться и не упасть, ни мужества, ни злобы на весь мир и ни высокомерия, чтобы ослепить его. Не сейчас. Даже этот танец для родителей и Оливера с Кристофером казался слишком громким, слишком опасным, и страх давил на него с каждым движением.

Но с каждым шагом Эд был рядом, готовый поймать. Эд вел его, Эд нес наверх, и неважно, как быстро он поворачивал или крутился, Эд всегда приводил его домой.

Когда мелодия закончилась, воцарилась тишина, и Лори прижался к Эду, прильнувшему к нему. Оливер первым захлопал в ладоши, затем Кристофер и все остальные присоединились к нему.

— Потрясающе, — воскликнул он, и Лори осмелился взглянуть на всех.

Глаза у них были широко раскрыты. Все они были тронуты. Даже его мать.

Но вот стало ли ему от этого легче?

Остаток вечера прошел в подавленном настроении. Они немного поболтали за выпивкой, и Кэролайн даже поцеловала его в щеку, когда они с Эдом уходили домой. Но, несмотря на попытки Оливера вылечить их отношения, напряжение так и не спало. Лори больше не сердился конкретно на мать, просто был зол или, по меньшей мере, взволнован. Если уж на то пошло, ему стало еще хуже и непонятно, почему.

По дороге домой они почти не разговаривали, но на полпути Эд, наконец, вздохнул.

— Прости меня.

Лори удивленно посмотрел на него.

— За что?

Эд пожал плечами.

— Не знаю. Но мне кажется, что я сделал что-то не то.

— Ты ничего не сделал. — Лори уставился в окно. — Не следовало позволять Оливеру обманом заставлять меня приходить к родителям. Это на него я злюсь. Я так думаю.

Эд на мгновение замолчал.

— Наверное, я не понимаю, почему ты так злишься. Я имею в виду, да, твоя мама немного напряженная. Но она любит тебя. Я могу уверенно это сказать.

— Моему отцу, безусловно, ты очень понравился, — выпалил Лори, прежде чем смог сдержаться. Он поморщился и попытался отступить. — Прости. Это было неуместно.

— Так вот в чем дело? — догадался Эд. — Ты злишься, потому что я понравился твоему отцу? Но я ничего не понимаю. Это плохо?

— Я ему не нравлюсь. У него никогда не бывает для меня больше пары секунд, он меня стесняется. Но вот он слышит, что ты играешь в футбол, и уже не имеет значения, что ты гей. Ты — бог. И, как обычно, я — ничто. Просто разочарование семьи. — Лори откинул голову назад и закрыл глаза. — Забудь. Я веду себя нелепо. Я просто устал и хочу лечь спать.

Но Эд уже съезжал с дороги на обочину. Остановил машину, выключил зажигание и повернулся к Лори.

Лори оглянулся на проносящиеся мимо машины.

— Эд, мы не можем здесь останавливаться.

— Посмотри на меня, Лори.

В его голосе послышались странные нотки, и Лори немного испугавшись, повернулся. Когда он заколебался, Эд протянул руку и нежно взял его за подбородок. Напряженный взгляд заставил Лори замереть.

Говоря, Эд гладил его по щекам, не сводя с него глаз:

— Лори, для меня ты не разочарование. Только не для меня.

Эмоции нахлынули без предупреждения, и Лори попытался отвернуться.

— Все хорошо, — прошептал он, но голос его дрогнул.

Эд потянул его назад.

— Нет, — твердо сказал он, — слушай меня. Ты меня не разочаровываешь. Ни меня, ни Оливера. Я не могу говорить за твоих родителей. — Он тяжело вздохнул. — Я сожалею о твоих отношениях с отцом. Жаль, что я до этого не додумался. Извини. Но, Лори… черт, детка. — Он печально рассмеялся. — Лоу, Боже, ты даже не представляешь. Я совсем не в форме, чувствую себя большим тупицей, потому что тебе постоянно приходится обо мне заботиться.

Это заставило Лори поднять глаза.

— Но мне нравится заботиться о тебе.

Эд поцеловал его в лоб.

— Я знаю, детка. Я знаю. — Он еще немного помолчал, потом неохотно отстранился. — Ты прав. Мы не можем тут стоять.

Остаток пути они ехали молча, но все как-то изменилось. Лори все еще чувствовал себя взбудораженным, но уже не таким опустошенным.

Он ощутил себя более уверенным, когда открыл дверь в квартиру и увидел не только вещи Эда, но и свои собственные. «Мой дом», — подумал он, все еще пробуя эту идею. Лори только недавно перевез все вещи, но они, в основном, пока валялись то тут, то там, создавая беспорядок. И это реальность. Он жил здесь. С Эдом.

Лори сидел рядом с Эдом на собственном диване, пока они смотрели телевизор — Эда — попивая чай из собственной кружки. Он расслабился, когда Эд погладил его по боку, не обращая никакого внимания на действие на экране, он только вспоминал о танцах с Эдом в доме родителей.

Для меня ты не разочарование.

Когда той ночью он лег рядом с Эдом, свернувшись калачиком под одеялом — его собственным одеялом, на своих хороших чистых простынях — закрыл глаза и прижался лбом к груди Эда.

«Я никогда не хочу разочаровывать тебя, — подумал он, и тихое отчаяние сжало его горло. — Я хочу остаться здесь, вот так. Навсегда. Я не хочу просто заботиться о тебе. Я хочу, чтобы ты тоже заботился обо мне».

Это была не столько мольба, сколько откровение: маленькое, тихое и ужасное. Он глубоко вздохнул и с дрожью выдохнул, обхватив руками большое сильное тело рядом.

Эд обнял его в ответ и поцеловал в волосы.

— Ты в порядке, детка?

Лори кивнул.

«Пока я с тобой, — добавил он про себя, — я в порядке, пока я с тобой».


ГЛАВА 18


Seguir (сегир): следовать.


За неделю до благотворительного концерта в Центре Оливер пригласил Эда и Лори на ужин.

Для мероприятия все было готово. Сначала состоится банкет — в том же гимнастическом зале, где Лори проводит уроки аэробики. Еду и официантов безвозмездно предоставит ресторан «Сент-Пол». Пока волонтеры будут убирать закуски и расставлять стулья, Вики и Лори устроят присутствующим экскурсию по самому Центру и раздадут папки с — как называл Эд — пропагандой и с финансовыми нуждами Центра на данный момент и планами на будущее. Затем начнется часть программы, где выступит молодежь Центра и члены их семей, а также ученики Лори из обеих студий. И в завершении, за коктейлями к работе подключатся члены Совета, пытаясь заручиться пожертвованиями и спонсорами. Все было продумано. Все отлажено. Все, что нужно будет сделать, это приехать в субботу днем и последовать сценарию.

Ужин — как выразился Оливер — будет приурочен к первому успеху Лори как организатора.

— Я сделаю из тебя профессионального филантропа, — говорил Оливер, наливая Лори второй бокал вина, пока Кристофер заканчивал сервировать ужин. — Конечно, станет чуть проще, когда ты заработаешь немного денег, но для хорошего начала пока и этого достаточно.

— Теперь тебе осталось убедить его выступить соло, — крикнул Кристофер из кухни.

— Я работаю над этим, — ответил Эд из кабинета.

Оливер рассмеялся и, вздохнув, легонько похлопал Лори по спине. Затем наклонился ближе.

— У тебя прекрасный, прекрасный молодой человек, Лоуренс. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы позже затащить вас в свое джакузи.

— Оливер! — воскликнул Лори, не обращая внимания на то, что его голос звучал как у изумленной девственницы.

— Да ладно тебе. Я не говорю о групповушке. Но я не прочь увидеть прекрасное тело твоего партнера, освещенное подсветкой и блестящее от горячей пенистой воды.

Лори сделал еще один глоток вина и отправился искать утешения у Эда.

— Милое местечко, — восхитился Эд, когда Лори бочком привалился к нему.

— Оливер хочет увидеть тебя голым, — пожаловался Лори.

Эд рассмеялся.

— Да, ладно, такого я не предвидел.

— Он хочет, чтобы мы потом расслабились с ними в джакузи. — Лори глотнул еще. — Оливер всегда хотел увидеть меня раскрепощенным. Наверное, он думает, что сегодня как никогда близок к цели.

— Ну, я, конечно, не буду возражать. — Эд обхватил ладонями зад Лори и поцеловал в щеку.

Когда готовил Кристофер, ужин всегда выходил изысканным. Он был вегетарианцем, но, как и обещал, «никто из вас не вспомнит про мясо». Перекусив вегетарианским тапенадом, они продолжили салатом «Капрезе» и фокаччей с розмарином, а затем лазаньей по-флорентийски. На десерт были свежие ягоды под сладкими сливками и немного ледяного вина. К тому времени, как закончился ужин, Лори был сыт, счастлив и даже слегка навеселе. Он принял протянутый Оливером стакан портвейна, но нахмурился, заметив, что Эд отказался. И когда прокрутил вечер в памяти, понял, что Эд весь вечер ничего не пил — во всяком случае, алкогольное.

— Мне уже сегодня пришлось принять две таблетки викодина, — признался Эд, когда Лори спросил его об этом.

Две? Было адски тяжело заставить Эда принять одну таблетку, но две? У него не кружилась голова, и он не казался пьяным — просто слегка рассеянным. Значит, в последнее время Эд принимал достаточно лекарств, чтобы выработать терпимость. Значит, было больно. И Эд ничего не сказал. Лори поставил бокал на стол и сурово посмотрел на Эда.

— Все в порядке, — мрачно сказал Эд. — Я имею в виду, конечно, не все. Завтра у меня назначена встреча с массажистом, а послезавтра — физиотерапия. Впрочем, это ерунда.

— Нам стоит меньше репетировать, — сказал Лори. — И ты должен был мне сказать.

Эд кивнул.

— До сегодняшнего дня я не был уверен, что есть проблема, и у меня действительно не было времени понять, что боль вернулась. — Он сжал руку Лори. — Со мной все будет в порядке. Просто расслабься и наслаждайся вечером.

Он притянул Лори к себе и обнял за плечи, давая понять, что обсуждение закончено, а сам вернулся к разговору с Оливером. Кристофер и Оливер сидели вдвоем на диване напротив почти в такой же позе что и они, за исключением того, что Кристофер не так сильно прижимался к Оливеру, и объятия Оливера были намного слабее. Плавая в алкогольном тумане, Лори наблюдал, как они лениво поглаживают друг друга, сознавая, что они с Эдом делают почти то же самое.

Будем ли мы такими же в их возрасте? Лори хотелось верить, что да. Он надеялся, что они будут даже круче. Ему хотелось верить, что они пробудут вместе так же долго. Он позволил своим мыслям поплыть вперед, представляя себе дикие и безумные вещи, как совместные дети, ипотека и отпуск. А еще представил себе украшенную рождественскую елку, каждое украшение на которой будет иметь свою историю: как и когда выбирали, где покупали.