— Да, ищу, где передохнуть.

— Сейчас скину координаты, подгребай.

— Мне до тебя еще ехать и ехать, — сообщил ему.

— Я тоже в Порте, решил выехать тебе на встречу, а то будешь еще неделю до Хартума тащиться.

— Хорошо, — я решил не спрашивать, с чего такая милость. — Кидай координаты, сейчас буду.

Телефон пикнул входящим сообщением — Африканец прислал свою локацию. Вбил координаты в навигатор и поехал на встречу со старым товарищем.

Пашка сидел в забегаловке у местного рынка, носящего гордое название Народного рынка. Войдя внутрь, мне даже не пришлось крутить головой, чтобы увидеть Африканца — сразу бросались в глаза его светлые, почти льняные волосы.

Он тоже заметил меня и встал из-за стола.

— Так вот ты какой, северный олень, — насмешливо произнес он, рассматривая меня.

Я тоже оглядел его. Пашка стал другим. Что-то в нем неумолимо изменилось. Вроде и богатырский рост, и фигура, и светлые волосы остались прежними, только голубые глаза смотрели на мир совсем по-другому. Не было в них той радости, того беспечного счастья, с которыми Пашка Родимцев глядел на окружающих четыре года назад.

— Я так изменился? — продолжил он. — Не узнать?

— Узнать, — я протянул ему руку.

— Ну, здравствуй, Рок, — он пожал мою протянутую руку. — Садись, выпей холодненького с дороги. И еду сейчас принесут.

— Не отравят? — я сел за стол.

— Отравят, конечно, — ответил Пашка. — Специально всем Суданом собрались, ждали тебя, чтобы отравить.

— Дождались, — я взял в руки запотевший стакан с ледяным чаем.

— Дождались, — согласился Родимцев. — Прямо праздник у нас.

— Так чего не празднуешь? — я сделал глоток, чай был именно таким, каким я его себе представлял — холодным, крепким и сладким.

— Праздную, — Пашка отсалютовал мне стаканом.

— Что же не радостный? — задал я следующий вопрос, уже понимая, что зря ввязался в этот разговор.

Пашка покрутил в огромных руках свой стакан, растирая по нему капли чая.

— Я очень ждал этой встречи, — сказал, наконец. — Очень. Я даже представлял себе, как встречу тебя и кишки тебе на шею намотаю.

Он замолчал, я тоже не спешил с ответом.

— Время прошло, — сказал Пашка. — Четыре года.

— Как Ванька? — спросил я.

— Растет, — Пашка улыбнулся и стал похожим на себя прежнего. — Пять лет мужчине.

— Возраст, — кивнул я.

— А то, — согласился Африканец. — Так зачем ты приехал, Рок?

И я облегченно выдохнул — Пашка поможет. Всю дорогу думал, что буду делать, если Африканец пошлет меня к черту. Конечно, я справлюсь. Найду Лису, соберу наших и вывезу в безопасное место. Но сделать это в одиночку, в незнакомом месте, без прикрытия будет очень сложно даже для меня.

И я рассказал другу все, что знал о происшедшем с Лисой.

— Да, у них там штормит не по-детски, — высказался Пашка, когда я окончил свой рассказ. — Что делать планируешь?

— Мне нужно добраться до страны, как можно быстрее, — ответил я. — Как это сделать?

— На машине это может занять неделю, не меньше, — Африканец побарабанил пальцами по столу. — Едем в Хартум. Оттуда самолетом до Банги. А дальше уже на машине.

— Где я в Банги раздобуду приличную машину?

— Ты совсем одичал к своей коммерции, что ли? — удивился Африканец. — В Банги наши ребята, помогут.

Конечно, я и без него знал, что несколько лет назад в Центральной Африканской Республике прошли президентские выборы, и охрану нынешнего президента ЦАР осуществляют наши спецподразделения. Но заявиться с бухты-барахты к незнакомым людям, пусть и к соотечественникам, и попросить у них автомобиль … Раньше я бы так и сделал, сейчас крепко подумал бы, прежде чем провернуть такое. Неужели новая жизнь так меня изменила?

— Не пошлют? — спросил у Африканца.

— Кого? Тебя или меня?

— Меня, конечно. Я же к ним пойду.

— Того Рокотова, которого я знал, никто никуда послать не мог, — Африканец достал сигарету и прикурил. — Ты задаешь странные вопросы.

Я тоже прикурил, прокручивая в голове, как буду «отбирать» машину у наших спецов.

— Со мной точно не пошлют, — добавил Африканец.

— С тобой?

— А куда ж ты без меня? Ты, я посмотрю, теперь, как дите малое — без няньки никуда. Поеду с тобой, а то твоя барышня, замучавшись тебя ждать, найдет кого другого, порешительнее.

И он расхохотался.

— А сын?

— А что сын? У него нянька, охраны полон дом. Надо только заехать, предупредить, что меня не будет пару дней. Сам посмотришь, у меня теперь не дом — крепость, Форт-Нокс отдыхает. Я же не сижу на месте, у меня тоже, знаешь ли, работа. Прокачусь с тобой, будет что-то вроде отпуска.

Признаться, я такого не ожидал. Не зная, что сказать, да и можно ли вообще выразить словами благодарность, я просто пожал другу руку.

— Ты еще поцелуй меня, — Пашка допил свой чай. — Давай в путь собираться. Я сяду за руль, ты поспишь немного.

— А ты разве не на своей машине приехал?

— На попутке, — Пашка встал. — Для меня здесь попутки всегда найдутся. Вставай, поехали. Нам почти тысячу километров до моего дома пилить. И дальше. А время не резиновое.

И связи с Лисой до сих пор нет, мысленно добавил я про себя.

27

Хартум — столица Судана. Город расположен в месте слияния Белого и Голубого Нила. Хартум странным образом сочетает в себе современные здания в центре и вязанки хвороста у лачуг на окраинах.

В город мы въехали вечером. Несмотря на это, жара стояла адская.

— Как ты здесь выдерживаешь? — разглядывая улицы из окна машины, поинтересовался я.

— Самый жаркий город мира, — вместо ответа с какой-то непонятной гордостью ответил Африканец.

— Мы сейчас куда?

— Ко мне, переночуем и пойдем к добрым людям, побираться.

Дом Африканца действительно напоминал крепость. Высокий забор, крепкие ворота и глазки камер по периметру. С улицы была видна только часть крыши и деревья.

— Круто, — глядя, как Африканец пультом открывает ворота, прокомментировал я.

— Да ладно, можно подумать, у тебя по-другому.

— Я живу в центре города, в обычной квартире, — возразил ему.

— Так я тоже живу в центре города, в обычной квартире. Только это Африка, мой друг.

Мы въехали на территорию дома.

— Выходи, приехали, — Африканец припарковал машину.

— Зелено у тебя.

Дом окружал настоящий парк.

— А у нас вообще город зеленый, две реки, как-никак.

Двухэтажный дом в местном стиле, полукруглая крыша. Красиво.

Нам навстречу вышла пожилая женщина.

— Добрый вечер, хозяин, — поздоровалась по-арабски.

— И тебе, — кивнул Пашка. — Иван спит?

— Нет, — нянька улыбнулась. — Сказал, без папы не уснет. Ждет тебя.

— Пойдем, — повернулся ко мне Пашка, — Ваньку увидишь.

— Я отдам распоряжения, чтобы подали ужин, — нянька слегка поклонилась и ушла.

Я, следом за Африканцем, прошел в дом и поднялся на второй этаж.

— Посмотришь, как он вырос, — с доброй улыбкой сказал Пашка и открыл дверь детской.

Я вошел и увидел Ваньку. Он сидел на полу и собирал конструктор. Поднял на нас глаза.

— Папа! — и повис на шее ставшего на колени Африканца.

У белокожего, голубоглазого и блондинистого Пашки — Африканца был замечательно шоколадный сын. И вьющиеся волосы, и огромные глаза, и кожа — все было цвета молочного шоколада. Ванька засмеялся, демонстрируя белоснежные молочные зубы. А я представил себе другого ребенка — рыжего и веснушчатого, с фарфоровой кожей. Нашего с Лисой сына. Или дочь?

— Ты кто? — оторвавшись от отца, по-русски спросил у меня Ванька.

— Егор, — представился и протянул ему руку.

Малыш серьезно пожал ее.

— Иван Павлович Родимцев, — сообщил мне с гордостью.

— Ты почему еще не спишь, Иван Павлович? — спросил Африканец.

— Ну, пап, я же тебя ждал!

— Дождался? — Африканец взял сына на руки и, дождавшись от него утвердительного кивка, продолжил: — Тогда ложись в кровать. Завтра будет сложный день, нужно отдохнуть.

— Ты опять уедешь?

— Да, — кивнул Пашка. — Но я скоро вернусь.

— Работа? — продолжал допытываться Ванька.

— Нужно помочь Егору.

— Он хороший человек?

— Он мой друг. И твой тоже.

— Тогда обязательно нужно ему помочь, — согласился мальчик и повернул голову ко мне: — Спокойной ночи, Егор. Увидимся завтра.

— Спокойной ночи, — пожелал ему. — И хороших слов.

Африканец отнес сына в кровать, уложил и включил маленький ночник.

— Няню прислать? — спросил у сына.

— Что я, маленький? — обиделся Ванька. — Я сам.

— Хорошо, спи тогда.

Я вышел из детской, Пашка следом за мной.

— Спать можешь в гостиной, — сказал он мне в спину. — Гостевой спальни у меня нет.

— Я прямо-таки удивлен, — ехидно ответил ему.

Еще во времена нашей молодости все знали, что Африканец не отличается гостеприимством.

— Ага, — подтвердил Африканец, — я не слишком-то радушный хозяин. — Так что или гостиная, или можешь в саду прилечь в гамаке. В свою спальню не зову, ты не в моем вкусе.

— Хоть ужином-то накормишь?

— Накормлю. Пойдем, уже накрыли на стол.

Мы спустились на первый этаж. Действительно, пока были у Ваньки, слуги накрыли на стол.

— Прошу, — Пашка махнул рукой, предлагая устроиться за столом. — У меня хорошо готовят, вкусно.

Сели за стол и принялись за еду. Молча, не сговариваясь.

— Кофе предлагать не буду, — сказал Пашка, когда с ужином покончили, — а вот перекурить будет самое то. Только пойдем на воздух, в доме я не курю.

В глубине сада были развешаны гамаки, и мы удобно устроились друг напротив друга.

— У тебя не очень большой дом, — заметил, выпуская кольца дыма.

— А на кой нам с Ванькой большой дом? — удивился Африканец. — На первом этаже гостиная и кабинет, на втором наши спальни. Кухня стоит отдельно, а слуги спят в пристройке.

— Под слугами ты подразумеваешь охрану?

— Еще пару рабочих на подхвате — убрать или починить что-то.

— А готовит кто?

— Повара из Парижа выписал, — хмыкнул Африканец. — Ты что, дурной? Ванькина нянька прекрасно готовит. Ты только что ее стряпню ел. Скажешь, невкусно?

— Вкусно, — согласился искренне.

— То-то же.

— Ты давно здесь живешь?

— Три года как, — Пашка замялся, крутя в пальцах сигарету, а потом продолжил: — Год мы прожили в том доме. Я постоянно ловил себя на мысли, что жду, когда в комнату войдет Имани. Я даже чуял ее запах и слышал голос. Странное ощущение: стоишь под дверью, чувствуешь, что она там, в комнате. А входишь — и нет ее. Я вначале мог всю ночь по дому ходить, искать. Казалось, что вот-вот — и найду. Потом понял, что схожу с ума. Вроде как живу в другой реальности. Если б был один — там бы и остался. А что? Так и жил бы с ней, там. Но у меня Ванька. Если со мной что-то случится — он останется один. Конечно, деньгами я его обеспечил, считай на всю жизнь. Но никого, кроме меня, у него нет. Поэтому решил, что пора уезжать. А тут мне как раз работу предложили. И дом этот. Судан, кстати, одна из самых спокойных стран на континенте. Вот мы и перебрались. В первую же ночь здесь я окончательно осознал: Имани умерла.

Он аккуратно затушил сигарету в стоящей рядом пепельнице и прикурил новую.

— Я слышал про тебя, — сказал он. — Но ты поступил правильно. Я бы тоже так поступил.

— А я и не жалею, — я тоже прикурил еще одну сигарету.

— Ну да, ты теперь крутой бизнесмен.

— Не завидуй.

— Стараюсь.

— Что делать будем?

— Сейчас спать пойдем, а завтра полетим в Банги, — ответил Пашка. — Будем у ЦАРских спецов подаяние клянчить.

— Как мы оружие пронесем на борт?

— Не, ты точно дурной, — радостно заявил Африканец. — На кой ляд нам стволы везти с собой? У ЦАРских спецов стволы не хуже.

— Почему ЦАРских? Они же наши.

— Наших в Африке вагон и маленькая тележка. Вот и приходится как-то их различать. В Центральной Африканской Республике — ЦАРские спецы, в Нигерии — нигерийские и так далее.

— А в Судане — Африканец?

— Ага, — Пашка поднялся из гамака. — Африканец и африканские спецы.

— Ты же один всегда работал?

— Я и сейчас один. Но группа поддержки у меня есть. Сам понимаешь, без группы иногда сложно. Вот их так и называют — африканские спецы. В смысле, мои.

Я потянулся и понял, что вставать из гамака мне лень.