ТЕЯ ЛАВ

ПОТЕРЯННЫЕ

Мечтатели # 3

Аннотация:

«Между нами абсолютно ничего нет. Только секс».

Можно сколько угодно убеждать себя в том, что ничего не чувствуешь к девушке, которая живет напротив твоей квартиры. Но взгляды, мысли, прикосновения говорят об обратном.

Макс мечется между прошлым и настоящим и не может найти себя. Лив появляется в его жизни в не подходящий момент и он хватается за нее, но тут же отпускает.

Лив не та девушка, что станет это терпеть. Она не ставит перед выбором, а просто уходит.

Они считают себя разными.

Они считают, что не вписываются в жизнь другого.

Они так ошибаются.

Все особенные. В каждом из нас живут герой, любовник, глупец и злодей, и у каждого есть, что рассказать.

Алан Мур, Дэвид Ллойд «V значит вендетта»


Тот, кто не умеет терпеть, никогда ничего не достигнет. - Книга самурая

ГЛАВА 1

Лив

Оружие с громким лязгом ударяется об пол, создавая гулкое эхо в переполненном зале. Энди уставился на меня, вытаращив глаза и открыв рот.

- Как ты…

- Ты неправильно держишь, - сказала я ему. – Вот смотри. – Я подошла к тому месту, куда упала его катана*. – Конец рукоятки должен находиться в середине левой ладони, а правая рука сжимает рукоять около гарды.

Я взмахнула мечом, рассекая воздух.

- Движение рук должно быть синхронным. И никаких силовых затрат. Удары должны наноситься вертикально. В этом твоя ошибка. Это не боккэн**, Энди.

Энди с благоговением принял свою катану и повторил движения со мной.

- Уже лучше, - улыбнулась я ему.

- Тебе нужно быть учителем, Лив, - он хлопает меня по плечу и смотрит туда, где занимаются более опытные ученики. – Если бы Бака увидел, что ты у меня выбила меч, он бы меня больше на порог не пустил.

Теплые ладони обхватывают мою талию, и легкий запах пота ударяет мне в ноздри.

- Ошибаешься. – Крис кладет свой подбородок мне на плечо. – Бака только бы посочувствовал тебе. Лив здесь одна из лучших.

- Ох, да перестань. – Я разворачиваюсь и чмокаю Криса в щеку. – Мне пора на работу. Ужин приготовишь сам.

- Вот блин.

- Лив твоя девушка? – спрашивает Энди, глядя как я заправляю меч в саю (ножны).

- Была, - притворно вздыхает Крис.

- Ну не делай вид, что тебе жаль, - съязвила я и, подмигнув Энди, иду к Баке.

Бака открыл этот зал пять лет назад. Он не славился популярностью, и цены здесь были намного ниже, чем в любой школе боевых искусств во всем Нью-Йорке. Сравнить со школой этот зал было бы слишком громко, но учитывая возможности и опыт Баки, слишком мало для простой формулировки. Это его дом и вся его жизнь.

- Мне пора на работу, Бака. Я закончила с Энди. Он уже может заниматься на мечах. Поставь его с Тоби.

Баке около пятидесяти, хотя точную дату своего рождения он никогда не говорил. Японец по происхождению, он имеет невысокий рост, желтоватую кожу, черные волосы, узкие темные глаза. Но нельзя недооценивать худощавое телосложение жителей страны Восходящего Солнца. Бака с детства владеет боевыми искусствами самураев. Я всегда считала его лучшим наставником, даже лучше чем мой отец.

Бака кивает, и что-то подобие улыбки образовывается на его морщинистом лице.

- Молодец. Передай папе, Лив, что сегодня пятница.

Значение слова «пятница» для Баки и папы означало одно – «Самюэль Адамс». И мне придется таскать им всю ночь пиво, а потом тащить до дома папу, при этом, не разбудив дома маму.

- О дааа, - тяну я. – Великая пятница.

Бака махнул мне, и его внимание снова сосредотачивается на тренирующихся парнях. Здесь в Бака-рю***, как прозвали местные подвал, я - единственная девушка. Бака согласился принять меня три года назад, исключительно из-за дружбы с моим отцом. Тогда мне было шестнадцать, и я была счастлива заниматься с настоящим учителем. Папа, конечно, занимался со мной с самого детства, но мне было этого мало, да и строгостью он не отличался, поэтому мне кажется, я усвоила мало за все те годы.

Несмотря на то, что Бака обучает парней, я здесь стала своего рода исключением. Это не оставило равнодушными всех здешних парней и начиная с шестнадцати, вечерами я пропадала на свиданиях.

В раздевалке я снимаю свою потрепанную кендоги и запихиваю в рюкзак. Волосы немного пропотели, но, учитывая то, что ночь я проведу в шумном и прокуренном баре, это не самое страшное.

На улице, Бруклин меня встретил дождем. Поздняя осень пришла в Нью-Йорк с затянувшимися ливнями и холодом. Оседлав свой серый «Сузуки Бандит» 1989 года, я надеваю шлем и срываюсь с места.

Всю свою жизнь, я провела в Нью-Йорке, ни разу не выбираясь за пределы штата. Самое интересное, что меня никогда никуда не тянуло. Вся моя жизнь была здесь, планы на будущее и прочая мелкая сосредоточенность тоже. Я не мечтаю о Манхэттене и прочей шикарной жизни, к которой так стремятся мои знакомые. Окончив школу два года назад, я смело отдалась взрослой жизни и живу так, как хочется мне.

С работой мне здорово повезло. Я работаю в ночном баре «The Bridges» в шикарном квартале Дамбо, что позволяет мне почти каждую ночь любоваться ночными красотами Бруклинского и Манхэттенского мостов.

Непогода застала врасплох пешеходов, поэтому в баре, даже сейчас ранним вечером накопилась уйма посетителей. Пятничные и субботние ночи всегда очень напряженные. Толпы художников, писателей и музыкантов тратят свои кровно заработанные за неделю деньги, ну и «вдохновляются», уходя отсюда с какой-нибудь красоткой.

С кожаной куртки вода стекает прямо на пол. Я быстро хлюпаю до кухни и заглядываю внутрь.

- Привет, якудза.

Джуди - единственная моя настоящая подруга, которая осталась после окончания школы. Мы работаем в одном баре и вообще проводим много времени вместе. Моя маленькая светловолосая бестия сходит с ума от спорт – байкеров и уже три года копит себе на байк своей мечты.

Джуди еще со школы называла меня якудзой, хотя я бы предпочла более благородное прозвище. Типа «самурай».

- Ох, детка. Ты такая мокрая.

- Привет, Айзек. – Я целую в щеку еще одного своего лучшего друга.

Айзек подмигивает мне и скрывается в комнате для персонала. Я следую за ним.

- Лови. – Он кидает мне униформу. Черную юбку-клеш с подтяжками и белую обтягивающую футболку. – С прошлой смены юбка так воняла пивом. Я постирал.

- Что бы я без тебя делала, милый.

- Ходила бы в грязном. – Айзек играючи шлепает меня по попе и возвращается к бару.

Небольшая дрожь от прикосновения к пятой точке мужской ладони проходит по моему телу. Я никогда не была лишена мужского внимания, но в последнее время образовался какой-то застой.

Вот еще не хватало млеть от шлепка Айзека. Он – лучший друг и к тому же, Айзек гей. Ему бы работать моделью с такой внешностью. Темная кожа выдает в нем принадлежность к афроамериканскому народу с одной из родительских сторон, а его улыбка сводит с ума представительниц прекрасного пола. Не зная о том, что он гей, они вьются вьюном в его смену у бара.

Порой доходит до смешного. Мне угрожали несколько раз, когда видели наши поддразнивания и пощипывания. Но я не из тех, кому можно угрожать. Так что, это быстро сводилось на нет.

- Ты сегодня какая-то странная, - говорит Айзек, когда я подхожу к бару.

- Пятница, - отвечаю я, покусывая колечко в губе и оглядываясь вокруг.

Бар довольно большой и с торгового зала вряд ли что можно увидеть, что твориться на танцевальной площадке и небольшой сцене для выступлений. Заведение полностью обустроено в древесном цвете. Мягкие и удобные кресла создают удобный контраст с большими дубовыми столами.

- Ааа, - Айзек закатывает глаза. – Ни флирта, ни сигарет.

- Заткнись. – Я пихаю смеющегося друга и занимаю его место у бара. – Давай я пока тут постою.

- Хорошо. Пойду скажу Джуди, чтобы готовила сырные палочки.

- Ага.

- О, и кстати, Лив, - Айзек остановился. – Мне звонил мистер Дуглас. Сказал, что точно скажет к понедельнику.

Я возвожу глаза к потолку.

- Пожалуйста, пусть мне повезет. Спасибо, милый.

- Нет проблем, крошка.

Смешивая напитки и принимая заказы, мыслями я уношусь о том, о чем мечтала весь год. Мне до жути хочется жить в этом районе, и я работаю, выбиваясь из сил, чтобы накопить на кварплату. Перестроенные склады в лофты в последнее время стали расти в цене, и каждый раз, когда мне не удавалось договориться с очередным арендодателем, я впадала в уныние.

К счастью за год, я скопила приличную сумму на чаевых, а Айзек кажется нашел кое-что для меня, что я смогу потянуть одна.

Буду надеяться на лучшее. Эта квартира, насколько я знаю, небольшая, но это не важно. Главное, она находится в нескольких милях от «The Bridges» и с нее открыт потрясающий вид на Манхэттен.

***

Нью-Йорк – город, который не спит. Я – девушка из Бруклина, которая ночью не спит. Мне не удалось в себе воспитать нормальный здоровый сон. Ночью во мне просыпаются все инстинкты, все силы, поэтому работаю я и тусуюсь с друзьями по ночам, занимаюсь кэндзюцу и кэндо***** по вечерам, йогой в сумерках. Утро и половина дня уходит на сон, во второй половине дня я иногда помогаю родителям в их маленьком сувенирном магазинчике в Форт-грин.

Мама не спала, когда мы с папой заявились почти утром.

- Либо вы с Бакой выбираете другой бар ближе к дому, либо отменяете свою глупую традицию совсем. – Скрестив руки на груди, мама грозно смотрит на папу.

Папа пытается поцеловать маму, но вместо этого валится к ее ногам и мирно начинает сопеть. Я виновато пожимаю плечами, и из женской солидарности, пытаюсь сделать хмурое лицо. Но у меня ничего не выходит, и я прыскаю от смеха.

- Тебе весело, Лив. Потому что отец с Бакой оставляют тебе кучу чаевых.

- Ну, не то чтобы кучу. Но вполне прилично.

- Ладно. – Мама толкает папу. Мы вместе кладем его на кровать, и я прохожу в свою старую комнату. Свой байк я оставила на парковке и приехала с папой на такси. Поэтому решила немного поспать в доме, в котором выросла.

Я просыаюсь от знакомого и приятного запаха. Когда я была маленькой, каждое утро перед школой, мама готовила мне на завтрак вафли. Она продолжает их готовить каждое утро и по сей день.

На часах, еще нет и полудня. Я протираю глаза и плетусь в душ. Наша квартирка состоит из нескольких небольших комнат, тем не менее, у меня всегда была своя ванная. Гостиную и кухню разделяет лишь небольшая арка. Выйдя из комнаты, я сразу же вижу маму, которая стоит над плитой. Мама всегда старается поддерживать дух японской культуры в нашем доме. Повсюду различные занавески и портьеры, декоративные подушки и старые покрывала из настоящего шелка, которые достались маме от бабушки. Но у нас нет ширм, и мы не едим на полу, как думают многие. Папа и мама депортировали из Японии в Штаты двадцать пять лет назад, и открыли здесь свой собственный магазинчик в хорошем районе. Мама не могла иметь детей, в юности пережив тяжелую операцию.

Поэтому через несколько лет, в этом доме появилась я. Свое происхождение я не знала, потому что до четырех лет жила в приюте. Но я точно не японка. Хотя мои длинные и прямые черные волосы точно как у мамы. Но на этом наше сходство заканчивается.

- Доброе утро. – Я наклоняюсь, чтобы поцеловать маму в щеку.

- Доброе утро, выспалась?

Она ставит передо мной тарелку горячих вафель, политых сиропом, и во рту сразу же скапливается слюна.

- Ага. Папа в магазине?

- Сегодня суббота, покупателей… - мама с ехидной улыбкой покачивает головой.

Мне строго-настрого запретили ему помогать. Я не стала спорить с мамой, папу она наказывает каждую субботу. Подчистив родительскую кухню, я бегу на остановку и еду домой.

Я бы хотела жить вместе с Джуди или Айзеком, но первая живет у родителей, экономя для байка, а второй, что ж, там отдельная история.

Наша с Крисом двухкомнатная квартирка встречает меня тяжелым запахом. Почему я согласилась снимать квартиру с бывшим? Интересный вопрос. Во-первых, Крис берет с меня смешную плату, сам выплачивая большую часть аренды. Во-вторых, ну, думаю, все дело во-первых. У нас с Крисом нет неловкостей или что-то подобное. Дома мы видимся редко, так как оба работаем по ночам, а днем отсыпаемся.

Я открываю шторы в так называемой гостиной, и в меня тут же прилетает подушка. На старом диване валяется голый Крис в обнимкой с какой-то девицей.

- Фу, - я морщу нос. – Ты же знаешь, что я всегда ем на этом диване.

Крис протирает глаза, и виновато пожимает плечами. Есть куча причин, по которым мы расстались. А точнее закончили заниматься сексом, потому что другого в наших отношениях не было. И все эти причины заключались во мне. По крайней мере, так говорит Крис. Но мы вполне уживаемся вместе.