Колм Лидди - Потому. Что. Я. Не. Ты. 40 историй о женах и мужьях

Так и есть.

Было время, когда я действительно всегда стремился сделать для нее что-нибудь приятное. И даже мои самые щедрые жесты давались мне без особых усилий. Казалось, это настолько естественно, правильно, верно. То была любовь.

Некогда он был полон вдохновения, все делал просто и естественно. Каждое утро сулило нам прогулку в парке или по набережной, где всякое могло случиться. Теперь я открываю глаза, точно зная, что меня ждет. И в первую очередь знаю, что мои шансы неожиданно попасть в Париж на выходные практически равны… нулю.

Теперь, спустя годы, я вынужден заставлять себя делать ей приятное. Но это больше не получается само собой. Хотя, очевидно, я должен совершать романтические поступки. Говорят, это называется «работа над отношениями». Но если вместо идущих от сердца романтических порывов я буду демонстрировать одни старания, разве это любовь? И чем тогда «работа над отношениями» отличается от притворства?

Мельбурн, Австралия, 2002 г.

Не та причина.

…Потому что Марджори забеременела. Так вот просто. А в то время раздумывать особо не приходилось. Если ты не хотел, чтоб тебе вонзили отвертку в спину.

Не тот человек.

…Мы с Марджори не очень-то совместимы. Скорее, отталкиваемся, как противоположности. Просто она, Марджори, слишком эмоциональна. О чем бы мы ни спорили, она сразу начинает визжать и плакать, про факты даже не вспоминает. На первых порах я пытался взывать к ее благоразумию, но это было бесполезно. Каждый раз я старался находить все более веские аргументы, старался придерживаться все более строгой логики. Тщетно, ничто не помогало. И в конце концов я перестал с ней спорить. Вечерами, когда я возвращался домой с работы, мы ужинали в молчании. После она оставалась дома, «воспитывая» детей, а я уходил в гараж. Автомобильные двигатели — милые штуки. Любую поломку в них можно починить. В отличие от жен.

Не то решение.

…Не скрою, в гараже мне было одиноко. И я стал проводить там каждый второй вечер. В остальные вечера посещал «Таверну Бакса». Там и познакомился с Синди. Мы встречались десять лет.

Не то впечатление.

…Глупая стерва вбила себе в голову, что ради нее я брошу жену и детей. Размечталась!

Не те мотивы.

…Да, кажется, жизнь моя достигла критической точки: сначала ультиматум Синди, потом посещение онколога. Слава богу, рак диагностировали на ранней стадии, но было ясно, что за мной потребуется уход. Это может обеспечить только жена. И я порвал с Синди. А Марджори, надо отдать ей должное, оказалась на высоте. Она прекрасно готовит и заботится обо мне — в общем, не самая худшая партия, я мог бы жениться и менее удачно. Так что с тех пор я ни разу ей не изменял.

Не тот год.

…Когда наш старший ребенок, сын, стал проявлять интерес к таким вещам, мы стали говорить, что поженились на год раньше, чем это было на самом деле, — дабы у него не возникло ненужных вопросов. А в сущности, если бы кто-то взял на себя труд заглянуть в наше свидетельство о браке, он обнаружил бы, что сегодня не тридцатая годовщина нашей свадьбы, а всего лишь двадцать девятая.

Он отходит от писсуара, застегивая ширинку. Не удосужившись вымыть руки, возвращается в банкетный зал гостиницы, полный улыбающихся лиц: детей, внуков, друзей и соседей. Садится во главе стола, берет за руку жену и начинает говорить подготовленную речь:

— Сегодня мы все собрались здесь, чтобы отметить тридцатую годовщину самого счастливого дня в моей жизни. Когда-то давно в этот благословенный день я сочетался браком с Марджори. Она — мой лучший друг, единомышленник, любовь всей моей жизни…

Керри, Ирландия, февраль 2008 г.

Первый раз я услышала странный шум, когда стояла у раковины: буквально в нескольких дюймах у меня над головой какая-то тварь скребла по потолку с обратной стороны. Затаив дыхание, я приковалась взглядом к потолку и попятилась. Вибрация была очень сильная; я испугалась, что потолок сейчас рухнет и на кухню свалится огромная крыса. Потом шум прекратился, так же внезапно, как и начался. В доме воцарилась тишина. Прошло минут двадцать, прежде чем я решилась сварить себе капучино.

— Мэтт, — обратилась я к мужу, когда он вернулся домой с работы. — Сходи на чердак, проверь, что там. Я чуть не померла со страху.

— Да, конечно, — пообещал он. — Сейчас поем и проверю. Что у нас сегодня на ужин?

После еды старый болван сел в свое любимое кресло и стал смотреть передачу про Хиллари, Обаму и американские выборы. К тому времени, когда я убрала со стола, он уже дремал.

Мужчина, за которого я выходила замуж, имел густую шевелюру, полный рот зубов, и энергии у него было больше, чем у всех детсадовских малышей, вместе взятых. Это было тридцать лет назад. В последнее время разница в возрасте между нами стала заметно проявляться. В свои пятьдесят семь я была еще хороша, а Мэтт, которому исполнилось шестьдесят четыре, стал сдавать. Волосы у него поредели, зубов поубавилось, но главное — он стал тяжел на подъем.

Я растормошила его, велела идти на чердак. Полусонный, недовольный, он потащился за стремянкой. Потом долго искал фонарь. Потом ему пришлось надеть туфли и пальто, потому что зимой на чердаке холодно. Потом он вооружился кухонным ножом.

Я вручила ему блюдце с отравленными зернами пшеницы. Половину он рассыпал — ну а убирают, конечно, пусть дураки. Наконец он откинул крышку люка и вылез на чердак. Когда его короткие толстые ноги исчезли из виду, я поморщилась и стала ждать.

— Все чисто, — крикнул он. На мой взгляд, слишком скоро. Через три минуты он уже спустился вниз и вновь устроился в кресле. Я сомневалась, что он тщательно осмотрел чердак, проверил все укромные уголки и щели.

На следующий день все утро я просидела на собрании местной добровольческой организации под названием «Общественная инициатива Кенмера[49] за социальное развитие», в которой была председателем. Мы занимались подготовкой различных учебных и информационных программ в помощь безработным. И пожилым людям. И иностранцам. И матерям-одиночкам. И другим категориям граждан с подобными проблемами.

Как бы то ни было, когда я возвратилась домой и стала стелить нам постель, я опять услышала над головой зловещий шум. На этот раз шуршание. Создавалось впечатление, будто кто-то рвет, грызет, жует и глотает старые газеты. Разумеется, есть отраву эта маленькая тварь не стала. Напуганная до смерти, я застыла на месте, наблюдая, как едва заметно трясется потолок в том месте, где выше, на чердаке, сидело какое-то существо. Должно быть, оно сшибло что-то, вероятно, хвостом. Внезапно раздался громкий стук, и я с визгом выскочила из спальни. Спрятавшись в автомобиле, я по мобильному телефону позвонила Шейле. Мы решили немного поиграть в гольф.

К тому времени, когда я пришла домой, Мэтт уже вернулся с работы и клевал носом, укрывшись за газетой. Но я придумала план.

— Не хочешь узнать, что у нас на ужин? — спросила я.

Он не ответил. Просто тупо посмотрел на меня. Это выражение я часто видела, работая в своей добровольческой организации. Особенно на лицах иностранных подданных. Каждый вопрос им приходилось повторять дважды.

— Ничего! — продолжала я. — Ты ничего не получишь, пока не найдешь на чердаке эту тварь. Не прогонишь ее, не заманишь в ловушку или не убьешь.

— Да ладно тебе, милая, — отозвался он, — будь благоразумна. Наверно, это просто птицы на крыше.

— НЕТ, ЭТО НЕ ПТИЦЫ НА КРЫШЕ! — возразила я.

— Хорошо, пусть будет по-твоему, — спокойно произнес он. — Но сейчас я не в состоянии снова туда лезть. Если ужина не будет, я пошел спать.

Что он и сделал. Хитрость моя, увы, не сработала. Я стала делать ему бутерброд, а сама думала, где и когда у нас с ним все пошло наперекосяк.

Мэтт постарел внезапно, буквально в одночасье. Все началось три месяца назад, с инцидента в «Линчиз Холидж», где он работал диспетчером по перевозкам. Однажды утром он потерял сознание во дворе, где стояли трейлеры. Сначала подумали, что он умер, но врач привел его в чувство и увез в клинику Трали[50] на обследование, которое не выявило никаких отклонений: сердце, кровь и нервная система у мужа были в порядке. И все же что-то было не так. Что-то сдвинулось у него в голове. Если прежде он думал, что будет жить вечно, то теперь боялся, что смерть поджидает его за углом.

С тех пор он утратил вкус к жизни. И куда только девалась вся его энергичность? На работу он ходит, но больше ничего не делает. Я прошу его помочь по дому — скажем, вынести мусор или принести ведро угля, — но он и пальцем не пошевельнет: сама управляйся как хочешь. Недавно я предложила съездить вместе в Баллиман[51], навестить дочку и внуков. Но нет, такие дальние поездки не для него. В другой раз, как-то вечером, я попросила его прибить карниз для штор. Разве это не мужская работа? И он откликнулся на мою просьбу. Но когда я заметила, что он вешает карниз криво, и принялась ему помогать, он сунул мне в руку отвертку и вышел из комнаты. Наверное, в туалет, предположила я. В итоге, когда я отправилась за ним, то увидела, что он рисует ковбоя в шляпе (в профиль) на последней странице телепрограммы. Он поднял глаза и спросил:

— Ну что, уже повесила?

Нет, это не начало болезни Альцгеймера, как я подумала. Он ничего не забывает. И не трясется — значит, это и не болезнь Паркинсона. Недавно нам установили высокоскоростной канал связи, и я облазила весь Интернет, но не нашла ничего, что объясняло бы его поведение. Во всяком случае, с медицинской точки зрения. Честно говоря, Мэтт всегда имел склонность к лени.

Предрассветные часы. Я лежу с открытыми глазами. Рядом храпит Мэтт. Сверху доносится шум — поскрипывание, постукивание. Но это все не те звуки, которые производит живое существо. Наверняка та тварь спит ночью, а днем опять начнет рыскать.

Я встала с постели, вышла в холл, взяла телефонный справочник. В разделе «Борьба с вредителями» предлагалось множество вариантов. Как было бы здорово пригласить профессионалов и с их помощью раз и навсегда избавиться от проблемы. Но это слишком рискованно. Вдруг соседи узнают? Особенно Мора Койл. Та еще ищейка. Если увидит необычный фургон у нашего дома, тотчас же явится на разведку, начнет вынюхивать, а через час уже весь Кенмер будет знать, что у нас завелись крысы. Нет уж. Значит, дуракам самим придется лезть на чердак.

Утро выдалось чудесное, и Мэтт решил пешком пройтись до работы. Автомобиль на целый день был в моем распоряжении. Я поехала в Килларни[52] за свадебным подарком для племянника Шейлы. На распродаже в торговом центре «Куиллс» я купила себе красивую плиссированную юбку и Мэтту — повседневный жакет. Потом по делам зашла в банк. Потом навестила сестру Анджелу, посидела у нее немного. На обратном пути купила продукты в «Супер-Валу». По возвращении домой быстренько навела порядок во всех комнатах и стала чистить картошку, чтобы приготовить ужин. Но я лишь оттягивала неизбежное.

Над головой опять раздалось шебуршание — причем более громкое, и сразу в двух местах. Возможно, та тварь уже вывела потомство. Предстоящая миссия вызывала у меня отвращение, но я понимала, что откладывать больше нельзя. Нужно подняться на чердак и выяснить, что за гадина там хозяйничает.

Я взяла фонарь. Стремянки в стенном шкафу не оказалось. Наверное, Мэтт убрал ее куда-то в другое место. Я стала толкать буфет по холлу и, дюйм за дюймом, пододвинула его под люк. Потом поставила на буфет табурет и, рискуя переломать себе все кости, а то и жизнью поплатиться, вскарабкалась наверх.

Последний раз я была на чердаке лет двадцать назад. Если требовалось что-нибудь спустить оттуда вниз, это делал Мэтт. Посему я не удивилась, увидев, в каком беспорядке навалены там коробки со старым хламом. Что касается нарушителя или нарушителей моего спокойствия, таковых я не заметила. Блюдце с отравленной пшеницей оставалось нетронутым.

Зато я почувствовала ужасный, тошнотворный запах. На чердаке явно кто-то был. Я предположила, что это существо, если я его потревожу, метнется к люку и юркнет в дом, поэтому закрыла дверь. Затем включила фонарь на самый яркий режим и приступила к поискам. Под коньком крыши я могла стоять в полный рост. Выпрямившись, я пошла посреди чердака. Каждый раз, делая шаг, я светила фонарем влево, потом вправо, пытаясь различить следы пребывания крысы: может быть, замечу ее хвост, или кучку черных, круглых, как бобы, экскрементов, или, того хуже, пару блестящих красных глаз…