— Нет, ни за что… — с этими словами Макс схватил ее вторую руку, положил себе под щеку и отключился со счастливой улыбкой.

Полина еще сидела над ним какое-то время, перебирая тонкими пальцами по лицу, аккуратно обходя ссадину возле губы. Она чувствовала облегчение, что открылась любимому человеку. Правда, любимый человек, возможно, ничего не вспомнит, когда проспится. Но его реакция абсолютно противоречила словам Кости. А, может, это оттого, что он пьян? Полина не хотела так думать. Но, в любом случае, ей требуется время разобраться. Понять, как ей теперь жить.

Идти искать машину далеко не пришлось, она стояла прямо за углом, припаркованная… в столб. Уладив вопрос с эвакуатором, Полина собрала сумку и, взяв мобильник Макса, набрала Наташу.


Макс проснулся, когда на улице уже смеркалось, и не сразу понял, где он. Голова раскалывалась. Он поднялся с дивана и на автомате начал обшаривать стены, ища выключатель. Наконец, в мозгу начало проясняться, и он вспомнил, где находится. Он тут же включил свет и прошел в ванную, где поставил голову прямо под кран, одновременно с этим пытаясь пить воду из ладоней. Макс поднял голову и уставился на себя в зеркало. Картина не радовала… Но на душе было до того хорошо, что хотелось петь. Полина его любит. Она сама сказала. Или это приснилось?.. Нет! Такое не может присниться! Макс застонал и схватился за голову, проклиная себя за пьянство.

Макс долго стоял под душем, в надежде что в голове прояснится. Вернувшись в комнату и увидев на столе записку, он в нетерпении схватил ее. Теперь все станет ясно. Но смысл записки поверг его в еще большую прострацию. Там говорилось: «Эвакуатор увез „Хонду“ на площадку („Блин! Машина!..“). Когда будешь выходить, закрой форточку и захлопни дверь». Максим всматривался в знакомый почерк, и ничего не понимал. С одной стороны, в записке не было ни слова упрека. Но и ни слова нежности. Он скомкал записку и швырнул ее на пол. Он не будет захлопывать дверь. Он просто дождется ее здесь. Он не отдаст ее Косте. Он вообще ее никому не отдаст. Хочет верности — будет он верным. Тем более, что ему никто кроме нее не нужен. И не будет нужен. Он ее дождется. Даже если слова о любви — всего лишь пьяные галлюцинации.

Максим пошел на кухню и сделал себе чаю. После этого он удобно устроился на диване, включил телевизор и приготовился ждать Полину.

Он плохо понимал, что происходит на экране — неясность терзала его душу. Макс в который раз проклинал себя за вчерашнее состояние. Он начал медленно восстанавливать события, прошедшие в течение двух суток, и приведшие его сюда. Уехав в тот жуткий день от Полины в «разобранных чувствах», он остановился у первого попавшегося бара (сейчас он даже не смог вспомнить, где) и, видимо, надрался. Макс не собирался напиваться из-за женщины. Но с каждой опрокинутой рюмкой возможность дышать постепенно восстанавливалась. Потом он, видимо, поехал в их клуб (кошмар… докатился — пьяный за рулем), помнил, как подрался с Костей. В голове смутно всплыла картинка приглушенного света, громкой музыки. Да, это-все таки произошло в клубе. Макс осторожно дотронулся до ссадины в углу рта. Дальше в голове были сплошные провалы. Дом… Опять какой-то бар. Кажется, даже не один…По-моему кого-то угощал…(Макс вышел в коридор и проверил карманы пиджака — да… налички практически не осталось) Потом он все время пытался куда-то ехать, но неизменно оказывался под ее домом. В конце концов, устав бороться с неизбежным, он припарковал машину (хорошо, что застрахована) и поднялся наверх. Поднявшись на нужный этаж, он в растерянности остановился, не зная как быть дальше (водимо мозг к этому времени перестал выполнять свои функции). Поскольку никаких идей в голове уже не возникало, он просто уселся передохнуть на ступеньки.

Чем больше Максим думал обо всем этом, тем больше признавался себе, что его болезненная зависимость от девушки вовсе не банальная страсть. А что-то гораздо большее… Он испытал за эти дни столько боли и растерянности… Максим боялся этого нового чувства, оно терзало его душу.

Он сидел и сидел. Даже замерз. А потом была Полина, ее нежные руки, ласковый успокаивающий голос… И эти слова… это не может быть бредом. Слишком это хорошо для воспаленного пьяного сознания. Макс лежа вспоминал свое блаженное состояние от ее ласковых прикосновений и таких странных неожиданных слов. Он постепенно впал в дремотное состояние.

Когда Макс проснулся в следующий раз, на часах было пол-второго ночи. Макс вскочил и быстро обошел квартиру, но не увидел ни Полины и каких-либо признаков того, что она приходила домой. Макс попытался дозвониться ей на мобильный, но ее телефон был отключен. Он вспомнил, что разбил мобильник девушки в приступе ярости. От растерянности и злости Макс саданул кулаком по столу, на котором лежал его, теперь совершенно бесполезный, слайдер Nokia.

Промучившись еще полчаса, он набрал Костю. Тот долго не брал трубку, потом ответил сонным голосом:

— Проспался, урод?

— Костя, ты не знаешь, где Полина?

— Откуда мне знать?!! Ты на время смотрел?

— Костя, Полина пропала.

— С чего ты взял? Ты домой к ней заходил?

— Я дома у нее, а ее нету.

Костя помолчал какое-то время, очевидно переваривая услышанную информацию.

— Она, наверное в клубе где-нибудь. Или у подружки. Мало ли где ей вздумается ночевать…

— Какого черта она будет где-то ночевать, когда у нее есть свой дом? — Макс начал выходить из себя.

— От тебя, урода, подальше смылась! Ты, может, не только на меня, но и на нее с кулаками кидался?

— Нет, не бил я ее!!! Как тебе вообще такое в голову пришло?!!

— Кстати, раз уж ты включил мозги, слушай, пока опять не надрался — Я не спал с Полиной. Она меня выгнала. Так что можешь прыгать от радости, — в голосе Кости отчетливо слышался сарказм.

— Меня она тоже выгнала, — Макс изо всех сил старался не выдать голосом охватившего его облегчения.

— Тебя она выгнала, потому что любит, а меня как раз наоборот…

От последних слов Максу хотелось ликовать. Значит ему ничего не приснилось. Лицо не слушалось его и улыбка сама расползалась.

— Кость, извини…

— Ладно… Хотел бы я быть на твоем месте…

— Напьешься-будешь!

Сакраментальная фраза вызвала у Кости усмешку

— Ладно, давай…

— Пока…

Максим не спал до самого утра. Он то начинал мерить шагами квартиру, то курил у окна. Ему было над чем подумать и поразмышлять. Жизнь его безвозвратно изменилась. А, может, изменился он сам…

Пришло утро следующего дня, но Полина так и не появилась. Макс созвонился с Костей и попросил узнать, есть ли Полина в институте. В ожидании звонка от друга он курил возле открытой форточки. Когда раздался позывной, Макс моментально среагировал. Сообщение от Кости не порадовало его. Полины нет в институте второй день. Стараясь не впадать в панику, Макс позвонил ее родителям. Ему ответили, что «Полиночка учится в другом городе» и предложили звонить на мобильный.

Макс размышлял какое-то время в позе «Роденовского мыслителя», потом с тяжелым сердцем набрал своего хорошего знакомого, работающего в милиции.

Пол дня Максим существовал за счет сигарет и кофе, периодически разговаривая по телефону, решая какие-то свои вопросы. Потом он перестал брать мобильный, отвечая только на Костины звонки, который интересовался, не появилась ли Полина. После очередного, седьмого по счету Костиного звонка Максим взорвался и попросил того больше не звонить, если на то не будет причин, в свою очередь пообещав позвонить сразу же, как только что-то узнает.

Во время очередного звонка, увидев на экране имя знакомого мента Макс понял, что боится отвечать…Он получил отчет, что по моргам, больницам и милицейским сводкам девушка с такими признаками не проходила. Упреждая вопрос Максима милиционер сразу сообщил, что с маньяками в городе сейчас спокойно, то бишь отсутствуют. Обещав звонить, если что, он завершил связь, после чего Макс смог перевести дыхание, сейчас только осознав, все время разговора он не дышал.

Потянулись долгие часы ожидания. Наступила ночь. Минуты сливались в часы. Сигареты давно кончились. Макс уже не ходил по комнате. Он просто сидел или лежал на диване, вспоминая часы, проведенные с Полиной. Он пытался не допускать мыслей, что с ней могло что-то случиться, но чем дольше тянулось ожидание, тем сильнее его охватывало отчаяние. Где же она? Она так нужна ему…

С наступившим утром надежда опять пробудилась в душе Максима. Он пил кофе, когда раздался телефонный сигнал. Это был милиционер, обещавший позвонить, если что… Макс смотрел на телефон и не мог заставить себя взять его. Сделав над собой усилие и ответил:

— Слушаю!

— Привет, Макс! Ну что, объявилась твоя Полина Анкеева?

— Нет.

— Ну здесь тоже глухо. Я просто позвонил узнать, мало ли, может она дома давно, а я тут все сводки проверяю…

— Нет, ее не было еще.

— А, ну тогда бывай!

После того, как мент отключился, Максим тупо уставился на экран мобильника, но ничего не мог на нем рассмотреть, потому что экран как-то странно прыгал. До Максима дошло, что у него просто трясутся руки. Отшвырнув трубку, он пошел в ванную и долго умывался. Вернувшись в комнату Макс включил телевизор и уставился на экран, пытаясь вести себя, как нормальный человек. По экрану ходили и говорили какие-то люди. Он снова позвонил родителям — ответ был все тот же. Ближе к обеду вид работающего экрана уже вызывал тошноту и Макс его отключил. Он взял со стула свитер Полины, в котором она ходила дома, и положил его под голову. Свитер хранил приятный аромат любимой.

Макс так и лежал в обнимку со свитером, когда замок в двери тихонько щелкнул. Боясь поверить, Максим вскочил и бросился в прихожую. Дверь была открыта и в нее проходила такая родная близкая фигурка… попкой вперед. Полина затаскивала какие-то сумки из коридора. Макс обессилено оперся плечом на двери…

Полина затащила сумки и обернувшись подпрыгнула от неожиданности.

— Господи, Макс! Что ты здесь делаешь???

Макс с подозрительно блестящими глазами стремительно пересек коридор и схватив девушку в охапку прижал ее к себе, не веря, что весь этот кошмар закончился. Полина пыталась задавать какие-то вопросы, но ей это плохо удавалось, поскольку Максим постоянно целовал ее губы, глаза, щеки, бормоча при этом, что больше не отпустит ее от себя ни на шаг, будет возить ее в институт и забирать оттуда. И если только она попробует пойти куда-нибудь одна, он посадит ее под домашний арест. Полина с удовольствием отвечала на его нежность. Да, она была счастливой оттого что он здесь, так яростно обнимает и целует ее и говорит какие-то глупости.

Макс не мог заставить себя оторваться от нежной, пахнущей свежим морозным воздухом и снегом девушки. Он чувствовал как в нем, не смотря на бессонную ночь и дикое напряжение, разгорается желание. Его поцелуи стали неистовыми и жаркими. Макс схватил ее на руки и отнес в комнату. Они никак не могли прекратить целоваться, задыхаясь от возбуждения. В нетерпении разбросав одежду друг друга они страстно занимались любовью. Не было ни боли, ни ревности. Была жизнь, которая вливалась в них с каждым движением навстречу друг к другу. Макс, опьяненный ее податливостью и остротой ощущений, стремился доставить наслаждение, чтобы слышать ее прерывистый шепот, требовательные стоны, видеть ее подернутый страстью взгляд. Как же он любит ее…

Полина лежала на подушке и смотрела на мужчину рядом с собой. Макс, лежа на спине и закинув руки за голову, выглядел удивительно мужественно. Он изменился за эти дни. Щеки покрывала густая щетина, под глазами залегли тени, в лице появилось какое-то новое выражение. Макс лежал и сосредоточенно о чем-то думал.

— Где ты пропадала?

— Ездила к Наташе на дачу. Мне надо было побыть вдали от людей… — Полина внимательно посмотрела на него, — Макс, ты так до сих пор и не уходил?

— Да… Я хотел тебя дождаться. Мне надо было сказать тебе что я тебя люблю, — Макс продолжал смотреть в потолок, не решаясь взглянуть на Полину, — Я в этом уверен. Я не могу без тебя жить.

У Полины перехватило дыхание, она не могла оторвать глаз от его напряженного лица.

— Макс… По поводу Кости…

— Я все знаю. Прости. Я просто дико ревновал.

Макс почувствовал нежные пальчики на своем лице, потом Полина склонилась над ним и нежно поцеловала:

— Макс, я люблю тебя…

Максим поднял руки из-за головы и прижал ее к себе:

— Видишь, от судьбы не уйдешь, — у него вдруг сел голос, — не зря ведь нас дразнили «жених и невеста».