Татьяна Карсакова - Потому что я хочу навсегда

Вадик вышел, а Гелка в бессильном отчаянии повалилась на кровать.

Серьёзно? Чуточку меньше эгоизма? Да она и так терпела до упора, сколько всего проглотила, только сейчас решила вспылить, и то исключительно в воспитательных целях.

Время шло. Ангелина гоняла в голове невесёлые мысли. Простить или наказать? Стоит ли в обще терпеть или отношения себя изжили? Кажется, ответ был очевиден.

Девушка встала с кровати и открыла шифоньер. Тихонько притащила из прихожей сумку и стала складывать в неё свои вещи. Слёзы застилали глаза, но Ангелина усилием воли подавляла рвущиеся наружу всхлипы, нет, никто не услышит её горя, уходить она будет молча и не оглядываясь назад.

Вслед за вещами из спальни девушка притащила всё своё из ванной. Методично заглянула во все ящички и уголки, чтобы не оставить ни следа своего пребывания. Хотелось испариться отсюда насовсем, оставлять даже крупицу себя в этой квартире казалось кощунством.

Ну неужели было трудно поговорить? Просто взять и обсудить всё как взрослые люди? Боялся скандалов? Думал, что она станет цепляться и не отпустит? Нет! Ангелина слишком сильно ценила себя и уж если отношения закончились, никого уговаривать и просить она точно не станет. Лучше уж честно, чем вот так, исподтишка.

Девушка достала телефон и набрала такой знакомый номер.

— Ало, Крёстный, ты сможешь за мной приехать? Да, к Вадиму. Да, прям сейчас. Потом всё расскажу, только езжай быстрее!

Конечно же Вадик слышал тихую возню в коридоре, но не предал этому значения.

Боже, как же Гелка мечтала, что бы он проснулся и увидел, как она вытаскивает в подъезд чемоданы (откуда только силы взялись). Что бы увидел и не пустил. Остановил, осознал свои ошибки и всё стало как прежде. Но Вадим крепко спал, а она окинула на прощанье взглядом коридор и плотно заперла дверь на два оборота давясь горькими слезами.

Только оказавшись в машине у любимого Крёстного Гелка дала волю слезам. Она плюхнулась на сидение и буквально завыла от переполняющей её боли.

— Ну что такое? Маленькая моя, хорошая, что стряслось? — испугался Дмитрий. Он видел дочь всякой, и плачуще, и бьющийся в истерике, но такого неподдельного горя не слышал в её голосе ни разу.

— Езжай! — велела Ангелина. — Давай уедем отсюда как можно скорее, потом расскажу.

Мужчина покорно завёл машину. Расспрашивать сейчас Гелку о сейчас чём-то не было смысла, поэтому Старший следователь только бросал сочувственные взгляды на своё сокровище и время от времени шептал:

— Ну всё, всё, хватит.

Ангелина рыдала практически всю дорогу до города. Громко. Отчаянно. Навзрыд. С этими слезами выходила напряжение, которое копилось в ней этот проклятый месяц, вся обида и боль. Рыдания очищали душу девушки, выматывали её, но при этом даровали такое желанное спокойствие.

— Успокоилась? — спросил Дмитрий Васильевич, когда они практически подъехали к дому.

Дочь только кивнула.

— Расскажешь, что стряслось? — Старший следователь пытливо посмотрел в зарёванное девичье личико.

— Пап, если б ты знал как лень! — Ангелина зевнула. Бессонная ночь и безумное напряжение давали о себе знать. — Тут такое дело… — девушка помаялась, подбирая слова. — Кажется мы с Вадиком расстались. Прям совсем, навсегда расстались. — Гела буквально выдавливала из себя фразы. Произнесённые вслух они доставляли ещё больше боли.

— С чего это? — удивился Дмитрий. — Вроде же всё хорошо было.

Не то что бы Старший следователь не доверял своей дочери, просто знал её манеру делать быстрые выводы и устраивать драму на пустом месте.

— Да ничего не было хорошо! — Ангелина выбралась из машины и направилась к дому. — Я просто молчала, не хотела вмешивать посторонних в наши отношения, но сейчас уже терпеть стало невозможно!

Девушка вошла в гостиную, плюхнулась на диванчик и вновь залилась слезами. Именно здесь они проводили вечера с Вадиком, когда приезжали на Новый Год. Именно здесь так весело болтали и целовались до одурения, пока никто не видит. Больше такого не повторится. Ничего больше не повторится и с этим ей только предстоит научиться жить.

— Милая моя, маленькая моя, ну расскажи скорее что же у вас произошло. — Старший следователь просто не мог смотреть на страдания дочери. — Поругались? Не смогли прийти к компромиссу? Что, ангелочек мой, что?

— Ничего. — Гела рассмеялась и развела руками. — Между нами больше нет ничего! И у Вадика нет сил в этом признаться! Представляешь, всегда сильный такой был, решительный, а сейчас просто взял и заперся от меня в своём кабинете. Только ночью выходит поспать и потрахаться.

Дмитрий нахмурился. Он бы пришёл в гнев, если бы услышал такое о каком-нибудь другом парне, но на Вадима описанное было совсем не похоже.

— Уверен, тут дело в другом. — заявил Крёстный, поглаживая свою страдалицу по златовласой головке. — Я успел узнать Вадика и уверен, что он не стал бы тянуть с разрывом, если бы понял, что у вас конец. Да и лезть бы к тебе в постель тоже не стал, скорее б ночевал в этом своём кабинете.

— Что тогда? — Гелка с надеждой посмотрела на отца, в ожидании внезапного озарения, которое решит все её проблемы.

Но Дмитрий только пожал плечами.

— Не знаю. Вадима что-то гложет. Настолько сильно, что он даже тебе признаться в этом не решается. Может вляпался куда, опять в свой электронный взлом влез, или кредит большой взял… — Дмитрий задумчиво рассуждал, перечисляя все возможные варианты. — Об измене я даже не думаю, Вадик пылинки с тебя сдувал, но какой-нибудь грешок молодости тоже мог нарисоваться. Ты же молодая ещё, не поймёшь, вот он и старался всё решить потихонечку. А может и вообще здесь что-нибудь другое замешано.

— Так ты думаешь, он всё ещё меня любит? — Ангелина оживилась, ярко-голубые глаза снова загорелись огнём, по личику разлился немного лихорадочный румянец.

— Любит, куда ж он от тебя денется. Просто мы мужики такие существа, когда совсем припекает, уходим в свою конуру и оттуда не высовываемся. Проблема решится и он снова отойдёт.

— И что же теперь делать? — задумалась Гела.

— Пока — идти спать. Сейчас и он на взводе, и у тебя ничего путного в голове нет. Отдохнёшь хорошенько, тогда отвезу тебя обратно домой, попробуете поговорить ещё раз. Скажешь, что примешь его любым, скажешь, что постараешься понять и принять, скажешь, что вместе сможете решить любые проблемы. Только искренне говори и истерик потом не закатывай, что бы там ни было. Если дорожишь отношениями — борись до конца, ну а если после правды отношения тебе станут не нужны, так и скажешь. Главное ситуация проясниться и никаких незакрытых гештальтов не останется.

— Говоришь как Дарька. — рассмеялась Ангелина.

— Хороший следователь должен быть ещё и хорошим психологом. — Дмитрий Васильевич ласково улыбнулся дочери. — Иди отдыхай! Вечером тебя ждёт сложный разговор.

Гелка побежала к себе в комнату. В кровать она ложилась с лёгкостью на сердце. Вадик ведь сам говорил, что нет такой проблемы, которую не смогли бы решить два любящих человека. Вот и в этот раз они во всём разберутся и всё решат. Главное, что они любят друг друга, остальное ерунда.

Гела ещё не знала, что взрослая жизнь преподнесёт ей очередные сюрпризы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Первая мысль проснувшегося Вадика была о Гелке. Вот только ссоры с ней ему сейчас и не хватало!

Нужно пойти помириться с любимой, извиниться за дурацкое поведение, попытаться объяснить всё. Да, им определённо нужно поговорить. Ситуация выходит из-под контроля, и Ангелина имеет право знать, что же происходит у них в жизни. Кто его знает, представится ли ещё в ближайшее время ещё возможность побыть вместе спокойно?

Вадим вышел из кабинета и обомлел. В коридоре было пусто. Даже не так — всё было на своих местах, вот только с тумбочки исчезли завалы косметики, с вешалки куда-то подевались курточки и пальто, а к двери можно было спокойно подойти не споткнувшись о десятки пар туфель и ботинок.

Вадик побежал в спальню. Вещей Ангелины там тоже не нашлось, исчезли они и из ванной, и даже с кухни.

— Чёрт! — пробормотал парень. — Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!

Вадим схватился за голову, судорожно соображая что же ему делать. Логично, что терпению Гелки пришёл конец и она вспылила, вот только Вадик ожидал, что перед этим она устроит истерику, побьёт как следует посуду, покричит на него — в общем даст сигнал, что жить так сил не осталось, что бы Вадим успел вовремя взять ситуацию под контроль и остановить любимую. Но Ангелина поступила неожиданно — просто молча ушла.

Парень схватил телефон и набрал номер любимой. Длинные гудки стали ему ответом. Ангелина благополучно отсыпалась, забыв поставить на зарядку телефон.

— Чёрт! — Вадик в который раз повторил уже прилипшее к языку ругательство и прошёлся по квартире. Что же делать? Куда бежать? Гелка права! Гелка всегда права! Когда в день злополучного мальчишника она умоляла остаться дома, нужно было послушаться! Нужно было сесть рядом и не отходить от неё не на шаг! Тогда бы всё было нормально. Тогда бы Вадим не встретился в баре с бывшим работодателем, не напомнил ему о своём существовании и не ввязался в эту дурацкую авантюру снова!

А что мы имеем теперь? Компанию, которая шантажом заставляет Вадима принимать участие в незаконном взломе электронных систем, тюремный срок, маячащий впереди и куча непоняток в отношении с Ангелиной. И как теперь из этого выпутываться?

Вадик потёр лицо и прошёлся по квартире. Идей уже по традиции не возникло. Это первые дни он упорно трепыхался, пытался найти выход, работал на два фланга — и свои заказы выполнял, и те, которые подкидывали шантажисты. Костылёв гладко стелил, сначала сказал, что нужно выполнить один очень сложный заказ, который сможет осилить только специалист его уровня, потом ещё один, и еще. Сейчас парень почти сдался. Он понял, что заказы бесконечны и оставлять его в покои никто не собирается. Что ему оставалось делать Вадиму? Костылёв ещё в первом сообщении дал понять — либо Вадик работает на них, либо все доказательства его причастности к прошлым взломам уходят в соответствующие органы. Это несколько лет назад милиция не могла доказать участие Вадима в тёмных делишках, потому что это было не выгодно не заказчику, не исполнителю, а сейчас всё по-другому — у Костылёва куча доказательств против Вадика, если захочет, легко посадит, при этом не замаравшись сам.

Вадиму только и оставалось, что покорно работать на щедрое начальство и надеяться на удачу, хотя то, что удача не вечна, он понял, ещё в молодости. Рано или поздно попадётся.

Сначала парень надеялся, что удастся найти решение и старался оградить Ангелину от неприятного дела. Он психовал, злился на свою беспомощность, но работал, уговаривая себя, что ещё немного и всё станет как раньше. Во только Вадим был реалист, он быстро понял, что как раньше не будет и теперь его глодали другие мысли — как объясниться с Гелой, как им дальше строить жизнь, как выйти из неприятного положения.

Была дурная идея самому пойти в милицию и во всем признаться, но Вадик пока её отметал. Пробивал слабые места шантажирующей его компании, тоже искал компроматы, но, к сожалению, совсем не преуспел.

Гелкин бунт окончательно выбил Вадима из колеи. Парень прекрасно понимал, что у любимой есть повод злиться, но уж больно не вовремя она начала капризничать. Вадик тоже не смог сдержаться. Он честно собирался утром извиниться и обо всём поговорить, но Ангелина решила по-другому. Видимо чаша терпения переполнилась окончательно.

Вадик ещё раз набрал номер возлюбленной — абонент вне зоны действия сети. Парень тяжело вздохнул.

Идея пришла в голову внезапно. Гелке сейчас нужно остыть, а пока она остывает, Вадим вполне может заняться своими делами. Если рассуждать реалистично, а Вадим был реалистом до мозга костей, вероятность выйти сухим из воды, минимальна. Скорее всего от срока не отвертеться. И кто его знает, когда ещё представиться возможность встретиться с друзьями. Нужно отдохнуть, набраться сил для тяжелого разговора, и просто на всякий случай попрощаться с ребятами.

Вадим позвонил Артёму.

— Тёмка, привет! Собирай наших.

Вечером Ангелина проснулась весёлая, бодрая и полная сил. На телефоне была пара пропущенных от Вадима. Девушка сразу же перезвонила, но возлюбленный трубку не брал. Гела не предала этому особого значения, видимо опять заперся в кабинете со своей работой и целый мир не может его оторвать. Но если не может целый мир, то сможет одна маленькая, но очень настырная Ангелина.