Даниэла Стил - Поцелуй

– Прекрасно. Я только что встала, а Тедди пока спит. – Они еще немного поболтали, потом, услышав, что мальчик зашевелился, Изабель простилась с ним. Все еще думая о Билле, она дала Тедди утреннюю дозу лекарств, и тот опять заснул. Пройдя затем в свою комнату, Изабель оделась и долго-долго стояла у окна, глядя на осенний сад. Как не скоро они увидятся с Биллом! Может быть, через год…

Засыпая, Билл думал об Изабель и улыбался. Слова Елены теперь казались ему разумными, но только в теории. Про себя он уже все решил. А Елена молода и красива, к тому же она женщина… она просто не может его понять, у него все по-другому. Если он не сможет войти в жизнь Изабель на собственных ногах, ему незачем ее тревожить.

Когда на следующий день Оливия и Джейн приехали к отцу, то нашли его достаточно бодрым и посвежевшим. Он устроил им экскурсию по центру и его окрестностям, познакомил с теми, кого встретил по дороге, а затем нашел тихий уголок, чтобы спокойно посидеть на свежем воздухе. Сентябрьское солнышко припекало, девочки с любопытством смотрели по сторонам. Они почти не закрывали рта, рассказывали о том, что скучают по папе и хотят, чтобы он поскорее вернулся домой. Обе все еще переживали грядущий развод, но начавшиеся занятия отвлекли их от грустных мыслей.

В конце дня, перед отъездом, они отправились в кафетерий, чтобы съесть по гамбургеру, и там встретили Джо. Молодые люди, кажется, сразу нашли общий язык. Выяснилось даже, что Оливия знакома с кем-то из его бывших одноклассников по Миннеаполису, – как, оказывается, тесен мир! Джейн он спросил, нравится ли ей Нью-Йоркский университет, в который он собирался поступать, она ответила, и дальше беседа потекла весьма оживленно уже без всякого вмешательства Билла. Того, что Джо сидел в инвалидной коляске, никто как будто и не замечал. Когда они уходили из кафетерия, Билл заметил, что Оливия идет рядом с ним, а Джейн – рядом с Джо. Кажется, она ему приглянулась. Он пригласил ее в кино, и Джейн, с явным сожалением отказавшись, попросила позвонить ей в ближайшее время. У них оказалось много общего, и Джо не покидал их компанию почти до самого отъезда девочек. Когда, наконец, они остались одни, Билл отозвался о своем соседе с симпатией.

– Да, он милый, – согласилась Джейн, а Оливия засмеялась: – Он просто классный! – Да, парень он был действительно интересный. И вообще забавно наблюдать за молодежью, Биллу эти ребята напоминали игривых щенков.

Проводив дочерей, он вернулся в свою комнату, где обнаружил Джо.

– Я хочу кое-что у вас спросить, – озабоченно произнес молодой человек.

– Ну конечно, Джо, – подбодрил его Билл.

– Дело вот в чем… я думаю, что… – Это было уже серьезно. Бойкий парнишка внезапно потерял дар речи и покраснел до самых корней своих рыжих волос.

– Ну-ну, – шутливо погрозил ему Билл. – Вы ведете себя так, словно собираетесь попросить у меня машину. Предупреждаю: у меня ее нет, и к тому же мы оба не можем водить.

Эндрюс засмеялся.

– Я вот о чем. Не будете ли вы возражать, если… – Он глубоко вздохнул и наконец выпалил: – Если я как-нибудь позвоню Джейн? Если вы против, я не стану этого делать, да и, возможно, она вообще не захочет меня видеть. То есть… понимаете… ну…

– Думаю, это блестящая идея. – Два года она встречалась с мальчиком, которого вся семья просто ненавидела, но год назад, к удовольствию Билла, Джейн с ним порвала и с тех пор ни к кому не проявляла интереса. – Насколько я знаю, она свободна, хотя я не всегда посвящен в подобные детали. Вам нужно самому это выяснить.

– Она разрешила ей позвонить и дала мне домашний и университетский номера. Но сначала я хотел узнать ваше мнение.

Билл был тронут.

– Что ж, это обнадеживающий признак, – улыбнулся он. – Значит, она лучше, чем сестра Елены?

– Шутите? Их нельзя даже сравнивать. Джейн просто замечательная! То есть… Сестра Елены – милая девушка, но…

– Понятно. Она похожа на лягушку.

– Только не говорите Елене, что я так сказал, ее сестра действительно очень приятная и умная девушка. – Он не на шутку встревожился.

– Не скажу. Я рад, что вам понравилась Джейн. Я очень горжусь ими обеими. – Джо его понимал. Оливия тоже славная, но она была постарше, выглядела более зрелой и держалась строже. С Джейн он чувствовал себя спокойнее, а ее внешность вообще произвела на него неизгладимое впечатление.

– Тогда я ей сегодня позвоню.

– Это уж вам решать, – отеческим тоном произнес Билл. – С этого момента я в игре не участвую. Она уже большая девочка. – Приятно, что столь симпатичный ему парнишка нашел в Джейн родственную душу. Это будет полезно для них обоих. Она нуждается в порядочности и доброте, а он, после того, что с ним произошло, заслужил хоть немного счастья. Любопытно, что в этой ситуации инвалидное кресло Джо вовсе не казалось Биллу каким-то препятствием. Когда речь шла о нем самом – да, а когда дело касается Джо и Джейн – нет. То, что в этом есть какое-то противоречие, не приходило ему в голову.

Визитом к отцу дочери остались довольны. На следующий день они ему позвонили. Джейн в разговоре не упоминала про Джо, сам Билл о нем спрашивать не стал, так что, созванивались они или нет, осталось неизвестным. Прежде чем он повесил трубку, к телефону подошла Синтия и поинтересовалась, можно ли навестить его на следующей неделе. Поколебавшись, Билл согласился. Вреда в этом никакого нет. В конце концов, убеждал он себя, даже после развода они останутся друзьями, а ее, как и дочерей, он не видел целых два месяца.

Через два дня, во вторник, она приехала как раз к ужину. Когда они оказались в кафетерии, Синтия не могла прийти в себя от изумления. Люди вокруг оживленно переговаривались и смеялись. Независимо от того, пришли ли они на собственных ногах, приехали на инвалидной коляске или даже на каталке, окружающие выглядели счастливыми и полными жизни. Все друг друга знали, и у всех находилась тема для разговора. Пожалуй, в столь живой и непринужденной обстановке она давно не бывала.

С ним поздоровалась Елена, и Билл познакомил ее с Синтией, представив ту как свою жену.

– Кто она? – спросила Синтия, когда коляска молодой женщины отъехала. – Она потрясающе выглядит.

– Она фотомодель.

– Небось приударяешь за ней? – ревниво осведомилась гостья, и Билл засмеялся:

– Она помолвлена!

– Этому парню крупно повезло, – с облегчением промолвила жена.

– Вот и я так думаю, – усмехнулся Билл.

Они вернулись в комнату и еще немного поговорили. Синтия выглядела, как всегда, эффектно, но когда заговорила о разводе, начала заметно нервничать.

– Ты уверен, что это необходимо? – снова спросила она. – В нашем возрасте, после стольких лет совместной жизни, это выглядит довольно глупо.

– Ничего уже не осталось, Син. Ты и сама все прекрасно знаешь, – покачал головой Билл.

– Нет, осталось. Осталось! Я люблю тебя, Билл. Дай нам еще один шанс!

– Рад бы, но не могу, – честно признался он. – Я к тебе прекрасно отношусь, но у меня кончилось горючее. Если мы попытаемся начать сначала, из этого ничего не выйдет. Я вернусь к работе и буду постоянно где-то пропадать, ты будешь обижаться и снова примешься за старое. А если мне придется отойти от дел, то я буду сидеть дома, а ты будешь жить собственной жизнью, и тогда уже я буду обижаться. Нет, не настаивай, нам лучше жить поодиночке. Пока ты не найдешь себе подходящего парня.

– Ты как раз и был тем самым парнем, – печально заметила Синтия. Сердце ее рвалось на части.

– Может, так, а может, и нет. Но результат грустный.

– Я была глупой. А теперь, наконец, повзрослела.

– Мы оба повзрослели. Вот и давай вести себя по-взрослому.

Помолчав, она вздохнула. Ничего не поделаешь, он принял решение. А принятых решений Билл никогда не меняет – такая уж у него натура.

– А что Изабель? – поинтересовалась Синтия.

– Изабель? – Билл не хотел касаться этой темы. – Да ничего.

– Почему? – удивилась она.

Он был так сильно влюблен, трудно поверить, чтобы Билл добровольно от нее отказался. Может, у него депрессия?

– Она замужем. А я здесь. Так что и говорить не о чем.

– Не в твоих правилах так легко сдаваться. С этим айсбергом, который я наблюдала в Лондоне, ей наверняка не сладко. С виду он настоящий сукин сын.

– Не только с виду. Но у нее на руках очень больной сын – я тебе об этом рассказывал. Изабель считает, что развод сильно травмирует мальчика, и к тому же она не сможет сама его содержать. Поверь мне, Син, там все слишком сложно. И вообще я не собираюсь взваливать на нее свои проблемы. Она заслуживает лучшей участи. Как и ты.

– Так вот почему ты хочешь развестись! – пристально посмотрев на него, воскликнула Синтия. Мысль об этом привела ее в ужас.

– Отчасти да, – честно ответил Билл, – но есть и другие причины. Я делаю это ради себя. А ради Изабель хочу держаться от нее подальше. Разве что совершится чудо.

– Тебе известно мнение лондонских врачей, – сказала она, – чуда не произойдет. Ты вряд ли выедешь отсюда на роликовых коньках, Билл. Не жди слишком многого.

– Я и не жду. Насколько я понимаю, можно надеяться лишь на небольшое улучшение. Но пока я такой, как сейчас, я буду держаться от нее подальше.

– А она об этом знает? – спросила Синтия. Как это ужасно – вот так расставаться с тем, кого любишь! Пожалуй, это гораздо хуже, развода. Билл в общем-то прав, желая развестись. Если бы он захотел к ней вернуться, Синтия приняла бы его с распростертыми объятиями, но слишком велика была ее вина перед ним. Теперь уже ничего не изменишь. – Она знает, почему ты разрываешь с ней отношения? – Ей было жаль их обоих.

Билл покачал головой:

– Она даже не знает, что я их разрываю. Но на таком расстоянии трудно сохранить контакт, так что мы будем постепенно отдаляться друг от друга. У нее своя жизнь. Надеюсь, она свыкнется.

– Сомневаюсь.. Похоже на то, что у нее в жизни больше ничего и нет. А ты сам как это переживешь? Да и зачем тебе, собственно, это переживать? Если она хотя бы наполовину такая, какой я ее себе представляю, ей абсолютно не в тягость твое состояние. Ты лучше большинства тех мужчин, которые стоят на своих двоих. – Елена сказала ему в точности то же самое. – К чему тогда вся эта любовь?

– Может, ты и права. Но я так не могу. Да и она не оставит Форрестье. – После того как Синтия ушла, Билл еще долго пребывал в задумчивости. Почему все так упорно убеждают его, будто инвалидная коляска не имеет никакого значения? Для него это важно, и он уверен, что в дальнейшем стало бы важно и для Изабель. Синтия ошибается. Она просто не осознает ситуацию. А вот он уверен: жена, в конце концов, возненавидела бы его за то, что он не такой, как прежде. И он не хочет, чтобы такое случилось с Изабель. Если он не сможет сам сойти с самолета, то никогда больше не прилетит в Париж. А, как справедливо заметила Синтия, надежды на исцеление почти нет.

Дни летели быстро. Билл был так занят, так упорно работал, что едва успевал перевести дух.

Ему нравились врачи, которые с ним занимались, – умные, энергичные, как правило, молодые. Лишь Линда Харкорт, специалист по сексуальной терапии, вызывала у него сомнения. Как только они встретились, Билл сразу же заявил, что в ее услугах не нуждается.

– Но почему? – спокойно глядя на него, поинтересовалась она. Это была симпатичная интеллигентная женщина примерно одного с ним возраста. – Вы больше не желаете заниматься сексом? – Она улыбнулась. – Или все обстоит лучше некуда? – Билл хотел ей солгать, но что-то не дало ему этого сделать. Он не собирался обсуждать с ней свою несуществующую половую жизнь, но и бежать от врача ему почему-то было стыдно, хотя, казалось бы, какое ему дело до ее мнения? – Из истории болезни я знаю, что вы женаты, – спокойно продолжала доктор Харкорт, – так, может, ваша жена захочет со мной поговорить? – Она была почти уверена, что травмы повлияли на его сексуальные способности, но мужчины довольно часто поначалу стеснялись обсуждать с ней свои проблемы. Билл решительно замотал головой:

– Я развожусь.

– Это интересно. На ваше решение повлияла авария?

Он отвел взгляд и помолчал, потом снова покачал головой:

– Да нет. Это нужно было сделать еще много лет назад. Авария просто расставила все по местам.

– После катастрофы у вас были половые сношения или какие-либо попытки? – беря быка за рога, спросила доктор Харкорт, но проделала это настолько деликатно, что Билл невольно ответил:

– Да.

– И как это протекало? – Голос доктора звучал совершенно бесстрастно, на ее Лице не было даже намека на жалость.

– Как протекало? У меня никак.

– Не было эрекции, или эякуляции, или того и другого? – осведомилась она таким тоном, будто спрашивала, хочет ли он кофе со сливками или с сахаром.