— Ты дрожишь. Я тебя согрею, — он подышал ей в одеяло.

Полина распахнула одеяло и накрыла им Максима вместе с собой:

— Так я согреюсь намного быстрее. Ты такой теплый, даже горячий.

— Сейчас ты узнаешь, какой я горячий, — от ее близости у Макса обострились все чувства.

— Макс, когда ты так близко… Я становлюсь ненормальная… — Полина провела острым язычком по его груди, легонько прикусила сосок, — просто нимфоманка какая-то…

Макс увлек ее на лежащее на дощатом полу одеяло. Нежно и терпеливо он почти довел ее до экстаза, не торопясь удовлетворять собственную страсть. Полина изгибалась и задыхалась, потом неожиданно крепко его схватила и прижала к своим разведенным бедрам. Макс почувствовал, что входит в нее и испытал невыразимое блаженство. Без презерватива ощущения были еще более острыми, если это вообще было возможно. В последний момент Макс все-таки приостановился, боясь нежелательных последствий.

Спустя какое-то время они лежали лицом друг к другу. Полина лежала на согнутой в локте руке, украдкой рассматривая его лицо из-под полуопущенных ресниц. Макс лежал в такой же позе, поглаживая свободной рукой шею девушки и пропуская сквозь пальцы ее волосы. Отчаянно хотелось спать, но не было сил встать и уйти.

— Ты больше так не делай, хорошо еще что я смог взять себя в руки, — Макс бормотал в полудреме, — так и залететь можно…

— О Боже! — сон Полины как рукой сняло, она в испуге прижала руку ко рту и села, отчего одеяло сползло на живот, обнажив небольшую грудь, которая так удобно помещалась в руке Максима, — это безумие какое-то, я же всегда об этом помнила.

— Всегда, это когда? — Макс приподнялся на локте, благодушного настроения как не бывало. От мысли, что к ней прикасался какой-то мужчина, на душе становилось скверно.

— Никогда… Забудь… У меня никогда не было ничего подобного.

— И много у тебя… было?..

— Макс, это глупо! Тем более странно слышать это от тебя. Ты, что, ревнуешь?

— Нет конечно… Ерунда какая! Как я могу ревновать к кому-то, кто был до меня? Ревность — чувство глупое и непродуктивное.

— В таком случае, я глупая. Я ужасно ревновала тебя к Лере.

Макс обнял ее за шею и притянул девушку к себе:

— Надо было сказать… Мы бы не потеряли столько времени…

— А как теперь быть? Ты же не собираешься… ну… и с ней и со мной?..

— Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь? С ней у меня уже давно все ушло…

— Нехорошо как получилось, — Полина обхватила руками колени, — а если она тебя любит?

— Не трави себе душу. Лера любит только деньги и имидж.

— Хотела бы я так думать… — она вдруг улыбнулась, — Костик повесится.

— Это да… — Максим ответил очень серьезно, — я его понимаю, но если увижу рядом с тобой, будет плохо. Всем. И вообще, пока мы вместе, я не хочу видеть тебя с другими мужчинами. Даже танцующей. Особенно танцующей. Потом — сколько угодно…

— Что значит, «пока вместе»? Что значит «потом»? — Полина в недоумении уставилась на Макса, — мы ЕЩЕ не вместе, а ты уже планируешь, как мы будем УЖЕ не вместе? И сколько ты нам отмерял? Месяц, два? Надеюсь, максимальный срок?

Голос Полины был полон сарказма.

— Ну что ты заедаешься, ты же современная женщина. И потом, ты прекрасно знаешь, как я строю отношения с женщинами.

— Знаю. Я все знаю, — Полина возмущенно подхватилась на ноги, — но то, как ты это говоришь… тем более сейчас… Это даже не цинизм… Это… свинство какое-то!

— Не я начал эту тему.

— А я ее закончу!

Полина одела халат, запихнула трусики в карман, и, подхватив одеяло направилась к выходу:

— Надеюсь, у тебя хватит такта не трепаться о том, что здесь произошло. Мы совершили ошибку. Впредь я буду умнее… И тебе советую…

Полина вышла с видом оскорбленного достоинства, хотя это было весьма сложно проделать, будучи в одном халате с одеялом наперевес.

Оставшись сидеть голым на импровизированном ложе, Макс чувствовал себя глупо и неуютно. «Свинство! А не свинство оставлять человека голым посреди кухни?», — он подхватился и начал натягивать джинсы. После чего убрал все следы их безумной ночи. «Мы совершили ошибку… Ты совершенно права, мы совершили ошибку…», — но не смотря на мрачные мысли, он отдавал себе отчет, что давно не чувствовал себя так хорошо и понимал что уберечься впредь от подобной «ошибки» будет нелегко. Проходя мимо балконной двери девочек он заметил, что она плотно закрыта, и шторы задернуты. «Ничего, пообижается и простит», — Максим был рад, что сразу расставил все точки над i, тем более, что решил не растягивать эту историю надолго, иначе он увязнет в ней по уши, и потом будет масса сложностей.

Полина видела сквозь занавески как он прошел, обнаженный до пояса, с одеялом, перекинутым через плечо, и злилась на него, за то что он так красив, за то что у него такие сильные горячие руки, нежные губы, за то что глаза так блестят, за то, что так смотрел на нее когда они занимаются любовью. Она лежала на кровати, скрутившись калачиком и укрывшись одеялом. Ей казалось, что одеяло все еще держит его запах и запах их бурного секса. На какой то совсем короткий миг ей показалось, что она значит для него больше, чем вереница девиц, прошедших через его кровать, и тем острее было разочарование, постигшее ее теперь. «Поделом, идиотка! Как маленькая, в сказку поверила…» Чего греха таить, она уже влюбилась по уши и сегодняшняя ночь была еще одной каплей в чаше ее безответных чувств. Но сейчас она еще в состоянии контролировать свои эмоции (или по крайней мере тешить себя иллюзией на этот счет).

О сне уже не могло быть и речи. Девушка собрала свои вещи, после чего разбудила соседку. Ей было тошно оттого, что придется жить рядом с Максимом еще как минимум три недели. Она к нему привязывалась с каждым днем все больше, а он ее рассматривал исключительно как сексуальный объект, и это было унизительно и больно. Полина подумала, что преждевременно отказалась от Наташиной помощи. Новая подруга была абсолютно права — надо бежать. Немедленно.

Перед отъездом Полина взяла у Наташи ее координаты, после чего они очень сердечно попрощались. Наташа еще раз пообещала ей всестороннюю поддержку, лицо Полины было вымученным и глаза периодически начинали подозрительно блестеть, когда девушка отворачивалась.

Поездка домой далась Полине тяжело. У Макса был отрешенный вид и он старательно сосредоточился на ведении машины. От этого Полина начинала испытывать гнев и ей становилось легче. Лучше гнев, чем боль. Ей вовсе не хотелось садиться в машину рядом с водителем и она самая первая заняла место сзади, после чего упорно делала всю дорогу вид, что дремлет. Как будто по заказу, начался дождь, и девушке казалось, что капли стекающие по стеклу — это ее слезы, которым она не давала свободу… На протяжении всего пути она слышала запах Макса, такой знакомый и родной. К концу поездки она уже начала опасаться, что не выдержит и скажет или сделает что-нибудь, о чем потом будет долго жалеть.

Приехав в город, первым делом завезли домой Леночку. Она пригласила к себе Костю на кофе, и он, жалобно посмотрев на Полину, согласился. Оставшийся путь они проехали в молчании. Также молча они зашли в квартиру, после чего Максим спустился за оставшимися сумками.

Полина скрылась в ванной и не вышла оттуда, пока не услышала стук входной двери, возвещавший о том, что Макс ушел на работу. Ей нужно было время, чтобы привести в порядок мысли и чувства и в конце концов разобраться в самой себе. Прежде всего нужно четко определиться, выдержит ли она связь с Максимом на его условиях. Какое то время она просто лежала и вспоминала восхитительные ощущения, пережитые этой ночью. Очень велико было искушение броситься в этот омут с головой. Но пока у Полины оставалась способность трезво мыслить, в чем она уже начинала сомневаться, она понимала что этот роман ее погубит. Она его полюбит и будет в отчаянии когда он уйдет. Девушка вовсе не тешила себя иллюзией, что окажется той единственной и неповторимой, ради которой Макс вдруг решит измениться.

Ближе к обеду Полина приняла решение. Оставшиеся дни до переезда нужно держаться как можно дальше от обоих парней. С Костей, конечно, было бы приятно завести легкие необременительные отношения, которые пролились бы целительным бальзамом на ее израненную душу. Но приветствовать его заигрывания на территории этой квартиры — это все равно, что размахивать красной тряпкой перед мордой разъяренного быка. А если он устанет ждать к моменту ее отъезда… возможно, тем лучше. Но одно дело, принять решение, и совсем другое — придерживаться его впоследствии… Что ж… если станет невыносимо, она съедет в гостиницу.

Глава 8

Последующие несколько дней Полина с успехом придерживалась выбранного плана действий. Это было нетрудно, поскольку Макс уходил из дому раньше всех, а Костя, приходивший домой глубокой ночью, обычно еще спал, когда Полина покидала свою комнату. А по вечерам у нее были клиенты, которые спасали ее от ненужных мыслей и меланхолии. Ужинать она частенько забывала, как, впрочем и обедать. Полина в маленьком календаре отметила день переезда и зачеркивала дни оставшиеся до долгожданного события. Мысль о том, что она ведет себя как солдат, считающий дни до дембеля, показалась бы наверное смешной еще неделю назад, но в последние дни чувство юмора ей явно изменяло…

По мере того, как росло количество крестиков в календарике, в ней крепла уверенность, что она выйдет из этого приключения без потерь. Появилась неуемная работоспособность. Полина почти радовалась, что непрошенные чувства не захватили ее целиком и ей удалось прервать возникший роман до того как он перерос во что-то глобальное, грозящее непоправимой бедой.

Наступила пятница, и ребята махнули в клуб. Полина провела вечер, кайфуя от одиночества, перед ноутбуком за чашкой чая. Она легла спать так и не дождавшись загулявших плейбоев со злорадным предвкушением того, как плохо им будет утром.

Проснувшись в три часа ночи, Полина неожиданно почувствовала сильный голод и вспомнила, что на ужин у нее был только чай. Рассудив, что ребята после клуба спят в совершенно невменяемом состоянии, она не опасаясь пошла на кухню приготовить себе легкий перекус. Приготовив несколько бутербродов и чашку чая, Полина поставила все на поднос и уже собралась возвращаться в свое убежище, когда внезапный стук входной двери заставил ее подпрыгнуть на месте. Она на мгновение замерла, затем услышала приглушенные голоса в коридоре, из чего сделала вывод, что ребята, по-видимому, только сейчас вернулись домой. Положение было, прямо скажем, несколько неловким. Стремясь побыстрее закончить ночную вылазку, Полина не стала разыскивать свои спортивные брюки и стояла на кухне в майке и трусиках и с подносом еды в руках. Решив, что лучше сейчас быстро проскочить по широкому коридору, чем дожидаться, пока мужчины зайдут сюда и перегородят и без того узкий проход из кухни, Полина постаралась принять равнодушный вид и пошла в свою комнату, чувствуя себя красноармейцем на передовой.

Выйдя в коридор, Полина даже обрадовалась, что ей пришлось выйти ночью на кухню, иначе она ни за что не увидела бы столь удручающего и вместе с тем комичного зрелища. Ночные гуляки были «чуть теплые», они пытались снять обувь, поддерживая и тем самым только мешая друг другу, и постоянно стукались головами. Увлеченные столь трудоемким процессом, они даже не сразу заметили ее. Когда она уже немного прошла по коридору, Максим поднял голову и так замер, глядя на нее. Поскольку он стоял в одной туфле согнувшись в не очень удобной позе, он покачнулся и тем самым нечаянно толкнул Костю, и без того весьма некрепко стоявшего на ногах. Костя, который к этому моменту тоже уставился на девушку и потерял бдительность, не устоял и рухнул, по пути пытаясь схватиться за что-нибудь и стаскивая, все что попало под руки на пол. Поднялся невообразимый грохот. Увидев разыгравшееся действо, Полина не выдержала и впервые за последние дни громко расхохоталась. Она никак не могла остановиться, а когда подняв глаза опять увидела выражения их лиц, от нового взрыва смеха чуть не выронила поднос. Видя, что Костя все-таки пытается подняться и сейчас чего доброго еще завалится в ее сторону, девушка с возгласом: «Ой, мамочки…», — поспешила ретироваться.

Мужчины несколько секунд смотрели на закрывшиеся за Полиной двери, после чего Макс начал одергивать воротник батника, как будто ему было нечем дышать, а Костя молча развернулся и попытался открыть входные двери, бормоча, что Лена его звала в гости и он решил воспользоваться приглашением. Повозившись немного, Костя принялся ругаться на тех, кто придумал такие идиотские замки. Макс, который, судя по всему, не смотря на количество принятого на грудь, сохранил еще какие-то крупицы разума, прикрикнул на него, чтобы тот немедленно шел спать. Костя послушно двинулся в комнату, на ходу стягивая куртку. Макс последовал за ним, так и не потрудившись снять оставшуюся туфлю.