Джоан возвращалась в бальный зал почти бегом, ее сердце билось так, словно пустилось вскачь, легким не хватало воздуха под корсетом, затянутым туже обычного. Если мать узнает хотя бы часть из того, что произошло, кому-то не поздоровится. Она не только разговаривала с Тристаном Берком – в глазах матери, самым порочным мужчиной во всем Лондоне, – но еще и ударила его по лицу. Хотя теперь, когда Джоан об этом подумала, она решила, что последнее мать могла бы и одобрить. Да, вполне могла бы похвалить дочь за то, что та отбилась от грубых ухаживаний известного повесы. Впрочем, Джоан не собиралась проверять это предположение, рассказывая матери о том, что произошло.

У дверей бального зала она замедлила шаг, хотя ее пульс все еще бился учащенно, и, возвращаясь к подругам, постаралась держаться с достоинством и самообладанием. Когда она подошла, Абигайль Уэстон посмотрела на нее с любопытством.

– Где ты была?

– В дамской комнате.

– А после этого? – Абигайль слегка приподняла брови. – Я зашла в дамскую комнату вместе с тобой, но ты вышла раньше и исчезла.

Джоан с опаской огляделась по сторонам. Они были одни, и, как всегда, на них никто не обращал внимания, но на всякий случай она все равно понизила голос:

– Я попала в засаду.

Пенелопа, младшая сестра Абигайль, ахнула:

– Правда? И кто тебя поймал?

В ее глазах вспыхнул интерес, по-видимому, она истолковала слова Джоан неправильно.

– Один пустоголовый болван.

Краем глаза Джоан заметила, что в дверном проеме появился упомянутый болван собственной персоной. Он остановился, скрестив руки на груди, его губы сложились в едва заметную, но все равно порочную улыбку, и с того расстояния, с которого она на него смотрела, казался невероятно волнующим. Она украдкой поглядывала на него, и вдруг его зеленые глаза поймали ее взгляд, словно он специально ее высматривал. Джоан дерзко задрала подбородок и повернулась к нему спиной.

– Вообще-то это был лорд Берк, но, наверное, он охотился за мной только потому, что я его обнаружила, когда он занимался сексом в музыкальной комнате.

– Занимался сексом? – переспросила Пенелопа с мечтательным вздохом. – По правде, на самом деле занимался сексом?

– Леди лежала на кушетке, и ее юбки были задраны до талии.

Джоан знала, что следовало упомянуть, что лорд Берк стоял в нескольких футах от кушетки, но умолчала об этом. Поделом ему, нечего было оставлять дверь открытой. Да и вероятнее всего, что через несколько минут он бы в самом деле занялся сексом с леди Эллиот.

– Вот это да!

Пенелопа широко раскрытыми глазами посмотрела на сестру, которая как-то слишком пристально всматривалась в лицо Джоан.

– Если он был занят этим делом с другой женщиной, тогда почему – и как – он устроил тебе засаду?

– Он за мной погнался, – ответила Джоан с оттенком пренебрежения. – Схватил меня за руку, потащил по коридору и запер в комнате. Пришлось дать ему в ухо.

Брови Абигайль взлетели вверх, потом опустились. Она недоверчиво прищурилась.

– Ну уж.

– Да, правда! Почему ты мне не веришь?

– Потому что гораздо приятнее сказать, что ты дала ему в ухо, чем признаться, что ты подняла такой шум и он тебя отпустил.

– Если хочешь знать, – сказала Джоан несколько надменно, – на самом деле я не давала ему в ухо.

– Я так и знала, – пробормотала Абигайль.

– Я ударила его по лицу. – Она повернулась и встретилась взглядом с лордом Берком, который все еще наблюдал за ней своими пугающими глазами, и это ее слегка тревожило. – Видите? Завтра его нос опухнет и станет похож на спелую сливу.

Все три повернулись посмотреть. Тристан Берк ответил им прямым и дерзким взглядом из противоположной части зала. Он просто стоял недалеко от двери, прислонившись к колонне и сцепив руки за спиной, но почему-то Джоан в тихом уголке, где она стояла с подругами, ощущала его присутствие очень отчетливо. Когда она на него посмотрела, он, казалось, почти улыбнулся ей. И это не предвещало ничего хорошего. Она снова повернулась к нему спиной, решив больше не смотреть в его сторону.

– Джоан, он правда занимался с кем-то сексом в музыкальной комнате? – спросила Пенелопа. – Он очень пристально смотрит на тебя.

– Она ударила его по лицу, – напомнила Абигайль и добавила, посмотрев на Джоан: – Если он приблизится, мы будем тебя защищать.

Джоан слабо улыбнулась. Подумать только, она нуждается в защите от одного из самых отъявленных повес Англии, но не по тем причинам, по которым нуждалась бы любая другая женщина. Она наклонила голову к Абигайль и прошептала подруге на ухо:

– Скажи мне правду, я в самом деле похожа на полураскрытый зонтик?

Абигайль нахмурилась.

– Кто это сказал? Ты выглядишь… – Ее взгляд скользнул вниз, она заморгала, тем самым выдав свое колебание. И Джоан его заметила. – Ты выглядишь мило.

– Как милый полураскрытый зонтик, – заключила Джоан, стиснула зубы и круто повернулась, чтобы бросить злобный взгляд на лорда Берка. Черт бы его побрал! Может, он красив и большой мастер обольщать женщин, но в остальном он невежа. Она раздраженно поинтересовалась: – Интересно, почему это все женщины вешаются ему на шею?

– Из-за ямочки, – шепотом ответила Пенелопа, которая все еще как зачарованная таращилась на лорда Грубияна. – Посмотри, когда он улыбается…

– Потому что он страшно богат и он виконт, – вставила Абигайль – настоящая, преданная подруга.

– О… – Пенелопа даже не отвела взгляд. – Это тоже очень привлекательно. Но ты должна признать, ведь он самый интересный джентльмен.

– Интересный! – Джоан фыркнула, думая обо всех оскорблениях, которые он бросил ей только за последние два дня. – А еще грубый, агрессивный и невежливый.

– Наверное, он обладает каким-то очарованием вдобавок к своему богатству, титулу, широким плечам и этой игривой ямочке. Как будто ему нужно еще что-то, помимо этого, – закончила Пенелопа с придыханием.

– Мама никогда не разрешит, – заявила ее сестра. – Более того, если мама заметит, что ты на него так уставилась, дело кончится тем, что она будет держать тебя взаперти, подальше от всех джентльменов с дурной репутацией, до самой старости.

– Может, оно того и стоит.

Пенелопа вздохнула, но все-таки неохотно отвернулась.

– Пожалуй, без рубашки он и впрямь выглядит довольно неплохо, – пробормотала Джоан, все еще погруженная в свои мысли.

Сестры Уэстон, как по команде, одновременно повернулись к ней и посмотрели на нее расширенными глазами, открыв рты. Наконец Абигайль смогла проговорить:

– Джоан… когда ты?..

– Он открыт мне дверь полуобнаженный, когда я заходила к брату. – Джоан постаралась не обращать внимания на предательское тепло, заливающее ее щеки. – Судя по всему, он обосновался в доме Дугласа.

Пенелопа заулыбалась. Абигайль некоторое время держалась, потом вздохнула:

– Ох, Джоан.

– Это могло случиться с кем угодно!

– Но случается всегда почему-то только с тобой, – заметила Пенелопа. – И я начинаю ужасно тебе завидовать.

– Сейчас я тебе кое-что скажу, и ты сразу перестанешь мне завидовать. Он заполучил мою книжку «Пятьдесят способов согрешить».

Реакция подруг оказалась именно такой, на какую Джоан и рассчитывала. Пенелопа встрепенулась, ее глаза расширились. Абигайль резко втянула воздух:

– Что, вышел новый выпуск? Когда?

– И как он ее заполучил? – спросила Пенелопа.

Джоан заговорила еще тише:

– После того как навестила брата, я отправилась на Мэдокс-стрит к торговцу книгами, про которого вы мне говорили. И он сказал, что как раз сегодня утром получил несколько экземпляров. Но лорд Берк, – с возмущением продолжала она, – потащился за мной следом, и это меня так разозлило, что я в ярости выскочила из магазина еще до того, как продавец успел вынести книжку. По-видимому, лорд Берк купил ее вместо меня, потому что сегодня вечером он меня ею дразнил.

– Это случается только с тобой, – снова сказала Абигайль.

– Она у него сейчас с собой? – Пенелопа сосредоточенно сморщилась. – Мы могли бы выманить его наружу и забрать ее у него…

– Или Джоан могла бы просто ее попросить, – сказала Абигайль, все еще стоявшая лицом к залу. – Он как раз идет в нашу сторону.

Джоан застыла. У нее возникло страшное подозрение по поводу того, что он может сделать. Мужчина, который запросто открывает дверь дома буквально полуголый, который позволяет женщине задирать юбки и который практически похитил другую женщину, без колебания самым ужасным образом отомстит ударившей его по носу.

Этот несносный тип остановился перед ними, изогнул губы в своей порочной улыбке и поклонился. Все три леди, как полагается, в ответ сделали реверанс, а Джоан пробурчала положенные слова, представляя его подругам. И тут он нанес удар:

– Мисс Беннет, позвольте пригласить вас на следующий танец?

Она вздернула подбородок.

– Зачем? Вы думаете, что скоро пойдет дождь?

Он недоуменно заморгал, потом на его губах снова заиграла усмешка.

– А вы бы позволили мне спрятаться под вашими юбками, если бы это случилось?

Джоан почувствовала на себе ошеломленные взгляды подруг. По правде говоря, она и сама была изрядно шокирована. Вот негодяй! Мало того, что он сказал это ей, так теперь еще и повторяет при ее подругах!

– Нет, даже если бы разразился ураган, – ответила она елейным голоском.

Он почти не двигался, но почему-то казалось, что с каждой минутой все больше приближается.

– Вы согласитесь со мной танцевать, если я скажу, что хотел бы извиниться?

– Для этого танцевать не нужно. Даже наоборот, вам лучше было бы сосредоточиться на чем-то одном. Мне кажется, сэр, вы легко отвлекаетесь.

– Гм. – Он быстро покосился на Абигайль и Пенелопу, которые по-прежнему беззастенчиво наблюдали за ним и внимательно слушали. Лорд Берк понизил голос и на этот раз очень явно наклонился к Джоан: – Тогда, может быть, примете приглашение на танец, если я отдам вам некий недозволенный предмет из магазина на Мэдокс-стрит?

Теперь она попалась. Наверняка втроем – она, Абигайль и Пенелопа – уж как-нибудь найдут способ спрятать тоненькую брошюрку и тайком пронести ее домой. На худой конец, есть же подвязки… Быстрый взгляд на подруг сказал Джоан, что обе всей душой за то, чтобы она пошла на эту жертву. Более того, Пенелопа, казалось, была готова сделать это вместо нее, и это положило конец колебаниям Джоан.

– Наконец-то вы сказали нечто, что меня убедило, – сказала она лорду Берку. – Я согласна.

Он улыбнулся с дьявольским самодовольством.

– Я знал, что вы согласитесь.

Когда Джоан вложила руку в его руку и позволила ему вести ее туда, где танцевали другие гости, ее сердце тревожно забилось. Не один гость смотрел сначала на лорда Берка, потом на нее, потом снова – на этот раз ошеломленно – на лорда Берка. Джоан спрашивала себя, что удивляет их больше: то, что Тристан Берк танцует, или то, что он танцует с ней. Для нее оба эти события были одинаково шокирующими, но когда музыканты начали играть, она не смогла сдержать легкую улыбку. О небо, это вальс! Ей доводилось танцевать вальс только со своим учителем танцев и с отцом, да еще один раз, под большим нажимом, с братом. Лорд Берк – несносный тип, но коль скоро он способен довольно неплохо вальсировать, она его любезно прощает. На какое-то время. И он даже достаточно высокого роста. Джоан была полна решимости получить от танца удовольствие, поэтому она стала смотреть прямо перед собой, и из-за его роста получилось, что она смотрит не на лоб партнера, как обычно бывало, а на серебряную булавку, которой был заколот его шейный платок. Булавка была сделана в форме крадущегося леопарда, и его сверкающий изумрудный глаз, казалось, смотрел на нее с выражением хищного обещания. Джоан улыбнулась леопарду. Она не просто танцевала, но танцевала с партнером, который был выше ее ростом и, слава богу, умел вальсировать, да так хорошо, что она почти не чувствовала пола под ногами. Теперь она даже не стремилась услышать его извинения, она была счастлива кружиться в танце в совершенном молчании. Но, конечно, он этого не допустил.

– О чем вы думаете? Предвкушаете часы будущего чтения или замышляете, как меня убить?

При упоминании о запретной книге ее бросило в жар. Она ответила язвительным тоном:

– Ни о том ни о другом. Я всего лишь мысленно возношу благодарственную молитву за то, что вы знаете шаги. А то я, знаете ли, волновалась.