Евгения Перова - Потому что люблю тебя

– Ну, довольно, – сказала она наконец. – Успокойтесь. Я к вам никаких претензий не имею. Все, мне пора на урок.

К обеду вся школа знала об Асином замужестве. Вика даже заплакала:

– Нечестно. Так нечестно! Он же тебе никогда не нравился. Как вы познакомились-то? На нашем вечере, что ли?

– Вика, прости меня! Я тебе голову морочила! Мы с Сережей знаем друг друга с детства, просто у нас были разные… разные сложности. Прости, ладно?

– Никогда не прощу! Даже на свадьбу не позвала!

– Да я сама не знала про свадьбу! Он сюрприз мне устроил! Ну, не обижайся. Посмотри, что Сережа тебе прислал: билеты на премьеру и свое фото с автографом. Видишь, написал: «Вике – самой милой из всех моих поклонниц!»

– Правда? Ой! У меня нет такой фотографии. Спасибо! Ася, а можно мне еще вас вдвоем? Свадебную фотку? Ну, пожалуйста, пожалуйста! И оба подпишете, ладно? А ты теперь тоже Алымова, да? Какая же ты счастливая! Ну расскажи, расскажи, как все было!

Ася и сама не могла опомниться от происшедшего: только что она страдала от невозможности развестись с исчезнувшим в туманной дали Эдиком, и вот она уже жена Алымова! Жена! Настоящая! Два кольца служили тому материальным подтверждением, и Ася, счастливо вздохнув, в очередной раз подняла руку к глазам, чтобы полюбоваться…

Эдик наслаждался жизнью: сидел перед телевизором с банкой пива в руке – в квартире своей очередной пассии, которая пока еще верила, что он «агент под прикрытием», выслеживающий наркоторговца. Фантазия у Эдика была весьма буйная. Конечно, он и не подумал прийти на встречу с Асей – еще не хватало! Откуда у нее возьмется триста тысяч-то? Тридцатник срубил, и спасибо. В качестве жены Ася его вполне устраивала. Как бы есть – и как бы нету. Во-первых, штамп в паспорте защищал его от возможных претенденток на брак: он тут же делал трагическую мину и плел небылицы о бедной, несчастной, тяжело больной жене, которую он, как порядочный человек, не может бросить – ну, ты ж понимаешь? Во-вторых, можно было, когда совсем припрет, воззвать к Асиной сердобольности: я же все-таки твой муж! У меня такие проблемы, дорогая! И всякое прочее бла-бла-бла. Кстати, надо бы с ней опять повидаться, поморочить голову с разводом. А то еще шухер какой поднимет. Заяву на него подала, надо же! Надо сказать – пусть заберет! И Эдик с сожалением посмотрел на опустевшую банку: вставать с дивана было лень.

– Люсь! – закричал он в направлении кухни. – Принеси мне еще баночку пива, а? Ну пожалуйста, зайка!

Через пару дней Эдик отправился к Асе. Подобно пресловутой птичке, что весело скачет по тропинке бедствий, не предвидя для себя никаких последствий, Эдик не ожидал, что именно эта тропа приведет его прямиком в очередную лужу. Он притащился к Асиной школе, но не успел еще занять пост в кустах, как ему на плечо опустилась чья-то тяжелая рука:

– Гражданин Калинин? Эдуард Павлович? Пройдемте.

Эдик испуганно оглянулся и тут же покорно «прошел»: мужик, что схватил его за плечо, был раза в два выше и тяжелее, а под пиджаком у него явно топорщилась кобура с пистолетом. Прошел он сначала в машину, потом, когда доехали, в кабинет, где сидело еще двое суровых мужиков. И не успел Эдик глазом моргнуть, как уже подписывал трясущимися руками какие-то бумаги, одна из которых была его собственным признанием в поджоге дачи. Потом его повезли еще куда-то и после небольшой суеты с документами отпустили на все четыре стороны, выдав свидетельство о разводе с Калининой Асей Николаевной.

– Гуляй пока, да смотри не зарывайся, – напутствовали его на прощание. – Если будешь маячить около бывшей жены – пеняй на себя: сядешь по полной. Понял?

Эдик мало что понял, кроме того, что легко отделался. Ася поняла еще меньше, когда в пятницу посреди бела дня Алымов заехал за ней в школу, сорвал с урока и привез в какое-то учреждение, оказавшееся загсом, где ее мгновенно развели с Эдиком и так же мгновенно расписали с Алымовым Сергеем Олеговичем – свидетелями сего стремительного действа оказались Савва с Ольгой.

– Ты мою фамилию возьмешь? Или девичью оставишь? Ася, проснись!

– Какую фамилию? – жалобно спросила Ася. – Ёж, я ничего не понимаю…

– Ах ты, господи! Дорогая, соображай быстрее, у меня репетиция скоро! Ты хочешь быть Алымовой или Калини… тьфу ты – Зацепиной?

– Алымовой…

Через два часа Ася уже сидела дома и оторопело таращилась на новенькое обручальное кольцо, сиявшее на пальце. И это все?! А свадьба?! Не надо ей никакого розового лимузина, но… все-таки… Да ну-у… Приехавший поздно вечером с огромным букетом роз, Алымов ее быстренько утешил, пообещав назавтра какой-то сюрприз, и, как она ни приставала, не раскололся.

– Ну скажи, скажи, куда мы едем? – канючила Ася по дороге. – К белкам?

– Увидишь.

– Любишь ты тень на плетень наводить!

– На том стою, как сказала бы тетка.

Через некоторое время Ася вдруг заволновалась:

– Ёж, ну правда? Ты меня в Вешняково, что ли, везешь? К Савве?

Ёж только загадочно улыбался. Приехали действительно в Вешняково. Алымов подрулил к воротам Саввы и остановился. Ася вышла и сразу взглянула в сторону своего бывшего дома. Взглянула – и ахнула:

– Сережа, смотри! Уже построились! Как странно… Ты видишь? Совсем наш прежний дом, только побольше! А стекла на веранде – разноцветные! Удивительно…

– Хочешь посмотреть? Пойдем! – И Алымов решительно направился к калитке.

– А как мы войдем? Там замок. Нет никого.

– Очень просто. – Он достал из кармана связку ключей, отпер замок и распахнул калитку. – Входи!

– Откуда у тебя ключи?!

– Давай-давай, заходи.

Ася, ничего не понимая, пошла вслед за Алымовым по дорожке, выложенной плиткой. Весенний участок казался совершенно голым – ни травки, ни цветочков, только безлистные кусты и деревья, вроде бы яблони. Конец апреля, рано еще для цветочков и травки. Сергей поднялся на крыльцо, открыл входную дверь и ушел внутрь дома, Ася побежала за ним:

– Сережа, куда ты?! Да что же это!

Внутри было еще совсем не отделано, но светло и чисто. Сергея Ася нашла на кухне – он улыбался.

– Ёж! Что все это значит? – строго спросила Ася: она уже догадалась, но боялась поверить.

– Это твой дом. Нравится? Я специально заказал, чтобы на старый было похоже.

Ася вздохнула от полноты чувств, потом боднула его головой в плечо:

– Сумасшедший! Это ж сколько денег! Ты поэтому так много работал все это время, да?

– Ну, участок-то мне задешево достался.

– Ты что, сразу купил, что ли?! Дом-то быстро не построишь, да еще руины надо было разгрести!

– Ну да, еще прошлой весной. Как ты сказала, что родители продавать собрались, так я и подсуетился. К зиме подвели под крышу, а сейчас внутренняя отделка.

– А мои говорили – какая-то женщина купила… А-а!

– Да, Вера Павловна всем занималась. Но купил я. И на тебя дарственную сделал. Так что обрадуй своих. Если хочешь, можем себе оставить, а теремок им отдадим, смотри.

– Ёж… У меня просто слов нет… Между нами же тогда еще ничего не было! А вдруг так и не получилось бы? Или ты хотел меня этим домом подкупить?

– Ты так расстраивалась, и родители тебя ругали неизвестно за что – ну, я и решил: построю для вас. Для тебя. Сразу после пожара об этом подумал. Мне неважно было, получится у нас с тобой или нет. То есть – очень даже важно, но дом я бы в любом случае построил! Понимаешь, это же и мой дом тоже. Я был тут счастлив. Только тут и был. По-настоящему. А как тебе веранда? Помнишь, ты мечтала о разноцветных стеклышках?

– Ёж, какой же ты милый! Спасибо, родной!

– Это еще не все! Пойдем.

Алымов снова вывел Асю во двор, огляделся по сторонам и спросил:

– Помнишь, где куст крыжовника рос?

– Крыжовник… Сейчас… Вроде бы – в той стороне… Нет?

Сергей пошел по дорожке в глубь участка, Ася за ним. И правда, недалеко от ограды торчал из земли большой куст. Сергей присел на корточки, разгреб землю под кустом и обернулся к Асе – смотри! Она тоже присела и ахнула:

– Не может быть! Это же… Неужели он сохранился? Наш секретик!

– Сохранился, представляешь? Я его еще тем летом нашел, не сразу, правда. После пожара тут ничего не понять было. А это я уже специально для тебя устроил. – Он снял стекло, под которым в небольшой ямке, выстланной фольгой, лежали их детские сокровища. – Давай возьмем и дома рассмотрим, а то тут неудобно.

Они вернулись на кухню, и Алымов высыпал на подоконник небольшую кучку мелких разноцветных предметов.

– Ой, это ж моя куколка! Шарики стеклянные… Камушки… Звездочка какая-то… Не помню, что за звездочка!

– Машинка, видишь? Я у Деда стащил, коллекционная! Он обыскался. Надо вернуть, пожалуй. А это – помнишь?

– Ага! Мы с тобой на дороге нашли! Главное сокровище!

Главным сокровищем был осколок чайной чашки с рисунком кораблика. Вдруг Ася притихла и потрясенно взглянула на Сергея:

– Монетки!

– Ну да. Похоже, именно их твой Эдик и искал. Помнишь, тебе больше нравились беленькие, как ты говорила – настоящие. Остальные-то желтые, медные. В общем, ты оказалась права. Вот эти две – серебряные. Они не очень ценные, таких много сохранилось. А вот эти три – платиновые.

– Платиновые?

– Их очень недолго выпускали, всего с тысяча восемьсот двадцать восьмого по тысяча восемьсот сорок пятый год. А вот эти, тысяча восемьсот тридцать девятого года, вообще большая редкость, всего два комплекта сделали. У тебя полный комплект, видишь? Три, шесть и двенадцать рублей.

– И что, они очень ценные?!

– Ну, как сказал эксперт, тысяч на сто пятьдесят потянут на аукционе. Долларов, конечно. Так что у тебя богатое приданое.

Ася нервно сглотнула и осторожно потрогала монету:

– Откуда они у нас взялись-то?

– Вот тут начинается самое интересное! Твой прапрадед, Петр Северьянович Шипов, был зятем Густава Ивановича Эллерса, начальника Санкт-Петербургского монетного двора, и заядлым нумизматом. Похоже, он тогда и купил этот комплект. А его мать происходит, между прочим, из рода князей Ряполовских, которые ведут свое происхождение от Рюриковичей. Так что ты у нас еще и княжеского рода!

– Ты меня разыгрываешь, да? – пролепетала Ася. – Это же ты… Ну, твоя мама… дед Вержбицкий… из каких-то князей…

– Да все наше шляхетство пшиком оказалось! Для меня целое расследование провели – я ж в Польше почти национальный герой, им самим хотелось связи найти. Нет, одни семейные сказки, больше ничего.

– А про меня ты тоже расследование проводил?!

– Не сам, конечно. Специалисты поработали.

– И ты целый год все это знал и молчал? А что мне теперь с этими монетами делать?

– Что хочешь. Можно продать, а деньги с сестрой поделить – ваше наследство-то. Ой, смотри-ка! А это что?

Он пальцем подвинул к Асе колечко, запрятавшееся среди стеклянных шариков. Ася взяла, рассеянно посмотрела, изумилась, перевела взгляд на смеющегося Алымова и кинулась ему на шею:

– Ёжа! Это ты? Это мне? Оно что, с бриллиантом, да?!

Но на этом чудеса не закончились. Сергей увлек Асю в соседнюю комнату, где она еще не была, – там стояла одноногая круглая вешалка, на которой висело… белое свадебное платье. На полу стояли белые лодочки.

– Это… зачем? – шепотом спросила Ася.

– Как – зачем? Сейчас свадьбу гулять будем! Давай переодевайся, и идем, а то все заждались.

Идти оказалось недалеко – через дорогу, в дом Саввы, где уже были накрыты столы. Алымов принес Асю на руках, и их встретили дружные вопли собравшихся гостей – Ася с удивлением увидела родителей, сестру с мужем, Деда, Веру Павловну, Ксю, Лешу Скворцова, Кирилла Полякова и еще каких-то не очень знакомых ей людей.

Это была замечательная свадьба.

Правда, Алымов не дал Асе выпить ни капли шампанского: тебе вредно, ты беременная. А так – все было: смешные тосты и забавные подарки, крики «Горько» и поцелуи на счет, слезы мамы невесты и «тетки» жениха. И первый танец – на самом деле первый: они ведь ни разу в жизни друг с другом не танцевали, Ася и Сергей. И букет невеста бросала через плечо – конечно, Ксюха поймала, кто бы сомневался! И никто не заметил, как в самом начале застолья Ася с Саввой, сидевшие на противоположных концах длинного стола, несколько секунд смотрели друг другу в глаза, а потом, чуть заметно кивнув, отвернулись: Савва – к жене, Ася – к Сергею.

Никто. Кроме Алымова.

Четыре года спустя Сергей Алымов стоял перед большим зеркалом, висевшим в прихожей его квартиры, и критически себя рассматривал. Ему оставалось только украсить свой совершенный образ галстуком-бабочкой, как вдруг зазвонил мобильник – он ответил, послушал немного и радостно заорал в полный голос:

– Ася-а!

– Что ты так кричишь? – сердито сказала Ася, появляясь из кухни. – Ириска только задремала!

– Ася, Ксюха сегодня родила! Скворцов звонил! Мальчик, три кило двести, пятьдесят два сантиметра! Это нормально?