Лейк Оливия - Поцелуй меня, если осмелишься!

– У меня хороший аппетит, – доверительно произнес он.

– Я не голодна и иду в кино.

– Прекрасно. Кино так кино. – Он осмотрелся. – Давно здесь не был. – Мэтт развернулся и пошел к кассе. Лорен с удовольствием бы заявила ему, что в состоянии сама купить себе билет и что ей ничего от него не нужно, но проглотила слова, готовые сорваться с языка. И крикнула ему в спину совсем другое:

– Может быть, я хочу пойти одна!

– Нет, Лорен, ты хочешь пойти со мной, только сама еще не знаешь об этом, – самоуверенно через плечо бросил он

Мэтт вольготно раскинулся на узком диванчике, череда которых заполняла весь последний ряд. «Места для поцелуев? Ну-ну!» – подумала Лорен.

– Хочешь попкорн? – в пятый раз задал вопрос Мэтт.

– Нет, – не отрываясь от экрана, ответила она.

Он цокнул языком, прикидывая про себя: сколько раз за последние полчаса Лорен произнесла слово «нет»?

– Ты очень красивая, Лорен, а сегодня в особенности, – возобновил попытку наладить диалог Мэтт.

– На фоне постной блондинки, с которой ты обедал в ресторане, любая покажется привлекательной, даже рыжая! – намекая на его утверждение о нелюбви к этому цвету волос, с усмешкой произнесла она. То, что Мэтт видел ее в переулке на выставке картин, они выяснили, когда ожидали начала сеанса, поэтому скрывать то, что и Лорен его заметила, больше не было смысла.

– У тебя невероятные глаза, таких зеленых я никогда не видел, – пропустив мимо ушей ее замечание, сделал комплимент Мэтт

– Возможно, моя мать согрешила с котом? – воспринимая его слова, как издевку, предположила Лорен.

– Все-таки с тобой невозможно нормально разговаривать, – со вздохом резюмировал он.

– А что ты тогда здесь делаешь, Мэтт? Почему не остался с той блондинкой из кафе? Почему не ведешь с ней интеллектуальные беседы? Поговорили бы на интересные темы, потом бы трахнул ее, или сначала трахнул, потом разговоры. Или даже в процессе. Как тебе нравится? – изобразив глубокую заинтересованность, спросила Лорен, но кроме потяжелевшего взгляда никакого другого ответа не дождалась, поэтому продолжила наступление. – Со мной ведь ты не разговариваешь. Или ты из тех мужчин, которые разделяют два этих процесса?

– Лорен… – тихо произнес Мэтт.

Она понимала, что не права. Что он относится к ней ровно так, как она сама добивалась. Но в последнее время отмахиваться от этого стало практически невозможно, как и оставаться полностью равнодушной. Обида подкатывала, а злость душила. И ревность, подсказывал внутренний голос.

– Эй, можно там потише! – шикнул на нее мужчина, сидевший впереди.

– Если еще раз рот мне закроешь, – раздавая всем вокруг порцию своего дурного настроения, громко произнесла Лорен, – он, – она указала на Мэтта, – набьёт тебе морду! Ты ведь набьешь, Мэтт? Ради меня.

– Я бы набил, ради тебя, – сказал молодой парень, находившийся через два ряда от них. Даже в полумраке зала она заметила, как он прошелся взглядом по ее лицу и остановился на груди. Да, судя по всему, их маленькая мелодрама привлекла всеобщее внимание и уверенно набирала аудиторию.

– Правда? – удивленно, но с неким поощрением отозвалась она. Потом почувствовала, что теряет тормоза. Что чертенок, сидящий на одном плече, тот самый, который заставлял ее совершать необдуманные и безрассудные поступки, взял полностью контроль над ее языком. – А хочешь переспать?

– Что? – опасаясь, что не так понял, удивился парень

– Лорен! – угрожающе прорычал Мэтт.

– Хочешь переспать? – на весь зал повторила вопрос она.

– Лорен! – рявкнул Мэтт.

– Что «Лорен»? Я ведь всего лишь маленькая потаскушка с фермы. Так чего ты удивляешься?! – Она схватила сумку, вскочила и поспешила к выходу.

– Я так понимаю, предложение по поводу переспать отменяется? – крикнул вдогонку парень. Лорен на секунду застыла, а плечи буквально свело от напряжения, но оборачиваться не стала, наоборот, опрометью вылетела из зала. Но краем уха услышала, как Мэтт, сразу поспешивший за ней, сказал:

– Рот закрой, или я действительно набью тебе морду. И тебе! – Он зло полыхнул глазами на мужчину, заварившего эту кашу, сделав замечание Лорен.

Она выбежала из кинотеатра, успев сто раз пожалеть об устроенной сцене, и сразу же ринулась к стоянке такси. Но не прошла и нескольких футов, когда мужские пальцы схватили ее за предплечье. Мэтт взял Лорен за руку и повел к припаркованной машине. Открыв переднюю дверь, он спокойно усадил ее, потом сел за руль и, развернув в неположенном месте автомобиль, рванул по дороге.

Лорен была в полной уверенности, что они едут в особняк Рейнольдсов, но, когда Мэтт свернул в сторону и, проехав несколько кварталов, остановился в ста футах от пляжа, поняла: взбучку придется получать скоро и не под бдительным оком Магды.

– Это была самая безобразная сцена, которую мне когда-либо устраивала женщина, – заглушив мотор и лениво откинувшись на сидении, заговорил он.

Лорен про себя выдохнула, обрадовавшись, что орать он на нее пока не собирался и, отстегнув ремень безопасности, молча пожала плечами. То ли соглашаясь с его определением ее поведения, то ли не видя ничего особенного в произошедшем. Она была согласна: выходка отвратительная и, что греха таить, чувствовала себя виноватой, но показать этого не могла, ровно как и извиниться. Лорен Вудс, чтоб ее, с завидным постоянством демонстрировала полное пренебрежение к правилам и нормам поведения и не испытывала от этого никакого дискомфорта.

– Лорен, ответь, ну почему тебе жизненно необходимо вести себя как вульгарная и совершенно испорченная девица? Выросшие на ферме все такие?

«Потому что эта моя роль», – мысленно ответила она, а потом подумала, что у Мэтта явно какой-то нездоровый интерес к ферме. Вроде у дедушки Фрейда было что-то по поводу патологического влечения к псевдоненавидимому объекту. Нет?

– Ну, если я вся такая вульгарная и испорченная, что же ты мне проходу не даешь? – оставив при себе истинные мотивы своих поступков, начала Лорен. – Почему не отпускаешь в Нью-Йорк? Почему каждую ночь проводишь в моей спальне?

– Потому что я – мужчина, и у меня есть потребности, а ты очень привлекательная девушка, особенно, когда молчишь. Я хочу тебя, Лорен, и я, в отличие от тебя, имею смелость признать это.

– Я хочу только Дэнни, – приторно-сладким голосом отозвалась она.

– Опять Дэнни! – воскликнул Мэтт. – Забудь о моем брате! Я признаю, с тобой можно неплохо провести время в постели, но жениться? – Он демонстративно покачал головой. – Лорен, неужели ты действительно думаешь, что можешь стать хоть для кого-то хорошей женой

Она уже возмущенно открыла рот, чтобы возразить, потом поймала изучающий взгляд Мэтта, будто он и сам раздумывал над своим вопросом.

– Знаешь, я немного удивлен. Ты оказалась не так опытна в постели, как я предполагал. Неужели никто из твоих бесчисленных любовников ничему тебя не научил? – Он поднял ее подбородок, заглядывая в глаза, пока Лорен не отпихнула его руку.

«Я значит, еще и его прихоти удовлетворяю плохо!» – Она буквально задохнулась от негодования.

– Ладно, я сам займусь твоим обучением. Просвещать такую отзывчивую и чувственную натуру, как ты, сплошное удовольствие! – Мэтт подался вперед, схватил ее и, притянув к себе, попытался поцеловать.

Лорен уперлась кулаками ему в грудь и зло прошипела:

– Не собираюсь я ничему учиться! Ненавижу тебя!

Мэтт засмеялся, когда она попыталась укусить его, и рывком перетащил Лорен к себе на колени, просто не оставляя места для маневра. Сзади руль, впереди он.

– Ну что за дикая кошка! – воскликнул он, перехватив наманикюренную руку, собиравшуюся расцарапать его. Мэтт зарылся пальцами в рыжие волосы и надавил, приближая к себе женское лицо. – Может, ты, Лорен, и не такая опытная, но очень горячая.

Он не дал ей ответить, накрыв розовые губы настойчивым поцелуем. И так было всегда. Поначалу Лорен брыкалась, велела убираться ко всем чертям и заверяла в лютой ненависти. Затем сдавалась и с сумасшедшей отдачей отвечала на умелые ласки. Позволяла ему все и даже больше, впитывала как губка, перенимая его любовный опыт, и не имела ни сил, ни возможности отказывать Мэтту в самых разнообразных желаниях.

Весь следующий день Лорен невозможно скучала. Вчерашняя бурная ссора закончилась не менее бурным примирением. А потом они долго гуляли по полупустому пляжу, слушали шумный рокот волн и мирно беседовали. Лорен по большей части молчала. Ей бы очень хотелось рассказать ему о себе, поделиться своими историями – забавными и не очень, – но она не могла, боясь увязнуть во лжи еще больше. Поэтому на вопросы Мэтта отвечала скупо и односложно, предпочитая наслаждаться его рассказами и глубоким спокойным голосом. А когда они подошли к огромным покатым валунам, на которых нежились белые чайки, Лорен присела и подумала: как жаль, что ей нечем их покормить, а Мэтт, опустившийся рядом, спрятал руку в кармане, а потом поставил рядом с женской ладонью маленькую бледно-бирюзовую коробочку, перетянутую белой атласной лентой.

– Что это? – удивленно спросила она, покосившись на эстетическое чудо от Тиффани.

Улыбнувшись, он открыл футляр.

– Это пара серег, – преувеличенно серьезно просветил Мэтт, указывая на содержимое.

– Я вижу, что не пара кирпичей! Это подкуп?

– Это подарок. Я привык их делать женщинам, с которыми приятно провожу время.

– Это очень дорогой подарок, – бросив взгляд на украшение, заключила Лорен.

– Я очень приятно провожу время, – многозначительно ответил Мэтт.

Она взяла в руки коробочку и посмотрела на серьги. Изумруды сочного зеленого цвета в окружении россыпи бриллиантов на маленьких платиновых ободках неподвижно лежали на бархатной подушечке. Красивые и дорогие. Лорен сразу же почувствовала себя польщенной, но, естественно, принять их не могла. Ни по морально-этическим соображениям: ведь между ними все было не по-настоящему, а украшение – это уже что-то существенное, крепкое. Ни по чисто житейским: как она объяснит родителям происхождение такого дорогого подарка? Бойфренды Лорен никогда не тратили на нее таких баснословных сумм, да и парня сейчас у нее нет. Даже Мэтт и тот, если и был, то не у нее, а у Лорен Вудс. Она вздохнула и захлопнула коробку.

– Они очень красивые, и мне, правда, очень приятно…

– Я слышу какое-то «но», – продолжил за нее Мэтт.

– Но я не могу их принять, – невесело улыбнулась Лорен.

– Почему?

Она заметила, как по лицу Мэтта скользнула тень удивления и даже непонимания. Действительно, как это: такая особа, как Лорен, отказывается от украшений!

– По многим причинам.

– Поделишься?

– Нет, не поделюсь. – Лорен поставила коробочку обратно на камень и, вспомнив блондинку, сказала: – Я думаю, тебе не составит труда подобрать для них новую владелицу.

– Сомневаюсь, что мне удастся найти женщину с такими же потрясающими зелеными глазами.

Лорен почувствовала, как зарделась от его комплимента.

– Не думал, что женщины еще сохранили этот навык, – задумчиво проговорил Мэтт.

– Какой?

– Краснеть. – Он прикоснулся пальцами к пылающей женской щеке и, убрав густые волосы назад, снял с нее серьги.

– Ты можешь их хотя бы примерить? Не зря же я с самого утра мчался в магазин.

Лорен, как зачарованная, следила за его сосредоточенным лицом. Мэтт со знанием дела нежно продел тонкий ободок и аккуратно закрыл застежку, потом пристально посмотрел на творение своих рук и тихо произнес:

– Какая же ты красивая, Лорен. – Он трепетно коснулся ее губ и шепнул: – Самая… – И в этот момент она поняла, что окончательно пропала.

После того, как они разомкнули объятия, Мэтт повез ее ужинать. Он был галантным, чутким и внимательным, и Лорен казалось, что это настоящее и безусловно идеальное свидание. Свидание, на котором мужчина мечты ловит каждое слово и предупреждает любой каприз. А три бокала Шато Лафит сделали свое дело – она благополучно забыла все обиды и оскорбления, нанесенные Мэттом, и впервые чувствовала себя с ним действительно счастливой. А ночью, когда он медленно снимал с нее платье, целуя каждый дюйм освобожденной кожи, Лорен ощущала себя самой желанной, жизненно-необходимой ему, как вода или воздух. Таяла, словно воск, в его ласковых руках, и отдавалась так самозабвенно, полностью погружаясь в свои чувства и в этого мужчину.

А потом наступило утро, и Мэтт уехал. Куда – естественно, не сказал. Расспрашивать Магду она не стала. Та и так уже смотрела на Лорен с явным неодобрением и молчаливым порицанием.