Карен Робардс - Потерянный ангел

– Я не собираюсь с тобой спорить, – отворачиваясь от него, холодно заметила Сузанна и принялась отвязывать вожжи. – Я просто констатирую. Так что слушай и запоминай. А сейчас, если будешь так любезен и сядешь как следует, мы поедем домой.

– Сузанна, вожжи возьму я.

– Нет, – сказала она, – И мисс Сузанна, не забывай.

Коннелли молча вылез из брички. Наверняка собирался отнять у нее вожжи и этим решить спор. Он выглядел очень большим и сильным, когда стоял на дороге. Черная фетровая шляпа сдвинута назад, а камзол остался дома. Золото парчи жилета тускло светится под лунным светом. Как и светло-серые глаза на этом потрясающем лице.

Поставив одну ногу на подножку, Коннелли уже было забрался в бричку, но в этот момент Сузанна хлопнула вожжами по крупу лошади.

Дарси, не привыкшая к такому обращению, рванулась вперед. Бричка дернулась, и Айан, не удержавшись, растянулся посреди дороги.

Так ему и надо! Сузанна оглянулась, злорадно хмыкнула и рысью погнала лошадку к дому.

Подъехав к сараю, она разбудила спящего на сеновале Бена, велела ему распрячь лошадь и убрать бричку, а сама заторопилась в дом. Больше всего Сузанна боялась, что Коннелли придет раньше и она не успеет скрыться. Она хорошо представляла, в какой он пребывает ярости, и поэтому не видела необходимости сталкиваться с ним сейчас. И хотя Сузанна считала себя неробкого десятка, лучше дать ему несколько часов поостыть.

Хорошо еще, что ему предстоял длинный путь. Сузанна отправилась в свою комнату, с удовольствием представляя себе, как Коннелли плетется на якобы натертых ногах. Она явно гордилась тем, что сумела взять над ним верх. Ей даже спать расхотелось.

Через полчаса, когда Сузанна уже почти заснула, ей почудился скребущий звук. Она испуганно села в кровати и прислушалась. Раздался глухой удар. Потом последовала серия легких скрипов. Что-то или кто-то крался по крыше заднего крыльца к ее окну.

Как всегда в жаркую погоду, окно было открыто. Ветер шевелил простенькую муслиновую занавеску. Темное небо было усеяно звездами. Временами по нему проносились облака. Но внезапно – Сузанна даже моргнула от неожиданности, решив, что ей это кажется, – высокая темная фигура закрыла весь оконный проем.

Крыша заднего крыльца находилась как раз под комнатой Сузанны. Кто-то воспользовался ею, пытаясь проникнуть к ней в спальню.

Айан! Сузанна уже сообразила, что это был он, еще прежде, чем тот, перекинув свои длинные ноги через подоконник, влез в комнату.

– Что ты здесь делаешь? Убирайся! – злым шепотом выговорила она, подтягивая простыню до подбородка и с ужасом глядя на приближающегося Айана.

Он наклонился, схватил простыню и отбросил ее в сторону. Несмотря на темноту в комнате, света хватало, чтобы рассмотреть Сузанну во всех подробностях. Бледный луч луны делал простую ночную сорочку прозрачной. Сузанна была уверена, что раньше рубашка была очень плотной. Под жестким взглядом Айана, которым он осматривал ее всю, от кружев на вороте до маленьких розовых пальцев ног, Сузанна почувствовала себя голой. С легким вскриком протеста она подобрала под себя ноги. Сжавшись посреди пухового матраса и закрыв грудь руками, Сузанна повернулась лицом к нежданному гостю. Коса, которую она заплела на ночь, свешивалась через плечо, завитки волос образовывали нимб вокруг ее головы, крупный рот был сжат в одну прямую линию, глаза сверкали зеленым огнем.

– Если ты посмеешь… – в ярости начала она.

– Да, я посмею, – заявил Коннелли, сгреб ее за локти и поднял так, что она оказалась стоящей на коленях, а он возвышался над ней. Его лицо было совсем рядом. – Можешь быть уверена, Сузанна, я посмею.

– Убери руки! – Голос грозил сорваться на визг. – И называй меня мисс Сузанна!

Айан засмеялся. Ехидно так, неприятно.

– Мне не нравится, когда меня толкают в грязь, мисс Сузанна. И еще мне не нравится, когда заставляют среди ночи шагать три мили по этому жалкому подобию дороги. И особенно мне не нравится, когда маленькая дочка пастора смотрит на меня свысока. Вот это мне больше всего не нравится.

– Если ты сейчас же не уйдешь из моей комнаты, я закричу. – Сузанну должно было напугать его бешенство. Но она и сама разозлилась, а, как говорили члены ее семьи, когда Сузанна злилась, ей сам черт был не страшен.

– Тогда кричи. Давай.

Айан знал, что она не закричит. Сузанну приводила в ужас одна лишь мысль, что мужчину могут застать в ее комнате и что ей придется объясняться.

– Нет? – поддразнил он ее, – Я так и думал, – Он крепче сжал ее руки и притянул к себе. Грудь Сузанны прижалась к его груди, живот – к его животу. Его бедра касались ее. Сузанне показалось, что кровь закипела, а тело обдало огнем. И ей стало жутко. Она резко отшатнулась от Айана, как от гремучей змеи.

– Отпусти меня, Коннелли, я тебя предупреждаю! – угрожающе прошептала Сузанна. Она умудрилась немного отодвинуться от него, чтобы не так остро ощущать его близость. Голова откинута, глаза полны ненависти.

– Мне чертовски обрыдло, что ты так презрительно называешь меня – Коннелли. Кажется, ты слишком долго заказывала здесь музыку. Пришла пора расплачиваться с музыкантом.

– Себя имеешь в виду? – язвительно спросила Сузанна и увидела, что уголок его рта дернулся. Почему-то ей это не понравилось.

– Да, я имею в виду себя. – Айан быстро, так что Сузанна и ахнуть не успела, обхватил пальцами ее шею и сжал не сильно, но уверенно. Его ладони лежали как теплый воротник. Большими пальцами он приподнял ее подбородок. – Меня зовут Айан, Сузанна. Будь я проклят, если на этот раз я не заставлю тебя запомнить.

Сузанна схватилась за кисти его рук, пытаясь высвободиться, убежать от того, о чем она так долго мечтала и чего так боялась. Но тут Айан поцеловал ее.

Как и боялась Сузанна, поцелуй изменил все. Айан не наказывал ее. Он был нежным, но настойчивым. Пока он не успел сделать еще что-то, она попыталась отодвинуться.

– Айан, – начала она дрожащим голосом, слегка наклонив голову.

– Правильно, Айан, – подтвердил он удовлетворенно и опять поцеловал ее.

При втором прикосновении его губ Сузанна почувствовала, что вся горит. Руки, пытавшиеся оттолкнуть его от себя, замерли и обвились вокруг его запястий. Веки дрогнули и опустились. Сердце застучало сильнее, в каком-то греховном ритме, доселе неизвестном ей. Ладони Айана, уютно легли под тяжелую косу, и Сузанна откинула на них голову. Ее шея внезапно настолько ослабла, что отказывалась поддерживать вес головы.

– Сузанна. Открой рот, Сузанна. – Он шептал хрипло, прерывисто. Пальцы ласкали нежную кожу под волосами на затылке. Губы легко касались ее губ. Сузанна задрожала и послушно разомкнула губы. Никогда в жизни она не думала, что может испытывать то, что заставлял ее испытывать Айан – будто она невесома, будто кровь кипит в венах. Она смутно вспомнила, как грубо он завладел ее ртом в первый раз. Но и тот далеко не нежный поцелуй возбудил желание в самых дальних тайниках ее тела. А вот сейчас, когда она раскрыла губы и его язык проник внутрь, в этом не было ничего грубого.

Руки Айана все еще поддерживали голову Сузанны. Он кончиком языка провел по ее зубам, коснулся неба. Может быть, она сделала какое-то движение, потому что руки его внезапно застыли и поцелуй стал более настойчивым. Не успела Сузанна насладиться его поцелуем или вскрикнуть, как Айан оторвался от нее. Она открыла глаза и удивленно моргнула. Казалось, его глаза горели отражением сжигающего ее жара. Большие пальцы рук не переставали гладить ее подбородок.

– Силы небесные, – прошептала Сузанна, переводя взгляд на его прекрасный, чувственный рот.

Ее слова заставили Айана рассмеяться. Смех показался Сузанне странным, и она пристально взглянула ему в глаза. Теперь она увидела, что они светятся, а не смеются.

– Мне нравится, как ты говоришь, – сообщил Айан и снова, как будто не мог себя остановить, припал к ее тубам.

На этот раз ему уже не пришлось просить Сузанну – она сразу же разомкнула губы, вздохнула и прижалась к нему всем телом. Ее грудь, коснувшись мускулистой груди, немедленно налилась, а соски затвердели так, что стало больно. Ее тайное место прикоснулось к странной выпуклости в его бриджах, которая практически сразу же увеличилась и стала твердой как камень. Даже такая старая дева, как Сузанна, знала достаточно о мужчинах, чтобы понять, что с ним происходит. Она отшатнулась.

– Сузанна. – Ее имя слетело с его губ, как дуновение ветерка. Руки Айана опустились по ее спине, лаская ее сквозь тонкую хлопчатобумажную ткань. Потом он обнял ее за талию и прижал к себе так крепко, что даже сквозь одежду Сузанна почувствовала каждый его мускул. Она еще сохранила достаточно рассудка, чтобы понимать: то, что она делает, порочно и ведет к греху, который ужаснет ее отца, но тем не менее подняла руки, обвила шею Айана и поцеловала его в губы.

Айан, не ожидавший такого бурного ответа, замер, а потом его поцелуй изменился, став более требовательным и страстным. Издав странный рычащий звук, идущий из глубин души, он заставил ее откинуться назад, на его руку. Другая рука завладела ее грудью. Сосок, жесткий, как камушек, уткнулся ему в ладонь. Сузанна застонала, но не от боли или страха, а от жгучего Желания. Он ей нужен, нужен так, как голодному пища, а жаждущему вода. Ее тело безудержно рвалось к нему. Сила, с которой Айан сжимал ее в объятиях (минуту назад он был нежен), откровенно говорила, что и он тоже жаждет ее.

Сузанна не протестовала, когда Айан схватил ее ночную рубашку за подол и потащил через голову. Она даже сама расстегнула единственную пуговицу у горла, чтобы облегчить ему задачу. Теперь, когда Сузанна стояла нагая на коленях перед Айаном, а легкий ветерок из окна ласкал ее кожу, она испытала страшное сомнение. Но не по поводу того, ляжет она с ним или нет, нарушив все моральные принципы, внушаемые с детства. Она уже приняла решение, скорее всего еще в тот первый раз, когда Айан затащил ее к себе в постель. Волновало Сузанну другое – захочет ли он ее, когда увидит обнаженной. Если он взглянет и отвернется, он навеки разобьет ей сердце.

Айан смотрел жадно, ничего не упуская. Сузанна инстинктивно попыталась прикрыться, приняв классическую позу смущенной девственницы: одна рука прикрывает грудь, вторая – кустик волос в паху. В широко раскрытых глазах был страх. Айан не обратил на него никакого внимания и мягко отвел ее руки в сторону.

Сузанна не сопротивлялась. Ей не позволяла гордость. Она вдруг очутилась на грани рая и ада. Ей показалось, что она видит свое отражение в его глазах: ординарное квадратное лицо, непослушные вьющиеся волосы, заплетенные в косу толщиной с его запястье, упрямый подбородок, бледная кожа кремового цвета, шея и плечи более или менее ничего, но ключицы торчат, а в ямочке у горла пульсирует жилка. Грудь, как и волосы, всегда была для нее сущим наказанием – слишком полная, с резко торчавшими сосками. Узенькая талия еще больше подчеркивала пышность груди. Бедра крутые и широкие, отчего талия казалась еще тоньше. Мягкий изгиб живота, оканчивающийся треугольником крутых завитков в том месте, где встречались ее гладкие ноги молочно-белого цвета.

Сейчас, глядя в потрясающе красивое лицо, лицо темного ангела, о котором наверняка мечтали сотни женщин, Сузанна призналась себе в том, что представляет собой простушку далеко не первой молодости, начисто лишенную привлекательности, – у нее и поклонников-то в жизни не было. Ее фигура чересчур полная, и она давно научилась ее скрывать, потому что замечала пораженные взгляды, если выходила куда-нибудь без накидки. Лицо столь же примечательное, как кочан капусты.

Трепеща, Сузанна ждала, что он с отвращением отвернется. Или еще хуже: скажет что-нибудь очень-очень доброе, чтобы пощадить свои и ее чувства.

Его глаза потемнели, когда он смотрел на ее грудь. Когда Айан наконец оглядел ее всю и опять встретился с ней взглядом, глаза были уже темнее ночи за окном.

– Видит Бог, ты прекрасна, – произнес он так тихо и глухо, что она едва расслышала. – Что же, я это знал.

– Прекрасна? Я? – Сузанна с подозрением посмотрела на него.

Айан все еще держал ее за руки. Потом он сжал ее пальцы и тут же отпустил их, слегка улыбаясь.

– Потрясающая, – ответил Айан, берясь рукой за шейный платок. Умело развязав его, он бросил платок на пол. – Великолепная, – добавил он, расстегивая недавно пришитые ею пуговицы жилета и отправляя его вслед за шейным платком. – Грандиозная. – Он переступил с ноги на ногу, снимая ботинки.

– Грандиозная? Ох, Айан, ты надо мной смеешься! – Не зная, плакать ей или смеяться, Сузанна обхватила себя руками и замерла.

Айан снял носки, оставшись лишь в бриджах и бинтах вокруг груди. Широкие мускулистые плечи, мощная грудь, поросшая темными курчавыми волосами, живот, втянутый и твердый, узкие бедра и талия. Тут его пальцы принялись расстегивать пуговицы на бриджах, и Сузанна отвернулась. Оценить оставшуюся часть его фигуры она не рискнула.