— Хорошо, тогда скажите им, что нам пора.

Боипело перевел. Послышались одобрительные возгласы.

— Пошли, — скомандовал я и первым вышел из сарая.

Следом за мной потянулись остальные.

У машин Боипело покрутил головой и спросил:

— А вы как сюда добрались?

— Пешком, моя машина в километре отсюда.

— А где Лиза? Где Софи и Поль?

— Я оставил их в пустой деревне, недалеко отсюда. Сейчас загрузимся и поедем за ними.

— Вы оставили Лизу одну? — в тоне, которым был задан вопрос, мне послышалось осуждение.

— Я не понял, вы-то чем недовольны?

— Простите, Егор, — осуждение исчезло, словно его и не было. — Простите. Я благодарен вам за помощь.

— Тогда давайте продолжим дискуссию позже. Мне действительно нужно забрать Лизу как можно скорее.

— Конечно, конечно. Мы готовы ехать.

Двинулись в путь. По дороге я пересел в свою машину. Боипело, было, попытался следовать за мной, но я пояснил, что он должен остаться со своими соотечественниками. Пришлось доктору остаться с его спутниками.

Мне необходимо побыть одному и обдумать, что делать дальше. По-хорошему, нужно забрать Лису и двигать дальше, оставив доктора Боипело и компанию следовать своим путем. Наверное, я бы так и сделал, если бы бандиты убили раненных на дороге. Но они зачем-то везут их в лагерь и только там убивают. Ну, зачем убивают, понятно. Лагерь явно временный. Так, не лагерь даже, просто стоянка. Скорее всего, завтра они рассчитывали ехать дальше, поэтому лежачие больные им были без надобности. Только лишняя морока. Но зачем вообще напали на нас? Если хотели поживиться, так забрали бы машины и ценности, что были у людей с собой и уехали. В крайнем случае, убили бы на месте. Но нет, захватывают пленных, что бы куда-то отвезти. Какую ценность представляют собой с десяток стариков и женщин с детьми да пара-тройка местных врачей? Да и место для засады выбрано крайне странно — какова была вероятность, что по этой дороге вообще кто-то проедет в ближайшее время? Значит, ждали именно нас. Но зачем?

В этом уравнении слишком много неизвестных, сейчас я просто не в состоянии его решить. Но и уехать, бросив беззащитных людей, я тоже не могу.

Когда мы добрались до деревни, в которой я оставил Лису, была уже глубокая ночь. Ехать дальше было бессмысленно, к тому же все устали и еле стояли на ногах.

— Мы переночуем здесь, — сообщил я людям. — С рассветом продолжим дорогу.

— Да, — согласился Боипело, — это самое разумное решение, людям нужен отдых. В машинах есть еда и вода, мы перекусим, отдохнем и продолжим путь.

Лиса с французами ждали меня в доме. Открыв дверь, увидел, как Лиса стоит, закрывая собой своих коллеги и сжимая в руках слонобой.

— Это я, — сказал громко, все-таки в хижине было довольно темно. — Не отстрели мне что-нибудь важное.

— Голову? — насмешливо уточнила она.

— Дорогая, — в тон ответил ей, — голова у меня значительно выше. Все же я не карлик.

За ее спиной хихикнула Софи, а Лиса облегченно выдохнула и опустила оружие.

— Как Боипело?

— Благодарю, — доктор Боипело протиснулся в дом мимо меня, — с нами все нормально.

— Больные?

— Нормально, — перебил я доктора, не желая сейчас продолжать разговор. — Давайте поговорим завтра, а сейчас нам всем нужно отдохнуть. Не знаю, как вы, а я устал, как собака.

Демонстративно зевнул и обратился к Боипело:

— Мы заночуем здесь, а вы распределите своих людей. В деревне достаточно места.

Лиса было дернулась помочь, но я взял ее за руку.

— Остальным спать. Завтра все обязаны быть в форме, еще неизвестно, что нас ждет.

Когда Боипело вышел, Лиса подошла ко мне.

— Что случилось?

— Ты так уверена, что случилось?

— Рок, пойдем-ка покурим, — она взяла меня за локоть и потянула из дома.

Мы вышли за дверь, прошли немного в сторону дороги и присели на какой-то камень спина к спине.

— Сигареты у нас есть? — тихо спросила Лиса.

— Есть, — так же тихо ответил ей.

— Тогда давай.

— Прикурить?

— Справлюсь.

Мы закурили.

— Что там произошло?

— Они убили раненных.

— Всех?

— Лежачих.

— Но ты сам говорил, что на дороге никого не было.

— Они забрали их с собой, а потом убили и увезли куда-то тела.

— Спрятали подальше от места стоянки, это понятно. Зачем им нашествие львов, например?

— Здесь водятся львы?

— А черт его знает, что здесь водится. Может быть.

— Львы падалью не питаются, — возразил я.

— Много ты знаешь, чем питаются львы.

— Зато ты прямо известный зоолог.

— Мы уже ссоримся? — уточнила Лиса.

— Нет. Сама понимаешь, суть ты ухватила верно.

— Зачем мы вообще кому-то нужны? Я, пара французов и с десяток ничем не примечательных местных?

— Есть идеи? — было интересно, что она скажет.

— Нужны врачи? — предположила рыжая.

— Допустим. И что?

— Глупость, вот что.

— Тогда?

— У меня есть одна мысль, и она очень мне не нравиться, — ответила Лиса.

— Можно узнать, какая?

Рыжая затянулась сигаретой, не спеша отвечать.

— У меня тоже есть одна мысль, и она мне не нравится, — сообщил, глядя на звездное небо.

— Боипело, — продолжила рыжая.

— Боипело, — согласился с ней.

— Но это глупость.

— Еще какая.

— Зачем им Боипело?

— Ты у меня спрашиваешь? Ты говорила, что она вроде родственник здешнего президента.

— Рок, я тебя умоляю. Здесь практически родоплеменной строй, мужчина может иметь несколько жен. У президента куча родственников, типа, «седьмая вода на киселе». Не говоря о женах и детях.

— А сколько у него жен?

— Господи, откуда мне знать. Я даже не знаю, кем президенту доводится Боипело. Сват, брат или нашему забору двоюродный плетень. Здесь это тоже считается родством. Я знаю только, что Боипело не стал бы что-то скрывать или подвергать опасности жизни других людей.

— Ты настолько хорошо его знаешь? — задал вопрос с ноткой ревности.

— Не настолько хорошо, насколько ты намекаешь, — Лиса затушила сигарету. — Дай еще одну.

— Не много ли?

— Нормально, я давно не курила. И идти в дом не хочется. Софи и Поль довольно милые, но я не очень-то дружелюбна и устаю от людей.

— Ты социопат?

— А ты, я смотрю, просто дипломированный психиатр.

— Я неудачно пошутил, прости.

— Плюнь и разотри, я не обиделась. Возвращаясь к разговору: я знаю Боипело несколько лет. Мы познакомились, когда он прилетал в Москву. Боипело патологически порядочный человек. И очень хороший врач. У него очень четкое понятие профессиональной этики и «не навреди» для него не пустой звук, поверь мне.

— Тогда завтра я открыто поинтересуюсь у него, не за ним ли приезжали эти ребята, — предложил я.

— Не вижу препятствий. А сейчас пошли спать, надеюсь, Поль с Софи оставили нам пару свободных циновок.

Утром меня ждал неприятный сюрприз — одна из машин не желала заводиться. Об этом сообщил мне один из врачей, не успел я выйти на улицу. И вот уже с полчаса я ковырялся под капотом, проклиная Африку, бандитов, доктора Боипело и сожалея, что под рукой нет ящика с инструментами.

— Справляешься? — Лиса подошла и заглянула под капот.

— Жаль тебя разочаровывать, но нет. Похоже, двигатель умер от старости. Где вы нашли такой хлам?

— Власти выделили по просьбе Боипело.

— Видимо, он не самый любимый родственник президента, либо здешний президент просто хотел от него избавиться, — проворчал я, не прекращая попыток реанимировать двигатель.

— Что поделать, — неожиданно раздался голос Боипело, — у президента родственников много, а хорошей техники сейчас наперечет.

— Простите, — неловко улыбнулась рыжая.

— Но вы же не для себя просили технику, — нисколько не смутился я.

— Конечно нет, но сути это не меняет.

— Кстати, а кем вам приходится президент? — довольно нагло поинтересовался я.

— У вас это называется «седьмая вода на киселе», — ответил доктор. — Я даже не знаю, как по-другому назвать наше родство.

Я попытался еще раз завести машину. Бесполезно. Умерла, так умерла.

Захлопнул капот, вытер руки о тряпку и обратился к Боипело:

— Одной машиной меньше. Надеюсь, мы сможем разместить ваших людей в оставшемся транспорте. Идти пешком сейчас равносильно самоубийству.

— Поместимся, — заверил Боипело. — Вы поможете нам добраться до безопасного места, или ваши планы изменились?

— Поможем, я же обещал. Но я хочу задать вам вопрос и услышать на него прямой, четкий главное, честный, ответ.

— Спрашивайте, я отвечу.

— Вчера на нас напали. Смысла в этом нападения ни на грош. Если хотели ограбить, то просто убили бы сразу, на дороге. Поэтому я спрашиваю: могло быть так, что бандитам нужны именно вы? Как врач или родственник президента, или еще в каком-то качестве, я не знаю, но именно вы?

— Не знаю, разочарую я вас или обрадую, но я не представляю никакой ценности. Ни как врач, ни как чей-то родственник. Никак.

С минуту мы смотрели друг другу в глаза. Я ждал, что Боипело отведет взгляд. Но он стоял спокойно, смотрел прямо и улыбался.

— Хорошо, я вам верю. Давайте собираться в дорогу. Если нам повезет, то через пару дней вы будете в безопасности, а мы поедем дальше.

— Так долго? — вмешала Лиса.

— Я закладываю дополнительно время на случай непредвиденных обстоятельств, — пояснил ей.

— Думаешь, что-то еще случиться?

— Не думаю, чувствую, — ответил и пошел собираться.

32

Боипело был прав — в оставшихся машинах поместились все, нам даже не пришлось никого брать себе на борт. Пациенты и врачи оказались чрезвычайно компактными.

Тронулись в путь.

— Егор, — спросила Софи, — возможно, нам стоит заехать в какой-нибудь город, посетить магазин, переночевать в отеле?

Лиса рядом со мной хрюкнула и отвернулась к окну.

— Софи, — вздохнул, призывая себя быть терпеливым, — во-первых, здесь явная напряженка с городами. Во-вторых, как вы знаете, в стране практически идет гражданская война и посещение города, даже если таковой и найдется, может быть небезопасным. И, в-третьих, как вы уже успели заметить, происходить что-то странное. Мне кажется, что за нашим, с позволения сказать, караваном охотятся бандиты, и у меня нет уверенности, что они охотятся не за вами.

— Почему за нами? — подал голос Поль.

— Почему бы и нет? Вы иностранцы, французы. С точки зрения здешний бандитов вполне подходящий объект для захвата и получения выкупа.

— Но Элизабет тоже иностранка, — возразил Поль.

Вот засранец!

— И Элизабет, — согласился с ним. — Я ничего не утверждаю. Пока. Я просто говорю, что что-то происходит, а вот что именно, я не знаю. Слишком мало данных для анализа.

— Говоря коротко, — сказала Лиса французам, — никаких городов. На всех парах мчимся на границу. И давайте доверимся профессионалу.

Французы промолчали, но чувствовалось, что им есть, что возразить.

Дальше ехали в молчании.

— Не обижайся на них, — попросила Лиса, когда мы остановились на небольшой перекур.

— С чего ты взяла, что я обижаюсь?

— Вижу, — она улыбнулась. — Ты хочешь беспрекословного подчинения. Это естественно, ведь ты спец и знаешь, что нужно делать.

— И ты мне подчиняешься? — получилось двусмысленно.

— Рок, ты дурак, — Лиса засмеялась. — Я военный врач, я подчиняюсь тебе, потому что ты профессионал. Вот если придется резать, ты будешь подчиняться мне.

— О, да, — подтвердил я, — но, надеюсь, что твои навыки, как врача, нам не понадобятся. Хотя, кто знает, как все обернется.

— Ты все еще думаешь, что нас будут преследовать?

— Да, я уверен, что нас ищут. И найдут, это вопрос времени. Поэтому нам нужно довезти Боипело до безопасного места и делать ноги. ЦАРские спецы уже ждут на границе.

— Кто такие царские спецы?

— ЦАР — Центральноафриканская республика.

— А спецы?

— Коллеги мои.

— Русские?

— По национальному признаку? — уточнил я. — Не знаю, может и русские. Наши.

— Помогают из цеховой солидарности?

— Что-то вроде этого, ты же помогаешь французам.

— Как их можно было оставить? Они же совершенно неприспособленны, особенно Поль.

— А мне показалось, что они не в первый раз попадают в подобную ситуацию.