Кэролайн Линден - Потому что люблю

Джоан встала и взяла букет.

– Я пойду скажу Полли, чтобы поставила цветы в воду, и сразу займусь шляпкой. – И направилась к двери.

Тетя напутствовала ее вслед:

– Проследи, чтобы она подобрала подходящую вазу. Лилии очень высокие. – Джоан украдкой покосилась на тетю через плечо и увидела, что та поднесла к носу розовый тюльпан. – Похоже, лорд Берк любит все высокое, – добавила Эванджелина почти небрежно.

– Тетя, вы неисправимы!

Эванджелина усмехнулась.

– Я знаю. Только не рассказывай своей матери.

Джоан покачала головой и снова пошла к двери, но в это время в комнату вошел дворецкий с несколькими письмами. Джоан подождала, пока Эванджелина разберет почту.

– В основном приглашения, – заметила тетя.

Она отложила несколько писем и открыта одно.

Джоан старалась не подсматривать, но потом узнала на конверте почерк отца и перестала делать вид, что не смотрит.

– Это от папы!

– Да, от него. И здесь внутри письмо для тебя.

Тетя протянула ей письмо поменьше, запечатанное печатью и вложенное в первое. Джоан схватила письмо, распечатала и начала читать. В комнате стало тихо.

Отец писал, что они остались в Бате. Пока они туда доехали, мать очень устала, и когда ее силы восстановились настолько, что она смогла продолжить путешествие, попросила мужа изменить планы и не ехать до самого Корнуолла. Погода в Бате стояла прекрасная, и они почти каждый день выходили на прогулку. Благодаря сельскому воздуху состояние легких леди Беннет, кажется, стало улучшаться. Они арендовали дом на Кресенте и проводили дни очень тихо, хотя леди Беннет надеялась, что, когда ее здоровье восстановится, она сможет бывать в обществе. Отец настаивал, чтобы она каждый день посещала горячие ванны, и воды пошли ей очень на пользу. Тон отцовского письма был легким и немного насмешливым, и Джоан, читая его, невольно расслабилась. Со дня отъезда ее родителей прошло две недели, и она почувствовала, что отец уже намного меньше тревожится за здоровье матери, чем раньше. А мама, должно быть, в самом деле поправляется, если у нее находятся силы спорить с отцом по поводу горячих ванн.

– Маме гораздо лучше! – сказала Джоан, складывая письмо. – У меня от сердца отлегло!

Эванджелина улыбнулась.

– Хорошая новость: твой отец пишет, что, возможно, они вернутся в течение месяца.

– Так скоро? – Джоан не хотелось думать о том, что это означает для ее прогулок в парке с лордом Берком. – Должно быть, доктора очень уверены. Я думала, папа будет настаивать, чтобы она не возвращалась в Лондон до конца этого года.

Эванджелина, склонив голову, сложила письмо.

– Да, твой отец всегда очень заботился о ней, и в данном случае это разумно.

Когда родители вернутся, Эванджелина уедет. Джоан посмотрела на тетю. Всего две недели назад она ее едва знала, а теперь чувствовала с ней глубокое родство. Ей будет не хватать тети с ее нестандартными взглядами и легким характером.

Она снова направилась к двери, но на пороге помедлила.

– Надеюсь, что Луи снова придет. И сэр Ричард, если вы хотите его видеть. Я уверена, мама не стала бы возражать.

В конце концов, мать же разрешила Эванджелине сюда приехать. Джоан говорила себе, что, если маленькую собачку приведут ненадолго в гости, это никому не повредит, а сэр Ричард вел себя совершенно безупречно, лучшего и желать невозможно.

Лицо Эванджелины смягчилось.

– Спасибо, дорогая, большое спасибо.

Если не считать записки, присланной в коробке с лилиями, лорд Берк больше вестей о себе не подавал. Джоан была уверена, что на его обязательность не стоит рассчитывать, но в то утро, о котором он говорил, она проснулась раньше обычного и, вместо того чтобы еще поспать, встала и оделась. Самой себе она объяснила это тем, что так ее не застанут врасплох. И еще тем, что, может быть, сэр Ричард снова привезет Луи. Да и вообще, вставать рано – полезно для здоровья. Можно прогуляться в парке с Абигайль или уговорить Эванджелину отправиться на Пиккадилли в поисках новых украшений для шляпки. Конечно же, она не собиралась проводить весь день в ожидании Тристана Берка, но и допускать, чтобы он приехал и застал ее неготовой, она тоже не была намерена.

И оказалось, что Джоан сделала все правильно: едва она успела закончить завтрак, как с улицы донесся стук колес подъезжающего экипажа. Экипаж остановился перед их домом. Джоан так быстро поставила чашку на блюдце, что чуть было ее не разбила. Она вскочила из-за стола и поспешила в холл: нужно было перехватить Смайта раньше, чем он отправит лорда Берка – если, конечно, это был он – прочь.

Дворецкий только что открыт дверь, и на пороге возник этот несносный тип.

– Я приехал за мисс Беннет, – сказал он.

Джоан не могла не отметить, что он выглядел очень бодрым для столь раннего часа. И невероятно привлекательным. Ее снова поразило, насколько же он красив, особенно когда не ставит цель вывести ее из себя. Косые лучи утреннего солнца, казалось, еще больше подчеркивали ширину его плеч, резче обозначали точеные черты лица.

Смайт оглянулся. От неодобрительного выражения его лицо казалось застывшим. Он видел, как она выбегала из комнаты для завтраков, и теперь ждал от нее распоряжения. Джоан сдержала импульсивное желание броситься вперед и сумела войти в холл плавной, грациозной походкой – так, как вошла бы ее мать.

– Доброе утро, сэр, – сказала она с подобающим реверансом. – Вы были правы, когда сказали, что приедете рано.

Его лицо озарилось улыбкой. Сегодня ямочка на щеке была особенно заметна.

– Большие приключения требуют некоторого времени.

– Большие приключения?

В ответ он только кивнул:

– Вы готовы ехать?

Боже правый, большое приключение! Что бы это значило? Он, как обычно, повел себя не так, как она ожидала. И как обычно, это ее невероятно заинтриговало.

– Мне нужна только одна минутка.

Джоан поспешила наверх одеться. Пока она застегивала на все пуговицы жакет-спенсер, ее пальцы немного дрожали. Прежде чем спуститься вниз, ей даже пришлось постоять и глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Но зато на этот раз она спустилась с достоинством, ровной поступью и очень надеялась, что со стороны не заметно, что ее пульс бьется чаще, чем следовало.

У дома их ждал изящный двухколесный экипаж. При лошадях стоял розовощекий парень в ливрее. Тристан помог Джоан сесть в двуколку, потом взял у лакея поводья, щелкнул вожжами, и они двинулись в путь. Джоан спросила, что за грандиозное приключение их ожидает, но Тристан не ответил. Они ехали на север от центра города, и некоторое время Джоан просто смотрела по сторонам. Ей было интересно проехать по городским улицам в такой час, когда обычно она еще лежала в постели. Город выглядел совершенно по-другому, перед домами горничные деловито подметали лестницы парадных входов, улицы заполняли не кареты с дамами, отправляющимися с визитами, а повозки торговцев, спешивших на рынок. Они проехали мимо парка, где над зеленой травой плыли клубы тумана, пересекли Оксфорд-роуд, и знакомая Джоан часть Лондона осталась позади. Здесь было больше открытого пространства, дома стояли реже, туман был гуще, и Джоан казалось, будто они въезжают в волшебную страну.

Она уже начала недоумевать, куда же лорд Берк ее везет, когда он достал что-то из кармана плаща.

– Как бы не забыть вручить вам предмет ваших желаний, – сказал он и протянул ей новенький, хрустящий выпуск «Пятидесяти способов согрешить».

Джоан ахнула и быстро выхватила книжку из его руки.

– Спасибо.

Тристан с любопытством наблюдал, как она пытается спрятать альманах в рукав.

– Когда я попросил эту вещицу, продавец посмотрел на меня как-то странно.

– Не сомневаюсь в этом. – Джоан надеялась, что прохладный ветерок остудит ее щеки и не позволит ей покраснеть. Притворяясь равнодушной, она сунула книжку в ридикюль. – Я же вам говорила, что это женское чтение. Вероятно, во всем Лондоне вы были первым джентльменом, который купил этот альманах.

– Название скандальное. – Он понизил голос и многозначительно добавил: – Вы уверены, что читаете то, что вам следует читать?

– Это комедия про любовь, а название ироническое, – соврала Джоан. – Очень романтичная история о том, как завзятые повесы ухаживают за прекрасными дамами, а те удерживают их на расстоянии, пока они не признаются в любви в стихах и песнях и не покаются в грехах, чтобы стать преданными мужьями. Если хотите, можете взять почитать.

Это был смелый шаг. Если он разоблачит ее блеф…

– Нет уж, благодарю. Как только я узнал, что это женское чтение, у меня пропал интерес. – Он снова сунул руку в карман, что-то достал и шлепнул себе на колено. Джоан увидела блестящий сияющий шиллинг. Казалось, монета подмигивает ей. – А это моя ставка для нашего пари.

В мгновение ока настроение Джоан сменилось. Только что она с облегчением расслабилась, а в следующую секунду вдруг стала остро сознавать, что Тристан сидит очень близко к ней. Даже за те секунды, когда она смотрела на монету, сиденье экипажа словно уменьшилось в размерах, мускулистое бедро Тристана стало еще ближе к ее собственному.

– Мы не заключили пари, для того чтобы оно действовало, обе стороны должны были согласиться.

– А, так вы трусишка!

– Ничего подобного.

– Тогда, значит, вы знаете, что проиграете.

Джоан оторвала зачарованный взгляд от его колена.

– А может быть, я просто не хочу брать вашу монету.

– Понятно. – Он взял шиллинг двумя пальцами, поднял его и стал разглядывать. Лошадьми он с легкостью управлял одной рукой, будто играл с поводьями. – Вы, мисс, очень жестоко торгуетесь. Похоже, для такого игрока, как вы, ставка слишком низкая. Я ставлю гинею.

– Вы можете поставить хоть пятьсот фунтов, я не стану играть, – беспечно возразила Джоан.

– Пятьсот фунтов! – У Тристана загорелись глаза. – Вот это было бы соревнование! Пять сотен фунтов – это не мелочь, исход спора должен решить настоящий подвиг мастерства и дерзости… На что мы ставили?

Джоан пришлось засмеяться:

– Вы что, заключаете пари по всякому поводу?

– От этого многие вещи становятся более интересными.

Джоан покачала головой:

– Вы хотите сказать, что всего один шиллинг может превратить вопрос, не заслуживающий внимания, в нечто, чего нужно достичь любой ценой? Все-таки джентльмены – очень странные существа.

– Я никогда не говорил, что этот вопрос не заслуживает внимания. – Тристан бросил шиллинг обратно в карман, повернул экипаж и придержал лошадей. Они съехали с дороги и поехали по траве медленнее. – Пари было одним из способов достижения желаемого результата.

– А вам никогда не приходило в голову просто вежливо попросить?

Поднимаясь в гору, экипаж накренился на неровной земле. Джоан схватилась одной рукой за бортик, а другой стала придерживать на голове шляпку. Тристан посмотрел на нее странным взглядом, в котором смешались насмешка и тревога.

– И разрушить мою с трудом заработанную репутацию? Это еще зачем?

– Ну, зачастую так бывает легче добиться желаемого, – заметила Джоан. – И это вам ничего не стоит.

– Гм. – Тристан остановил лошадей, закрепил тормоз и повернулся к Джоан: – Но если вы не выиграете шиллинг у меня, как я могу выиграть шиллинг у вас?

Сердце Джоан подпрыгнуло, но она попыталась не обращать на это внимания и спросила:

– Кто сказал, что вы вообще когда-нибудь выиграете у меня шиллинг?

Ох уж это проклятое пари из-за поцелуя! Теперь он смотрит на ее губы с куда большим интересом, чем мог вызвать всего лишь один шиллинг. Тристан медленно наклонился к Джоан, которая затаила дыхание.

– Мне нравятся состязания, – прошептал он. – И это конкретное я намерен выиграть. – Потом добавил нормальным тоном: – Может быть, спустимся и пройдем пешком? – Он обратился к кучеру: – Кит, подержи лошадей.

Тристан спрыгнул на землю и подал руку Джоан, чтобы помочь ей спуститься.

– Джоан?

Джоан с опозданием осознала, что сидит с открытым ртом, и быстро его закрыта. Она только сейчас заметила воздушный шар, висящий над туманом, словно разноцветное облако.

– Кто-то полетит на воздушном шаре! – воскликнула она. – Как здорово! Я только раз видела воздушный шар, это было в прошлом году, на коронации короля. Как вы думаете, скоро они поднимутся?